Суд

- Пять.
- Сколько?
- Пять раз.
- Значит, пять раз вы пытались овладеть ею помимо ее воли - голос судьи был сух и бесстрастен, как и полагается архивариусу людских судеб. "Архивариус людских судеб" - это не я сказал, это он сказал, юрист хренов.
- Что значит помимо ее воли?
- Это значит, что ваши попытки не закончились успехом, а значит - это было против ее воли.
- Но она же женщина! Она говорит одно, думает другое, делает третье! Она же сама хотела!
- Это не важно. Дальше? - он перелистнул страницу.
- Дальше - угрюмо буркнул я, так как спорить с ним был бесполезно. Странная логика у этих судей - все могут объяснить, все могут доказать. Если бы я добился тогда Ольги, они бы приписали мне изнасилование. Мы ведь все равно потом развелись? Значит это было против ее воли.
- Восемнадцать лет от роду вы пнули собаку.
- Какую собаку? - опаньки. А это что еще за ...?
- Собака палевая, породы болонтерьер, выведена путем естественного скрещивания в условиях городской цивилизации. Рост в холке 34 сантиметра, кость крупная, грудина...
- Стоп-стоп-стоп! При чем тут собака?
- Самка собаки, подвергшаяся нападению с вашей стороны, не смогла в течение 3 часов совершить совокупление с предназначенным ей кобелем той же породы, в следствие чего была прервана ее генетическая линия. Самка получила повреждения в виде обширной гематомы, к вашему счастью - не смертельной для ее здоровья. - к моему счастью, ага. Что тут вообще происходит? Тут суд или собрание Общества защиты животных? Пинал, пинаю и буду пинать всяких шавок подзаборных, которые гавкают на кого ни попадя. А меня еще и судить за это будут? Нет уж, дудки! За драку - пожалуйста, а за Ольгу и собаку - нет уж, фигушки!!!
- Ваша честь! Что за фигня тут происходит?
- Попрошу уважения к суду! - его честь в черном балахоне и шапочке покраснел, словно случайно пукнул в обществе дамы. Его маленькие глазки выкатились из орбит, а холеные белые пальчики сжали деревянный молоток, которым он время от времени лупил по своей кафедре. - Или ваше дело будет оставлено без рассмотрения.
- Нет, ну правда? СУдите за драку - судИте за драку, зачем в моей жизни то копаться? Какое вам дело до моих девушек и бродячих собак? Вы мне что, еще бомбочки в школьном сортире припоминать будете?
- До этого мы еще не дошли, подсудимый, наберитесь терпения. Ваше дело слишком сложно для разбирательств, и я не намерен затягивать его свыше положенного. Мы можем продолжать? - мой адвокат, или как там его звали, обратил взор на судью. Тот слегка обмяк и сдулся, как шарик. Затем поправил ермолку (ну правда, ермолка! Ермолка и есть! Ха, вот чудеса!)
- А что вы меня спрашиваете? - я показал рукой на судью. - вы вот его спрашивайте, он тут у вас избранный!
- Благодарю! - адвокат повернулся к судье, поклонился и сказал - Можете продолжать, ваша честь!
- Семнадцать с половиной лет. Воровство видеокассеты у Николая Семенова.
- Не помню такого!
- "Терминатор - 2. Судный день".
- А!!! Так я ж ее отдал!
- Нет. Вы хотели отдать, подсудимый, но забыли.
- Да пусть приходит и забирает! Она у меня на полке стоит!
- Это уже не важно. Семнадцать лет и три месяца. При поступлении в университет вы воспользовались подсказками и не смогли ответить на поставленный вопрос без их использования...
И понеслась.... Дальше судья даже не слушал меня, а лишь время от времени поправлял очки, которые сползали с вспотевшего носа. А разошелся он не на шутку - так и частит, так и частит...  Подсказки при поступлении, воровство методичек на курсах, обман Татьяны и овладение ее движимым имуществом (это он так ее фигуру обозначил, типа умом не овладел, только оболочкой), выступление на школьном совете против хулигана Башарова, битье кирпичей на стройке, драка с Лехой, Михой и Санчиком, поломанный карандаш Людки Маньковской, пресловутые бомбочки в туалете и в завершение всего - удар по лбу совочком некоего Владимира Косарева, которого в моем туманном детстве все звали просто Вовка - морковка. Вот умора!
