Корсары Воздуха. Глава IV. Вольные черкасы

Здесь с полслова понимают, не боятся острых слов,
Здесь с почетом принимают оторви-сорвиголов.
И скрываются до срока даже рыцари в лесах.
Кто без страха и упрека - тот всегда не при деньгах.
В.С. Высоцкий
Журнал "Воздушный вестник империи". 14 марта. "Рыцари Фьюджис" оказались мыльным пузырем".
Все утверждения сэра Ричарда Блейка о том, что Империя надежно защищена от нападений воздушных бандитов, оказались пустыми словами. Это еще раз подтвердил недавний бой на юго-восточных рубежах. "Охотники за удачей" под командованием Закарьи-младшего в очередной раз напали на наш конвой, который вез добычу с золотых приисков Северной Косы. Конвой был разбит. Более того, по утверждениям очевидцев боя, "Охотники за удачей" действовали не в одиночку. Судя по всему, им помогали банды Самостийной Сечи - юго-восточных островов Красного Архипелага. Каким образом бандиты Лонглина и Самостийной Сечи смогли найти общий язык, остается загадкой.
Ко всему прочему широко разрекламированное подразделение сэра Блейка "Рыцари Фьюджис" на поверку оказалось мыльным пузырем. Стала очевидной ошибка главного спецназовца Империи. И заключается она в том, что никак нельзя было формировать подобное подразделение из потенциальных бандитов. Итог? Две трети хваленых "Рыцарей" во время последнего боя перешли на сторону бандитов. Именно это помогло им полностью разбить караван.
Упорно муссирующиеся в печати слухи о том, что Закарья-младший создает единый воздушный флот Архипелага, судя по всему, оказываются правдой.
Что же ждет Империю в случае возникновения такого флота? Кто спасет нас от разгула воздушных бандитов? Эти вопросы пока остаются без ответов".
- Га, хлопцы, так це ж пан атаман Захарий-молодший!
Этот возглас, возникший в наушниках шлема, немало меня удивил. Черкасы Самостийной Сечи? В этих краях? Да, это было, по меньшей мере, странно.
Когда мы атаковали имперский конвой, идущий с золотых приисков Северной Косы, я никак не мог предположить, что кто-то еще ввяжется в эту свалку. Разве что "Черный Лебедь". Да и то вряд ли. "Лебеди" сейчас активно расслаблялись после ряда успешных рейдов по тылам Красного Архипелага. Так что появление еще кого-либо, кроме нас, на юго-востоке Империи было совершенно исключено. Однако, не успели мы как следует размяться, как из облаков вывалились три десятка юрких скоростных "Бладхоуков" с сине-желтыми полосами на крыльях. Особого времени для их разглядывания у меня не было, поэтому их появление так и осталось бы незамеченным, если бы не возглас Грэга: "А это что за хрень на нашу голову?". "Бладхоуки" сразу взяли быка за рога, принявшись активно долбить дирижабли охранения. Да так активно, что вскоре они лишились половины своих двигателей и вышли из игры, больше обеспокоенные сохранением собственной шкуры, чем защитой конвоя. Хваленые "Рыцари Фьюджис" совершенно неожиданно для меня и моих чертей отошли подальше и болтались там, пассивно наблюдая за тем, как мы разбирались с сэром Блэйком и его спецназовцами. Прекрасно разработанная операция превратилась в какой-то балаган. Я не на шутку разозлился  и крыл своих разведчиков последними словами, обещая по возвращении лишить их возможности делать наследников за такую паршивую работу. Прозевать "Бладхоуков", не знать о планах "Рыцарей" не лезть в свалку - это уже выходило за всякие рамки. Гах Мартон, командир разведки, что-то попытался вякнуть в свое оправдание, но, получив заряд отборных ругательств (в некоторые моменты я мог выражаться не хуже Бабушки), обреченно замолк.
К этому времени грузовые цеппелины уже были в наших руках и я скомандовал своим чертям отход. И тут эта фраза, совершенно сбившая меня с толку.
- Стоп, черти, - я развернулся, направляясь к "Бладхоукам", болтавшимся неподалеку. - Уж не с вольными ли черкасами я имею честь разговаривать?
- То ж точно, пан атаман! - радостно откликнулся густой бас. - Вольные черкасы пана сотенного Миколы Нагнибаба гратулюют вас!
