Ном. 1- 5 Дешёвый работник

Этим летом, на нашем хуторе «Ветряк», случился небывало богатый урожай зерна. Всё гумно было просто завалено  пшеницей!
Под вечер мы, с отцом, страшно устававшие от обмолота, замертво валились на землю, и мать с дедом, на самодельной тележке, увозили нас домой.
И вот однажды, утром, придя на место мы, с отцом, про себя отметили, что часть зерна обмолочена, и на току стоят приготовленные к работе новые снопы пшеницы!
По простоте крестьянской мы, с батей, почесали наши репы и помолотили дальше.
На другой день та же картина, на третий- тот же пейзаж.
Наконец, на седьмые сутки мы, с отцом, въехали, что кто-то нам помогает! Мать с дедом были не в счёт, тогда, кто же?
Однажды вечером мы, с батей, не поехали на «такси» домой, а спрятались в углу, под телегой, и стали ждать.
Ближе к полуночи, со стороны леса, послышалось низкое сопение и, на току появился... медведь!
- Ёшкин двадцать, Михал Ивыныч!- хрюкнули мы, с отцом, одновременно.
Топтыгин схватил цеп и принялся за работу...
Под утро, мишка, собрав нам, с батей, новые снопы, опять укосолапил в лес.
Весь день отец молчал, и только изредка весело мне подмигивал; он явно что-то задумал!
К вечеру, на току, появился запряжённый в тележку дед. «Таксист» привёз трёхлитровую бутыль самогона.
- Михал Иванычу, аванс, за работу!- хохотнул старик.
И тут до меня наконец дошло, чего это мой отец весь день лыбился. Таким манером они, хитрые, с дедом, надумали заполучить дешёвого работника!
«Аванс» мы, с отцом, поставили на видном месте, подальше от нашего схрона, а сами под телегу нырнули, в ожиданиях пребывать, значит.
Скоро, в свете полной луны, появился и наш работник.
Топтыгин, по привычке схватил цеп, размахнулся, и, заметил бутыль с самогоном.
Видно не веря своей находке, он, минут пять, как участковый милиционер Панин, живущий у нас в райцентре, крутил своей ушастой башкой и усиленно нюхал воздух. Потом бросил орудие труда на землю и радостно начал скакать вокруг бутылки.
- Ну, мужики, ну, спасибо!- проревел он, как нам, с отцом, показалось, панинским милицейским голосом.- Пусть таперя молотит кто хочет, гулять буду!
Михал Иваныч Топтыгин-Панин схватил самогонку, бережно прижал её к могучей  волосатой груди, и, пропал в темноте...
Больше мы его, с отцом, никогда и не видели.

Хутор «Ветряк», 2002 год, осень.