Собачьи бои

Оглушительный гонг разрезал напряженность, растворенную в спертом воздухе. Гортанное рычание по обе стороны кроваво-красной размытой полосы на грязном пластике пола перешло в надрывный лай. Две маститые суки рвались с кожаных поводков, намотанных на жилистые запястья их полупьяных хозяев.
Немецкая овчарка первой освободилась из томительного плена ожидания, подбадриваемая улюлюканьем возбужденной толпы, и оказалась в желтом конусе лучей одинокого фонаря, мерно покачивающегося под потолком. Из противоположного угла послышалось угрюмое полурычание-полутявканье, в полумраке сверкнули острые клыки. Злобный доберман выжидающе наблюдал за стоящим боком черношерстным убийцей с оскаленной пастью. Она сорвалась с места, сопровождаемая увесистым шлепком по задней ляжке, преодолела разделяющие их два метра, целясь в горло. Овчарка увернулась, мощно ударив когтистой передней лапой по холке соперницу, одновременно пятясь назад, чтобы в свою очередь поймать глотку в смертельной хватке. Доберман зарычал, переминаясь с лапы на лапу, учуяв запах собственной крови, который возбудил одомашненного хищника. Одурманенная им, сука предприняла новую попытку одержать победу в битве не на жизнь, а на смерть. Собаки схватились в воздухе, встав на задние лапы, оглушительно клацая. Они закружились в танце смерти, разрывая плоть когтями, заливая пол ярко-красной артериальной и густой венозной кровью, смешанной с выдранными клочьями шерсти овчарки. Когда потомок волков был готов прокусить сонную артерию противника, их окатили душем из ледяной воды, и одновременно крепкие руки ухватили собак под мышки и растащили в разные углы. В пятне света на полу было слизкое месиво. Огрызающиеся животные в порыве безумия пытались укусить прервавших бой хозяев, но заскулили, получив дозу электрошока. Обступившее их стадо полулюдей-полуварваров неодобрительно зашумело, сотрясая воздух матом и проклятиями.
А собаки уже снова рвались в бой, чтобы в центре арены найти свою смерть. Их повторное сближение было ознаменовано нечеловеческим ревом. Кровь застилала каре-желтые глазищи, округлившиеся от всплеска адреналина. Движения добермана стали более неповоротливыми, овчарка забегала то с одной, то с другой стороны, оставляя кровоточащие отпечатки челюстей на поджарых боках суки. Пару раз ей удалось сделать это безнаказанно, но отрезвленная адской болью собака прыгнула навстречу, вцепилась в левое ухо и дернула, в ее зубах остался кусок плоти. Кровавое зрелище все больше заводило толпу. Раненая черная бестия с поджатым хвостом, широко расставив передние лапы и пригибаясь к земле, ловила миг для стремительного броска. Ее мощные челюсти сомкнулись вновь на шее добермана и не выпустили свою жертву, пока та не прекратила биться в агонии, царапая когтями грязный пол. Остекленевшие глаза хищницы смотрели в никуда. Из многочисленных ран перестала струиться кровь. Выжившая в страшном поединке овчарка издала победный вопль, воя на одинокий болтающийся над головами фонарь.
Толпа стала потихоньку расходиться, пока в центре комнаты не остались лишь участницы боя и нервно курившие хозяева. Живая псина, понюхав труп, лизнула холодный нос и поплелась за позвавшим ее свистом мужчиной. Седеющий человек склонился над своим мертвым питомцем, бросил на рваный бок пачку бумажек и тоже удалился.