Вольные черкасы Самостийной Сечи жили на юго-западных островах Красного Архипелага. Они отличались совершенно необузданными нравами, лихой бесшабашностью и яростью в бою. Устройство жизни вольных черкасов, непонятный язык и обычаи немало удивляли всех тех, кому довелось общаться с ними. Поговаривали, что острова Самостийной Сечи отделились от Красного Архипелага практически с момента его появления. И это отделение сопровождалось большой кровью и страшными сражениями. В конце концов красные поняли, что вольных черкасов им не сломать и признали Самостийную Сечь как отдельное государство. С тех пор черкасы жили по своим законам и обычаям, не поддаваясь никому. Ходили в походы на северо-восточные рубежи Империи, бились с имперцами, которых именовали по-своему "ляхами". Императоры почему-то смотрели на эти набеги сквозь пальцы, предпочитая все свои силы направлять на борьбу с корсарами Срединного Архипелага. Так и получилось, что вольные черкасы жили как-то обособленно, никого особо не трогая. И никто особо не трогал их. Именно поэтому их появление так и удивило меня.
- Интересно, - начал я, задумчиво разглядывая приближающиеся самолеты, - что же заставило черкасов ввязаться в нашу операцию?
- Да ничего интересного, пан Захарий, - откликнулся все тот же бас. - Ляхи обнаглели вконец. Может зацный и моцный пан слыхал про ляховский поход на Сечь?
- Как-то не довелось, - ответил я.
- Э-э-э, пан Захарий, як же можно? Ляхи проклятые, видать, порешили нашу вольность порушить. Вот и накинулись на Сечь. Ну мы, знамо дело, особо ждать их не стали, собрали войско, да двинулись навстречу. Однако ж, не успели. Они, псы поганые, четыре ближних острова порушили, да дай Бог ноги. Кое-кого мы все-таки догнали, да побили, но остатние уйти успели. Вот наш пан гетьман и кинул клич, чтобы житья более проклятым ляхам не было.
- И как же вы на нас вышли? - мне становилось все интереснее.
- Та просто, пан Захарий, - усмехнулся бас. - Летим себе потихеньку, вдруг глянь - свалка яка-то внизу творится. Ну, мы поразведали, глядим - ляхов кто-то колошматит во все бока. Да так что от псов только клочья летят. Вот и подмогли чуток.
- Ну что же, вольные черкасы, спасибо за помощь, - улыбнулся я простодушию нежданных помощников. - Забирайте с собой один грузовик. Законы Свободного Братства мы не забываем. Это ваша доля.
- Та бросьте вы, пан Захарий, - с досадой прогудел бас. - Як же можно? Мы ж не гайдуки какие-нибудь с большого шляху. На какого дядька лысого нам это золото далось? У нас своего девать некуда. Вы лучше вот что послухайте. Загляните как-нибудь до гостей к нам на Сечь. Сдается мне, что пан сотенный, а может и сам пан гетьман большой разговор до вас имеют.
- И как же мне объяснить свой визит? Как у вас говорят: "Незваный гость хуже ляха".
- Та почему ж незваный, пан Захарий? Так и скажите дозорным, мол пан сотенный Микола Нагнибаба к себе в гости звал.
- Это получается я с самим паном сотенным и говорю? - наконец-то уточнил я.
- Та ни, - засмеялся бас. - Я хорунжий Загорный. Реестровый черкас сотни пана Нагнибабы. А то ж мои хлопцы, - "Бладхоук" хорунжего кивнул носом в сторону своих соратников. - Все черкасы потомственные, огнем да саблей крещенные. Пан сотенный мне как себе верит. Я сегодня ж вечерком ему и доложу про все. Так когда вы гутарите, вас до гостей ждать?
Я невольно рассмеялся. Но деваться было некуда - приглашение получено, отказываться уже нельзя.
- Давайте через недельку, пан хорунжий. Скажем, в следующую среду и ждите в гости.
- От то гоже. Пущай буде середа. Значится ждем, пан Захарий.
- Договорились, - ответил я и развернулся к своим, которые уже ушли довольно далеко.
Уже подлетая к каравану, я обратил внимание на самолеты "Рыцарей", которые тащились немного поодаль.
