Про араба

...И еще я знаю, почему именно в канал Saint-Martin сбрасывали все трупы в детективах про комиссара Мэгре. Этот канал – система шлюзов (на одном из таких шлюзов как раз и стоит Амели – стоит себе и печет блинчики на воде, а сзади нее – водопад, заполняющий один из отсеков), и он не втиснут в набережную, как Сена, Нева или любая другая нормальная речка. Вода в заполненном отсеке канала Saint-Martin находится примерно на том же уровне, что и суша, достаточно просто шагнуть с каменного тротуара...
Район этот – не самый приятный и безопасный. Я помню улицы, полные домов с наглухо заколоченными ставнями – крайне нетипичная картина для благополучного и жизнерадостного города, отталкивающих нищих, непохожих на романтичных клошаров с центральных улиц. Было бы любопытно, если бы со мной там что-нибудь произошло...
Но ничего не произошло.

...И еще Rue des Abesses, а также одноименная станция метро (Abesses), рядом с которой я жила. На этой станции Амели впервые увидела Нино. Я же никогда и никого примечательного там не встречала – единственное, что врезалось в память, это история под дождем.
В тот день я нарезала свои обычные бесцельные круги по городу, дурила в кафе, изображая парижанку, подсказывала дорогу заблудившимся полякам, вертела на кончике языка названия магазинов, улиц и номера автобусов, часами бродила по цветочным рынкам и книжным развалам и как раз оказалась на rue des Abesses, когда пошел страшный ливень. Улица эта (rue des Abesses) вся усеяна ювелирными лавками, и я, как и многие другие, спасалась в них от дождя, равномерно превращавшего город в одну кипящую летнюю лужу, однако проводить в каждой из них более 10 минут не могла, особенно, если учесть, что денег на покупку украшений у меня совсем не было, а украшений хотелось отчаянно, почти всех. Я перебегала улицу, двигаясь зигзагом от одной к двери к другой, и лавке к десятой уже так промокла, что прятаться от воды не имело больше никакого смысла, тем более, что дождь все шел и шел, и прекращаться не собирался. Я была единственным пешеходом на совершенно пустынной rue des Abesses – рыжая пигалица в джинсах и майке с кожаным рюкзаком на плече.

Неожиданно от стены отделился молодой красивый араб. Он подбежал ко мне и стал жарко объяснять, что влюбился с первой секунды, как увидел меня под дождем, что у него есть машина, что он отвезет меня, куда я ему укажу, что я неимоверно хороша, и мне не стоит мокнуть... Обычно у меня не случается проблем с такими субъектами: скажешь им на хорошем русском языке «иди на ***», и они немедленно туда отправляются, пусть даже и не поняв толком, куда именно их послали, однако в этот раз я почему-то не нашла ничего лучше, чем лопотать по-французски: «Arretez s"il vous plait, je dois aller a la maison, j"ai pas besoin de voiture, merci... Arretez, Monsieur, arretez…” – видимо, мне нравилось быть жертвой. Араб не сдавался. Он вертелся вокруг и чмокал нехуденькими влажными губами, а потом неожиданно влепился ими в мои. Я отпихнула. Завязалась борьба – не ринг, конечно, но все же... До дома оставалось  минут пятнадцать быстрого ходу и еще несолько литров воды с неба. Араб егозил под ногами. На губах оставался соленый вкус его развязного французского, на плече – память его смуглой ладони. Я двигалась через поток, не говоря больше ни слова, и он через какое-то время отстал, а я продолжала двигаться. И улыбаться.