Про цветаеву

Также, как Цветаева была уверена в своих стихах, я уверена в своей прозе, но также, как она, я ленива и не обладаю тягой к какому-то последовательному труду. Больше всего я ценю порыв, а его по-хорошему может хватить только на стихотворение, - стихи же у меня с некоторых пор совершенно не пишутся, и я даже не слишком о них жалею. Думаю, может, еще вернутся, а может и нет, да и Бог-то с ними, потому что в них я никогда не была так уверена, как в прозе. Забавно, но в вопросе распространения и популяризации своего творчества я действую прямо противоположно, то есть охотно и спокойно делюсь стихами, в то время как прозой – неохотно и секретно, только самым-самым близким из знакомых людей или, наоборот, совершенно чужой аудитории под другим именем без всякой возможности обратной со мною связи.  Проза моя ритмична, упруга, занятна, драматична и не обладает женскими чертами в плохом смысле этого слова, зато, на мой взгляд, обладает глубинной женской сутью, изначально поворачивающей описываемые события так, как их могла бы повернуть лишь женщина, причем именно такая, как я: слишком женщина, у которой все гипер.
 
Я пишу и ловлю в себе Цветаеву – много, много Цветаевой, но мне почему-то не стыдно от сознания собственной похожести: я совершенно не вижу в этом плагиата, скорее, ученичество. Я сразу, как только стала читать ее еще совсем маленькой, еще никогда ничего не писавшей, кроме дневников (спрашивается, неужели я сейчас что-то принципиально иное пишу?), узнала собственную ритмику, собственный синтаксис, собственную музыкально-гладкую рваность, с которой я всегда думала у себя в голове. Можно ли сказать, что это плагиат, если уже в 16-17-18 и так дальше лет я ощущала свою принадлежность к племени не просто пишущих, но пишущих так, именно так!

Я думаю, когда я отбуду, отживу этот сложный кусок времени, полный нелюбимой и выматывающей работы, не совсем полноценной учебы, странной, полу-суррогатной, боязливой, детской любви, я сумею написать хоть немного связной текстовой ткани, которую критики смогут, слегка потянувшись и покривившись, назвать, например, «романом» и издать и даже - !!! – продавать. Честно говоря (может быть, я идиот, может быть, я совсем уже идиот...), я бы охотно купила свой роман, стой он сейчас на полочке в Буквоеде. Только вот беда: никто, кроме меня, его, боюсь, не напишет...