Забыть ли старую любовь? часть первая. глава 11

Глава одиннадцатая.

Дельфина приоткрыла тяжелую дверь и заглянула в кабинет. Ей показалось, что в комнате никого нет. Чтобы убедиться в этом, она распахнула дверь пошире.
- Заходи, Дельфина. Уверен, у  нас есть, что сказать друг другу.
При звуках знакомого низкого голоса девушка вздрогнула, возникло непреодолимое желание сбежать как можно быстрее, но вряд ли бегство могло решить возникшую проблему, и она вошла в кабинет. Нортгемптон стоял у окна и нервно постукивал пальцами по стеклу. Дельфина не отрываясь смотрела на его широкую спину, не в силах заговорить первой.
- Теперь ты все знаешь, Дельфина, - граф резко повернулся к ней лицом. – Какое же решение ты приняла?
Девушка не знала куда ей деваться от смущения, но понимала, что отвечать придется, Нортгемптон не удовлетворится молчанием. Судорожно сглотнув, она попыталась что-то произнести, но так и не смогла ничего выдавить из себя. «Он знал, он все это время знал о решении отца!» - билась, словно пойманная птица, отчаянная мысль. 
- Я жду ответа, Дельфина,  - по щеке Нортгемптона заходили желваки.  Девушка отсутствовала так долго, что он потерял терпение.
Теперь, увидев растерянность на ее лице, граф решил, что Дельфина не знает, как смягчить свой отказ. И эта мысль причинила такую боль, что Джеймсу пришлось напрячь все свои силы, чтобы ничем не выдать себя, не проявить непростительную слабость.
- Милорд, - попыталась она начать, сбитая с толку его яростью, не понимая причины раздражения мужчины, которого привыкла видеть приветливым и спокойным.
- Джеймс! – раздраженно поправил он ее. - Мы давно договорились, что ты будешь обращаться ко мне по имени.
Дельфина совершенно растерялась. Графу все известно о решении отца поженить их, а она-то ломала голову над тем, как сообщить ему об этом. Но чем вызвано его раздражение? Возможно мысль о браке с ней неприятна ему куда больше, чем она могла предположить. Девушка почувствовала, как сердце болезненно сжалось, но нашла в себе силы, для того чтобы гордо вздернуть подбородок и открыто взглянуть в синие глаза, полыхающие яростным огнем.
- Вам не о чем беспокоится, граф, - четко выговаривая каждое слово Дельфина забивала последний гвоздь в гроб своей мечты, – брак со мной не грозит вашей милости. Мой отец не ведал, что творил, когда планировал эту свадьбу.
- Тебе так неприятна мысль о том, чтобы стать моей женой, графиней Нортгемптон, что ты готова объявить своего отца глупцом?! – в словах Джеймса сквозило презрение, к которому помимо его воли примешивалась горечь, ядом разъедавшая душу Нортгемптона.
- Вам известно не хуже меня, что я имела в виду совсем не это, - буркнула Дельфина, разозлившись на него за то, что граф не воспользовался ее словами, чтобы достойно выйти из этой глупой ситуации. – Вы не хотите жениться на мне,  это и слепому видно.
- Что?! Это я не хочу жениться? Да это ты, трусливая девчонка, не желаешь выходить за меня, но боишься открыто сказать об этом! – Нортгемптон с трудом сдержался от того, чтобы схватить ее и как следует встряхнуть.
- Пожалуйста, Джеймс, не надо мучить меня, я так больше не могу! – впервые, с тех пор как она вошла в эту комнату, девушка обратилась к нему по имени, но, похоже, и сама этого не заметила.
У Дельфины не осталось больше сил на то, чтобы спорить с графом, она закрыла лицо руками и поникла, словно надломленный цветок.
Нортгемптон безуспешно пытался понять, что же произошло сейчас между ними. Кажется, он совершил ужасную ошибку. По каким-то едва заметным признакам сделал совершенно неправильные выводы, утратил контроль над собой и перепугал девушку, которую любит больше жизни.