- Грэг, сто чертей тебе в глотку! Это что за эскорт? Что, захотел нас сдать сэру Блейку?
- Горд, все нормально, - ответил боцман. - Эти ребята перебежчики. Лопнула затея Блейка, как мыльный пузырь. "Рыцари" рассыпались.
- Так, понятно, - я еще больше разозлился. - А не кажется ли тебе, старпом, что среди них может быть "крот"?
- Кажется, Горд, - ответил Грэг. - Но я уже сдал их нашим особистам. Поработают плотно. Думаю, что "крота" не будет.
- Ладно, коли ты так думаешь. Посмотрим, что это за птицы. Кстати, Грэг, на следующей неделе готовься к визиту на Сечь.
- С какой стати? - удивился тот. - Чего это мы там забыли?
- Приглашение от пана сотника Миколы Нагнибаба получили. Сговорились на среду.
Грэг, едва услышав необычную фамилию сотника, начал ржать и смеялся практически до базы. Я даже представил, как мой боцман вытирает слезы, выступившие на глазах от долгого смеха, и приговаривает: "Нагнибаба, говоришь? Вот хабальники эти черкасы".
Неделя пролетела быстро. В среду я вместе с Грэгом отправился в гости к вольным черкасам.
Полет до островов Самостийной Сечи занял около часа. Что ни говори, а все-таки эти острова расположились несколько на отшибе Красного Архипелага. Когда внизу в облачных разрывах мелькнул первый остров, нам навстречу вывернулось звено уже знакомых "Бладхоуков" с сине-желтыми полосами на крыльях.
- Гей, хлопцы, что за птиц занесло в наши края? - услышал я запомнившийся бас.
- Пан хорунжий, неужели не узнал? - как можно громче удивился Грэг. - Сам же в гости пригласил, а теперь шлангом прикидывается.
- Га! Так це ж снова пан атаман Захарий-молодший! То-то я гляжу, краска уж больно знакомая. А вот тебя, хлопец, никто поперек батьки в пекло лезть не просил, - это хорунжий уже обратился к Грэгу. - Пока пан атаман свое слово не сказал, молчи.
Грэг что-то обиженно забурчал. Я поспешил разрядить обстановку.
- У нас немного не так, как у вас, пан хорунжий. Пока я думал, что ответить, мой боцман уже все за меня озвучил. Хорошо, что вы сначала спрашиваете, а не стреляете.
Хорунжий хохотнул.
- Были б вы ляхами, по-другому бы погутарили. С ними особо не цацкаемся.
- А ежели бы вместо нас имперцы сидели? - попытался я озадачить хорунжего. - Покрасить машину можно как угодно.
- Не скажи, пан атаман, - снова хохотнул хорунжий. - Вас давненько засекли. И прознали, что нет у вас махиней, что у ляхов на самолетах стоят.
Я поразился простоте проверки.  Действительно, на самолетах корсаров не было опознавателей «свой-чужой», что широко применялись имперцами. Так что распознать, кто перед ними, для черкасов не представляло особого труда.
- Так просимо ж до нашей хаты, - снова прогудел хорунжий. – От как раз за нами ходите, да прямо к нам до базы и долетим зараз.
«Бладхоуки» слитно развернулись и пошли на снижение, вскоре скрывшись в облаках. Вслед за ними нырнули и мы. Выскочив из облаков, я увидел несколько островов самого разнообразного размера, расположенных как бы по кругу. В центре этого своеобразного «круга» разместился большой, ничем не уступающий размерами даже Лонглину, зеленый гигант. Весь остров был покрыт лесами, среди которых виднелись расчищенные аккуратные квадраты полей и дома поселений. Внимательно осматривая остров, я удивился тому, что не увидел ни единого города. Вернее, города в нашем понимании. Похоже, роль столицы Самостийной Сечи выполняло самое большое селение на острове. Хотя, как я ни старался, но не смог разглядеть даже намека на большие дома. Как у черкасов уживались современные технологии и такое средневековье – так для меня и осталось загадкой.
- От зараз и наша Сечь, - прервал мои размышления бас хорунжего. – Сейчас посадочный пройдем и точнехонько на полосу выйдем. Все в полном порядке, пан атаман.
Пройдя по посадочному кругу, мы вышли на полосу, которая скрывалась в лесу сразу за «столицей».
