И...

    Три гудка, четыре, я сейчас не в состоянии оставлять сообщение. Трубку наконец снимают и пару секунд мы молчим. Мне кажется, что у меня поднимается температура. Спокойный женский голос спрашивает,
- Алле?
- Ты ждала моего звонка? – мне сразу хочется выяснить самое главное.
- Вообще-то нет. – в голосе слышна ломка человека, который привык говорить политкорректно, в то время, как его вынуждают кого-то обидеть.

    Мне хочется, чтобы она выглядела моложе своего возраста. Девочка с опытом взрослой женщины. Мудрая, милосердная, красивая, подвижная, живая, спортивная, сексуальная, свободная, ироничная, внимательная, ловкая, самоуверенная, уравновешенная, тактичная, проницательная, смелая, справедливая.

    Я видел ее трижды, и у нее огромные шансы быть именно такой. В глубине души я уверен, что это она. Она хочет со мной дружить. Это лучше, чем быть врагами. Но это совершенно нелогично, судя по поведению моих «бывших» в финале, любовник из меня более аттрактивный, чем друг. Я ненавижу ее за ее желание. Я хочу бежать с ней по песку вдоль берега реки, я хочу лететь с ней на машине по ночному шоссе и сжимать правой рукой ее стройное бедро, я хочу пить с ней ледяное пиво на деревянной скамейке в старом дворе, под тополями, я хочу обнимать ее, максимально сливаясь с ее телом, я хочу дышать изгибом ее шеи, я хочу говорить с ней о ее мире, я хочу понять ее и я хочу понять себя.

    НО ОНА ХОЧЕТ ДРУЖИТЬ. Она готова не замечать моего взгляда в ее декольте, моего неровного дыхания и бешеной эрекции, она готова пить со мной из одного стакана, она готова заплатить за себя в ресторане, она готова знакомить меня со своими продружками, она согласна готовить еду для моих друзей и даже мыть посуду. Но мне ничего этого не надо.

- Меня пригласили сегодня на день рождения. Мне очень нужно, чтобы ты пошла со мной. Я не хочу быть одиноким на празднике. Я хочу быть веселым, элегантным, харизматичным. Я хочу ухаживать за своей девушкой, хотя бы понарошку.
- У меня как раз сегодня важная встреча, а потом работа, которая затянется до ночи.
- Я не буду больше досаждать тебе звонками.
- Ну что ты – как мальчишка.
- Да, наверное, я остался мальчишкой, и наверное это неплохо. Я знаю себя, я сотру твой телефон, иначе я буду звонить каждые полчаса. Я выключу свой, потому что я точно знаю, что ты не позвонишь. Я брошу работу, я уеду в бесшабашную Италию, пить вино, слушать музыку, загорать и ничего не делать.
- . . .
- Бай.

    Следующие три дня я прихожу на работу к обеду. Когда мои коллеги уходят на перерыв, я пытаюсь догнать вчера, когда они уходят домой – я иду в «Старую Прагу». Здесь никто не пьет вино, сливовица или пиво. Выбираю первое, а потом второе.

    Проходит неделя. Моя жизнь отчетливо поменялась. Моя уверенность в собственной несокрушимости тает, как кофейная гуща на дне белоснежной раковины. Со мной происходят необычные вещи. Я нашел солнцезащитные очки. Большие – в пол-лица, черные, как сочинская ночь. Это знак, и я ношу их даже вечером. Меньше видишь – легче жить.

    Среди липкого мусора на дне машины я нашел шоколадную обертку с нацарапанным телефоном. Она не ответила. Дважды. Меня выбили из седла. Я чувствую себя униженным, и это чувствуют даже сутенеры и охранники борделей. Происходит невероятное – меня не пускают в мои любимые места. ***ня-война – не жениться пришел. Но от дешевых ****ей воротит.
И тут до меня доходит, что остался еще гонор. Масть ломается, настроение прет в гору. С небес прямо мне под ноги падает новая точка. Пахнет свежим паркетом, играет легкий джаз, цветник улыбается мне, как старому приятелю.

    Вы скажете, что так не бывает? Мои друзья-холостяки знают наверняка - бывает! Последнее время мне кажется, что только так и бывает.

    Я киваю головой и делаю еле заметно пальцем. Стройные ноги расплетаются, кошачья грация, ее глаза почти закрываются под тяжестью неестественно длинных ресниц.
- Шестая свободна, - и я иду впереди, качая головой в такт музыке, по длинному коридору мимо номеров 19, 17, 15, 11 . . .

    Я уверен, что она меня узнала, но так весело играть, в голове крутятся солнечные зайцы, у номера 6 я разворачиваюсь и снимаю очки.
- Расскажешь?
- Да, конечно, - ее голос не дрожит, наверное если ее прервать, она без запинки продолжит. Экскурсовод со стажем,
- Миньет без резинки, анал не делаю, пол-часа . . .

    Мне отчего-то не терпится, я даю больше, не рассчитывая особенно на сдачу, сдача приносится и превращается в тип, все особенные пожелания вылетели из дырявой башки.

- Как тебя зовут ?
- И..забель, - всех шлюх зовут по-книжному, Эрика, Изольда, Мадлен, простую, банальную Наташу не найдешь.

    Она гладит меня маленькой грудью, с невероятной скоростью бьет меня языком, в зеркалах отражается ее невероятная, замечательная жопа. Я не свожу с нее восхищенных глаз. Она понимает меня без слов, она рисует языком влажные реки и сцеловывает их сильными губами, она реагирует на малейшее движение, она меняет позиции и замирает напрягая влагалище. Мне так хорошо, что лучше уже не будет, я прижимаюсь к теплой жопе, склоняюсь к ее спине, правой рукой обнимаю, прячу левую грудку в ладонь, сливаюсь с ней изо всех сил. Зарываюсь лицом под лопатку. И только теперь кончаю.

    Отходняк. Она щекочет меня рукой и не только, я почти смеюсь.
- Ты такой счастливый, - у нее на глазах слезы, она целует меня в губы, и мне уже не смешно.

    Изабель не спросила, прийду ли я еще. А я не знаю. Очки я больше не ношу.