Любит… Всего несколько недель назад одно предположение, что он может полюбить кого-то, снова наступить на те же грабли, вызвало бы у него приступ гомерического хохота. Нет уж, милашки Энн было более, чем достаточно для того, чтобы превратить любого мужчину в закоренелого холостяка.
Но стоило ему один раз заглянуть в колдовские озера серебряных глаз Дельфины Стэнфорд, прикоснуться к ее нежной коже… Он не очень-то долго раздумывал над предложением Эндрю, прежде чем принять его.
Эта девушка горячила его кровь сильнее крепкого вина, пленяла и околдовывала. Его плоть мгновенно каменела, стоило ей только оказаться рядом. Он старался любыми способами избежать самых невинных прикосновений к ней, потому что знал, что не сумеет сдержаться и овладеет ею. Сколько же раз его сила воли подвергалась самым немыслимым испытаниям, когда Дельфина искала утешения и поддержки в его объятиях! Ощущать тепло ее мягкого податливого тела, вдыхать аромат ее шелковистых волос, прикасаться к ней, и в то же время не иметь возможности обладать этой непостижимой женщиной…
Неожиданно он обнаружил, что и дня не может прожить без ее нежного голоса, сияющих глаз и пленительной улыбки. В свои тридцать два года Джеймс обнаружил, что способен на самые безумные поступки, лишь бы вызвать улыбку на розовых устах Дельфины Стэнфорд. Не далее как вчера, он залез по стене на второй этаж, цепляясь за деревянную решетку, по которой вились зеленые плети плюща, и положил на ее подоконник  алую розу. Ему и в голову не пришло, что можно было поступить значительно проще – войти через дверь.
Страшно подумать, какова бы была реакция его приятеля Девлина Максвелла, узнай он о том, что его друг влюбился как мальчишка и готов пожертвовать свободой ради сомнительного удовольствия каждый день видеть в своей постели одну и ту же женщину. Джеймс не смог сдержать легкой улыбки, представив себе веснушчатое лицо старины Дева. Вот уж кто, действительно, был убежденным холостяком, так это лорд Максвелл!
Итак, он влюблен как мальчишка, изнывает от желания и с нетерпением и страхом ждет ее ответа, но, судя по всему, Дельфина не спешит объявить о своем решении. Еще бы! Он наорал на нее вместо того, чтобы спокойно все обсудить.
Но, возможно, еще не поздно все исправить?
Джеймс осторожно отвел руки девушки и заглянул в ее несчастное личико.
- Прости меня, Дельфи, я не хотел испугать или расстроить тебя, - он говорил с ней мягко и ласково, а его пальцы успокаивающе поглаживали розовые ладошки.
- Джеймс, я хочу  все объяснить и, уверена, ты согласишься со мной,  - девушка подняла к нему умоляющие глаза и попыталась улыбнуться, но робкая улыбка лишь скользнула по ее губам, не оставив следа.
- Хорошо, - граф ободряюще улыбнулся и, не выпуская ее маленьких ладоней из своих рук, подвел к  диванчику у окна. – Уверен, нам здесь будет удобнее.
Опустившись на прохладную серебристую парчу, Дельфина попыталась отодвинуться подальше от сильного мускулистого тела Нортгемптона, надеясь, что это поможет унять сумасшедшее биение сердца, но слабая попытка оказалась неудачной – руки графа удержали ее на месте. Низко опустив голову, стараясь скрыть яркую краску, залившую щеки, девушка чувствовала, как прикосновение его бедра обжигает нежную кожу сквозь тонкую материю.
- Дельфи, – сильные пальцы графа сжали ее подбородок, заставили поднять голову, – я жду обещанных объяснений.
Синие глаза оказались так близко, что у Дельфины перехватило дыхание, судорожно вздохнув, она нервно заерзала на месте, пытаясь сбежать, скрыться от этого пристального взгляда.
- Я…я не хочу, чтобы ты был несчастен со мной, - девушка прикусила нижнюю губку, пытаясь сдержать слезы. – Нельзя вступать в брак из чувства долга.
- А когда можно? – пальцы Нортгемптона нежно коснулись розовых губ, он с трудом удержал себя от того, чтобы прекратить этот разговор поцелуем.
