доктор Фрейд, Вы - чудовище...

Знаете, доктор Фрейд, когда-то я вас очень любила. В юности очень хотелось ощутить себя Богом. Доктор Фрейд, я читала вас взахлеб и цитировала наизусть. Я подвергала психоанализу весь мир и не скупилась на добрые дела.  Плачущих на моем плече девушек я готова была лечить от истерии, а страстным юношам объясняла происхождение их незрелой сексуальности. Я была последовательна и убедительна. Девушки переставали рыдать в моем присутствии, равно как и улыбаться. Мальчики сторонились родителей, пытаясь воскресить в памяти эпизоды раннего детства. А я гордилась добрыми делами, забыв о том, куда они привели Иисуса. Хотя мне уже тогда больше нравилась версия о том, что после снятия с креста, чудо вознесения не произошло, а Он тихой поступью отправился в Кашмир. Той же дорогой, которая привела Его к терновому венцу. И умер там  спустя много лет в здравом уме и твердой памяти. Поэтому я безбоязненно продолжала творить добро.
Пока не попала в руки к таким же верным Вашим последователям , доктор Фрейд. Как они все про меня знали! Про мои детские комплексы и обиды, про мои взрослые разочарования и сумерки пограничного состояния. Как трогательно они помогали мне вернуться к нормальной жизни. Им даже хотелось верить… когда они говорили, что лоботомия  - это хорошо, они цитировали Вас, доктор Фрейд.  И я разлюбила психиатров. И Вас тоже. Все-таки психоанализ, доктор Фрейд, это очень больно.
Однажды, после веселого представления, мы долго стояли у цирка на остановке. Жонглеры были изумительные, воздушные гимнасты  летали как боги, но лучше всех был укротитель.  Когда он клал голову в пасть льву, зал замирал. Он был Богом, он был Героем, он был грозен и всемогущ. С арены уходил не гастролер в провинциальном цирке, а Победитель. И тут я увидела его возле служебного входа.  Усталый и растрепанный, в грязном синем трико и стоптанных коричневых ботинках… наверное, он ухаживал после представления за своими зверями. Наверное… но, знаете, доктор Фрейд, очарование цирка закончилось в тот день возле служебного входа. Навсегда.
Правдой и добрыми советами можно легко убить любой праздник. Ты пускаешь бумажных голубей с балкона и веришь, что они оживают и превращаются в настоящих белых. А потом выходишь из подъезда и наступаешь на грязные размокшие листочки. Знаете, доктор Фрейд, есть воспоминания, о которых не расскажешь Вашим ученикам. Потому что они  попытались вылечить меня от боли. А если у меня перестанет сжиматься сердце, когда я перестаю контролировать свою память, значит, я потеряла последнее, что оставалось моего. Психоанализ, это – очень больно, доктор Фрейд. Но еще больнее стать здоровым и безукоризненно гладким.
Доктор Фрейд , Вы – чудовище…