По ту сторону тумана. история вторая

ИСТОРИЯ 2. КОНЕЧНАЯ ОСТАНОВКА

Когда я добрался до автобусной остановки, меня накрыло окончательно.
Нет, не так. Придется все с начала…

Мне всегда не везло с девушками. Не знаю почему. Одни слишком много требовали от меня, другие пытались переделать, для третьих я был просто не тем человеком. Познакомившись с Анжелой, я решил, что это, если не навсегда, то, по крайней мере, надолго. Она понравилась мне с первой же минуты, когда я увидел ее на дне рождения моего друга примерно пять месяцев назад. Это была девушка именно того типа, что мне нравится: стройная, высокая, с длинными вьющимися волосами и довольно-таки крупной грудью. Нас представили и, едва я взглянул в ее голубые глаза, в моем сердце что-то замкнуло. Потом, как это водится, были свидания, и признание в любви на новогоднем вечере через пять минут после боя курантов.

Анжела училась на курс младше меня, на экологии. Вообще-то у ее специальности более длинное название, но никто не утруждает себя точностью. Мою специальность «вычислительные машины и локальные сети» тоже принято сокращать до «машин». В общем мы начали встречаться и все поначалу было хорошо. Лишь одно не очень радовало меня – ее безумное увлечение танцами. Анжела за свою жизнь, похоже, перепробовала в этом плане все, что только можно, начиная с бальных и народных танцев и заканчивая спортивным рок-н-роллом, которым она занималась в последнее время. Ее движения под музыку и вправду были великолепны. Сочетание превосходной пластики и отличной фигуры делало ее заметной на любой дискотеке и любой вечеринке. Месяца два мы каждую неделю, а то и чаще, посещали всякие клубы, потом мне это постепенно надоело. С одной стороны я, хоть и подрабатываю на компьютерной фирме, занимаясь техобслуживанием (то есть беготней по заказчикам, которые не в силах сами установить «Офис» или инстальнуть принтер), но мой карман вовсе не бездонный. Нет, я не могу сказать, что Анжелка раскручивала меня, но… Что ты за парень, если не можешь купить своей девушке сок или бокал вина, так ведь!? В один прекрасный день я понял, что тщательно подготавливаемый апгрейд винта откладывается на неопределенный срок и первый раз задумался о своем финансовом балансе. А еще я понял, что соскучился по теплым посиделкам с чаем, пирожными и прикольным квестом в то время, как за окном кружится снег. До Анжелы я некоторое непродолжительное время встречался с девушкой Яной. В ней не было ничего суперпривлекательного и секс на третьей неделе знакомства казался ей безумством, схожим с затяжным прыжком с парашютом, но, блин, как уютно было играть с ней темными осенними вечерами в старые ДОСовые игры на двоих или разгадывать кроссворды! А еще она научила меня готовить клевую яичницу с сыром и маринованными грибами. Недостатков у Яны, правда, на мой взгляд, было гораздо больше, чем достоинств, поэтому у нас ничего так и не получилось. Остаться вечером дома для Анжелы было невообразимой скукой, а в выходной – просто недопустимой вещью. Учитывая то, что я сам снимаю маленькую квартирку, то есть никто не мешает проводить свободное время, просто, так сказать, наслаждаясь обществом друг друга, это было для меня, не очень понятно.

Тем не менее, я был в достаточной мере без ума от Анжелы, чтобы выдержать этот энергичный темп жизни. К тому же семестр только начался, и еще примерно месяц об учебе я мог практически не думать. Когда же вызвавшийся потанцевать с моей Анжелой лысый качок попытался устроить со мной разборки, я понял, что так дальше нельзя и нужно что-то делать. Просто желание выразить себя в танце у нее перекрывало все остальные разумные чувства, и я в этой ситуации оказывался заложником ее желаний. На следующий день после инцидента я попытался расставить все точки над «i», но попытка моя переросла в нелепую ссору, смысл которой заключался в том, что пока мы молоды, нужно ловить от жизни все и она не собирается в двадцать лет сидеть как старуха дома. Я понял, что решать, что делать дальше, зависит только от меня. И я решил. В конце марта я объявил Анжеле, что ухожу. Были надутые губы, уставившиеся в пустоту глаза, просьба не делать этого, одинокая слеза – все как полагается. Я был непреклонен. Единственное, на что она меня уговорила, так это прийти поздравить ее с днем рождения через несколько дней.