- Папа всегда говорил, что лишь брак, основанный на взаимной любви, может стать счастливым и прочным. Он обещал, что я выйду замуж за того, кого сама выберу.
- То есть, ты пытаешься втолковать мне, что не можешь выйти за меня, потому что не любишь, - невесело усмехнулся Джеймс.
Дельфина в отчаянье замотала головой. Какой же он глупый! Как ему объяснить?! Девушка подняла к нему лицо, и Джеймс увидел в ее серебристых глазах такое смятение и боль, что не выдержал и прижал к себе гибкое девичье тело, обрушил на нежные губы страстный, сокрушающий поцелуй.
Мир закружился вокруг Дельфины в волшебном стремительном хороводе, ее тело словно опалило огнем. Она доверчиво приоткрыла губы, поддаваясь ласковому, умелому нажиму его рта, покоряясь его силе и страсти.
С большим трудом Джеймс Нортгемптон оторвался от этих манящих мягких губ, но рук не разжал. Его синие глаза не отрывались от раскрасневшегося личика девушки, на котором застыло удивление, к которому примешивалась изрядная доля разочарования. Неужели это все происходит с ней?!
- Я только хотела сказать, что, - Дельфина с трудом перевела дыхание, - ты не любишь меня, - веселый смех графа неожиданно прервал ее объяснение.
- Дельфина, неужели ты принимаешь меня за человека, который может связать себя узами брака без любви? – девушка опустила голову и чуть заметно кивнула. Нортгемптон весело улыбнулся и мягко продолжил. – Я любил и уважал твоего отца, он был моим лучшим другом, но, даже при всем уважении к нему, я не смог бы жениться на его дочери, какой бы очаровательной она ни была, если бы не желал этого больше всего на свете. Ты веришь мне?
Девушка старательно отводила взгляд и нервно покусывала нижнюю губку, что явно свидетельствовало о том, что она не желает так легко сдаваться и не очень-то верит его словам.
Джеймс тяжело вздохнул и начал приводить очередную порцию неопровержимых доказательств:
- Уверен, тебе известно, что я уже был женат, и брак мой оказался далек от идеала? - прежде, чем продолжить, он дождался ее утвердительного ответа. – Когда Энн, моя жена, умерла, я понял, что больше не играю в эти игры. Три года я вел свободную холостяцкую жизнь и мне это нравилось. Понимаешь, Дельфина? Когда я приехал в Уингфилд, у меня и мысли не было о том, что я свяжу себя новыми обязательствами. Это истинная правда.
Но когда дождливой ночью в моем доме появилась прекрасная незнакомка со смоляными локонами, струящимися по плечам подобно водопаду, с мерцающими в полумраке комнаты колдовскими глазами, из которых лились потоки горьких слез, я понял, что хочу обладать этой женщиной, тобой, Дельфина. И это тоже правда. Тогда мной двигало лишь желание, страстное желание увидеть эти шелковистые локоны, разметавшимися по шелковым наволочкам, услышать нежный голос, искаженный страстью… Прости, если шокирую тебя, любимая, но очень важно, чтобы ты поняла чувства, двигавшие мной, и изменила свое необдуманное решение. Когда Эндрю попросил меня жениться на тебе, признаюсь, не поверил своим ушам, ведь он лучше, чем кто бы то ни было другой, знал о моем отношении к семейным узам. Но потом я вспомнил чудесную, смелую девушку, несущуюся во весь опор на норовистом жеребце по ночной дороге в страшную грозу, для того чтобы выполнить просьбу умирающего отца. Хочу, чтобы ты поверила мне, любимая, - тогда я понял, что не могу позволить кому-то другому повести тебя к алтарю, потому что сам хочу стать твоим мужем. Именно поэтому я дал слово твоему отцу, безо всякого нажима с его стороны. Ты веришь мне?
Дельфина подняла на него свои сияющие глаза и улыбнулась, ее тонкие пальчики осторожно коснулись чувственного изгиба твердых губ Нортгемптона, ненадолго задержались на теплой щеке, скользнули по волосам и запутались в тугих завитках темных кудрей на затылке.
