Глава первая Что такое утренние зарядки

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЧТО ТАКОЕ «УТРЕННИЕ ЗАРЯДКИ»?

1. КАКАЯ ТЯЖЕЛАЯ ГОЛОВА!

  – Ну и как съездил? – спросила меня барышня Анастасия, веселая, но почти неуловимая для полета мысли особа, лет тридцати.
  Я задумался… Интересно все–таки, а что делают в аду барышни? Для чего они спускаются по трещинам и благоухают своей похотью избранниц? Это весьма любопытный вопрос. Ад, место для мужчин? Нет, Босх напихал в свой ад и тех и других практически поровну, не забыл так же и про детей и животных. Вот у Данте все смешнее и забавней:

  «Трехзевый Цербер, хищный и громадный,
  Собачим лаем лает на народ,
  Который вязнет в этой топи смрадной…»

  «…который сам себя загрызть готов…», – подумал я как бы в продолжение.
  – Настенька, приготовь мне пеленки из крови младенцев, я проголодался и к тому же крепко вдарил.
  – Это я вижу, ты мне объясни, деятель умственного труда, почему перевернулось такси, когда подъезжало к нашему дому? Что ты такое опять сказал водителю?
  – Ой, не спрашивай, перевернулось, значит перевернулось. Не успело затормозить, значит.
  – А почему тогда водитель вылетел из него, прям как бес на свиданье с грешником, и начал бить свое собственное такси и орать «Вылезай Иуда! Вылезай сучий потрох, поэт! Убью! Убью гад!».
  – Люди такие смешные, Насть, сделай мне чебуреков с кровью и… я хочу спать. Я так утомился, а завтра опять «зарядка», я к ней не буду готов.
   Черт! Как меня достали все эти «адские зарядки»! Как встанешь, все как в пионерском лагере: Вельзевул ревет, и начинается МАРАЗМ! Бесы вышвыривают грешников из их жилищ, а затем бьют раскаленными до бела цепями и гонят на Игольную гору. Толкучка, вонь, грязь… И банальщина… До отупения!  Кто-то еще и стонет… типа он не привык…
   Меня лично добивает только то, что все точно по графику. Идиотизм могли бы как–то разнообразить… Нет! Рев Вельзевула, Игольная гора, бесы, бичи из раскаленного железа и я как йог босиком по иголкам и так тысячи тысяч раз!
  – Слушай, хоть бы они Бетховена включили бы… – подумал я вслух.
  – Это ты про что? – спросила Настя и продолжила свою возню на кухне.
  – Это я про их так называемые «зарядки». Устал я от них, ни какой фантазии у бесов. И Вельзевул тоже графоман и блин… педераст…
  – Не говорил бы ты так, Лев, что он тебе плохого сделал? – спросила Настя. – Хороший «человек» и очень добрый.
  – Завтра, когда побежим вместе, ты только не отставай, а то опять подумаю, что с каким–то чертом совокупляешься, – сказал я со смертельной тоской в голосе.
  Настенка продолжала чем-то коптить и греметь.
  – Между прочим, Вельзевул заказал Любомиру бичи из белого железа! – внезапно продолжила моя супруга «защиту демона», – Ты ведь, наверное, даже не в курсе, что эти бичи бьют не так, как прежние, а гораздо тоньше и совсем не коптят при ударе о тело, только слегка дымят. Он вообще у нас добрый, все люди говорят, не было тут Вельзевула, демоны нас всех перевели на горчицу и съели с пряниками, а ты его «мудак»!
  «Лучше бы сильнее коптили», – подумал я и постарался избавиться от нарастающего чувства омерзения.
  – Ты с кем сегодня напился? Опять с Серегой, деятель умственного труда? Думаешь, я буду долго терпеть все твои гуляния с мужиками… «Символистом» себя возомнил, хочешь стать как Рембо?
  – Я с ним не «гулял», я с ним пил, – ответил я и задумался, – это разные вещи, если ты не в курсе.
 
