Она на холсте

С твоим голосом, телом, именем
Ничего больше не связано, никто их не уничтожил.
Но человеку чтобы забыть хотя бы одну жизнь
Нужна ещё одна
И я эту долю прожил.
И. Бродский.

У неё необыкновенная улыбка. Губы растягиваются, и получается что-то неземное, светящееся…

Мечты… Что может быть прекрасней?! Я часто мечтаю. Вот так сижу, почти в предтрансовом состоянии, почти сплю, и впадаю в мечтания… Знали бы вы какого там, в моём подсознании. Ведь оно прекрасно! Садишься на взбесившуюся луну и летишь прямо до несуществующего конца. Его нет, я точно знаю, иначе бы уже долетела… Схватилась бы тогда за нитку и рванула бы изо всех сил, и лети всё к чертям!
Огни, лица, города, всё проносится мимо и взрывается где-то там за горизонтом, и никогда больше не восстановится, и никто этого больше не увидит. Небытие…

У неё необыкновенные глаза. Зрачки загораются неведомым огнём, и этим светом озаряется всё вокруг…

Я направилась бы прямо в небо, пнула бы ногой солнце. Пусть себе катится!.. Носилась бы ведьмой над миром, да распустила бы как свитер. Правда, замечательно?! И не стало бы мира! Мир бы на мне кончился! А я бы была, я никуда бы не делась, я бы летала… И стану я в конце концов планетой, великой и красивой, и бессмертной Галариной, и космической Венерой – вселенской Афродитой… Ну, как?
Я верю, это случится. Я верю, это правда, моя мечта сбудется. Что, хотели просто жить? Не выйдет! Ведь я всё ещё здесь.
Я мечтаю…
Просыпаюсь, а на холсте уже небо, звёзды, мечты, вся вселенная, моя… и всё это попахивает олифой и ацетоном.
В комнате нечем дышать, надо бы открыть форточку.

Разве у мёртвого человека получится улыбка и будут блестеть глаза? У неё, наверное, будут. Она всё может.