Ночь перед выборами

НОЧЬ ПЕРЕД ВЫБОРАМИ

Ночь. Тишина в доме. Лишь натужно тикают старенькие часы, пытающиеся из последних сил доказать хозяевам свою профпригодность, да где-то за окном горланит «За нами Путин» пьяный.
Серафиме Семеновне не спалось. Разные мысли лезли в голову. Все больше о завтрашних выборах в местные органы.
-Дед, а дед,-толкнула она в бок мужа.-Спишь?
-Да так, дрема какая-то,-ответил спустя минуту Федор Андреевич.-Не заснуть никак толком. Думаю. Вот ты, старая, завтра за кого голосовать пойдешь?
-Ой, не знаю даже,-вздохнула Серафима Семеновна.-За Хренкова Анатолия, наверное. Видный муччина. Молодой. Симпатишный к тому же.
-У-у-у, бабья кость,-насмешливо протянул старик.-Тебе в твои-то годы уже о месте на кладбище думать пора, а она все на мужиков заглядывается. Видный... Скажите пожалуйста. Ты,чай, дурья башка на выборы идешь. Не на ****ки. А политика - дело сурьезное. Здесь ошибку допустишь, потом сколь лет маяться будешь. Я вот за Передрищева Ивана Олеговича проголосую.
-Тьфу ты, прости господи,-перекрестилась старуха.-Одна фамилия чего стоит. Видела я на плакате в лифте твоего Передрищева. Мало того, што ни кожи, ни рожи, так ишшо и нам в ровесники годится. Скоро на погост понесут, а туда же, во власть.
-Зато Иван Олегович нам всем подарки выдал,-возразил Федор Андреевич.-Чичас тебе смешно. Конешно дело, чего не поиздеваться, когда муку его, да макароны уже слопали. А человек с душой подошел. Другие, вона, языком мелют. Мол, выберите нас, так мы о всех пенсионерах позаботимся. Куда там. Нешто один человек сможет столько человеков во внимание взять? Тут в одном городе-то нас не перечесть. А они сказанули: обо всех. А вот Передрищева еще не выбрал никто, а он уже конкретную помощь оказал.
-Так и Свистунов нам подарки давал,-припомнила Серафима Семеновна.-Ежели ты из-за подарков выбираешь, так на корысти счастья не заработаешь.
-Да понимаю,-прокашлялся дед.-Вот только устроен я так: коли мне доброе дело сделают, так не могу я в ответ кучу положить. А вопрос насчет Свистунова меня давно гложет. Веришь, когда от него продухты принесли, так я даже брать не хотел. Как теперь быть? Кабы только Иван Олегович, все понятно было. А теперича и Свистунова обидеть нехорошо.
-Смотри, старый, не разорвись меж двумя,-хихикнула жена.
-Ага-га! Только бы поскалиться. Зря гогочешь. Надумал я все ж. Пойду за Передрищева,-решительно выдал Федор Андреевич.-Во первых, его подарок первым был. А может этот Свистунов не от чистого сердца? Вызнал как, да чего. Дай, думает, и я подарками подкуплю. А во-вторых, Иван Олегович помимо макарон, «Геркулеса», да муки ишшо и бутылку ентой самой «Пепси» положил. Вещь, сама знаешь, не из дешевых. Поедим, да запьем лимонадчиком. Обо всем позаботился. Это, значит, от всей души. А у Свистунова, этого, всухомятку все выходит. Не подумал, а, стало быть, наплевать ему сверху на нас. Так, отмазаться лишь бы. Ну, убедил я тебя?
-Так-то оно, может и так,-вздохнула Серафима Семеновна.-Только вспомни, четыре года назад наш нонешний тоже всем чиколат, да пряники раздавал. А тебе, старый, даже чекушку вложил. Как ты радовался? И што таперича? Чекушки той уж и в помине нет. А жить лучше не стало. Нет уж. Пойду я за Анатолия. Он все ж молодой. Может, деньги не так нужны. Воровать меньше будет.
-Да уж! Не мели не дело!-махнул рукой старик.-Молодые-то как раз и воруют. Им денег знаешь сколько надобно? У-у-у, сколько. Это нам уж и пенсии кое-как хватает. Какие у нас желания? Думаю,  Ивану Олеговичу тоже много не требуется, потому как возрасту с нами он почти одинакового.