В принципе, я мог бы и нарушить данное слово, но мне еще надо было забрать у Анжелы несколько своих аудиокассет с редкими записями – я просто не мог сделать это в тот злополучный день. Короче, я купил цветы и отправился к ней.

На улице понемногу сгущался туман. Я сел в автобус шестого маршрута – самый оптимальный вариант добраться до дома Анжелы – и уже в который раз погрузился в свои не очень веселые мысли.

В самом деле, почему так происходит в моей жизни? Я не бабник, я хочу именно нормальных постоянных отношений, но самый долгий мой роман длился семь месяцев. Ее, кстати, звали Аня, и я по сей день жалею, что у нас ничего не вышло, ибо это была моя первая настоящая любовь. Мы  познакомились, посещая одного и того же репетитора по физике перед поступлением. Я метил на экономическую кибернетику, но поступил на машины из-за более низкого конкурса. Она метила на экономику и… не прошла. Это не помешало нам встречаться и дальше, но новая интересная и насыщенная студенческая жизнь, в которую я окунулся, отодвинула нашу любовь на второй план. Мы расстались абсолютно глупо после какой-то банальной ссоры, потому что я по своей дурости не сделал первый шаг к примирению, хотя, в общем-то, именно я и был не прав. Мне казалось, что девчонка так себе, и я еще встречу свою королеву, вон сколько вокруг красивых, умных, обаятельных. С того времени прошло три года, но лучше Ани я так и не встретил.

Автобус подъехал к моей остановке. Я переложил цветы из одной руки в другую и вышел в вязкие весенние сумерки. Мне показалось, что запахло морем – странный конгломерат ароматов выброшенных на берег водорослей, пойманной рыбы, утреннего бриза и даже пожаренных на костре мидий. Когда я учился в школе, я почти каждое лето ездил к бабушке – она жила в маленьком приморском городке километрах в ста отсюда, а то и больше. Насколько я знаю, ближе к нам моря нет. И, тем не менее, в воздухе носился именно такой своеобразный аромат, вызывающий воспоминания о пристани в бабушкином городке. Выпустив меня и еще пару человек, автобус отъехал от остановки, на ходу зажигая фары.

Я огляделся по сторонам и перешел улицу, заметив, как выползают из оврагов и балок щупальца тумана. Мне чертовски не хотелось переться в этот вечер к Анжеле, да и в любой другой вечер тоже, но многоэтажная громада ее дома уже выплыла мне навстречу.

Анжела была не одна. С ней была подруга Катя, которая порой составляла нам компанию во время походов на дискотеку. По тому, как я был встречен, я понял, что вечерок будет еще тот. Вот только масштабы я бы ни за что не предугадал. Я вручил имениннице цветы, чувствуя себя несколько неловко оттого, что мой подарок ограничивался только букетом и проследовал за ней и Катей в комнату, где меня ждал накрытый стол. На Анжеле была соблазнительная мини-юбка, я невольно скользнул взглядом по красивым ногам, которыми мне теперь не придется владеть. Издевается. Или издеваются, так как наряд Кати ничуть не уступал по сексуальности Анжелиному, а кое в чем даже превосходил.

Мы сели за стол. Анжела была весела и подозрительно вежлива. Когда я откупорил вино, они как-то странно переглянулись с Катей, но этим дело и кончилось. Мы выпили первый тост за здоровье именинницы, закусили, и понемногу завязался более-менее сносный разговор. То, что мы были не одни с Анжелой, наверное, было даже хорошо. Катя принялась увлеченно рассказывать про какое-то новое шоу на первом канале. Постепенно моя напряженность проходила. Нет, мне никогда не понять, зачем девушкам нужны такие необъяснимые с точки зрения логики поступки. Я не вернусь, это же очевидно, так зачем устраивать все это представление, зачем звать меня и делать вид, что ничего не произошло!? Или она все-таки думает, что сможет уговорить меня? Или показать, какое счастье упускаю? Ладно, поиграем.

На втором тосте девчонки, сославшись на не тот напиток, перешли на «сухарь». Я вспомнил, что Анжела не любит красное вино. В отличие от меня. Я от души наполнил бокал.

Через полчаса я почувствовал, что начинаю пьянеть. Все звуки как-то разом отодвинулись, голоса стали похожи на сделанную в режиме «моно» магнитофонную запись. Внутри разлилось тепло и какой-то всепрощающий пофигизм. За столом к тому времени воцарилась достаточно мирная атмосфера, хотя и прерываемая порой репликами язвительного характера, которые я попросту пропускал мимо ушей. Основных острых темы мы избегали, этого было достаточно.

