Неоконченная прогулка

 Он любил гулять в Петербурге днем,что бы лучше знать как и что по чем и ,когда он видел сгоревший ларек,он все понимал,за бандитский долг.Он видел проституток и видел убийц,но так и не встретил знакомых лиц.Люди спешили по своим делам,а у него в душе был сплошной бедлам.Он не был Раскольников и не был студент,и его вполне мог забрать любой мент;жизнь катилась под откос,почти сорок три,и себя не обманешь,тут ври не ври.Жизнь почти прошла,а какой итог,разве что можешь получить срок.Деньги не липли к его рукам ,а душа хотела к святым островам.Но где их сейчас найдешь,разве что в триллионах звезд,но ,вообщем ,его не мучил этот вопрос.Любовь не сложилась,слишком сам в себе,и ктому же любовь искал на звезде;и все прошло мимо:любовь,дела и его в квартире никто не ждала.Он в принципе был не прочь в монастырь,но его воротило от слова клир и с каждым днем отчуждался мир и отправлялся ненужным в сортир.Он видел в нем агрессию и секс и говорил : Durus lex,sed lex.Что оставалось в жизни  его,бесцельная ясность и больше ничего. Но он верил в Бога ,как в некий высший смысл и не ушел из жизни и минул психбольниц.И волей неволей пришлось воззвать к Богу,и воспрянуть духом опять.Были долгие ночи ,слезы текли рекой,это не просто становиться самим собой.Связи с миром рвуться с мясом и навсегда и очень часто после этого пустота.И понимаешь,что мир-это ты,а что думал о жизни,то это только мечты.И реальность входила солипсизмом в него и он видел мир только для себя самого.Когда ему ветер о чем то шептал,он это как свой ум понимал,который этому ясно внимал и делил объект на субъект и мир создавал.Причем он понимал несвободу ума.его шоры холодные как зима.Но все-таки это был только ум,создающий причинность всяческих дум.И здесь он различал два уровня бытия :в одном были они и был я,в другом уровневысоком как сам Бог был только я и по себе не так плох.Потому что для высшего уровня бытия существовало только я и все законы ,шоры во мне существовали в конечном счете только в уме.И если на низшем уровне  был я и они,то дальше следовало только я где были только мысли о я и они.И в этой простой для него гносеологической игре,он чувствовал себя уверенным и готовым к борьбе.И рассеивал мрак светом ясных дум и от него остался только ум.