Последний день Епифания Чувырло космическая трагедия

Электрическая гадалка предсказала ему блеск и погиблость. Епифаний Чувырло рос неопределенным, но резким на неизбежность. Кто еще мог отметиться таким быстрым шагом вдаль? Глядя на звезды, наш герой переживал моральный уклон. 
Вчерась он съел тюбик уже комковатого повидла. Нутро возражало.
"... Их было много в корабле. Ох, какие хрясь! - головасто тащило и распирало бульжорожье сало. Человечьим приветом улетая, спиногрудые сипели как чешуйки. "Ой ли?" - не понял аптекарь, и налил Лопарю четверть сивокопытого яда. Но Маруси опять не готовые к глобальному оледенению, и прятались за столбами. Батька Махно тоже недоволен. Кегли построились и замаршировали под бравурные звоны Триклятой симфонии, психологической. Уши окончательно отвалились. Это смерть пришла, хихикая..."
Епифаний Чувырло отложил книгу и крепко задумался. Нехорошее чувство скребло позвоночник.
...По бесконечному горизонту замкнутой Вселенной кружились космические микроавтобусы. От них отделилась тройка и взяла курс на созвездие "Саид-Ад-Бубух-Паук".
Торможение прошло успешно - "Хома Брут" лишь слегка помял себе бок и разбил пару наблюдательных окошек, "Мать Горького" приземлилась на четверку с плюсом, только "Профессор Заратустра" сгорел ясным пламенем. И не беда - на его борту ехали только пара-тройка студентов да медуза-оборотень в голубой канистре. 
Планета Марсук была огненно-зеленого цвета, как и в позапрошлом году. По бесконечной ее поверхности небольшие лошади гоняли мяч. Старший космонавт-санитар Покрышкин привычным движением колена почесал себе глаз, поправил онучи и спрыгнул на склизкие камешки. "О-го-го-го-го", - закричало в шлеме. Начиналась новая трудовая шестидневка.
Археологи, распарившись и скинув скафандры за спину, пытались отбить кусок от священной Удушающей Статуи, изображающей головоеда, перехватившего себе шею.
Епифаний Чувырло спрыгнул вослед, отряхнулся и скосил свои подсохшие уши на Блестящие Белые Заклепки. Заклепки были уникальными: стоило нажать несколько раз, как с космодрома взлетал Юрий Гагарин. "Ах, батюшки мои, - вскричал хорунжий Чувырло, высморкавшись в планшет. - До чего же я незнакомый!" И...помер.