   Распорядок дня для грешников такой: начинается с «Утренней зарядки», которая включает в себя пробег голышом по Игольной горе и массовое купание в Кровяном море, видимо для того, что бы остыть. После этого завтрак и все разбредаются по своим норам, как крысы. Некоторое время грешники сопят и роются в своих каморках, а потом расходятся по «мучениям». Мучения все одни и те же: кто чем грешил, тот тем и мучается.
   Я так понял, что «Утренняя зарядка» дается людям просто для поднятия настроения, что бы чувствовали себя веселей, и не сомневались в правильности своего жизненного пути. Действительно, бесы гонят людей, бьют их цепями, а на лицах страдальцев в и блаженство. А кому бичем снесет руку или пол головы, те просто не в себя от восторга начинают петь «Аллилуйя!», видимо для того, что бы еще больше подзадорить чертей. Бесы от «аллилуйя» естественно свирепеют и усиливают свою энергию. На что грешники начинают орать: «Хвала Господу нашему Иисусу Христу!». Тогда бесы начинают визжать уже сами, видимо для того, что бы перекричать грешников, и бьют их бичами и цепями просто исступленно как машины. В ответ грешники дружно хором, почти в один голос начинают петь (натурально гигантский, просто ужасающий гул десяток тысяч глоток, слившихся в одну): «Аллахам! Аллахам! Царствуй вечно Господь Всемогущий! Да спустится с небес архангел Михаил, и покарает Дьявола и весь смрад его!» После чего бесы уже сами начинают орать «Аллахам!??» «Аллахам!??», и сталкивают людей в Кровяное море. Голые иступленные толпы ублюдков все наций и со всех эпох валятся в море, как плотва из продырявленного торпедой гигантского траулера и там уже кричат видимо просто от счастья: «Хвала Господу нашему! Да прибудет царствие твое! Да сгинет Сатана и демоны, и бесы!!!». И тут уже черти наконец понимают, что сделать с нами что–то еще они не в состоянии…
  «Мы»… сильнее!
  За полторы тысячи лет пребывания в Аду я понял, что настоящая пытка все это только для самих бесов. Не случайно у них такая текучка кадров, за год меняется практически весь состав…
  «Интересно, а как тогда мучаются ангелы с нами в Раю?» – подумал я и свалился на постель, сложенную из костей грешников. Свалился буквально как труп и заснул мгновенно.
 

2. ОДНАКО НЕ ВСЕ ТАК ПРОСТО В НАШЕМ МИРЕ

  «Земную жизнь, пройдя до половины,
  Я очутился в сумрачном лесу,
  Утратив правый путь во тьме долины…»

   Самое смешное в человеческой жизни заключается в том, что, как бы ты ни старался и что бы ты ни делал, но от своей Игольной горы никак не убежать. Поначалу я совершенно не понимал, почему люди орут, как сумасшедшие «Аллахам!» Понял… когда заорал сам вместе со всеми.
   В первое время, когда грешник попадает в Ад, он сначала долго–долго молчит, подавленно и отрешенно. Он думает: «Как же так? Как же такое могло со мной произойти? Где была моя совесть? Почему я не верил в Бога? Почему я грешил?» Но это буквально пару лет! Потом он начинает находить в окружающем безумии определенную привлекательность, причем не сразу, а постепенно, как бы исподтишка и к нему приходит вера, в то, что если есть Ад, то значит есть Рай, и есть возможность выползти из этого Ада куда-нибудь в более комфортное место.
    Он начинает вести себя прилично, не орет «Аллахам!» (кстати, часто новички совершенно не понимают истинного назначения этого таинственного для них зова), честно, как «добропорядочный гражданин» ходит на пытки. Не оскорбляет бесов, не совокупляется с «наядами», не общается с другими подозрительными грешниками, а так же глупыми «путешественниками», как мы их называем (теми, кто бродит по Аду в поисках интересных мест, как на экскурсию, из мира живых).  И вообще заявляет, что он всегда чтил Сатану и ангелов его, и свято верил в черные силы.
   Но… проходит некоторое время, ничего не меняется, и грешник однажды осознает, что таким примитивным способом расположения «начальства» не добиться и как не старайся вести себя прилично – срок не скостят. Даже уровень не поменяют. Кстати, наивная глупость новичков заключается в том, что они с ума сходят и орут как ненормальные, когда их впервые опускают уровнем «ниже», они видно думают, что чем дальше, тем страшнее наказания! Наказания, и правда, становятся страшнее, но грешнику, как не странно, становится от этого только легче.

