Рисунок

Рисунков было уже много. Сколько? Ну, штук 200. Или больше. Может, меньше. Но то, что их было много, было понятно всем.
А было бы еще больше, если бы у художницы не было странной привычки самые лучшие из них дарить. Просто так. Дарить гостям, которые приходят в дом. Дарить на дни рождения. Дарить, если кто-то говорил: «Ой, какой хорошенький рисунок!»
При этом, конечно, все (и дарительница и хвалитель) понимали, что рисунок, может и хорошенький, но явно не дотягивает до того, чтобы его можно было назвать Рисунком.
Впрочем, это никого и не волновало. Кто же откажется от понравившейся мелочи? Тем более, когда тебе, глядя в глаза, говорят: «Посмотри все картинки и ту, что тебе понравится больше, - возьми. Если хочешь, конечно!»
Люди брали их с удовольствием. Видимо, что-то в них все-таки было. Кому-то нравилась форма, кого-то привлекал цвет. Кто-то думал, что этот цветок подойдет к оттенку покрывала на кровати. А кто-то брал рисунок потому, что просто никто еще никогда не дарил им рисунки. Свои рисунки. А ведь это так приятно сказать, что рисунок подарен автором, а не просто так куплен в магазине по случаю скидки.
Художница на самом деле вовсе не была художницей. А так - любитель рисования. И рисовать-то по-настоящему она вовсе не умела. Так – подражала. То в учебнике рисования найдет что-то, то с интернета какую-то картинку скачает и скопирует. Иногда, правда, какие-то странные фантазии приходили на кончик кисточки сами. И тогда на листе рождались невиданные облака, витали в воздухе перья, полосы света играли над водной гладью, луна проглядывала сквозь тучи, а на земле расцветали синие ирисы с листьями, танцующими, как у гвоздик...
Рисунков, конечно, было много. И некоторые даже нравились всем, кто их видел.  Но разве в количестве счастье?
- И как это ты, в 46 начала рисовать?- удивлялись приятели.
- Я вам расскажу. Хотите послушать? Вот моя история.
- Однажды меня обидели. Не то, чтобы специально обидели. Но так получилось, что мои надежды рухнули, обещания, которыми меня щедро кормили, не осуществились. И мне стало плохо. Обидно. Очень-очень обидно. Короче, я  заперлась в своей комнате. Легла на кровать и стала, глядя в потолок, злиться на весь белый свет. Ну, не на весь, конечно, а на ту его часть, которую относила к обидчикам. Потолок был белым и скучным.  Вентилятор крутился, не принося облегчения от сумасшедшей жары. От долгого лежания заныла спина.
Я встала, подошла к шкафу, решила поискать книжку для чтения. Но такую, чтобы думать сильно не надо было. Когда злишься – не до философии, и так тошнит! И вдруг
(про такое говорят – на ловца и зверь бежит) попалась мне на глаза книжка о том, как рисовать акварельными красками. Не помню, где я купила ее: то ли на семинаре, то ли на выставке книжной, а может, и просто в одном из магазинов «Стеймацкий». Купила довольно давно, раз уже и не могла вспомнить – где.
Я читала её, и с каждой минутой понимала, что эта книжка ждала меня. А я – ждала её. Вы знаете, как это происходит: точно по пословице  «не было бы счастья, да несчастье помогло».




Я дочитала книжку на одном дыхании. На следующий день поехала в Тель-Авив. Там, возле центра «Азриэли» я заприметила один магазинчик, в котором продавали все для творчества: краски, кисти, бумаги, резиновые штампы, деревянные заготовки для раскрашивания... Первые мои кисточки стоили шекель-полтора, альбомчики – пять-шесть шекелей, краски – десять.
Чтобы проверить, смогу ли я рисовать, не стоило покупать дорогие материалы.

