Ты похотливая сука, вероника!

ЭПИГРАФ:

…Я не люблю тебя, но либидО,
Мешало мне подумать дО…



…куда ты меня тянешь, ты, похотливое беспринципное животное…


Вероника была антиподом моих романтически-иллюзорных проекций относительно «девушки мечты».  Вероника не умела мечтать. Она думала только железами, жидкостями и гормонами. Её бельё всегда источало дурман женского безрассудного, или скорее, безапелляционного хотения совокупления.


…отстань, мне здесь в кустах совсем не уютно… я не хочу интима, я не купался сегодня и не хотел этого делать до завтрашнего утра, а теперь мне наверняка придется греть воду и обливаться из большой кружки дефицитом комфорта…


Вероника всегда говорила,  что когда ноги расставлены – о вкусах не спорят даже романтики, и раздвигала их передо мной, вербуя в свою влажную регилию.


…перестань, я еще не готов, вот посмотри, я-еще-не-готооов… ну да, конечно, трусики можешь не снимать, - ты и так их почти растворила своей неудержимой смазкой… Вероника, я думаю, ты смогла бы стать донором смазки… представь: «Увлажнитель для фригидных женщин «ВЕРОНИКА»… или даже так:

«Теперь ты сможешь -
Ну! Вверни-ка!
Я увлажнилась «ВЕРОНИКА»!»


Вероника знала точно чего хочет, и всегда этого добивалась. Её однообразные приемы надоедали, но действовали безотказно. А когда объект похоти капитулировал и изнывал в ожидании соития, по оголенным ягодицам Вероники скользила чуть заметная ухмылка.


…перестань стонать и гладить свои соски большими пальцами рук, у меня и так слишком прерывистое дыхание, я уже не могу сощурить глаза, я не смогу пережить, если ты остановишься и не выжмешь из меня всю не принадлежащую тебе жидкость… сожми мне горло… вонзи свои когти… вырви клок моей плоти…

…

…я выплескиваю все своё пренебрежение к тебе на твой живот, грудь и плечи…

…я не люблю тебя, Вероника…