  «Его узрев, среди пустыни той:
  – Спаси! – воззвал я голосом унылым, –
  Будь призрак ты, будь человек живой!»

   Это так Данте сказал про Вергилия. Мда, что бы он сказал, если бы увидел меня? Кстати, этот чертов жулик умудрился, видимо через взятки (не напрасно же он сюда бегал, видимо изучал обстановку и подыскивал определенные связи!) пробежать в последствии все девять кругов за каких–то триста пятьдесят лет. Так что я его уже не застал. Он, в момент моего появления либо осваивал Чистилище, либо уже благоухал со своей Беатриче в Раю. 
   Алигьери люди не любили. Отводили глаза, когда вспоминали о нем.  Говорили, что он сволочь, все вынюхивал и все расспрашивал, некоторых просто невероятно дотошно, прям как «Прокурор» (так мы называем Агнца).  Больше всех мне на него жаловался Брунетто Латини, которого я еще успел настичь на третьем круге. Этот очень неглупый человек говорил, что Данте порядком его допек еще при жизни, своими пошлостями и неразумными вопросами, потом Латини просто рассвирепел, когда увидел этого великого правдоискателя уже в Аду, и, рассвирепев, убежал от него со всех ног, как «веронский бегун», на бегу бросив: «Ступай вперед, я низом вам вослед!», что Данте совершенно правильно понял и отправился в указанном Латини направлении. Брунетто  мне еще говорил, что Данте считал себя одним из немногих потомков тех римлян, которые когда–то основали Флоренцию, и как яростнейший ксенофоб ненавидел «фьезольцев», которых называл «грязными».
  Когда я услышал от Латини эту историю, я осознал, что в Аду можно найти все что люди находят в нормальной и опостылевшей им жизни: ксенофобию, хамство, пошлость и грехи, что ничего не изменится, потому что не может измениться никогда…
  …и начал вместе со всеми орать «Аллилуйя!», во время Утренней зарядки…
  …и меня сразу же перевели на следующий уровень, где мучили еще сильнее…
 
   Итак грешник начинает свое движение вниз…
   Когда черти понимают, что ты их просто достал, они бросают тебя на следующий круг к другим бесам, которые поначалу естественно рады, что им прибыло свежее мясо, однако вскоре до них доходит, что ты справишься и с ними тоже. В итоге новичок осознает (некоторые правда остаются в неведенье и через тысячу лет, другие думают чуть быстрее), что чем сильнее ты проклянешь Сатану, тем быстрее выйдешь «на свободу».
   Люди идут от круга к кругу, пока не достигаю дна «Великой пещеры», где высказывают все и вся прямо в лицо самому Господину. Дьявол их выслушивает с вселенской скорбью на лице и просто АДСКОЙ тоской в глазах, и «выписывает» в Чистилище. Вышвыривает так, что человека по пути расчленяет в полете на сотни тысяч очень маленьких кусочков, почти на атомы. Но уже в Чистилище грешник «складывается» в свой естественный облик и продолжает свое движение в Рай.
  Самое смешное во всей этой мистерии, что все, с кем я встречался в Аду, говорили мне, что не верят в Бога. Точнее предполагают, конечно, что Он где–то есть, но искренне надеются не увидеть Его в Раю. И когда я спрашивал их: «Почему?» – отвечали: «Мы боимся, мы просто боимся…».
 