Катя сходила и включила магнитофон. Рикки Мартин. Ладно, мне-то что?

Выпив еще бокал, за хозяйку, я решил больше не пить. Вино, бесспорно, было хорошее и в любой другой обстановке, я бы продолжил, но сейчас мне не хотелось бы терять контроль над собой. Я съел еще немного традиционного салата с крабовыми палочками. По правде сказать, по настоящему вкусным на столе был только этот салат и жареная под сыром курица. Все остальное было обычной едой. Не знаю как Катя, а Анжела умела нормально только бутерброды в микроволновке разогревать. Впрочем, я не привередлив. Условия самостоятельной жизни приучили.

Девчонки тоже слегка опьянели. Слегка заплетающимся языком Катя потребовала от меня тост. Попытка налить вместо вина колы была пресечена долгим трепом о каком-то там неуважении. Чтобы заткнуть эту речь мне пришлось сдаться. Мне налили почти полный бокал. Старый тост про исполняющую желания рыбку был воспринят на ура. Под пристальным взглядом двух тигриц, я сделал пару глотков.

- Нет, что же ты за мужик!? До дна!

С безразличным видом я повиновался. Все равно, как я знал по опыту, у моего организма есть еще некоторые резервы. Однако давление в отношении выпивки продолжилось и дальше. С небольшим опозданием я понял, что Анжела с Катей хотели меня накачать. Вот стервы!

Я предложил сделать перерыв, и, пока девчонки курили на балконе, разыскал в соседней комнате свои кассеты. Одна была без коробочки, но мне было плевать. Мои руки уже плохо слушались, какая-то кассета свалилась на пол. Нацепив на себя маску невозмутимости, я прошел в прихожую и сунул кассеты в куртку. Я уже достаточно опьянел, пора была собираться домой, пока ничего не случилось.

Но, разумеется, так просто меня никто не отпустил. Самое правильное было – на все забить и уйти, но… я остался. Остался, потому что Анжела попыталась соблазнить меня. На самом деле, как оказалось, у нее на уме было совсем другое, но я не сразу понял, что она задумала. Вообще-то мозгов не наделать глупостей у меня хватает в любой ситуации, но иногда разумные мысли приходят с некоторым запозданием. К тому же Анжела внешне представляла собой именно тот тип девушек, который заводил меня с пол-оборота. Так что в данной ситуации для разумных поступков приходилось делать «поправку на ветер».

Пока Катя была на балконе, Анжела подошла ко мне и, неожиданно прижавшись ко мне, запечатлела на губах сочный поцелуй. Почему-то я совсем не удивился. Я потянулся к ней, но Анжела отстранилась и ловким движением сунула мне ко рту наполненный наполовину бокал, шепнув:

- Подкрепись, чтобы у тебя хватило сил на меня.

С печальным вздохом, я отхлебнул вино, показавшееся мне уже не столь вкусным как раньше. Все, пора прекращать пить. Я хотел из любопытства посмотреть, сколько вина осталось в бутылке, но вдруг был отброшен Анжелой на диван. В голове то ли из-за резкого движения, то ли просто из-за выпитого все поплыло и то, что произошло дальше, я увидел уже как сквозь призрачную дымку. Анжела, сексуально качнув бедрами в такт музыке, склонилась надо мной, припала губами к шее, лизнула в щеку:

- Не шевелись. Только смотри…

И тут же вернулась на середину комнаты. Слегка, что называется, раздраконенный, я попытался рвануть за ней, но моя нога зацепилась за ножку стола, и я, покачнувшись, снова упал на спинку дивана. Анжела рассмеялась и погрозила мне пальчиком. Из-за балконной двери показалась Катя. Помню, единственная, трезвая мысль на тот момент, у меня была про то, что по полу из-за открытого балкона потянуло зябким холодом. Потом Анжела сделала музыку погромче и принялась танцевать в паре с Катей, вкладывая в и без того эффектные движения всю свою сексуальность. Через минуту блузка Анжелы полетела мне в лицо, а Катина была полностью расстегнута. Я почувствовал себя зрителем в стриптиз-баре. Интересно, а они не боятся, что я наброшусь на них? Впрочем, опьянение нарастало и вряд ли я бы смог сделать что-то подобное. Думать я еще мог вполне сносно, но тело двигалось уже не так послушно. Мой взгляд скользнул по столу, и я увидел, что вина еще осталось с четверть бутылки. Странно, это что с такой дозы и под закуску меня так развезло? Танцы девушек становились все развратнее. Они уже внесли в свои движения элементы однополой любви. Поначалу это казалось мне игрой, но вот они поцеловались по-настоящему взасос, Катя принялась играть с юбкой Анжелы, приподнимая ее выше. Рука последней в свою очередь скользнула по груди Кати, стянутой черным лифом.

