Перчатки

Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки
А. Ахматова

Снег валил хлопьями. Белое покрывало укутывало пустынные  дороги, дома, ночные фонари, бензозаправку.   Почти все дома в округе спали. На дороге был гололёд и больше ничего: ни машин, ни людей.
   Ночные фонари уже давно отключили. Поэтому, наверно, снег и летел, не разбирая дороги,  ложась неровными комьями, где попало.
  Только в сторожевом домике на безозаправке горел свет. И хотя в такой час бензин не требовался никому (машины в такое время редко появлялись на этой дороге), заправка работала круглосуточно.
    Там сейчас сидел ночной сторож, который привык не спать по ночам, привык в такое время находиться на работе, а не дома. Хотя здесь, на старенькой бензозаправке, он  чувствовал себя лучше, чем дома. Там, в маленькой однокомнатной квартирке, его никто не ждал ни днём, ни ночью.
     Он сидел в кресле, растянув ноги на столе, и смотрел телевизор, который купил   на свои деньги и приволок сюда. В такое позднее время показывал только один канал. Но ему было всё равно. Главное - смотреть.  Иногда он протягивал руку к столу, брал горсть орешков,  лежавших в большом блюде и мигом всё проглатывал.
   Рядом кто-то заскулил. Это был дворовый пес Дик. Парень усмехнулся. Взял один орешек и подкинул его, пёс ловко поймал лакомство. Парень расхохотался:
- Ну, ты даёшь! Даже я бы так не смог! Гордись, –  и потрепал пса по шерсти.
Он нашёл Дика почти год назад. Рано утром, он возвращался с одной из своих смен, и, зайдя подъезд,  услышал чьё-то жалобное поскуливание и увидел маленького лопоухого щенка.
- Что замёрз? Ну, коли так, пойдём ко мне, отогреемся.
Так и стал Дик жить у него.  Не найти было пса вернее, как и не найти было заботливее хозяина. Они всё делали  вместе: вместе шли на работу, вместе с неё возвращались, вместе ложились спать, вместе просыпались.
Да и что им ещё оставалось, ведь и у него и у пса не было больше в этом мире никого.
 

В тот день  он только удивлялся, выглядывая в окно.  Столько снега он не видел уже очень давно, он даже не мог различить очертания бензоколонок, которые находились в нескольких метрах от его домика.
  В окошко тихонько постучали, он отворил затворку. Сразу же обдало морозным воздухом и на подоконник насыпало гору снега. Из  темноты послышался тихий женский голосок.
- Простите, Вы работаете или уже закрыты, а то у меня бензин заканчивается, боюсь не доеду до центра.
Что-то в женском голосе показалось ему знакомым, и он буквально просунул голову на улицу, что бы разглядеть говорившую и… буквально обомлел:
- Ты?
- Ты? - почти одновременно произнесла женщина.
Несколько секунд они просто смотрели друг на друг. Он долго не мог понять: в действительности ли это происходит, или же ему просто сниться сон. Наконец, он как будто оттаял:
- Ну, заходи, что же ты стоишь на ветру.
Она послушно вошла в открытую дверь, сняла перчатки, кинула их у двери, легонько потрясла головой, что бы с волос осыпался снег.
Он смотрел на неё, как зачарованный. Она была похожа на Снегурочку из сказки, и он сказал ей об этом.
Она грустно усмехнулась:
- Помниться у этой сказки был грустный конец.
Он не нашёлся, что ответить - он просто смотрел на неё, не веря своим глазам.
- Как давно мы не виделись, - сказала она, осматривая его прибежище.
- Почти пять лет…
- Ты немного изменился, повзрослел… как мама?
- Она умерла…
- Прости, я не знала… с кем же ты живёшь?
- Ни с кем. Один.
И он улыбнулся своей детской совсем мальчишеской улыбкой.
«А вот улыбка у него совсем не изменилась, – подумала она - такая же, как и прежде: такая детская, такая наивная… такая родная».
   Она вспомнила как потом, когда всё уже было позади: любовь, расставание, слёзы в подушку, бритва и вены, ей часто снилась его улыбка, и она просыпалась с необыкновенной радостью и думала: «Он, что вернулся? Кажется, вчера я видела его, и он улыбался мне, как прежде». А потом она вспоминала, что это был лишь сон, но ей всё равно было радостно. В последнее время она ещё продолжала видеть его улыбку во сне, но почему-то намного реже и она уже не радовалась, а плакала, когда просыпалась.