- Ласкаво просимо до нас, пан атаман, - Загорный, видимо, решил изобразить из себя заправского дипломата. – От туточки и приземляйтесь. А мы зараз рядышком причепонимся.
«Бладхоуки» отвалили в сторону, уходя на другой круг, а я стал снижаться, заходя на посадку.
- Кудыть прешь?! – загремело из наушников. – Дядько лысого тебе на шею! Зенки разуй! Аль не бачишь, шо полоса занята?
Чертыхнувшись, я пошел на второй круг. «Н-да, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, - подумал я, разворачиваясь для посадки во второй раз. – Однако, что же это пан хорунжий сполоховал. Не мог предупредить наземников что ли?».
- Я тебе устрою дядька лысого! – не замедлил отозваться Загорный. – А ну убери эту лохань с полосы! К нам сам пан атаман Захарий-молодший прибыл, а ты здесь свое корыто раскорячил! Геть с полосы, кому сказал!
Я увидел, как тяжелый транспортный самолет неуклюже стал разворачиваться, чтобы освободить мне полосу. Пришлось уходить на третий круг. Грэг откровенно веселился. Я постоянно слышал его сдавленные смешки. «Хорошо ему ржать, - раздраженно подумал я. – Мотается в сторонке, ждет своей очереди. А тут полным дураком себя чувствуешь».
Наконец, транспортник освободил полосу и я смог спокойно приземлиться. Следом за мной красиво (даже с некоторым позерством) сел Грэг. Закатившись на свободное место на стоянке, я выключил двигатель и вылез из кабины, с интересом посматривая на собравшихся у машины черкасов.
- Здравствуйте всем, - поприветствовал я усачей, спрыгнув с крыла.
- Здоровеньки булы, пан атаман, - неспешно ответствовали черкасы.
Все они, как один, были в широченных шароварах, коротких сапогах, странных рубахах и не менее странных куртках со множеством шнуров. На головах у них, вместо летных шлемов, красовались черные шапки с синим верхом, а в зубах у каждого курились кривые трубки.
- Экие экзотические экземпляры, - пробормотал подошедший Грэг. – И как же прикажешь с ними общаться? Где вообще встреча, где сам пан сотенный?
- Ну шо уставились, як бараны? – прогремело слева. – Аль панов корсаров ни разу не бачили? Геть до работы!
Повернувшись на голос, я увидел подходящего к нам здоровенного черкаса. То, что это именно черкас, я понял лишь по неизменным длинным усам, да черно-смоляному чубу, что свешивался за ухо с бритой головы. Габаритов черкас был совершенно невообразимых. Если меня с Грэгом поставить в ряд, да еще добавить к нам парочку наших канониров (ребят весьма не маленького телосложения), и то по ширине бы эта шеренга получилась бы меньше, чем подходящий к нам человек. Никакого намека на пузо, сплошные мышцы, широченная грудь и крепкие кривые ноги. Одет он был совершенно так же, как и мы.
- Мое почтение уважаемым корсарам Архипелага, - голос черкаса напоминал раскаты грома. – Сотенный Микола Нагнибаба гратулюет вас.
- Как же он в самолет-то помещается? – озадаченно пробормотал Грэг. – Это какая ж машина должна быть? «Балмолар», не меньше.
- Очень рад познакомится с паном сотенным, - я протянул руку, которую Микола тут же стиснул в своих железных клещах. – Наслышан, наслышан про вас.
Произнося последнюю фразу, я ни капли не кривил душой. Готовясь к визиту, я проштудировал все архивы нашей разведки и теперь много чего мог порассказать о вольных черкасах и об их лихом сотенном. Вольные черкасы Миколы Нагнибабы прославились дерзкими набегами на северо-восточные берега Окраинной Империи. Немало шума наделал их бесшабашный поход, в результате которого Северная Провинция была подвергнута полному разгрому. Вольные черкасы пана сотенного дошли до столицы провинции и захватили ее. Неделя, в течение которой черкасы сидели в столице, превратилась для имперцев в неделю полного кошмара. И что самое интересное, они ничего не смогли противопоставить дерзкой наглости пришельцев с севера. Пока пан сотенный со своим воинством сам не ушел домой, его так и не смогли выкурить из города. Этот поход стоил Горху Седьмому потери всех северо-восточных островов, ранее принадлежавших Империи и Пятого Воздушного флота, разбитого эскадрилиями черкасов в битве при Гадоле. Так что человек, сейчас стоявший передо мной, был, по сути своей, живой легендой юго-востока Архипелага. И он не мог не вызывать уважения и доверия.