  …
  Утром (хотя какое тут «утро») прогремел знакомый до омерзения вой, и я с чувством глубочайшей тоски понял, что пора вставать...

 

3. КОГДА Я ЗАДУМАЛСЯ ОБ АДЕ ИЛИ ДЕВЯТЬ ВАРИАНТОВ ТОЛКОВАНИЯ АДА ПРИ ОТСУТСТВИИ ХОТЯ БЫ ОДНОГО ТОЛКОВАНИЯ РАЯ

   Есть много теорий насчет того, что заставляет нас грешить при жизни. Так я скажу точно, что никакой страх перед смертью, возможной расплаты за грехи «та–ма» не остановит ни одного грешника и негодяя. Почему? Потому что каждый человек считает себя «бессмертным» по определению. А когда, наконец, понимает, что он такой же как все и сдохнет точно также как и другие, то и это его не останавливает, поскольку грешник уже успевает убедить себя, что «там ничего нет и бояться также нечего». Кроме того, у некоторых головорезов возникает естественный вопрос: заметит ли Бог (Яхве, Аллах, Будда, Господь… Карл Маркс и Фридрих Энгельс так далее) какой-то твой новый грех, очередное убийство или иное злодейство, в ситуации, когда на твоей душе всех этих грехов уже столько, сколько блох на старой больной дворняжке? Однако смутное осознание смертности и расплаты за все содеянное, рано или поздно настигает даже самого упертого негодяя.   
    Пришла ли ко мне вера в момент осознания своей смертности? Нет. Я стал верующим позднее, а свое предстоящее исчезновение увидел так, как описал в «Страшном сне философа»:
 
 «А что дальше?» – спросил он себя. И вдруг почувствовал, что его кто–то зовет.
  – Бертран… Бертран…
  Он огляделся.
  – Кто ты?
  – Я твое забвение, – услышал он в ответ, и увидел слепую, глухую с зашитым грубыми нитками ртом»

  Слепая – потому что не увидит твоих страданий.
  Глухая – потому что не услышит твоей мольбы.
  Немая – потому что не скажет тебе ничего
  Просто смерть и все…
  К подобному надо привыкнуть, и видит Бог, ждать нужно и правильней именно этого, а не райских кущей или блаженства во сне.
  Смерть хапает, так как у нее получается: «хап», «хап», «хап»… Кого за ногу, кого за кишки, кого за почки, кого за мозги: буквально как попало. Просто цапает, шаловливо и игриво, как прачка тряпки или уборщица мусор и… отдает на переработку, своего рода утиль. Похабная, глупая и совершенно непринужденная. Слепая–немая–глухая.

  Родился – раз, и прожил – два
  Спокойно сдох он, как свинья.
  Мгновенно дух твой истребил
  Манящий запах глин могил.

