Убить попугая

- Мотыля мы, конечно, прижучили как могли: машину ему сожгли, сыну по бейтсам напинали, но ведь он же зараза, в ментовку побежал, и вот что дальше делать – даже не знаю. Вроде бы все подмазано, но на душе что-то погано…  Может стоило его грохнуть? Чтоб не мучаться? А?
Попугай переступил лапками по насесту и расправил крылья, показывая, что страдания горемычного Мотыля он принимает близко к сердцу, а переживания посетителя ему до лампочки. Миха подвинулся поближе к столику с насестом и уставился немигающим взглядом на птицу.
- Слушай, ты, терапевт! Мне то пофиг, меня братва прислала, сказала, что ты советы грамотные даешь, если тебя попросить. Но если ты, курва, будешь тут передо мной крыльями махать, я не посмотрю, что ты профессорский, я тебе головенку-то откручу!
Попугай испуганно гаркнул, щелкнул клювом и почесал его лапой.
Идея использовать попугая в качестве психотерапевта родилась у профессора Колтакова давно, еще в студенческие времена. В то время единственным его имуществом была продранная оттоманка, доставшаяся в наследство от деда – кавалериста, да клетка с попугаем, которую бабушка пронесла с собой через все невзгоды кочевой армейской жизни. Попугай был здоровым, с ярко-зеленым оперением и нахальным взглядом. Подох он практически сразу после смерти бабушки, но молодой Дима успел приобщиться к таинству попугаечьей терапии. В минуты тягостного безденежья, Дима заваливался на оттоманку и мечтал вслух о том, как он будет знаменитым врачом. Таким же знаменитым, как Фрейд, только без извращенцев. Попугай смотрел на него, покачивался на лапках и время от времени гадил, выражая пренебрежение к мечтаниям молодого врача. Однако теплые чувства к этому комку перьев у Димы были сильнее критики его оппонента, и со временем он стал не только мечтать, но и делиться проблемами, волнениями и переживаниями. И когда тот сдох Дима отнес его на задний двор и похоронил с почестями.
Ощущение того, что попугай вот-вот заговорит с ним, было настолько благостным, что Дима не раздумывая купил себе взамен подохшего еще одного. А после – еще одного. Всю его дорогу к вершинам психотерапии сопровождали долгие домашние разговоры тет-а-тет с очередным пернатым собеседником.
В дикие времена Перестройки, когда психотерапевтов всех мастей развелось выше меры, Дмитрий понял, что для успеха ему не хватает малости – ноу-хау. И во время одного из диспутов с Иннокентием V (все его попугаи носили имя прародителя современной психиатрии по доктору Колтакову), Дмитрий неожиданно понял, что ноу-хау сидит прямо перед ним.
Вскоре в газетах запестрели заметки о чудодейственном методе профессора. Психотерапия попугаем была названа самой передовой и действенной. Правда, клиентура, которая откликнулась на новый метод лечения, была несколько странной. В основном к профессору шли представители, как это принято выражаться, теневых кругов нашего общества, а попросту говоря – бандюги и прочий криминальный люд. Колтаков перечитал уйму книжек и сделал вывод, что попугай для них является символом, восходящим к детским книжкам про пиратов, в которых главным пиратским достоянием была деревянная нога и попугай на плече.
Оставляя очередного бритоголового пациента наедине с птицей, профессор молил бога, чтобы птица осталась жива. Но самым большим страхом Дмитрия был страх, что попугай заговорит. Хоть это и не присуще большим птицам, да и подбирал их профессор весьма тщательно – все равно, страх, что попугай когда-нибудь раскроет клюв и станет выдавать профессиональные тайны мафиози, был очень велик.
Клиенты были довольны. Попугай молчаливо выслушивал, щурил глазки и согласно раскачивался на жердочке. А большего было и не надо. Собака в плане психотерапевта была гораздо хуже – она могла только слушать, а попугай… В общем то, что делал с мозгами клиента попугай, профессора интересовало мало. Тем более, что за интерес ему  не платили.
Очередной клиент покинул комнату аудиенций с блаженной улыбкой идиота на квадратном лице. Звали клиента Михой Синим, и это был его первый визит к пернатому. Миха подошел к профессору, положил пудовую ладонь на плечо и веско сказал:
- Профессор, вы, в натуре, гений.
- Спасибо – скромно потупил взор Колтаков.
- Я поначалу думал туфта все это, а теперь вижу – на самом деле помогает. В нутрях все так и поет, так и поет! – Миха еще раз улыбнулся и пошел на выход, насвистывая «Мурку».
Колтаков сглотнул слюну и зашел в кабинет. Попугай повернул голову и отчетливо произнес:
- Мотыля валить будут.
- Понятно… - задумался Колтаков – Что еще сказал?
- Взрыв на Иванова – дело рук Сохатого – попугай почесал клюв и перемнулся на лапках – Слышь, профессор… Ты че, в натуре, долго меня тут держать будешь?
- Но-но! – прикрикнул на него Колтаков – Понабрался словечек! Я тебе сколько раз приказывал говорить нормальным русским языком?
- Приказывал он… Скажи спасибо, что я вообще разговариваю! – Иннокентий VI покачал головой – так бы и сидел до сих пор, на своей профессорской зарплате.
- Спасибо? Да я каждый день как на иголках – а вдруг все всплывет? Мирон узнает, что я Вася Лысому информацию сливаю и все! Кранты!
- А боишься – не надо было ввязываться. Мне тоже каждый божий день голову открутить обещают - я же не боюсь? И вообще - я тебя за хвост не тянул. Денег хотел – получай. Кстати, на мою долю купи что-нибудь повкуснее. Твои манго мне уже поперек клюва сидят. Открывай давай!
Иннокентий VI подлетел к открытой дверце клетки, протиснулся в нее и взмахнул крыльями.
- Свобода – прошептал попугай и радостно засмеялся….