- Ну что ж, пан Захарий, - прогудел Нагнибаба. – Ласкаво просимо до моей хаты. Отобедаем, чем Бог послал, да погутарим о делах наших грешных.
- С удовольствием, - ответил я, и мы направились к неприметному домику на краю аэродрома, где, как выяснилось, и проживал пан сотенный во время летного времени.
После весьма обильного обеда, который я смог одолеть с большим трудом, пан сотенный предложил мне трубку с местным табаком и мы некоторое время сидели молча, выпуская в потолок струи ароматного дыма. Черкасский табак оказался на удивление хорошим. Чем-то он мне напомнил дорогую имперскую «Жемчужину», любимый табак Барона и корсаров Мутерлянда.
- Ну как, хорош тютюн? – хитро прищурившись сквозь плотную завесу дыма, повисшую в комнате, спросил меня пан сотенный.
Я только молча кивнул.
- От и я гутарю, зачем мне гроши на покупной тратить? Мои мугыри такой тютюн могут вырастить, что всякое ляховское зелье травой покажется.
С таким утверждением я не мог не согласиться. Поэтому я еще раз молча кивнул, ожидая, пока пан сотенный, наконец, перейдет к делу. Однако он не торопился.
- Слыхал я про ваши дела, пан Захарий, - продолжил сотенный, выпуская очередной клуб дыма. – Знатные дела, ничего не скажешь. Особливо то, что вы задумали насчет единого флота.
- Да что вы, пан сотенный, - махнул я рукой. – Это дело очень далекое. И не сейчас о нем говорить.
- А вот это вы зря гутарите, пан Захарий, - сотенный подался ко мне и заговорил горячо и быстро. – Я то же самое пану гетьману гутарил, и вам так скажу – надо вместе нам быть, от как тот кулак, - лапища Нагнибабы сжалась во внушительных размеров кулачище. – Тут уж ни ляхи, ни красная сволочь нам не помеха будут. От сами побачьте, пан Захарий, что же получается? Як кто на нас в напуск соберется, да поболее числом? Нет, какое-то время мы еще побрыкаемся, потрепем их. А после что? Посильнее ударь, мы и рассыпемся. А единую силу уже не сломишь. Верно я гутарю?
- Верно, - я кивнул. – Но Свободное Братство потому и называется Свободным, потому что в нем никто никого ни к чему не принуждает. Хочет команда воевать плечо к плечу с другой – воюет. Не хочет – ради Бога, никто не запрещает.
- А от это не верно, пан Захарий, - Нагнибаба аж подпрыгнул в кресле. – То ж не плохо, что все по своей воле. Но как же с большой силой сладить? Никак не можно в одиночку.
- А с чего вы взяли, что придется воевать с большой силой? – я даже заинтересовался. Наша разведка ничего особо подозрительного не замечала ни у имперцев, ни у красных.
- Та це ж и дурню ясно! – сотенный хлопнул кулаком по руке. – Сколь долго ляхи да краснопузые будут терпеть таких соседей? И аппетиты у них никто пока окоротить никто не смог. Так и зыркают, где бы кусок оторвать, где послабее кто оказывается. А будь единая сила, так сам дядько лысый нам не страшен.
Верно говорил пан сотенный, ох верно. Сколько уже приходится «Черному Лебедю» отбиваться от красных? Сколько прошло уже с момента их возрождения, столько и приходится. А нам? Горх Седьмой все-таки никак не хотел униматься, так и точил зубы на Лонглин и весь Архипелаг. Другое дело, что мы постоянно отбивали ему охоту хоть как-нибудь соваться к нам. Но насколько долго это может продолжаться?
- От шо я тебе скажу, пан Захарий. Надо вам погутарить с паном гетманом Кондратом Думенко, да сговориться о единой силе.
- Так вот истинная причина вашего приглашения, - наконец прозрел я.