Интересное шоу! Мои пьяные мысли полезли в область того, что же будет дальше. Они меня изнасилуют? Или так и будут дразнить? Быть может целью такого «прощания» было напоить меня в стельку, раздеть и выкинуть вон? Но не настолько же я пьян! Хм, а что собираюсь делать я? Откровенно говоря, эти игрища меня здорово возбуждали. Для меня, однако, все решилось само собой. Я почувствовал, что в животе рождается неприятная жгучая волна и медленно подкатывает к горлу. Нет, это была не тошнота, а какая-то дикая разновидность изжоги. Всякое возбуждение прошло. Слабость охватила меня, ноги потяжелели, в поле зрения появились маленькие черные точки. Они кружились как искры после набитой шишки, но только гораздо более зловещие. Что за бред со мной происходит! Я попытался встать. Анжела, кажется, уже вовсю ласкала подругу, но я не был уверен, вижу ли это взаправду. Было бы мне полегче, я бы попытался выяснить это и даже – какого черта! – поучаствовать, но мне реально было нехорошо. С трудом я поднялся с дивана. Анжела направилась ко мне, улыбаясь и двигая телом в такт музыке, которая внезапно неприятным эхом стала гулять в моих ушах. Она что-то сказала мне и, выставив грудь, попыталась загородить проход. Катя подлетела сзади, я почувствовал ее руки у себя на животе. В окутавшем меня безумии неожиданно явственно ощущался запах ее духов, сладкий и навязчивый. Изо всех сил я оттолкнул Анжелу, оторвал от себя руки Кати, и в этот момент ужасная мысль посетила мой мозг. Они подсыпали что-то в вино! Какой-то яд!

Пошатываясь, я добрел до ванной и, включив воду, сунул голову под умывальник. Вот это влип! Но не убить же меня собирались! Не настолько же я досадил своим решением Анжеле. И все-таки, какая мстительная сука! Может то, что бросаю я, а не она, так для нее важно? Мои мысли путались. Сумбурные клочки каких-то образов вертелись перед глазами вместе с неисчезающими черными точками: переплетение двух женских тел, накрытый стол, туман за окном и даже почему-то лужи, в которых отражались мутные фары. Тем не менее, холодная вода сделала свое дело. Мне немного полегчало. Шум в ушах пропал, зрение обрело четкость, но в животе по-прежнему происходили необъяснимые процессы. Оторвавшись от умывальника, я оглянулся и увидел, что в дверном проеме, вопреки моим ожиданиям, никого нет. Я сделал осторожный глоток, водопроводная вода покатилась по пищеводу внутрь. Лучше. Придерживаясь стены, я отошел от умывальника, даже не закрыв кран. Выглянул из ванны. Прихожая была пуста. Звуки музыки доносились из комнаты, на их фоне мне показалось, что я слышу характерные стоны. Значит, шоу продолжается? Что они ждут от меня? Что я брошусь, и буду пытаться устроить групповуху. Хрен! Я не собирался быть игрушкой для двух свихнувшихся кошек.