  Могила – глина, трава – черепа, кости – бросьте, – вот такая игра. Игра в «рифму».
  Самое отвратительное в смерти – то, что к ней привыкаешь. Привыкаешь, когда убиваешь комара на лбу, или когда видишь неубранный труп собаки или кошки на улице, или когда смотришь на очередные похороны. Смерть банальна, как сметана, но у нее еще есть несколько вариантов: физическая, духовная, моральная, творческая и, наконец… смерть культурная.
   Вообще-то у смерти столько вариантов, сколько сфер, точнее направлений в человеческой жизни, Например, есть такое понятие как физический износ – смерть механизма или его детали. Так и в человеке в какой-то самый обыкновенный момент наступает «физический износ», одной его какой-то детали и тогда следует восклицание в духе момента: «А почему смерть, за что смерть?» А ни за что дурачина, «просто смерть и все!»
    И наступает момент, когда человек, как бы он ни старался не задумываться о прожитой жизни, все равно начинает задумываться. Человек превращается в мыслителя, в философа, в гуманиста. Он думает, раз смерти не избежать, раз жизнь суета и тлен, тогда что такого поганого или хорошего я совершил в этой суете и тлене, что именно я после себя оставлю и куда денется все то, что сейчас во мне? Уйдет ли то со мной, а если уйдет, то куда? И зачем уйдет и самое главное – ПОЧЕМУ?
  Вот именно с этого момента уже заканчивается всякий философский поиск и наступает очередь религии.
  Религия в таком случае становится тем, что предшествует смерти живого существа, но не в виде страха перед смертью, а в виде благостного ожидания, как неизбежного и самого необходимого в жизни человека события, начиная с самого момента его рождения. И тут же, как старая и весьма сварливая дама, начинает давать советы что делать и как постараться, чтобы окочуриться кошерно. Например, есть индуистская традиция, которая просто говорит: за смертью новая жизнь. Сдох – переродишься, хоть в кого-нибудь, лучше конечно не в червяка. Интересно, кстати, а Будда тоже был хотя бы раз червяком, просто вопрос? Иудейская традиция просто отвечает: Бог дал, Бог взял, а вот более поздние, уже мессианские варианты религий говорят о Рае и Аде.
  Традиционно считается, что на нашей матушке грешнице Земле (раз обитателей собрала таких, стало быть, и сама нагрешила!) можно построить однозначно только Ад. Рай – нечто неземное, совершенно невозможное в нормальной человеческой среде обитания… А вот Ад – вполне естественное построение человеческого общества при определенной степени контроля за ним! Именно «контроль» и дает первое определение Аду:

  Итак, что есть Ад?

  Первый вариант ответа: АД, ЭТО ТО, ЧТО СУМЕЛ ПОСТРОИТЬ ЧЕЛОВЕК, СТРЕМЯСЬ ПОСТРОИТЬ РАЙ.

  Человек начинает строить «Рай»! Старается все больше и больше контролировать реальность, эксплуатировать реальность, менять реальность, пытаясь ее непрерывно улучшить… В итоге, все больше и больше из области объективного погружается в область субъективного, из закономерного порядка в иррационалистический хаос. Человек все время забывает в этой ситуации, что его точка зрения именно субъективна, а не объективна. Объективность оставим Богу или Природе, или Создателю, как всякое что присутствует независимо от нашей воли и желания. Создатель всегда прав, а человек делает ошибки. 
  Вывод: всякий раз, как только человек начинает противопоставлять свою субъективную волю объективной воле Создателя, восстает против объективности, он начинает строить Ад на земле. И достигает в этом процессе порой самого настоящего совершенства.

  Но только ли этим описывается адо-строительство?

  Разберем такой пример: человек любит… варианты: женщину, ребенка, собаку, книжку, фильм, работу, учебу, плюшевую игрушку, наконец. Что такое объекты его любви в этом случае? Все эти объекты, любимцы, очень точно по формальной логике превращаются в объекты уничтожения, умирания, истребления. Самый простой способ уничтожить «что-то», это полюбить «что-то». Чем больше любви к предмету, тем больше насилия над этим предметом. Таким образом, даем второе определение Аду.

  Намбе ту: АД ЭТО ТО, КУДА ВЕДЕТ НАС ЛЮБОВЬ.

  Человек начинает насиловать предмет своего бесконечного  почитания избыточной любовью и постепенно добивается его уничтожения. Не многие юноши понимают, что насилуя даму «любовью», точнее сверхвниманием, он наносит ей больший урон, чем тот, который смог бы нанести своей ненавистью. В ответ дама просто защищается, причем от самого нормального и естественного уничтожения (поглощения, подавления, распада, исчезновения). Тоже самое относиться например и к любимой книжке (что от нее бедной остается, после 101 прочтения?!), ребенку (о это насилие любовью!), собаке, кошке, игрушке, наконец… Берегите предмет вашего почитания – не любите его слишком сильно. Научитесь его для начала хоть немножко ненавидеть, хотя бы для того, чтобы сохранить. Самый простой способ обращения с любым живым или неживым предметом – это поиск банального равновесия с ним: равновесие взаимной ненависти и необходимого минимума любви, заботы и интереса. Все остальное –  мечты о насилии …
  Тут мы подходим к третьему варианту возможного ада:

  Эйн, цвей, дрей: АД ЭТО ТО, О ЧЕМ МЫ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ МЕЧТАЕМ.

