Коробочка 1-3
«Со-сёнки, бе-рёзки, ле-са, пере-лески, до-роги, про-сёлки, по-ля…»
Сту-тук колес на стыках и привычный пейзаж за окном: столбы с проводами, домишки с заборами, поля со стогами, переезды с грязными грузовиками.
«Под торопливый стук колес текут неторопливо мысли...» Хорошо сказано! Это чьи-то слова или мои собственные, так сказать, «навеянные музыкой»?
Все-таки хорошо, что выкупил оба места. Никто не мешает: захотел – лег, захотел – разделся , захотел – пожевал, и никто в рот не смотрит. А эти попутчики и попутчицы... Не дай Бог, попалась бы какая-нибудь любопытно-болтливая дама «третьей молодости» с претензией на «вторую», и начала бы от меня добиваться откровенности, заваливая кучей разных вопросов.
Слава Богу, что у меня сейчас появились деньги, и я могу позволить себе занимать все купе. В принципе, я мог бы позволить себе выкупить весь вагон – всего-то восемнадцать мест. И ехал бы сейчас в нем один – кум королю, сват министру. Но это уже пижонство. Давно ли едва наскребал денег на самый дешевый билет? Всего-то пятнадцать – двадцать лет назад.
Сколько с тех пор всего произошло!
А, собственно, чего "всего"? Учеба, работа – и всё.
И всё! Всего два события: первый – учёба, второй – работа.
Правда, в учёбе были различные стажировки, в том числе за рубежом – вот тогда-то и было всякое разное. А в работе? Командировки, съезды, симпозиумы, доклады, бессонные ночи, догадки, гипотезы, подтверждение гипотез и, наконец – открытие! Премии, награждения... слава, почет, уважение. Биограф продолжит: старость с причудами, смерть. Значит, с учетом того, что я уже имею, мне осталось две недополученных позиции – старость и смерть. Старости, кстати, может и не быть. Может быть сразу смерть – вечный покой и отдых от дел.
Вот чего у меня не было! Отдыха! Я ни разу не использовал по назначению свои отпуска, а потом их даже перестал брать. Отпусков не было, точно!
Как-то сразу, после университета, попал в отдел на "свою тему", и всё. Все мысли, все время – работе, работе... Отдыхал урывками, после симпозиумов, по программе.
А вот работой своей удовлетворен на сто процентов, даже на двести! Не каждый в сорок пять становится академиком нескольких академий, профессором десятка университетов, Нобелевским лауреатом. Без ложной скромности и экивоков – горжусь собой и результатом своего труда. А ведь всего сорок пять! Баба – ягодка опять!
Вот приеду, куплю небольшой домик, может - женюсь, а может – заведу себе Даму. Нет, Дамы не надо – слишком хлопотно, лучше – подругу – подругу "дней моих суровых". Заживу спокойной и размеренной жизнью: днем работать в кабинете или в саду, вечером – отдыхать. Тихие беседы по вечерам: летом – на террасе, зимой – у камина. Дом куплю где-нибудь недалеко от сестры. Она живет в каком-то новом микрорайоне - "Коробочка". Пишет: в лесу, тихо, птицы поют и одни частные домики. Будем ходить друг к другу в гости.
Сладкие грезы – горькие слезы.
Скорее всего, все будет не так, как я мечтаю. Дом будет или у железной дороги, или возле болота. Через год покосится, подвал зальет водой, а терраса провалится. И я целыми днями буду его ремонтировать, ремонтировать, ремонтировать. Да и летом окна не открыть, на улице не посидеть – комары, а зимой камин не горит – нет тяги и дрова сырые. Подружка окажется сварливой бабой, как это у меня уже один раз было, будет мне мешать работать разными мелкими просьбами и скучными хозяйственными разговорами, и мне будет крайне тяжело от нее избавиться.
Вот это, пожалуй, ближе к истине».