- Вы это серьезно? - я даже не смеялся, потому что это было бы глупо. Нет, ну какой нормальный суд будет рассматривать претензии Вовки-морковки ко мне в плане нанесения телесных повреждений путем приложения металлического предмета ко лбу? Только такой шизанутый, как этот. И вообще, как я тут очутился? После последнего удара у меня какие то искорки в глазах до сих пор. А самое главное - нифига не помню. КПЗ не помню, как везли сюда тоже не помню. Только сейчас в голове что-то проясняться началось, да и то не совсем. Проясниться тут, ага, с такими заявочками.
- Абсолютно серьезно, подсудимый. И от нашего решения по этому несерьезному, как вы считаете, вопросу будет зависеть ваше дальнейшее будущее, если оно, конечно, будет.
- Что значит - если? - не вышку же они мне дать собираются?
- А то, что в случае определения вашей вины в степени большей, нежели это сможет доказать ваш защитник - судья кивком головы указал на моего адвоката и тот с достоинством поклонился - вы будете отправлены туда, где понятие будущего носит весьма условный характер. Вы меня понимаете?
- Не совсем, ваша честь? Куда-куда меня пошлют?
- Не паясничайте, подсудимый! Вы один раз уже вызвали мой гнев, не испытывайте судьбу еще раз. Итак, адвокат имеет слово в защиту подсудимого. Прошу вас.
Адвокат медленно встал, забрал у судьи толстую книгу моих прегрешений и положил к себе на стол. Затем медленно сел и принялся читать.
- Факт нанесения телесных повреждений Владимиру Косареву, на мой взгляд, достойно уравнивается фактом аналогичного свойства в отношении моего подзащитного со стороны Владимира Косарева, последовавшим в ответ. Другими словами, Владимир, так же как и мой подзащитный, ударил по голове совком.
- Принимается - согласился судья и страница выпорхнула из книги, чтобы растаять в воздухе. - Дальше!
- Изготовление взрывчато-дымчатого вещества и использование его в стенах заведения для того не предназначенном... - я сидел и тупо смотрел на маленькое облачко, оставшееся от страницы. Я был на концерте Коппрефилда, я видел как он летает, но там понятно, там был трос. Но страница оторвалась, сама причем, взлетела и вспыхнула. В двух метрах от меня. Искорки в глазах стали еще ярче. Они вращались перед глазами строго слева направо и слегка загораживали вид. Мне кажется, или их стало больше?
Тем временем вторая страница исчезла в воздухе. Это адвокат доказал правомерность использования селитровой бомбочки в ответ на засилье тараканов в мужском туалете школы №119. Тараканы сдохли - это я помню, но при чем тут я? Звездочки стали еще ярче. Причем они не походили уже на искорки, а были именно звездочками! Я даже помахал перед собой рукой, как будто они могли быть реальными. А они ими и были.
Все. Приплыли. Ладно глюки визуальные - звездочки там, страницы испаряющиеся. Но дотронуться до звездочки у себя над головой?
Я повернул голову и посмотрел в тяжелое витражное стекло, украшавшее боковой вход. В мутном отражении увидел себя, свою голову и яркий, постепенно разгорающийся обруч над головой. Это адвокат все быстрее и быстрее пролистывал страницы, отправляя их в небытие. С каждым оправдание обруч разгорался все ярче и становился более четким.
"И что теперь?" - подумал я в смятении - "Меня отправят в ад, если я лишний раз плюнул мимо урны?"... Мой нимб разгорался, а апостол Петр продолжал читать книгу моей судьбы. Хорошо хоть ключника рая в адвокаты назначили... А то гореть бы мне сейчас... Ей богу! Простите, ваша честь!