Коллекционер

Старая это история и, откровенно говоря, разобрать, где правда, а где вымысел возможным уже, видимо, не представляется. Однако ж, попробую рассказать вам её так, как пересказала мне моя бабка, а ей - её прадед, оказавшийся некоторым образом причастным к событиям тех далёких лет, ибо являлся он внуком племянницы деверя крёстного главного героя, о котором и пойдёт сейчас речь.
Когда-то в нашем городе жил Коллекционер. Он сам любил так себя называть, и никто не знал его настоящего имени. Был он человеком замкнутым, задумчивым, хотя и приветливым. Рост имел высокий, лицо - очень красивое, но с неким оттенком грусти и страдания несколько даже высокопарного. Одевался весьма прилично, со вкусом, и в манерах его угадывался представитель высшего сословия, непонятно какими судьбами занесённый в наш провинциальный городишко. Раз в год он уезжал отсюда и отсутствовал приблизительно четыре-пять месяцев, после чего возвращался всегда какой-то бледный, со странным блеском в глазах, но вид имел довольный, будто решил сложную задачу. После каждой такой поездки он жертвовал весьма приличные суммы на ремонт покосившейся от ветхости городской ратуши и возведение новой часовни на краю Лисьего выселка. Нередко видели Коллекционера возле приюта для беспризорников или раздающим милостыню старухам на площади возле Медного Бома – так называлась старинная башня с часами, которая и по сей день украшает центр нашего города.  Никто не знал, откуда он приехал, и чем занимается. Семьи у него не было. Вообще появился здесь он как-то внезапно и с тех пор уже, если и уезжал, то только в эти свои странные командировки. Однако весь город любил его, быть может, именно за эту молчаливость в сочетании с благородством, неприкрытой щедростью и участием в судьбе обделённых. Однажды в местном театре он обмолвился с кем-то, что имеет коллекцию, равной которой не было, нет, и не будет ни у кого в мире. Ну, коллекционер он и есть коллекционер: чудак одним словом. Правда, что являлось предметом его коллекции, не ведал никто. Пока в одну из осенних ночей в дом к нему не ворвалась полиция и не увезла в участок. Город ахнул. Все решили, что произошла нелепая ошибка и всё разрешится вскорости, однако, через неделю пришла новость, от который даже старожилы поснимали шапки и принялись истово креститься, а женское население вообще попадало в обморок. Интеллигентный Коллекционер, прогуливавшийся на протяжении восьми лет по городским бульварам и аллеям, снимавший шляпу завидев даму, шедшую навстречу и галантно склонявшийся перед кавалерами, завсегдатай городского театра и один из крупнейших меценатов города, оказался выродком, убийцей и сущей бестией…
Помню, когда бабка доходила до этого самого места, она испуганно крестилась на образа в углу. Мы лежали на печке в кромешной тьме, в избе тикали ходики и я, как и все дети, впечатлительный, видя испуг бабушки, накрывался одеялом с головой и прижимался лицом к её животу. Она гладила меня по голове, спутывая волосы на макушке и, вздыхая, шептала про кого-то: «Упаси, Господи, души их убиенные!»
Говорят, после ареста Коллекционера в доме у него был найден дневник, а в нём десятки женских имён. Одни были украшены плюсами (их было большинство), иные были просто подчёркнуты, а напротив некоторых чернели знаки вопроса. Имена с плюсами принадлежали девушкам, покончившим с собой в результате несчастной любви. Всех их, как выяснилось со временем, очаровывал, влюблял в себя, а потом бросал, странный приезжий, молчаливый, степенный, бледный красавец, исполненный благородства, спасавший из огня кошек и кормивший на улице нищих бродяг с руки. Он обладал какой-то необъяснимой магией, способностью влюблять в себя до потери рассудка. К каждой из девушек он умел подобрать ключик, отворить потаённую дверцу души и поселиться в ней. Были те, которых успели вытащить из петли, но многим таки удалось наложить на себя руки, и тела их покоились за оградами кладбищ. Действовал Коллекционер очень умело, в различных городах и губерниях и никогда не возвращался на место преступления. Позже на следствии он хвастливо рассказывал о том, сколько дев удалось ему обесчестить и отправить на тот свет, не тронув их и пальцем. Самыми ужасными в его кровавой практике, по его собственному признанию, были те случаи, когда девушки не убивали себя, а просто оставались жить с болью в душе на всю жизнь, или сходили с ума. Коллекционер делил их на «несчастливых» и на «обезумевших». «Несчастливые» методично подчёркивались, напротив «обезумевших» чёрными чернилами ставился знак вопроса: коллекционер ещё не терял надежды на их смерть.
Поначалу все думали, что негодяя ожидает виселица, но какие-то столичные связи помогли избежать ему этой несомненно достойной его участи, и Коллекционер отправился в Сибирь в кандалах, где через пять лет умер от чахотки. Дом его сгорел вскоре после описанных событий: говорят, какая-то безутешная мать одной из умерших девушек специально приехала в город ночью, чтобы под покровом темноты похоронить навеки последнюю память о лютом чудовище, умевшем прикидываться ангелом.