Беседа

  Допустим, что разговаривают двое. Ведут диалог. Обеспокоенный и циник. Человек волнующийся и человек - "полный лед". Вода и камень, если судить по внутреннему состоянию.

  О: О Боже! Сколько развелось всяких поп-групп! Гадость!
  Ц: Так значит, ты видишь в размножении угрозу?
  О: Причем тут размножение? Я говорю, что шоу-бизнес прогнил.
  Ц: Но ведь пустое имеет склонность к самокопированию. Неужели я неправ?
  О: На что ты намекаешь?

  Допустим, обеспокоенный показывает могучий, большой сжатый рабочий кулак и надвигается на циника. Циник безмолвно отстраняется, не боясь быть задетым, но просто не желая испытывать ощущения ударенного. Нет, он не боится боли, но не видит в этом какого-то необходимого значения.

  О: Если ты о моих детях, то ты просто плохо знаешь мою семью.
  Ц: А вы склонны проводить аналогии?
  О: Юный болван.
  Ц: Очень крепкое словцо.
  О: Да ладно. Я ехал с работы и включил радио. Но играть такую дрянь?! "Я тебя люблю, а ты меня тоже, это так на страсть пылкую похоже". Д-е-р-ь-м-о. Взяли, небось, стихи из какого-нибудь подъезда...
  Ц: Народное искусство.
  О: Ха! Это "Золотое Кольцо" искусство, профессионалы, специалисты, а те... уже в глазах рябит.
  Ц: А уши не болят?
  О: Слушай, а ты не журналист часом?
  Ц: Нето образование.
  О: Дрочил, наверное, во время лекций.
  Ц: А вы, часом, не предсказатель?
  О: А что?
  Ц: Да так. Ассоциации.
  О: Не ругайся.

  Допустим, циник закуривает сигарету. Видно, что беседа как-то погасла. Обеспокоенный хмыкает и уходит на время. Циник докуривает. Входит обеспокоенный с полиэтиленовым пакетом. Контуры лежащих предметов в пакете знакомы цинику, и он улыбается уголками губ.

  Ц: Электорат в своем репертуаре.
  О: Это тебе не спектакль...
  Ц: Известно, что жизнь, но вот роли не меняются.
  О: Зато люди всякие уходят. Разные.
  Ц: Вы говорите иносказаниями.
  О: Я просто думаю о сказках.
  Ц: И чтоже вы думаете?
  О: Глупо конечно, но я вспоминаю как мать рассказывала мне в детстве сказки. Хорошие, веселые, иногда страшные, но всегда со счастливым концом. Эх, плохо, что это время не вернуть...
  Ц: А хотите знать почему?
  О: Вроде я и сам догадываюсь.
  Ц: А потому, что жизнь кончается смертью, и, даже если это сказка, смерть не может быть счасливым концом. Счастье не может быть просто словом, оно занимает отрезок времени, но смерть отнимает время.
  О: Философия никогда не делала жизнь радужнее или лучше.
  Ц: Чтож, с таких позиций - философия бесполезна. Только выгода издательствам да лесопереробатывающим фабрикам.
  О: Ха! Да все детективы и фантастику читают. Тут и сравнивать не надо.
  Ц: Ошибаетесь, в масштабах страны - тоже статья дохода. Причем, тоже, хотя и небольшие, но хорошие, деньги.
  О: Говорить о книгах... Скучно. А что вы скажете об алкоголизации страны, массовом спаивании народа, вырождении генофонда? Нехорошо, страна-то тупеет!..
  Ц: Я понимаю ваш сарказм, но все это действительно так. И ничего ужасного я в этом не вижу.
  О: Какже так?
  Ц: Сострадание к одному человеку оправданно. Жалость же ко всему народу... По-моему, это глупо и фальшиво. Оно ложно, а в корне своем содержит жадность или желание изменить устоявщееся.
  О: Я не понимаю.
  Ц: Ну и неважно. Я и сам не понимаю, но чувствую свою правоту. И заметьте, я не пытаюсь вас разубеждать, стараться доказать свою точку зрения. Мне просто достаточно своего мнения.
  О: Иначе, все вокруг дураки, только я такой умный.
  Ц: Можно и так. Придерживаться своей точки зрения не значит проявлять эгоизм, выпячивать свою косность, замечу, что я никогда не понимал смысл этого слова,  противиться новым идеям. Это всего лишь оберегать свою сущность среди многочисленных идеологий, которые словно созданы чтобы сделать тебя рабом, а жизнь - набором обязанностей.
  О: Как-то это глупо.
  Ц: Глупость и банальность не исключают актуальности.
  О: Знаете, вы заговорили слишком напыщенно и интеллектуально.
  Ц: Беда многих пистателей. Когда они пишут, что всего лишь выражали свое мнение, выставляя при этом его на прилавки в виде десятков сотен экземпляров, они почему-то считают  своей прерогативой решение о его дальнейшем существовании. Думаю, в сжигании книг есть нечто правильное.
  О: Что-то это попахивает диктатурой.
  Ц: Если бы я был Богом и увидел, как люди погибают из-за того, что не могут найти какую-то книгу, то я бы осмотрелся и увидел, что вокруг меня еще несколько миллиардов людей. Я бы не стал их жалеть, ту горстку, что убивают себя за буквы и слова, в крайнем случае, я бы дал им другого писателя в качестве ориентира.
  О: Но ведь ты не Бог.
  Ц: ... или написал бы новую книгу.