- Профессор, извините, через десять минут прибываем. Стоянка поезда всего пять минут. Может, Вам помочь вынести вещи?
- Нет-нет, Спасибо, я сам.
"Вот же, не заметил, как перелески сменились городскими окраинами – размечтался! Откуда он знает, что я профессор? Может, слышал, когда меня вчера провожали? Нет, вряд ли.
Ах, да! Ну конечно, он узнал меня по фотографиям. В газетах, на телевидении целый месяц печатали и показывали мои портреты. Наши ученые так редко получают Нобелевские премии, что каждый лауреат автоматически превращается в национального героя.
Однако надо собираться. Хотя что собирать? Чемодан с моими записями и дискетами, чемодан с вещами и подарками. Остальное приедет позже багажом, когда куплю дом или вообще как-нибудь устроюсь.
Что еще? Плащ! Лето – оно, конечно, лето, но все-таки северное, прохладное. Как говаривали в старину: короткое, но малоснежное. Вот, вроде, и всё. Под полками моих вещей нет, над полками?.. тоже - ничего не забыл.
Ага, пригороды сменились городом. Где-то здесь мы раньше жили. Какие-то корпуса... - ничего не видно. Ладно, потом разберемся».
Надеваю плащ, беру чемоданы и выхожу в коридор. Неловко, боком, задевая всевозможные выступы, пробираюсь к выходу. Поезд остановился, меня качнуло – так и есть! Чудесный новый чемодан уже поцарапал! Про себя ругаюсь и слышу, как проводник открыл дверь вагона, и тут же грянул духовой оркестр.
"Ты смотри, оркестр! Какую-то "шишку" из столицы встречают. Или делегацию. Интересно, с кем это я в одном поезде ехал? Билетов могло бы и не быть.
Перрон со стороны купе, и мне его из коридора не видно. Продолжаю двигаться к выходу.
- До свидания, профессор. (Уже звучит как кличка)
- До свидания. Спасибо за отличное обслуживание – чай был просто замечательный. Счастливого вам пути!
Внимательно гляжу себе под ноги, чтобы не оступиться, и осторожно спускаюсь из вагона прямо в толпу. Трубы оркестра чуть ли не упираются мне в голову.
"Господи, что это? Они меня совсем оглушат! Вот же, угораздило!"
Поднимаю глаза – веселая, ликующая людская масса окружила меня со всех сторон. Оркестр всей своей медью дует мне прямо в ухо. Какие-то упитанные женщины, цветы, элегантно одетые солидные мужчины.
Все смотрят на меня с огромной радостью. С чего вдруг? Что я им сделал хорошего или плохого? Почему это они так рады меня видеть?
"Где же сестра?" – пытаюсь высмотреть ее в этой толпе и очень боюсь не узнать - последний раз она приезжала ко мне в гости лет двенадцать назад – все у нее "дела" и "уважительные причины".
Мысленно зову: "Ау! Сестренка!"
- Сева! Здравствуй, родной! – скорее чувствую, чем слышу ее отклик.
"Вот же она! Господи, изменилась то как! Седые пряди, морщинки у глаз, морщинки у губ. Цвет лица нездоровый. Неужели болеет? Ничего мне об этом не писала. Наоборот, все письма бодренькие, оптимистичные. Я еще удивлялся – все вокруг рушится, а у нее все в порядке. Даже дом выстроила в этой самой «Коробочке».
- Здравствуй, сестренка! – оркестр неожиданно смолкает, и мой голос в наступившей тишине звучит неестественно громко, даже для вокзала. – Что это у вас тут? Кого встречают?
- Тебя встречают – подскочила, поцеловала и замерла, уткнувшись носом в отворот плаща.
- Уважаемый Всеволод Владимирович! – лысоватый, полненький человечек с круглыми, как бильярдные шары, щеками выдвигается на передний план, берет у ближайшей к нему женщины букет цветов и протягивает его мне. – Разрешите, от имени администрации и общественности города, приветствовать вас на Вашей Родине! С возвращением!
