оранжевый

Оранжевый

По оранжевой солнечной тропинке шёл юноша с узелком и смотрел на всё вокруг сразу. Оттого глаза его светились любовью. Он знал всё и понимал всё, и поэтому не удивился, когда девушка в коротком синем платье спросила:
– Парень, а далеко ли до шоссе.
–  В любое место можно прийти  с разных сторон.
– Я говорю о кратчайшем пути. Не строй из себя придурка. Ты и так не лучшим образом выглядишь, – и она оценивающе оглядела его странный наряд, казалось сшитый из лохмотьев.
Парень улыбнулся, но не так заискивающе идиотски, а так, покровительственно и понимающе.
– Иди за мной, – произнёс он.
Девушка посмотрела по сторонам и шагнула на оранжевую поверхность.
«Идиотство какое-то, да ещё ноготь сломался», – подумала она.
– Через неделю отрастёт новый, – сказал юноша.
Девушка вздрогнула и остановилась.
– Слушай, а ты не инопланетянин случайно? – спросила она тревожно.
– Нет, – бросил парень, даже не оглянувшись на отставшую спутницу свою.
– А как?..
– Тренируешь душу или рождаешься  с такой. У вас это  называется тлепатией.
– В каком это смысле  «у вас», – наконец тронувшись с места, сказала девушка.
– У вас, у людей.
– А ты что, не человек?
– Нет.
Девушка снова остановилась и совсем тревожно  спросила:
– А кто же?
– Я выпал.
– ???
– Был в другом месте и выпал. Сбой получился, понимаешь?
– Нет. Ты, наверное, из другого измерения?
– Нет.
– Чёрт, а откуда же ты тогда и что это за оранжевость у нас под ногами?
– Это путь, – ответил юноша.
– Что за путь? Ты же обещал к шоссе меня вывести.
– А что такое «шоссе»?
Девушка приблизилась к парню, схватила его за одежду и легко  тряхнула:
– Ты же говорил: «Пойдём за мной», ты же обещал? Кто ты?
Юноша спокойно посмотрел ей в глаза и признёс:
– Теперь уже никто, но нужна ровно тысяча.
И медленно растаял.
Оранжевая дорожка исчезла. Девушка стояла посреди серого в белую полоску шоссе и пыталась что-либо понять. «Идиотство, – думала она, – стопроцентное идиотство». «Изучайте наше скотоводство», – донеслось откуда-то. Девушка обернулась – никого, только бесконечные травы и ветер. Словом – степь.
«Надо рассказать Маше», – снова подумала она.
«Не мучай себя этой блажью».
«Жизно проведи эпатажно».
«Смотри – змеёныш бумажный
И лейка на белой скамье…» – неслось со всех сторон. Она завертелась на месте, но снова никого не увидела, а потом достала из сумки бумагу и ручку и написала первое в своей жизни стихотворение. Ну, такое, про степь и небо. Стихотворение ей понравилось, и она перечитала его снова. «Вот это да. Сказать кому – не поверят», – думала девушка. «А зачем, собственно говоря, всем рассказывать. Семья – скамья – моё имя на «я». Прелесть! И в душе что-то не так. Как-то оранжево. Так значит этот парень…».
На горизонте показался трейлер.
«На всём пути
Лучше дальнобойщиков не найти».
В кабине было уютно, работало радио. Строгий женский голос говорил о последних новостях:
«В пределах города появился парень, по внешнему виду напоминающий пастушка 19-го века. После встреч с ним молодые люди впадают в запойное стихотворство и становятся неуправляемыми. Власти обеспокоены сложившейся ситуацией. Созданы специальные отряды, набор в которые осуществляется из рядов родителей потерпевших. Целью этих отрядов является выяснение природы этого так называемого талантоодаривателя. На данный момент зарегистрировано триста случаев помешательства среди юношей и девушек.
«Триста один, – поправила мысленно девушка, – значит, ещё шестьсот шестьдесят девять в потенциале, страсти в накале, нас потеряли…»
– Ну и нашли же проблему, – пробасил шофёр, нет бы экономику налаживать. Я  помню, тоже в юности стихи писал. Правда, никаких пастушков не видал перед этим. Но сейчас молодёжь вся наркоманская. Э-эх.
И он сплюнул в окно.
– Тысяча, – думала девушка, – Зачем? Может мир изменить, может путь ему помочь найти, а может…
Она прислонила голову к стеклу окна и заснула. Ей снилась поляна, усеянная поэтами, наперебой читавшими стихи, музы с электрогитарами  и большой стакан апельсинового сока.