Случай из колхозной практики

Когда  еще  учился  я  на  Урале,  бросили  нас,  студентов -  передовую  часть  советской  молодежи,  как  обычно  бывало, на  спасение  государственного  плана  по  сборке  картофеля  и  капусты  в  богом  позабытую  Уральскую  деревушку.   Деревушка  представляла  собой  унылую, серую  местность,  главными  достопримечательностями  которой  являлись,  конечно  же,  сельсовет,  колхозное управление,  сельпо  и  клуб,-  разбавленные  несколькими  десятками  редких  скособоченных   деревянных  домиков  с  запущенными  земельными  участками...
... Было  начало  сентября.  Время,  скажем,  не  сильно  располагающее  к  приятному  времяпрепровождению  в  данной  точке  на  карте. К  тому же  лил  бесконечный  мерзкий  дождик.  За  окнами  автобуса,  медленно,  из  предосторожности,  ползущего  по  ухабинам  и  рытвинам,  мелькали  неутешительные  картины  местного  пейзажа...
... Когда  мы,  наконец - то,  вытряхнулись  из  автобуса,  то  немедленно застряли  по  колени  в  рыхлой  массе чавкающей  грязи... Пришлось предпринять  немало  усилий, прежде  чем  добраться  к  ВМЖ  (временному  месту жительства)... Мне  достался  угол  в  домике  древней,  как  земля,  что  ее  взрастила,  старушки,  сильно  смахивающей  на  крючконосую  героиню  русских  народных  сказок. Домик  состоял  из просторной  горницы  с  одним  окном  и  дымящей  печью.  Из  мебели  наблюдались  длинный  деревянный  стол  и  сундук. Бабка  спала  на  печи за  задернутой  занавесочкой.  А  я  и  трое  моих  друзей  по несчастью,  вопреки  всем  правилам  санитарии, - на  видавших  виды  тюфяках,  благоухающих   всеми мыслимыми  и  немыслимыми  запахами  крестьянского  неприхотливого  быта... По  утрам  старушка,  следуя  правилам  гостеприимства,  готовила  нам  обильный завтрак,  состоящий  из  слипшихся  непроваренных  макарон... На  ужин  нас  ждали,  насколько  я  понял,  жидкие  щи  с плавающими на  поверхности, в  виде  крошечных  лодочек,  кусочками  жира,  которые  мы   обречены  были  хлебать  деревянными  ложками  из  большой  (одной  на  всех)  глиняной  миски.
В  первый  день  трудовых  колхозных  будней  собрали  нас  на  площади  у  сельсовета.  Сюда  же  пришли,  и  пьяные,  непросыхающие  мужики  (сомнительные  работники)  и  вечно  битые  бабы.  Бригадир  обратился  к  группе студентов  с  вопросом,  умеет  ли  кто -  нибудь  из  нас  обращаться  с  лошадью.  Наше  дружное  молчание  его  несколько  озадачило.  И  тогда  бригадир  остановил  свой  взгляд  на  моей  скромной  персоне.  Я  в  ту  пору  был  худощавым    хиппи  с  длинными  кудрявыми  волосами  цвета  вороньего  крыла  и  густой  небритой  щетиной.  - Ты , случаем,  не  из  цыган  будешь?-  Я, не  желая выдавать  тайну своего  происхождения,  поспешно  кивнул.  - Принимай  тогда  в  свое  распоряжение  лошадь.  Будешь  мешки  с  картошкой  на  склад  возить.  Лошадь  тихая,  смирная.  Дорогу  на  склад  сама  покажет,-  и , не  обнаружив  в  моих  глазах  особого  цыганского  огонька  и  задора,  добавил:  -  Она  у  конюшни  запряженная  стоит,  с  телегой. Ты  только  не  забудь:  распряги  ее  на  ночь...   