От окружившей меня кольцом толпы отлипает полная девица с караваем и солонкой на подносе и подает все это мне.
Мои руки только что были заняты чемоданами, но я чувствую, что кто-то ловко мне их освобождает для того, чтобы я мог принять поднос.
Заметив мой обеспокоенный взгляд, человечек тут же произносит:
- Не беспокойтесь, Всеволод Владимирович, багаж мы сами доставим в гостиницу, в ваш номер. А сейчас прошу в машину – и в наш Культурно-Торговый Центр, там уже все готово и ждут вас.
- Кто это? – шепотом спрашиваю сестру.
- Мэр города.
- А кого встречают?
- Я же говорила, тебя. Ты теперь знаменитость.
- А откуда они узнали? Ты ведь не говорила им о моем приезде?
- Ты прислал телеграмму, и ее читал добрый десяток человек – от телеграфистки до почтальона. Кто-то и сообщил городскому начальству.
Пока мы шепчемся, мэр отдает несколько распоряжений солидным элегантным мужчинам и поворачивается к нам.
- Всеволод Владимирович, прошу сюда, - взмахом руки он намечает направление движения, и в толпе встречающих тут же образовывается коридор.
Но коридор ведет не к машине, а к небольшой кирпичной постройке,
сплошь увешанной транспарантами, оборудованной деревянной лестницей и перилами на крыше.
«Это же сортир! Точно, он! Оказывается, из него можно сделать трибуну. Ловко! Век живи, век учись!»
- Всеволод Владимирович, на пару минут, - прошу Вас, поприветствуйте народ. Вы - гордость города. Все так обрадовались, когда узнали о присуждении Вам премии. Все Вас так ждали. Пару слов, прошу Вас, - мэр подхватывает меня под локоть и увлекает к «трибуне».
Я боюсь потерять в толпе сестру и прижимаю другим локтем ее руку плотнее к себе.
«После Нобелевской речи в Шведской Академии выступление на крыше привокзального туалета! Хорошо еще, что не с броневика! Воистину, жизнь познается в сравнении! Жаль, что не захватил текст речи - с удовольствием бы прочитал. Эх, душа Тряпичкин, где твое перо? Сейчас бы вывел в какой-нибудь статейке.
Господи, но что же это происходит? Какое-то наваждение! Куда делся чемодан с блокнотами? Как бы не пропал - там же мои секретные записи, дискеты».
2.
Мэр вначале дует в микрофон, потом говорит:
- Уважаемые дамы и господа! Мы все здесь собрались, чтобы встретить и поприветствовать нашего земляка, академика, лауреата Нобелевской премии, уважаемого Всеволода Владимировича!
Мэр радостно хлопает в ладоши, встречающие жиденько хлопают вместе с ним.
- Я не буду перечислять все заслуги Всеволода Владимировича, скажу только, что администрация города, под моим руководством, включила в план развития города строительство научного центра на четыреста рабочих мест, которым любезно согласился руководить Всеволод Владимирович, и к строительству которого мы приступим через два месяца, сразу после выборов.
«Какой центр? Первый раз слышу! Ну конечно - выборы! У него предвыборная кампания. Поэтому этот прохиндей и полез покрасоваться со мной на трибуне. Дополнительная реклама во всех газетах. И выдумал еще какой-то Центр».
- Слово предоставляется Всеволоду Владимировичу! - Мэр снова хлопает в пухлые ладошки и приглашает меня на место перед микрофоном.
«Ладно, щас спою…»
- Дорогие земляки! (Действительно «дорогие» - сколько сил и драгоценного времени сэкономил бы я, если бы вы в свое время не «втыкали мне палки в колеса».) Я очень рад видеть вас. Я чрезвычайно тронут встречей, которую вы мне… оказали (чуть не ляпнул «устроили»), но позвольте задать вам вопрос, который меня сейчас больше всего беспокоит. Где мои чемоданы?
