Коробочка 4-5

4.

     "Ого! Вот это интерьерчик! И все-таки это провинция  -  роскошь, бьющая в  глаза  и  льющаяся  через  край.  Все  красиво,  "багато"  и чуть-чуть через меру. Буквально чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы чувство красоты и гармонии подменить провинциальной кичливостью и аляповатостью: мы, дескать, тоже - не лаптем щи хлебаем!"

     Чувствуется, что деньги вложены немалые.  Помещение ресторана поражает своим блеском,  глянцем,  драпировками и зеркалами. Похоже, что дизайнер вначале составил безупречный  проект,  но  потом  сознательно увеличил размеры  наиболее  ярких и дорогих элементов,  чтобы внести в него диссонанс: отделка произведена не для красоты и удобства,  а напоказ, для хвастовства.  Так на старинных фотографиях мужчины демонстрируют свои часы, а на новых - машины и коттеджи: признак достатка и благополучия.

     "В храмах!  Вот с чем это у меня ассоциируется - с храмами!  В  школе нас учили:  храмы  и изображения богов были огромными и богато украшались, чтобы в соотношении с ними человек чувствовал собственное ничтожество.

     Чувствую ли  я  здесь собственное ничтожество?  Определенно чувствую. А может, это мой комплекс - детство и юность, проведенная  в  бедности, а на самом деле здесь все нормально?
Может.

Интересно, как остальные? Кто не чувствует собственного ничтожества?     С сестренкой все понятно - у нас с ней один комплекс на двоих.     Мэр нервно потирает руки и все время озирается.  Похоже, что он тоже из  бедной  семьи  - такие честолюбивы,  но в этом великолепии он чувствует себя неполноценным. Тем более что скоро перевыборы.

     Кто же из богатой семьи?  Кажется вон тот - солидно и уверено прошел в зал».
     - Оленька, кто тот мужчина?
     - Зав отделом торговли в мэрии.     "Черт, прокололся!  Конечно,  он  -  уверенный и полноценный.  Он здесь завсегдатай и начальник.  От него непосредственно зависит работа этого заведения, причем в большей степени, чем от мэра».

     «Уверенный» появляется в сопровождении высокой,  очень красивой и элегантной дамы.     "На  ней нет ни одного украшения и грамма косметики - это бросается в глаза так же,  как их избыток. Правильно, зачем ей украшения? Она сама по себе украшение, и "счастлив мужчина, ей обладающий".

     Дама приглашает, и мы проходим в зал, к столу. Чемоданы с плащом я оставляю в гардеробе и нагло прошу гардеробщика их протереть  от  "дорожной пыли".

     - Конечно-конечно,  -  почему-то он повторяет слова мэра и даже, как мне кажется, его голосом. - Сейчас протру, - и уходит, я надеюсь, за тряпкой.   

 5.

     - Как хороши, как свежи были розы и тарталетки с паюсной икрой!

     "Какая прелесть  эта современная сантехника!  Как все продуманно, изящно, красиво - особенно  когда чисто.  Теперь, главное, не промахнуться -  все-таки  выпито изрядно,  и некрасиво будет, если обрызгаю и обрызгаюсь.

     В такой  компании  лучше вообще не пить,  но где же взять столько душевной силы,  чтобы удержаться при виде целой  коллекции  грузинских вин? Надо же каждому воздать, не то обидятся, и я их больше не увижу».

     В кабинке, за перегородкой громко сработал чей-то кишечник.
     "В здоровом теле - здоровый стул!

     Черт, я, кажется, запел в голос, а в кабинке кто-то есть. Проклятый невоздержанный язык!  Отрезать его, что ли? Старыми прабабушкиными портняжными ножницами, которые сохранились у Ольги. Фирма Zinger! Правильно, так и сделаю! Но позвольте, как же я буду выступать на симпозиумах? Под фонограмму?  Да, под фонограмму! Попрошу одну знакомую певицу, и она мне начитает или даже напоет доклад на кассету, а я буду открывать рот и двигать руками. Академики будут в восторге!

Неплохо, неплохо  -  ясность мысли еще не утеряна и в рассуждениях присутствует некоторая логика».

За перегородкой слили воду, и кто-то сказал:
     - Хорошо сидим! Но… пора, артист, - твой выход!
     С этими словами, из кабинки выходит «Уверенный», на ходу застегивая брюки.

     "Ба! Да это же «советский шпион»! В Англии бы сразу засветился!
     Надо рассказать ему этот старинный анекдот, вдруг не знает. И как раз к месту придется. Как же его зовут? Или Иван Андреевич, или Андрей Иванович... Если бы Иван Андреевич,  то я бы его сразу окрестил Крыловым, но я не окрестил, значит - Андрей Иванович».

     - Андрей Иванович!
     - Иван Андреевич.
     - Батюшки, неужто - Крылов Иван Андреевич?
     - Да, я и есть - Крылов Иван Андреевич.
     - Великий русский баснописец?
     - Нет. Баснописец - это у нас мэр. А я - человек дела.
     - Бизнесмен?
     - Муниципальный служащий, - скромно уточняет.
     - Очень приятно.  А я,  знаете ли, сейчас нигде не служу. Болтаюсь, как э... кое-что в кое в чем.

     Попытался смягчить выражение, но Крылов поправил, как рубанул:
     - Дерьмо в проруби!
     - Фи!  Нет,  пожалуй.  Я  иногда  себя считаю хорошим человеком и вполне приличным ученым. Поэтому хорошо бы формулировочку изменить.
     - Фанера над Парижем.
     - Уже лучше, но фанера над Парижем не "болтается", а "пролетает". Примерно как пролетариат пролетел с пролетарской революцией. Надо бы что-нибудь еще придумать.
     - Пьяный по автобусу!
     - Вот!  В самую точку!  Болтаюсь,  как пьяный по автобусу!  Держусь двумя руками за поручень, но меня на каждом ухабе и повороте болтает по всему салону!  Спасибо,  дорогой товарищ Крылов Иван Андреевич, за отличное сравнение! Благодарю Вас от себя лично и от лица всей нашей многострадальной науки  и  прочей  интеллигенции!  «Как пьяный по автобусу» – как метко сказано!

     "Ну, и зачем я его трижды облобызал?  Вот набрался!  И чем дальше,  тем сильней меня заносит.  Какое коварное грузинское вино!  Как  коварно оно на меня действует: ноги ходят, руки и другие конечности куда нужно попадают, голова ясная, но мысли в ней очень неожиданные, а язык - вообще помело.  Кажется пора завязывать и сматывать удочки. Со всеми аккуратно без лишних слов,  то есть молча,  распрощаюсь,  и  поедем  к сестренке.

     Все, решено! Так и сделаю.

     А может "по-английски"?  Нет, не стоит. Да и как? Ольга ведь там. Мэр обидится, а парень неплохой, остроумный. Мы с ним два часа за столом проболтали как со старым знакомым, совершенно раскованно - отчего и назюзюкался - от раскованности. А может он и есть старый знакомый, но не признается?  Вроде бы  он местный,  так сказать, уроженец этого края.

     Неужели в этой емкости есть мыло? Есть. А салфетки? Есть. Розовые салфеточки для рук! В мужском туалете! Ах! Ах! Ах!"