- Знаешь, скоро я выхожу замуж, - сказала она, сама не понимая зачем.
- Поздравляю! - и он снова улыбнулся той же детской искренней улыбкой.
А потом добавил:
- Жаль только, что не за меня. Хотя, со мной ты, наверное, и не была  бы счастлива, а тот человек… я надеюсь, он сделает тебя счастливой.
Он помрачнел, и она заметила маленькие морщинки у его глаз, ей вдруг захотелось коснуться их руками, поцеловать.

Она уже собиралась выходить, но тут остановилась на пороге:
- Скажи, а если бы можно было бы всё вернуть и начать сначала, но при том знать, что всё закончится вот так, ты бы вернул?
- Конечно, вернул. Каждое счастье имеет свою цену. Иногда эту цену приходиться заплатить вперёд, а иногда -  много позже. Нам было суждено второе.  Но как бы-то ни было это цена, и все мы  платим её… так или иначе.
  В глазах её стояли слёзы, но она старалась не заплакать:
- Ты сможешь, когда – нибудь простить меня?
Он снова улыбнулся:
- Неужели ты так и не поняла? Я давно простил тебя… Когда любишь,
 всегда прощаешь…
- А я не могу, до сих пор не могу простить себя, - тихо сказала она и что бы он не увидел её слёз низко наклонила голову, не решаясь в последний раз посмотреть на него.


- Можно тебя попросить об одной вещи? - спросил вдруг он, когда она уже собиралась выходить.
Она незамедлительно кивнула.
- Будь счастлива, будь счастлива за нас обоих…


Она вышла, села в свою машину, завела мотор и на бешеной скорости рванула прочь. Прочь от этой бензозаправки, прочь от него, прочь от своего прошлого. Она гнала машину, так как только была способна в этой полутьме и даже не чувствовала, как слёзы застилают глаза. Она сама не понимала, почему она плакала, какое-то чувство необыкновенной радости переполняло её. Почему-то ей казалось, что завтра она обязательно сюда вернётся…



- Ну, что, Дик, вот она и ушла, как думаешь, она вернётся? Думаешь, нет? Я тоже так думаю, дорогой. Наверное, она уже не вернётся никогда. А ты видел, какая она стала красивая, ведь правда? Она стала ещё красивее, чем тогда, ты не находишь, хотя ты ведь её тогда не знал и не можешь ничего утверждать. Эх, Дик, ты даже не представляешь, как я её люблю.
 Пёс гавкнул.
- А вот оно, что. Значит, ты меня понимаешь…
И тут его взгляд остановился на её забытых перчатках. Он бережно взял их в руки, потом прижал к своей щеке, почему- то хотелось заплакать, но он считал, что настоящие мужчины не плачут, поэтому просто улыбнулся.
- Вот видишь, Дик, ты оказался не прав. Она вернётся, вернётся за ними обязательно. Нет, не завтра и даже, наверное, не послезавтра, а может через месяц или через год или вообще через пару десятков лет, - и он положил перчатки обратно на стол.
- Поёдем прогуляемся, - и, накинув лёгенькую курточку, человек с собакой вышли во двор.
Собака, радостно виляя хвостом, носилась по снегу, а её хозяин лепил снежки и смеялся, как ребёнок. Он был просто необыкновенно, совершенно необоснованно счастлив и собака, почувствовав радость хозяина, тоже была счастлива и оглушала окрестности громким лаем.
- Тише, Дик, тише, - смеясь, говорил хозяин, продолжая играть с собакой.
 
А её машина в это время со скоростью света неслась по шоссе.

На следующее утро она проснулась и подумала:
- Кажется, я опять видела его улыбку во сне.
  А потом вспомнила. Нет не во сне, я действительно её видела. В дневном свете, всё казалось каким-то другим нереальным и конечно, она не собиралась уже никуда возвращаться.
- Это было и прошло, - сказала она себе, - теперь всё… новая жизнь…
И уже умываясь, она невольно улыбнулась и подумала:
- А смешная у него была собачка, такая ласковая и глаза у неё добрые.


Пропажу перчаток она ещё не заметила, да если и заметит, то, наверное, подумает:
«А чёрт с ними, куплю новые…»

Хотя, кто знает, может быть, за старыми она действительно когда-нибудь вернётся….