«Вот язык! Сейчас буду объяснять и оправдываться, почему я такой «собственник». А они смеются - им, видите ли, смешно. У человека в один момент пропали результаты работы всей жизни, а им смешно!»
- Господа! Я не случайно спросил - в них сувениры для моих родных и друзей, и меня всерьез беспокоит их судьба.
- Всеволод Владимирович, они будут доставлены в гостиницу. Неужели Вы думаете...
- Я, конечно, уверен, что все будет в порядке (человеку с такой хитрой физиономией, как у тебя, разве можно доверить хотя бы простой карандаш?). Но я был бы совершенно спокоен, если бы они были у меня «на глазах». Мне их сейчас могут показать?
Толпа задвигалась, и я сразу успокоился, заметив за ней знакомые предметы - благо, «трибуна» высокая и находится почти на перроне.
Конечно, их бросили там, где и вырвали из моих рук ради какого-то каравая, который, кстати, тоже куда-то исчез. Поезд, на котором я приехал, уже ушел, и чемоданы валяются на краю перрона, где все о них спотыкаются. Сразу видно – «ничейная вещь» - подходи и забирай.
«Вот и верь, после этого, мэру!»
- Уважаемые земляки, не будете ли вы так любезны передать мои чемоданы - вон они валяются - сюда, на трибуну. (Колкость мэру: и мне приятно, и народ хихикает) Благодарю вас.
«Поплыли» чемоданчики, «поплыли», родные. Если какой-нибудь инициативный болван их не перехватит, сейчас получу.
Ну, вот и они, слава Богу. Целые, но все в пыли и поцарапаны об асфальт. И зачем в Стокгольме я их так тщательно выбирал? На что жизнь уходит?»
- Спасибо, господа. Я знал, что на вас, моих земляков, можно положиться. В отличие от работников городской администрации.
Общий смех.
«Вот, язык! Опять ляпнул глупость! Наживаю себе врагов. Зачем?»
- Всеволод Владимирович, как обычно, шутит. («Как обычно»? Он меня так хорошо знает, что считает меня записным шутником?) Как мы видим, недоразумение улажено и можно двигаться дальше, - мэр пытается овладеть ситуацией.
- Сегодня в девятнадцать ноль-ноль в Культурно-Торговом Центре состоится бал-маскарад, а в двадцать два часа - праздничный фейерверк. Всех прошу! Праздник посвящен возвращению на родину нашего дорогого земляка.
"Ого! Что это они?.. Ради меня - целый городской праздник! Столько денег налогоплательщиков в дым! Неужели у них такой богатый город? Я буду только рад, если это в самом деле так".
Мы спускаемся с "трибуны".
- Между прочим, Севочка, - шепчет на ухо сестренка, - среди встречающих тебя были ТОЛЬКО работники городской администрации.
- Я тоже сразу подумал, что глупость сморозил, но ты ведь знаешь мой язык! Теперь я понимаю, почему мэр назвал меня "шутником".
3.
"Город-то как изменился! Это уже не условное название "город", присвоенное поселку городского типа, а настоящий Город. Проспекты, площади, многоэтажные дома: кирпич, бетон, стекло. Ни одного старого деревянного здания, так называемого "памятника архитектуры какого-то века".
Неужели это все благодаря Комбинату? А говорили, что промышленность в упадке, безработица, нищие на улицах».
Мы едем в роскошном автобусе. Просторный салон, столики по бокам, телевизор в углу.
Кроме меня с сестренкой – мэр и сопровождающая его свита, человек пять-шесть. Мэр что-то оживленно рассказывает и поминутно указывает рукой то направо, то налево. Я не слушаю, а гляжу в окно.
«Это уже не провинциальный городок, а вполне приличный промышленный город. Почему бы здесь и не быть Научному Центру? Не стыдно и ученых пригласить на работу, да и коллеги из-за границы приедут – можно принять.