  Формально мы мечтаем, конечно, о Рае, но нужен нам именно Ад. Поскольку, ни одна разумная сволочь не способна представить свое место в Раю. И не потому даже, что она не чувствует себя готовой к погружению в «обетованную», а просто… не знает что там делать. Рай, это почти что место для растений, но не как не для животных. Биологическая среда требует от любой жизни, именно движения. Вокруг всего этого и построен механизм существа: двигаться, двигаться и еще раз двигаться. Движение – жизнь, а все, что не двигается – сдохло и идет в утилизацию. Как это делать в Аду, понятно, а вот как в Раю? А в Раю некуда идти, там предел всякого развития. Как бы ты его не выдумывал, все равно любое твое действие будет логически завершенным. А представим ситуацию по-другому: допустим, ты благородный шахид и только что взорвал сорок – пятьдесят мужчин, женщин и детей. Разбросал кусочки неверных по ветру и получил заслужено за этот подвиг положенные тебе 72 девственницы или девственников… (не знаю, что там подают шахидкам, наверное шахидкам дают по 72 прожженных упыря с килограммами мяса между ног). И тут возникает ситуация, что какую бы ты девственницу или прожженного упыря не взял, все равно ты получаешь наслаждение, как бы ни взял – все равно будет наслаждение, чтобы ты не сделал – все равно будет наслаждение. Итак, наконец, понимаешь, что в действительности… попал в Ад. И самое главное, что… заслуженно.

  Таким образом,

  Ути–пути: АД – ЭТО ТО, ЧТО НУЖНО ЗАСЛУЖИТЬ.

  Заслужить на земле можно, только Ад. Па–азвольте! (почти наверняка возразите вы). А как же тогда служба Богу?! А кто вам сказал, что вы служите именно Богу? Бог или ваше желание служить кому-то, отречься от всего сущего и тленного. Если вам это необходимо в данный момент, служить Богу, тогда причем тут Бог? Может быть, вы служите самим себе, своему эго, которое приказало вам отречься? Или не оно вам приказало? Какому Богу вы служите, если никогда его не видели? Вы вообще верите в Бога??? А раз так, то, не стоит решать за него, раз он все создал и стоит прислушаться просто к самому себе, как учат поклонники наркомана дона Хуана. Вот тот просто все сказал: не думай ни о Рае, ни об Аде, потому что ни того ни другого нет, есть только смерть. «Я служу Богу, значит, я попаду в Рай!» – вот, черт возьми, какая гордыня!!! Где там «гордыня», в каком кругу? Пятый, наверное, там, где Филиппо Ардженти… Все-таки стервец этот Данте, всех своих врагов в «Комедии» опустил в Ад! И поделом! Отсюда вывод, что Ад.

  Эра квинта: АД ЭТО ТО, ЧТО ТЫ ПОЛУЧАЕШЬ ПО ДЕЛАМ СВОИМ, ПОТОМУ ЧТО РАЯ ПОЛУЧИТЬ НЕ СМОЖЕШЬ.

  Чтобы ты ни сделал и кому бы ни служил в своем воображении, все равно попадаешь в Ад. Особенно это касается президентов, которые служат народу и диссидентов, которые служат политике. Так что Ад – это вовсе ни никакое не наказание за грехи и всякая тому подобная чепуха, это нормальное и вполне закономерное вознаграждение, буквально воздаяние, за всю прожитую жизнь. И выбрать между Раем и Адом невозможно, потому что в любом случае выберешь Ад. Как бы ты не мечтал в своем глупом воображении о Рае, но, как было доказано выше, только в Аду ты и сможешь существовать. Получается тогда, что…

  Семерка, туз! АД, ЭТО ТО, ЧТО МЫ ВЫБИРАЕМ, КОГДА ДУМАЕМ О РАЕ.