Джеймс почувствовал как, огромный камень упал с его души, а лед, сковывавший сердце, растаял от тепла ее нежной улыбки. Он поймал изящную ладошку и прижал к губам.
- Я люблю тебя Дельфина Стэнфорд и мечтаю о том дне, когда смогу назвать тебя своей женой. Я уже не так молод и мне нужен наследник. Я хочу,  чтобы именно ты стала матерью моих детей, - прошептал Нортгемптон и его глаза с любовью следили за тем, как нежные щеки девушки заливает яркий румянец. – И теперь, я прошу тебя ответить только на один вопрос. Дельфина, ты любишь меня?
Граф Нортгемптон и представить себе не мог, когда задавал этот вопрос, что с нетерпением и страхом станет ожидать ответа, и что сердце его будет биться с такой силой.
- Я не знаю, как сказать вам, милорд, - девушка вздернула подбородок и чопорно поджала губы. – Разве могут молодые девушки обсуждать этот вопрос, тем более, наедине с мужчиной?
Джеймс смотрел на нее, не в силах поверить в подобное превращение. Куда девалась его искренняя, немного взбалмошная девчонка? Перед ним сидела чересчур серьезная молодая особа, глубокомысленно рассуждающая о морали.
Он уже было открыл рот, чтобы объяснить ей, что именно так и следует говорить о любви, но заметил веселые искорки, то и дело вспыхивающие в серебряных глазах.
- Господи, Дельфина! Как ты можешь шутить в такой момент! – совершенно искренне возмутился Нортгемптон. – Да, я чуть не умер от разрыва сердца!
Девушка весело рассмеялась, и смех ее словно серебряные колокольчики звенел в тишине комнаты.
Джеймс скрестил руки на груди, откинулся на спинку дивана с самым непроницаемым видом. Дельфина перестала смеяться и виновато посмотрела на него.
- Прости, Джеймс, я не хотела тебя обидеть, - с видом полнейшего раскаяния произнесла девушка и премило надула губки, заметив, что ее слова не произвели на него должного впечатления. – Ну, хорошо, чем я могу искупить свою вину? – свой вопрос она сопроводила таким тяжелым вздохом, что граф не смог сдержать улыбку.
- Просто постарайся ответить на мой вопрос, - буркнул он, стараясь казаться сердитым.
- Какой вопрос? – глаза Дельфины широко распахнулись, словно она впервые слышала о каком-то там вопросе, но в уголках ее розового ротика играла лукавая улыбка.
- Дорогая моя, - глаза Нортгемптона угрожающе сузились, - всему есть свой предел, даже моему терпению. И если ты и дальше будешь испытывать его, то, боюсь, твоя хорошенькая попка может пострадать.
Девушка поняла, что слишком далеко зашла в своем желании пошутить. Несколько легкомысленно пожав плечами, она покорно вздохнула.
- Да, я люблю вас, милорд! – воскликнула Дельфина. – Теперь-то вы довольны, мой господин?
Джеймс рассмеялся. С его юной невестой не соскучишься: даже признаваясь в любви, она не может удержаться от озорства.
- Я вполне доволен вами, любовь моя, - негромко сказал граф, незаметно приближаясь к девушке, - но вы доставите мне куда больше удовольствия, если подарите еще один поцелуй.
Дельфина и моргнуть не успела, как вновь оказалась в его объятиях. Не то что бы ей этого не хотелось, но девушка еще не успела освоиться со  своей новой ролью невесты и против воли начала дрожать. Джеймс осторожно притянул девушку к себе и накрыл ее дрожащие, чуть приоткрытые губы своими. Поцелуй опьянил их обоих, даря острое наслаждение. Оторвавшись от розовых губок, граф покрыл быстрыми, легкими поцелуями нежные щеки, а потом вновь вернулся к губам.
Дельфина таяла в его руках словно мед, нежась в их надежном кольце. Она давно не была так счастлива, как сейчас, и знала, что счастьем своим обязана прежде всего отцу. Боль, терзавшая ее сердце все эти дни, медленно отступала, уступая место радостям разделенной любви.