...Ах, какое это удовольствие - растворять и смешивать краски! Какая это радость - водить кисточкой по бумаге! Какое это безбрежное счастье – изображать нечто, делая его почти реальным, почти существующим!
Я не думаю, что алкоголик, получивший бутылку, может быть счастлив больше, чем я в те мгновения, когда у меня в руках впервые появилась кисточка. Или даже несколько кисточек.  По шекелю. И краски. За 10 шекелей...
Сперва я нарисовала шар. Синий шар. С одной стороны он был абсолютно синим, а с другой – на нем был яркий белый светящийся блик. Как на настоящем шаре, на котором непременно найдется место для отражения солнечного луча или света от домашней лампочки. Это было потрясающе! Шар казался живым. Не плоским и искусственным, а объемным, живым, с характером. Он как будто говорил: «Наконец-то! Наконец-то я появился на свет. Я ждал этого очень долго – целых 46 лет от твоего рождения, но слава Б-гу, я родился, я дышу, я отражаю свет, я радуюсь жизни...»
Вы мне можете не верить, но для меня этот шар стал шоком, который, словно разбудил во мне неведомые до того силы, подарил уверенность в себе. Я поняла, что смогу. Смогу рисовать. Мне не надо славы – я счастлива, что просто СМОГУ РИСОВАТЬ!
Куб, который я изобразила вслед за шаром, был похож на куб весьма условно. Слегка кривоватый, с нарушенными тенями, с весьма условными пропорциями... Но это не имело ни малейшего значения: шар говорил мне, что рисовать я должна. Пусть даже криво и косо. Но только не останавливаться.
И я начала рисовать. Веточка винограда, цветок в горшке, что стоял в салоне возле окна, букеты цветов, толстые золотые воблы, дома среди пальм, море, море, море, облака, цветы веселые, грустные, сирень всех цветов и отттенков, ирисы, тюльпаны...
Это, впрочем, совершенно не важно, что я изображаю в данный момент. Не имеет никакого значения, насколько хорошо или плохо я это делаю. Я просто прохожу Свой Путь.
...Когда я была маленькой, у меня было несколько заветных желаний: иметь волшебную палочку, говорить на ста языках, объездить весь свет, быть знаменитой и любимой всеми. Я  знаю только четыре языка, я пока еще очень мало путешествовала, хотя мне этого очень хочется. Я давно рассталась с иллюзией, что могу осчастливить весь белый свет своими благими деяниями, и я знаю, что есть люди, которые меня любят – их немного. Есть такие, которые меня не любят – хотелось бы верить, что их меньше, чем тех, кто меня любит, но большинство ко мне абсолютно равнодушны. Как, впрочем и я к ним. И мне давно уже не хочется быть знаменитой. Но зато сейчас...
Да-да, именно сейчас в моих руках появилась волшебная палочка. Это моя синяя кисточка N8. Израильской фирмы «Рекаб». У меня теперь уже много кисточек. Круглых, плоских, диагональных, из натурального ворса или искусственного... Только эта – синяя N8 - любимая. Она для меня – волшебная. Она учит меня выражать скрытые чувства, учит понимать цвет и его настроение, учит меня сравнивать и выбирать, учит меня присматриваться и ВИДЕТЬ. Волшебная...
Она меняет меня, бывшую идеалистку, учит видеть реальное, но оставаться при этом романтичной. И самое главное – она делает меня просто счастливой. Не от результата. От процесса. От движения.



Вот я и буду рисовать, когда выйду на пенсию. Когда мне не надо будет вставать в полшестого утра, чтобы успеть на работу. Когда мне не надо будет готовиться к завтрашним урокам. Когда у меня не будет никаких таких регулярных занятий. И, может быть тогда мне удастся создать такой рисунок, который захотят сохранить мои внуки... Кто знает?
А сегодня мне удается по-настоящему насладиться рисованием только в каникулы. Когда на улице 35-градусная жара, а под белым потолком весело крутится вентилятор, который не способен доставить прохладу. Но зато на моей картине на фоне темных, прохладных кустов, заставляющих забыть о зное - фиолетовые ирисы в буйной зелени листьев...

Самодеятельная художница. Или самоучка – так говорят. И картины-то вовсе не очень... Но – счастливая. Наверное, этого все и хотят. Быть счастливыми. Только у каждого Свой Путь к своему счастью.