-Такие как раз ишшо старой закалки. Ты, дед, себя вспомни. Кто на прошлой неделе, когда сарай за железной дорогой ломали, две доски в дом принес? Чуть пуп не вылез, а дотащил. А почему? Потому што ничейное. А тут не сарай. Тут деньги государственные. Понимать надобно. Соблазну-то сколько. Он под старую задницу-то потащит все, што ни попадя. И надо, и не надо.
-Вот тут я с тобой совсем не соглашусь,-закипел Федор Андреевич.-Доски те я принес в плане хозяйственности. В быту все пригодится. Я, знаешь ли, человек рачительный и за дом свой всегда беспокоюсь. А ежели бесплатно на дороге хорошая вещь валяется, так чего бы ее не прихватить? Все сгодится. А ты уж сразу меня в воры записываешь. Опять же, знаешь сколь там ентих досок было? Но силы не те. Потому только две и принес. И Передрищев в таком-то возрасте много не наворует. Силенки уж сдали. А ежели чуток и возьмет, так не человек, что ли? И вообще, опосля таких твоих слов в мой честный адрес, я разговаривать с тобой больше не желаю.
Дед обиженно отвернулся от жены, и засопел в подушку. Какое-то время старики лежали молча.
-И почему это батюшку нашего, Афанасия, никто не выдвинул?-с сожалением произнесла Серафима Семеновна.-Вот за кого бы я пошла голосовать, не раздумывая.
-И-эх, темнота!-не выдержал Федор Андреевич.-Вот только бы со свечками бегать. От вашего ладана уже дышать нечем. Даже в таком сурьезном вопросе и то своего попа припомнила. Я бы таких несознательных вовсе права голоса лишал. Нашла честного. У его же будка шире окна нашего. И глаза все время бегают.
-Да уж все лучше, чем Передрищев твой,-обиженно фыркнула старуха.-А за твой язык богохульный я с тобой разговаривать больше не стану.
-Сначала вором обзывает, потом хороших людей поносит, а мне уж и слова не скажи,-заворчал дед.
Старики обиженно развернулись спинами друг к другу.
-Ну ладно, старая, чего уж там?-спустя минут пять пошел на примирение дед.-Станем мы на седую голову из-за политики ссориться? Да голосуй ты за кого хошь. Хошь за жеребца своего молодого, хошь за попа.
-Я с тобой посоветоваться хотела, а ты,-пробурчала Серафима Семеновна.-Дело-то сам говоришь, сурьезное. Корову покупаешь и то думаешь, как бы не продешевить, да на обман не попасть. А тут все ж таки, будущее свое выбираешь. Вот так вляпаешься, а потом и пожаловаться некому будет. Вона, прошлой зимой батареи отключили. Я дошла до депутата, а он мне, мол, не в моей, бабушка, компетенции.
-Тю-ю, батареи прорвало,-пренебрежительно протянул Федор Андреевич.-Нешто ему только и делов, што до твоих батарей. Ты бы ишшо трубу в туалете поменять попросила, а то третий год течет. Тут дела на государственном уровне решаются. Понимать надобно. Ясно дело на твои мелочные заботы времени не хватит.
-Так мне наплевать на енти дела государственные. Мне много-то и не надобно. Лишь бы пенсию платили приличную, да за бытом и хозяйством в доме следили,-задумчиво произнесла старуха.-Я вот тут вчерась на лавочке сидела с Тихоновной. Из сто шестой квартиры соседка проходила. Видная такая дама. Умная. Так она говорит, што вовсе голосовать не пойдет. Жулики, мол, там одни и проходимцы. Может и нам не ходить?
-Енто какая из сто шестой? Такая крашеная и форсистая?-вспоминает деды.-Ишь ты, умная. Общайся больше с такими. Она не пойдет, мы с тобой не пойдем. А кто о государстве-то позаботится? Оно о нас не вспоминает, так хоть мы вспомним. Может, и нам полегче станет, в конце концов.
Старики еще долго спорили, вздыхали, взвешивали все доступные их понятию «за» и «против», и трижды объявляли друг дружке бойкот по политическим разногласиям. От споров у Федора Андреевича даже сердце закололо. Уснули только на рассвете, оставшись каждый при своем мнении.
Ровно в семь утра дед со своей старухой проснулись одновременно. Быстро оделись и отправились к избирательному пункту. На всякий случай до открытия. Вдруг очередь за хорошей жизнью образуется? Так чтобы стоять недолго.