- Ну, - почему-то вдруг засмущался Нагнибаба. – Це ж так просто вышло. Ось мы давно хотели вас пригласить, да все как-то не складывалось. А тут как гарно ляхи вам попались. Ну, вот я своих хлопцев и отправил, чтобы в гости пригласить.
Я невольно улыбнулся. Нет, черкасы мне начинали определенно нравиться. С такими союзниками можно было творить весьма серьезные дела. Но для этого надо было встретится с гетманом. Интересно, я с ним тут же буду встречаться?
- Ну шо, гость дорогой, надо и к пану гетьману собираться, - наконец поднялся Нагнибаба. – Я ему уже гутарил, шо вы прибудете. Так что поехали, пан Захарий.
- Поехали, - я поднялся и вышел из домика вслед за сотенным…
… Первым, что я услышал, выйдя на крыльцо, был рассерженный бас пана хорунжего и звонкий гогот Грэга. Посмотрев направо я увидел такую картину: пан хорунжий держал за шкирку какого-то маленького плюгавенького человечка, иногда его встряхивая, а рядом укатывался мой старпом.
- Та я ж тебя, жид порхатый, свинину жрать заставлю! – гремел хорунжий. – Я ж тебе все пейсы повыдергиваю, иудово племя! Як же можно столько с черкаса драть?! А?!
- Таки я дико извиняюсь, - пищал человечек, в котором я, наконец, смог узнать еврея-ростовщика, которых на просторах Архипелага было видимо-невидимо. – Но я простой честный еврей. И чтобы я вздумал обмануть зацного черкаса? Ой вэй, да никогда в жизни! Клянусь драгоценным здоровьем моей мамы, это совсем все не так, как вы думаете себе, зацный пан хорунжий.
- Та шо ты там брешешь, жид! – ревел Загорный, снова встряхивая еврея за шкирку. – Тебе пан Грег сколько ляховских злотых дал?
- Двадцать ровно, зацный пан, и ни злотым больше. Таки я считать еще не разучился.
- А сколько ты ему грошей дал?
- Таки и дал ровно столько, сколько надо дать, пан хорунжий. Все точно, как все мы меняем и вам.
- Шо за шум, а драки нет? – прервал перепалку сотенный.
Хорунжий отпустил ростовщика и вытянулся перед сотенным.
- Та вот жидовская морда пана боцмана вздумал обмануть. Он ему двадцать злотых дал, а этот…, - злобный взгляд в сторону ростовщика, – пану боцману всего-то десять грошей вручил.
- Таки я снова дико извиняюсь, - еврей, похоже, немного пришел в себя и влез в разговор. – Но зацный и моцный пан сотенный должен помнить, что у нас обмен идет один грош к двум злотым. И не я придумал такой курс, пан сотенный знает это не хуже скромного еврея.
- Эх, жидовское племя, - махнул рукой сотенный. – С вами хуже нет, а без вас тоже никак не можно. Успокойся, Тарас, - опустил он руку на плечо хорунжего, - тут ты маху дал. Жид все верно просчитал. Так оно и должно быть.
- Ой вэй, кого я вижу! – внезапно воскликнул уже совсем пришедший в себя ростовщик. – Таки это пан атаман Закарья или меня обманывают мои старые глаза?
- Не Закарья, жид, а пан атаман Захарий, - одернул его сотенный.
- Нет, старый еврей не ошибся, - продолжил ростовщик. – Это на самом деле вы, пан Закарья. Я вот что хочу у вас спросить. Вы знаете старого Шлеймензона, которого у вас на Лонглине все зовут Кривой Дог?
Я кивнул.
- О-о-о, тогда вы счастливый человек, пан Закарья. Абрам Шлеймензон – это такой большой человек, что вы даже не представляете себе, насколько он большой. А Исаак Шлейхман – вам это имя что-нибудь говорит?
- Как же, конечно говорит. Кто же среди корсаров не знает Профа?
- Таки вы совершенно правы, пан Закарья, - закивал ростовщик. – Это просто золотая голова, Исаак Шлейхман. Как мы с ним в свое время…
- Хорош время у человека отнимать, - грубо оборвал ростовщика сотенный. – Его еще пан гетьман ждет. Геть с глаз моих, жидовское отродье!
Еврей-ростовщик, хитренько усмехнувшись, поспешил убраться подальше от разъяренных черкасов…