Сказочка номер трис

Есть у меня одна знакомая колдунья, которая занимается маркетингом. Самое, что ни на есть волшебное занятие на сегодняшний экономический день. Моя знакомая, например,  может с его помощью любую некондиционную вещь превратить в золото, а это, как известно, редко кому удается, исключая, конечно, колдунов-маркетологов.
Но однажды по утру просыпается моя знакомая, а ее волшебная палочка превратилась в помело, а волшебная шляпа  - в корзину для мусора.
-Знак божий! – воскликнула моя знакомая, ибо сразу поняла, что ее любимый  маркетинг оказался слишком похож на научный коммунизм - ее прошлое увлечение – столь же скучен и статичен. Нет в нем места подвигу и прорыву на голубом вертолете в стратосферу.
На том самом месте, где застигло мою знакомую это глубинное понимание волшебной жизни, она заплакала. Я вполне отдаю себе отчет, что звучит это неправдоподобно  – всем известно, что колдуньи не плачут, но, что делать, сказка-то волшебная, так что верьте на слово. Проверить, все равно, не удастся.
На горький плач моей знакомой сбежались все феи, колдуны и ведьмы. Как они ее только ни успокаивали: в лобик целовали, таблеточку от головы давали, волков опять же новых покупали. И вы подумайте, ничего не помогало!
Долго ли она плакала или коротко, а ведь затопила все свое волшебное царство-государство и утонули в этом море слез маркетинг, научный коммунизм, а волшебные друзья в волшебных рыб превратились. Тут только моя знакомая очнулась, а как это увидела – так и в депрессию впала. Вот он научный прогресс в действии – не параллелограмм исторических сил, а ее личная печаль воплотила внеатомную женскую угрозу в рамках одной конкретно взятой страны.
Что ж впадай в депрессию или не впадай, а приспосабливаться надо. И стала моя знакомая рыбой, да не простой, а летучей. А летала она не с помощью маркетинга какого-нибудь или пресловутого коммунизма, а исключительно на том основании, что были у нее крылья, которыми раньше при наличии маркетинга и махать–то вроде неприлично было. И поняла моя знакомая, что нет моря, нет дружественных рыб, нет даже ее самой. Есть только жизнь, которую нужно прожить, так, чтобы, став волшебником на вертолете, захотелось бы подарить себе за стойкость и наличие крыльев эскимо, и чтобы не было безудержно больно за те безумные кухонные разговоры , что так и не воплощены во сне и наяву.