  И Сатана тут вообще никаким боком не причастен, он сам виноват и сам наказан, стало быть, сам жертва ситуации, а не ее создатель. Наказывает нас в Аду именно Бог, и только Бог. Значит Ад…

  Ой, добрались до всевышнего… АД ЭТО ТО, ЧТО МЫ ПОЛУЧАЕМ ИЗ РУК ВСЕВЫШНЕГО, ПРИЧЕМ НЕ В КАЧЕСТВЕ ДАЖЕ НАКАЗАНИЯ, А В КАЧЕСТВЕ ВОЗДАЯНИЯ ЗА ДЕЛА, ТОЧНЕЕ В ВИДЕ ПЛАТЫ ЗА ГРЕХИ.

А потому…

АД – ЭТО ПЛАТА ЗА ВСЮ ТВОЮ ПРОЖИТУЮ ЖИЗНЬ, ИБО ДРУГОГО ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ.

  А где тогда Рай и что это тогда на самом деле?

  А вот об этом лучше не думать…
  Ибо существование Рая доказать невозможно, также, как невозможно, используя разум, представить его хотя бы на долю секунды, так как представить себе Рай может только совершенное, то есть объективное существо, а раз человек несовершенен и субъективен, то только Ад и может явиться в любом его воображении.

  ПА–АЗВОЛЬТЕ! (это, видимо, голос с галерки), Вы, кажется, обещали нам девять доказательств существования Ада, а тут кажется только (один, два…. Семь) восемь!!! Вы мошенник! Вы лжец!
  Нет, что вы, я не лжец, просто девятого доказательства я не знаю. Я еще не дошел до девятого круга, только видел краешком глаза восьмой.

  Так что пока извините.

  Доберетесь  до  девятого – расскажите!


4. БОЛТАНИЕ ВВЕРХ НОГАМИ

  Есть сотни вариантов построения лабиринта, но самый головоломный – это самый простой.
  На полу храма св. Квентина во Флоренции выложен лабиринт. В нем четыре входа, предположительно, ведущих к центру: один прямой как стрела и три уходящих в бок. Как бы ты ни плутал, чтобы ты ни делал и как бы ты не исхитрялся, но ни по одному их них ты никогда не придешь в центр. Это невозможно. Правилен только один путь: «от входа к центру». В этой формуле и есть суть католичества: оно дает только прямой путь к Богу, к его сердцу, все остальные пути от «лукавого». И чтобы прийти к гармонии и духовному равновесию, чтобы обрести баланс с собственным эгоизмом, а именно в этом и заключается, наверное, любой внутренний философский поиск, нужно искать именно прямой путь - прямой, как парфянская стрела…
  … но найти его сложно…

  Итак: сцена №1.

  Класс, обычный класс, обычной средней школы, два маленьких мальчика играют в крестики–нолики ручкой с синей пастой на спине другого подростка, который сидит через парту. Мальчик не выдерживает и, оборачиваясь, бьет по носу одного из своих врагов. На перемене его выводят и благополучно наказывают в коридоре. И никакого сочувствия ни у кого! Абсолютно. Все происходит так, как и должно происходит. Все, как по сценарию, в котором, все роли определены заранее и каждый на своем месте.

  Вывод: не надейся на помощь ближнего, ибо она не придет. Это своего рода первый урок.

  Сцена №2.

  Завод железобетонных изделий: запах цемента в ноздрях и мракобесные ублюдки, ползающие по этому аду. Тот же самый маленький мальчик, спустя семь лет, работает тихо и непринужденно на этом, явно не предназначающимся ему по происхождению месте. Почему он там оказался – неважно, главное его нисколько не смущает адская для нормального «белого воротничка» обстановка вокруг. Что происходит? Повторяется ситуация сцены №1: молодой человек пытается уговорить одного мракобеса начать работать, потому что если оппонент не приступит к работе, накажут именно его, а не мракобеса. Оппонент презрительно что–то говорит…Потом начинает угрожать, сообщает, что может свернуть шею… В ответ хрупкий подросток самым простым и тихим голосов в ответ говорит своему собеседнику, что ты категорически неправ, что поступаешь несправедливо, как последняя свинья, и что силу надо доказывать аргументами, а у тебя их нет…
  Пауза…
  «Моторист» и «белый воротничок» становятся лучшими друзьями.