Я тихо проковылял в прихожую и, путаясь в шнурках, стал обувать кроссовки. Стоять согнутым было ужасно неприятно, живот отозвался волной тупой боли, и я сполз на пол. Кровь пульсировала в висках, словно у человека с повышенным давлением. Из комнаты продолжали доноситься зазывные звуки. Приманка? Или игра реально увлекла их? В отличие от гомосексуализма я не считал лесбийскую любовь отвратительной, но это все-таки порядочная аномалия. Никогда не подозревал, что мне доведется вплотную познакомиться с этим явлением.
Захотелось хоть глазочком посмотреть, что они там вытворяют, но я твердо решил не делать этого. Кое-как шнурки были завязаны. Я снял с вешалки куртку, и очень стараясь не шуметь, покинул квартиру Анжелы. На лестнице, спеша побыстрее убраться, я чуть не упал, но, вцепившись в перила, удержался. Лифт был послан к черту – этаж всего лишь четвертый. Ниже третьего этажа, правда, не горело ни одной лампочки, но деваться мне было уже некуда. Обеими руками держась за перила, я стал ногами нашаривать невидимые ступени. Спустя три лестничных проема стало посветлее. Вначале мне спьяну показалось, что белесоватое свечение вызвано выпавшим на улице снегом, но потом я понял, что это туман. Где-то наверху хлопнула дверь. Они? Будут догонять меня? В голове снова все поплыло, но свежий воздух улицы, до которой я почти добрался, привел меня в чувство. Все, последний пролет. Но, неожиданно преодолев ступени, которые я считал последними, передо мной оказалась еще одна лестничная площадка. Я что, ошибся с этажами? Где-то наверху послышались шаги и сердце у меня пару раз стукнуло сильнее. Нет, это не было страхом, мне просто дико не хотелось тратить силы на глупые разборки, объяснения. Довольно, не хочу я больше ничего слушать, да и сказать мне нечего. Какая-то считающая себя жутко умной частичка моего мозга попыталась успокоить меня тем, что если бы открывалась дверь Анжелиной квартиры, я бы услышал звучащую музыку.

Где же, черт возьми, первый этаж? Я попробовал передвигать ноги энергичнее, но чуть не упал. Стены, темнота, исчезающие, и вновь появляющиеся шаги наверху действовали на нервы. Никогда не думал, что предрасположен к клаустрофобии.

Вот! Наконец-то! Я свернул на очередной лестничный пролет и увидел светлеющий прямоугольник. Да! Да! Да! Пять секунд спустя я вывалился из подъезда и окунулся в прохладу туманного вечера. Запах моря показался мне прелестным ароматом. Сконцентрировавшись, я принял строго вертикальное положение и пошел вперед. Сквозь туман.

Такого густого тумана я еще не видел. Близлежащие дома едва проглядывали сквозь плотную серую пелену. При такой видимости, да моем состоянии мне бы не потеряться… Впрочем, автобусная остановка находилась недалеко. Я взял ориентир по кустам сирени и… пошел.

На свежем воздухе мне все-таки стало чуть полегче. Я уже начал сомневаться, что Анжела пыталась меня отравить, но без чего-то этакого однозначно не обошлось. В животе по-прежнему неприятно ныло и во рту наметился какой-то горьковатый сухой привкус. Я заметил, что мой пульс участился и дышу я довольно прерывисто. В голову словно мусора напихали. Да что же это такое! Нет, понятно, я пьян, но не настолько же! Бывало (но очень редко) я и после двух бутылок вина, выпитых, правда, в течение вечера, а не за час, достаточно крепко держался на ногах. А тут такое…

Вдруг до меня дошло. Наркотик. Это какой-то наркотик, добавленный в вино, а, может, и в еду. Хотя вино вернее. Во-первых, вино, за исключением первого тоста, пил только я. Во-вторых, в сочетании с алкоголем, любое средство такого рода наверняка усиливается. Вот только что это было? Я вовсе не спец в данном вопросе. Пару раз еще в школе мне доводилось покуривать травку, но этим дело и ограничилось. В любом случае наркотик подразумевает получение кайфа, я же не получил ничего, кроме тошноты и злости.

Ноги заплетались. Можно было остановиться передохнуть, присев на лавочку или какую-нибудь завалинку, но я решил не делать этого. Вдруг еще не встану. Однако тормознуть пришлось. Похоже, я немного заплутал в тумане. Моя голова работала уже откровенно хреново, но я все-таки догадался, что пропустил нужный поворот.

Вокруг меня было темно. Иногда из тумана появлялись какие-то тени, доносились голоса. Я почти не помнил, как нашел нужную дорожку и вырулил к дороге. Едва пробиваясь сквозь пелену тумана, там плавали отсветы фар машин, уже достаточно редких в этот час. Где-то на полпути к остановке у меня включился автопилот. Когда же я дошел до крытого закоулка с поломанной лавочкой, меня, как я уже говорил, накрыло окончательно.