Хм! Похоже, что я уже согласился строить этот самый Центр. Вот Мечтатель! Кому поверил? Мэру перед выборами?»
- Всеволод Владимирович! Всеволод Владимирович! - Мэр, наконец, привлекает мое внимание. - Пока в гостинице готовят номер, может, заедем пообедаем? Время как раз подходящее - четыре часа. Я уверен, что вы в дороге проголодались.
«Лучше бы сразу к сестренке. Наверняка она тоже приготовила что-нибудь мое любимое: борщец, драннички».
- Мы сейчас с Ольгой Владимировной посоветуемся.
- Пожалуйста-пожалуйста, Всеволод Владимирович. Надеюсь, Ольга Владимировна Вас не будет отговаривать.
Сестренка сидит рядом. Наклоняюсь, говорю вполголоса.
- Оленька, сестренка, может, сразу к тебе? Ну их к черту!
- Понимаешь, Севочка, так получилось, что у меня дома ничего не готово к твоему приезду - я тебе потом все объясню. Так что было бы лучше сейчас принять его предложение, а потом, когда они (кивок в сторону свиты) угомонятся, мы с тобой спокойно посидим, обо всем поговорим и все устроим. Хорошо?
- Хорошо, сестричка. Как скажешь. Тебе сегодня не надо на работу?
- Сегодня суббота.
- Ах, да. Как мэра зовут?
- Олег Степанович.
- Уважаемый Олег Степанович!
Мэр сразу приосанился, заулыбался, исчезло напряженное ожидание в позе - видимо пытался подслушать наш с сестренкой разговор.
Я придаю своему голосу государственную значимость.
- Мы с Ольгой Владимировной посовещались и с удовольствием принимаем Ваше приглашение. Мои вещи пусть пока побудут со мной.
- Конечно-конечно.
" Какие "они" перед выборами внимательные и ласковые. А после попробуй, сунься в кабинет с чем-нибудь по работе, - не помнят ни тебя, ни имени твоего, ни фамилии, ни должности. Как будто ты к ним приперся с просьбой одолжить "полтинник" до получки.
Надеюсь сейчас, после Премии, будет полегче. Хоть в визитку заноси: имярек, Лауреат Нобелевской Премии.
А зачем мне такая визитка? Я ведь собирался работать дома? Похоже, что я всерьез "намыливаюсь" в научный центр на административно-хозяйственную должность. Вот змей-искуситель - уже соблазнил! Ох, прохиндей!
Нет, надо быть с ним пожестче. Он всего лишь политик местного значения - их в стране десятки тысяч, а я (мысленно надуваю щеки и распрямляю грудь) - ученый с мировым именем, в этой специализации единственный в стране. И, быть может, до конца своей жизни буду единственный. Кит! Основоположник!»
Сестренка прижимается ко мне сбоку, обнимает двумя руками мою руку. Приятное тепло родного человека...
"Когда у нас появилась эта родственная нежность? В детстве она всегда пыталась со мной драться, хоть я и старше ее на три года. В юности мы вообще не замечали друг друга - каждый был занят своими делами.
Пожалуй, это стало проявляться лет пятнадцать назад, после того, как мама с папой погибли в этой страшной катастрофе на теплоходе. Да, после этого. И с каждым годом чувство родства усиливается. Мы поняли, что остались на свете одни. Я невольно искал в ней материнской заботы, а она во мне отцовской защиты и мудрости.
Но переехать ко мне в столицу отказалась категорически. Наверное, у нее кто-то здесь был. Какой-нибудь мужчина, так сказать - "уважительная причина". А может, у нее и сейчас есть мужчина, и поэтому она не хочет, чтобы я ехал к ней домой? Сложности во взаимоотношениях? Надо меня подготовить... Так так-так... Ну, ладно, потом выясним.