...Я,  с  сомнением  и  опаской,  направился  к  лошади...  Но,  похоже,  бригадир  не лукавил.  Это  было  тщедушное  низкорослое  животное,  своми  гибаритами  напоминающее  скорее  осла,  но  никак  не  могучее,  как  я  себе  представлял, средство  для  передвижения   средневекового  рыцаря... До  сумерек  возили  мы  с ней  картошку.  Лошадь,  старенькая,  невзрачная,  своим  мрачным,  понурым  видом  вполне  вписывалась  в  местные  красоты  природы... Передвигалась  она  медленно,  не  спеша... по  до  боли  знакомой  дороге,  мимо  реденьких  домиков
с  покосившимися  заборами  и, иногда  встречающихся  елей  и  пресловутых  березок,  как  бы  нехотя ,  кусая  пожухлую  травку  и  засыпая  на  ходу...  Признаться, и  меня  не  слишком  вдохновлял  наш  совместный  вялый  путь,  и  я, что  греха  таить,  время  от  времени  бросался  в  дрему,  несмотря  на  беспрестанно  моросящий  мелкий  дождик...  Случалось,  по  прибытию,  к  месту  назначения,  меня  будили... Если  же  я  просыпался  раньше  лошади,  то  подбадривал  ее  ленивым  возгласом: -  Ну!-... 
... К  концу  нашего  общего  трудового  дня  я  настолько  сроднился  с  лошадью,  настолько  изучил  ее  покладистую,  вполне  предсказуемую  натуру,  что  уже чувствовал  себя   рядом  с   ней  свободно  и  уверенно,  как  заправский   возница. Поэтому,  распрягая   ее  в  конюшне  на  ночь,  ну,  никак  не  ожидал  подвоха... Однако, моя  лошадка,  лишь  почуяв  свободу,  рванула  с  места  с  такой  резвостью,  на  которую  только  была способна... Через  мгновенье  я  и  вовсе  потерял  ее  из  виду... Что оставалось  делать?  Мысленно  рассчитав  траекторию  ее  движения,  я  ринулся  следом... Неблагодарное  животное стояло  посреди  пустынного  поля  и  мирно  жевало  реденькую  пожелтевшую  травку...
...  Я  бесшумно,  мелкими  перебежками,  дабы  не  спугнуть,  стал  приближаться к нему  сзади,  но  упрямое  существо тут  же  отпрянуло,  вновь  отдалившись  от  меня... Больше  всего  пугало,  что  мою  глупую  лошадку  занесет  в  густой темных  лесок,  где,  говорили,  водятся  волки... Полночи  гоняясь  за  нею,  застрявая  в  рыхлой  скользкой  земле, под  непрекращающимся  гадким  дождиком... я выбился  из  сил...
- А,  будь  что  будет,- решил,  с  позором  покидая  место  сражения... Старушкин домик  находился  далековато  от  поля  битвы, и  мне,  грязному,  обессиленному  пришла  в  голову  идея  остаток  ночи  провести  в  конюшне.  Что  я  и  сделал,  забравшись  в  сухое  мягкое  сено с тоскливой  мыслью  о  предстоящем   дне, не  сулящем  мне  ничего  хорошего...                ...До  утра  мне  снились  кошмары... Страшные  картины  менялись  одна за  другой: ... Моя  лошадка,  убегая, оказалась в  темном  лесу,  кишащем  стаями  голодных  волков... Вот  - вот,  они  накинуться на  несчастное  животное...             ... Я  стою  на  площади  у  позорного  столба.  Меня  окружают  протрезвевшие  мужики  и,  нетронутые, по  такому случаю,  мужниным кулаком,  бабы... Бригадир,  указывая  на  меня  пальцем ,  орет  в  толпу: -  Вот  он, тот,  кто  не  оправдал  нашего  доверия!  К  тому   же  это  вовсе  не  цыган,  а...
...Бригадир  издает  странные  нечеловеческие  звуки... От  ужаса  я  просыпаюсь  весь  в  холодном  поту... Звуки  повторяются  уже  на  яву... Кто - то  толкает  меня в  спину... Я,  в  страхе,  раскрываю  рот,  чтобы  позвать  на  помощь... И  замечаю, наконец,  мою  беглянку.., мирно  стоящую  рядом  и  призывающую  меня  проснуться... Светает..,  пора  на  работу...