Не помню, сколько времени я провел на остановке. Помню, подъезжали какие-то автобусы, в них садились редкие прохожие. Кое-кто презрительно пялился на меня, пока я стоял, упершись в исписанную стену, и думал лишь о том, чтобы не упасть. Окруженные размытыми ореолами мимо проплывали огни. Белые, красные, иногда желтые. Наконец мне удалось собрать воедино размытые по черепной коробке мозги и извлечь из них основное знание: «Мне нужно домой. Мне нужен шестой автобус. Я сяду в него и отсчитаю пять остановок». Я развернулся так, чтобы видеть подъезжающий транспорт.

Подъехала маленькая маршрутка №4. Нет. Через несколько минут тормознул одиннадцатый номер. Еще какой-то автобус проехал, не останавливаясь. Интересно, а сколько тут всего маршрутов? Вспомнить это мне не удалось.

Потом долго не было вообще никаких машин и я, ужасно фальшивя, стал насвистывать «Туман, туман». Старая песня, ее другое название «Воздушные рабочие войны» или что-то в этом роде. Короче, там поют про туман. Однажды эту песню спел Летов из «Гражданки». Я улыбнулся, порадовавшись тому, что эта, хоть и глупая, но все-таки осмысленная информация, прорвалась сквозь мрак моего пьяного мозга.

Наконец, спустя, наверное целую вечность, к остановке подрулил старенький ЛАЗ с перекошенной номерной табличкой. Я напряг зрение и разглядел заветную «шестерку». Сконцентрировавшись, я поднял руку и, покачиваясь, шагнул в со скрипом распахнувшуюся дверь.

Автобус был небольшой, грязный и практически пустой. Едва мой зад коснулся рваного сиденья (ближайшего ко мне), я тут же забыл про намерение считать остановки. Впрочем, даже если бы укачивающее движение маршрутки не сморило меня, это было бы весьма проблематично. Автобус тормозил вовсе не на каждой, а всматриваться в картинку за окном было бесполезно – город был полностью во власти тумана.

Короче говоря, я задремал под мерный рокот мотора и очнулся лишь оттого, что кто-то трясет меня за плечо. Я с трудом разлепил глаза и увидел перед собой небритого дядьку в потертой джинсовой куртке. За ухом у него была заложена сигарета. Выражение лица не было злым, но мне оно совсем не понравилось. Через несколько секунд до меня дошло, что это водитель автобуса, и что мы приехали. Водила добавил к своим жестам трехэтажный мат и ощутимый толчок в плечо. Хотя я и понял, что проехал свою остановку, спорить я не стал. И только когда ступил на землю, подгоняемый крепкими шоферскими выражениями (хорошо хоть не пинком в спину, иначе я вряд ли бы устоял на ногах), сквозь зарождающуюся головную боль осознал, что делаю большую ошибку. От конечной шестерки до моего дома четыре остановки. Почти то же самое, что идти пешком от Анжелы.

Я поспешно обернулся, собираясь по-человечески объяснить ситуацию, но двери автобуса уже закрывались. Я замахал руками, надеясь, что меня все-таки увидят, но автобус безапелляционно тронулся с места и через миг растворился в ночи. С некоторым опозданием до меня дошло, что водила даже не потребовал у меня денег за проезд.

Пару минут я бессознательно стоял посреди дороги, постепенно приходя в себя. Быть резко выдернутым из сна всегда не очень приятно, но когда ты пьян, неприятно вдвойне. Живот уже почти не болел, но неприятная навязчивая боль заползла в голову. Во рту было сухо. Сознание, сконцентрировавшееся на тот недолгий промежуток времени, пока я выползал из салона автобуса, вновь расползлось по черепному пространству. Я тяжело вздохнул и, пошатываясь, отступил к бордюру.

Сесть. Нужно сесть и подумать.

Я опустился прямо на бордюр, даже не заметив, что он влажный от росы. Вокруг меня плавал туман, белесый, непроницаемый. Темно. Единственный источник света находился за моей спиной. Это была вывеска магазина. Я оглянулся и с трудом прочел его название. «Светлячок». Что за идиотское название! Несколько секунд у меня на губах держалась глупая улыбка, потом она, как в каком-то комедийном фильме, медленно сползла с моего лица.

На конечной шестерки нет никаких магазинов. Там находится хлебозавод и в округе всегда носится запах свежего хлеба. Гастроном, кажется есть, но он находится поодаль. И уж точно никаких «Светлячков».