  Вывод: когда не приходит помощь ближнего – надейся на себя, и только на себя. И не бойся ничего, ибо самое страшное уже произошло. Это уже второй урок.

  Сцена №3.

  Улица, молодой человек, уже в дупель пьяный, тоскует по неудачной любви. В запале он гордо заявляет: что «все может», а его бросили. Тогда ему просто и ясно говорят: сможешь погладить ту большую собаку (собака примерно стокилограммовый московский сторожевой псин с двумя также в дупель пьяными и совершенно незнакомыми молодому человеку хозяевами). Никакого преувеличения, скорее приуменьшение. Молодой человек оставляет свою бутылку, идет и гладит собаку. Так, как будто это его собака. Все в шоке… Всем понравилось! Психика собаки травмирована на всю оставшуюся жизнь.

  Вывод: когда уже поверил в собственные силы и собственное превосходство над среднестатистической публикой, когда уже ощутил себя способным на любой подвиг, то сможешь зубами перекусить стальной костыль в дюйм толщиной. И никого это даже не удивит.

  Общий вывод: вот так и рождается будущий фюрер. Уяснили схему? Тогда впредь не задавайте дебильных вопросов по поводу того, кто я, и почему оказался здесь, в аду. Я оказался там, где надо, там, где и должен был оказаться, и я…

  НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЮ!

  Осознание всего этого и есть правильный вариант решения загадки самого головоломного лабиринта. Это и есть кратчайший путь к Богу или к самому себе…

  Все это пройдено и разжевано в литературе давным-давно (начиная с Бальзака). Тогда возникает вопрос, а почему такую ерунду до сих пор нужно разжевывать, и почему в моем нормальном сердце, наряду с правильным пониманием ситуации, все еще, как грязная просящая подаяния шлюха на мосту рядом с пивным ларьком, уживается мораль и сострадание к ближнему? Наверное, потому, что я не могу оторвать свой взор от этой «шлюхи». В этом и ответ, почему я не могу идти дальше, потому что засмотрелся на эту нее, грязную, вонючую и бестолковую, засмотрелся  и не могу переступить через самого себя – не могу перестать сострадать к человеку и перестать любить человечество. Не могу и все. Поэтому мне и не стать президентом, потому что, чтобы стать президентом (монархом, королем, тираном или наоборот «самым великим лидером демократии») – надо научиться презирать народ. Также как мне не стать хирургом, потому что для этого придется научиться презирать жизнь, чужую жизнь, прежде всего.

  Чудовищность ситуации заключается в том, что если ты хочешь кого-то или что-то полюбить, ты должен научиться этого кого-то или что-то ненавидеть. Эта мораль, и есть мораль человека и общечеловечности, которая напоминает собой болтание верх ногами, потому что любой правильный поступок во имя человека должен быть направлен против него. Любая мораль, всегда именно религиозная.

  Если что-то хотите получить – научитесь презирать это.

  И больше ничего нет....

  – Настенька, приготовь мне пеленки из крови младенцев, я проголодался и к тому же крепко вдарил.
  – Это я вижу, ты мне объясни, деятель умственного труда, почему перевернулось такси, когда подъезжало к нашему дому, что ты такое опять сказал водителю?
  – Ой, не спрашивай, перевернулось, значит перевернулось. Не успело затормозить, значит.

  И ничего больше нет!

  Почему математики никогда не поймут литературу? Потому что в литературе от перестановки мест слагаемых сумма меняется. Также как и в философии и в морали. Меняется оттенок текста, меняется на эмоциональном уровне еще не объясненном наукой.

 
(продолжение:

http://www.proza.ru/2002/11/14-102)