А вот, кажется и приехали». Автобус тормозит возле какого-то вычурного здания. Похоже на так называемый "Культурно-Торговый Центр" - "КаТэЦе".
Мэр подтверждает мои мысли.
- А это - наш Культурно-Торговый Центр! Недавно построили.
"Интересно, в каком виде здесь пребывает культура?"
Мэр продолжает.
_ Здесь обширные торговые площади, ресторан, танцевальный зал. Сейчас оборудуется бильярдная и помещение для боулинга.
- Простите, для чего?
- Боулинга. Кегли сбивать, кегельбан.
- А-а... (Демонстрирую полное невежество ученого в этом вопросе, хотя в каждой поездке "за кордон", за этим занятием проводил долгие часы - очень удобно обсуждать с коллегами различные научные проблемы: например, с кем спит референт академика Х. - хорошенькая блондинка тридцати с небольшим лет от роду, если она вообще спит.)
- А аквапарк здесь есть?
Мой вопрос застает мэра врасплох. Вижу, что он еще не переключился с определения слова "боулинг" на определение слова "аквапарк" - внимательнее надо быть со мной.
Все, включился! Довольно быстро!
- Ах, аквапарк! Нет, аквапарк здесь не планируется, но вот при ремонте Дворца Спорта мы обязательно включим его в план реконструкции.
- Мне почему-то кажется, что в условиях северного города для здоровья населения гораздо важнее аквапарк, чем бильярдная и боулинг. Может, я ошибаюсь - я не специалист в этой области и конкретно не изучал данную проблему. Но в нашем с Вами совместном Научном Центре надо будет обязательно организовать исследования по теме: "Сравнительный анализ влияния водных процедур и игры в кегли на детский иммунитет к простудно вирусным заболеваниям в условиях проживания от 60 градуса северной широты и севернее, а также от 60 градуса южной широты и южнее". Я думаю, что исследования, которые проведут специалисты из нашего с Вами Научного Центра в различных регионах: здесь, в Сибири, в Норвегии, Исландии, Канаде, Чили и других странах, дадут интересные результаты.
Произношу всю эту ахинею с мягкой доброжелательной улыбкой ученого и вижу, как вытягивается мэрское лицо. Оно так вытянулось, что щеки стали почти как у нормальных людей. Потом, как гуттаперчевое, оно опять сократилось, и полная признательности улыбка пленяет меня.
- Хорошо бы, Всеволод Владимирович, тему исследования, предложенную Вами, дополнить словами: "... а также их влияние на повышение производительности труда, по достижении исследуемыми трудоспособного возраста и общую длительность трудоспособного периода". Я, видите ли, Всеволод Владимирович, хозяйственник. Поэтому, тема, предложенная Вами, мне интересна еще и с «хозяйственной» стороны. Поверьте, это очень важно.
- Обязательно, Олег Степанович. Мы обязательно в научных темах будем учитывать хозяйственные интересы города.
"Черт! До чего приятно поговорить с умным и понимающим человеком! Вот, прохиндей! Как он парировал удар!
Почему я все время называю его "прохиндей"? А по-другому его и не назвать: прохиндей - он и есть про-хин-дей».
- Ну что, так и будем сидеть в автобусе? Может, Олег Степанович, продолжим нашу научную беседу в другом, более подходящем, месте?
- Конечно-конечно! С удовольствием, Всеволод Владимирович, прошу!
Все выходим. Ольга хихикает.
- Как, Севочка, наш мэр?
- О! Это не мэр, а целый Мэрин, или даже Мэринос!
- Нельзя всех политиков одной мэркой мэрить. И среди них встречаются интересные личности.
"Ага! Твой дружок, сестричка, наверняка из их числа. Поэтому и дом построила и приехать не могла. Но что же тебя так безвременно состарило? Ты не похожа на подружку преуспевающего политика. Может, "Он" в опале? Не исключено».
Свидетельство о публикации №202111400108