Я огляделся. Сквозь туман мало что можно было разглядеть, но передо мной, это совершенно очевидно, была клумба. Чахлая сосна и низкий кустарник черными силуэтами прорисовывались сквозь сумрак. Бред! Конечная шестого маршрута – это просто заасфальтированный пятачок. Там нет никаких клумб. А автобусы ходят, хотя и редко, но все же допоздна. Я повертел головой. Не то, чтобы автобуса, в окрестностях не наблюдалось ни единой машины. Ну и, конечно, вместо хлебного аромата здесь витал знакомый запах тумана.

- Вот дерьмо! Где это я?!

Я точно помнил, что садился на шестерку. Образ подъезжающего ЛАЗа с перекошенным номером всплыл в памяти. Нет, точно шестерка. Может, я, заснув, сделал полный круг и это противоположный полюс маршрута? Не похоже. Или шофер, отработав свое, отправился в гараж, и тут, вдруг обнаружил в салоне пьяного спящего пассажира. Вот и выкинул меня по дороге. Какая бесчеловечность!

Деньги. Нужно проверить деньги. Вдруг меня обокрали? А еще ключи от дома. Не потерял ли? Когда я выпиваю, желание ничего не «посеять» становится моим «пунктиком» и я по несколько раз проверяю по карманам все ценные вещи. На этот раз все было в порядке. Включая даже кассеты.

Я посидел на бордюре еще несколько минут, пока не ощутил, что моя задница замерзла. Тогда я поднялся и решил пойти вдоль дороги. Мое состояние, если можно так выразиться, приобрело некую стабильность: кое-как соображающая голова, кое-как передвигаемые ноги. Спать уже перехотелось, но прилечь я бы не отказался. Однако с этим, видно, придется повременить.

Я двинулся мимо клумбы в сторону, противоположную «Светлячку». Дорога едва-едва просматривалась в тумане. Тротуаров не было и в помине. Что за район?! В надежде, что объявится какая-нибудь заблудшая маршрутка я побрел прямо по дороге. По обочинам теснились кривые домишки, едва различимые во тьме. В некоторых из них горел свет, туманный, призрачный. В одном из таких окон, находящихся сразу за невысокой редкой оградой я увидел скрюченный человеческий силуэт. Впрочем, мне могло и показаться.

Блин, только бы не нарваться на приключения. Однажды в темную осеннюю ночь я возвращался домой, и на улице за мной увязались два типа. Когда они следом за мной свернули в подворотню, я понял, что дело плохо. К счастью, я был трезв и в довольно хорошей физической форме (на некоторое время я увлекся тогда восточными единоборствами). Свернув за угол, я притаился и едва первый преследователь вынырнул, нанес ему сильный удар в челюсть. Тот согнулся и слегка осел. Второй налетел на него и на секунду потерял ориентацию. Не церемонясь, я вмазал ему ногой в пах и со всех ног рванул домой. Если не считать ушибленной руки, все обошлось. Меня не преследовали. А из-за того, что в критическую минуту мне не пришел на ум ни один так тщательно изучаемый прием, я бросил тренировки.

Сейчас мне бы тоже очень хотелось, чтобы обошлось без приколов.

Но не получилось.

Я прошел метров сто, придерживаясь обочины, как вдруг откуда-то из мрака донесся звук, напоминающий шуршание бумаги. Он нарастал, и через миг из тумана вынырнуло несколько белесых пятен. Я не успел ничего понять и разглядеть, как стайка, шурша крыльями, пронеслась прямо над моей головой. Я даже почувствовал  движение воздуха от крыльев. Птицы что ли? Несколько секунд я стоял ошарашенный произошедшим, однако все стихло. На улице стояла полная тишина, лишь где-то далеко журчала вода.

Постояв еще немного, я пошел дальше. Голова была словно набита разными тряпками и очень хотелось пить, но ноги по крайней мере слушались нормально. Апогей опьяненья, кажется, миновал. Эх, домой бы добраться… И почему нет ни одного автобуса?!

Под подошвами у меня внезапно появилась мостовая. Странно. Я вроде бы не помнил в городе ни одного такого места. Впрочем, я здесь всего четыре года – ровно столько, сколько учусь в институте.

По обочине стало трудно идти из-за скопившегося там мусора и я вышел на середину дороги, все равно вокруг не наблюдалось ни одной машины. К запаху моря здесь примешивалась едва уловимая, но довольно навязчивая вонь каких-то рыбных отходов. Я выругался и ускорил шаг.

Где-то стукнула дверь, истошно проорала кошка, и снова все стихло. Инстинктивно я вздрогнул и принялся оглядывать по сторонам. Привыкшие к темноте глаза различили лишь тусклое световое пятно где-то сбоку от дороги, именно там, откуда донеслись звуки. Все остальное, как пунктик в настройках принтера, было градациями серого. Причем темно-серого. Впору было выставлять руки, чтобы ни на что не наткнуться.

Через несколько метров мне так и пришлось сделать. Огромное кряжистое дерево преградило мой путь. Я опешил. Мне казалось, я все еще иду по дороге. Однако при ближайшем рассмотрении под ногами не оказалось даже брусчатки, которая была там еще совсем недавно. Бред! Я начал огибать дерево и тут мне показалось, что его ветви черными щупальцами тянутся ко мне. Я отскочил. Уж не галлюциноген мне подсыпала Анжела? Или я настолько напился, что мне уже мерещится всякая дрянь? Белые птицы (или это были летучие мыши?), мостовая, дерево с живыми щупальцами…

С гулко колотящимся сердцем я метнулся в сторону единственного светового пятна. Туман немного расступился и я увидел, что это крыльцо небольшого домика. Слабая лампочка без плафона висела над обшарпанной дверью, когда-то окрашенной синей краской. В надежде увидеть на доме название улицы, я подошел поближе к крыльцу и обмер, подавившись страхом.

На крыльце спиной ко мне сидело неизвестное существо, вызывающее ассоциации не то с гоблином, не то с троллем, и раздирало тушку кошки (не эта ли кошка орала только что?). Все ступеньки были забрызганы кровью. Существо когтистыми мохнатыми лапами отрывало от своей добычи куски плоти, и совало их в рот, пережевывая с омерзительным чавканьем. В свете единственной тусклой лампочки картина выглядела кадром из фильма ужасов или заставкой какой-то кошмарной экшн-игрулины.

Надо отметить, я никогда не дрожал над ужастиками. Единственный фильм, которым меня пронял до костей, был «Омолаживатель», но лишь потому, наверное, что это была первая лента подобного жанра, а посмотрел я ее лет в одиннадцать. Еще несколько книг и фильмов оставили след в моей памяти за счет хорошего сюжета и правильной реализации, но по настоящему монстры никогда меня не пугали.

До этой минуты.

Существо было реальным. Я стоял в пяти или шести метрах от него и понимал это. Даже призрачная сущность тумана не мешала мне убедиться в том, что мне это не снится и я не грежу. К черту галлюциногены! Не могло мне такое привидеться! Или все-таки…

Какое-то время я с бешено стучащим сердцем стоял и смотрел, как существо продолжает пожирать кошку. Мысли мои от стресса немного прояснились, но ноги словно налились свинцом. Колени не на шутку дрожали. Я не был даже уверен, что смогу сдвинуться с места. Но сдвинуться с места было необходимо! И даже больше. Нужно было бежать! Сосредоточившись, я тихонько отступил назад, в туман.

Шаг. Еще. Сквозь мглу было видно уже лишь смутную сгорбленную фигуру. Я продолжал пятиться, холодея от мысли, что маленькая уродливая голова может обернуться, и тварь бросится на меня. Только бы под моими ногами ничего не загремело! Когда туман полностью скрыл от меня картину ужасной трапезы, я повернулся и побежал. В моих ушах стояло аппетитное чавканье.

Я бежал, не разбирая дороги. Мне начало казаться, что я попал в какой-то неведомый безликий лабиринт, величественный и ужасающий. Вокруг меня был лишь мрак. Мне начало грезиться, что я слышу позади клацанье когтей по асфальту. По асфальту ли? Я прислушался к отзвуку своих шагов, попытался распознать тип почвы по сцеплению с кроссовками. Похоже, действительно, асфальт. Я весь взмок, но продолжал бежать, ориентируясь лишь по чуть более светлому пятну дороги перед собой. Где-то сбоку раздался треск ломающейся ветки. Машинально я повернул голову в том направлении, и тут моя нога зацепилась за что-то тяжелое и я полетел на землю.
Я упал, пропахав ладонями не меньше полуметра, и сразу же почувствовал, что упал не просто на асфальт. Что-то подо мной было. Когда я уперся руками, чтобы встать, мои ладони уперлись во что-то копошащееся. Насекомые! Какая-то тварь побежала по руке вверх. Я судорожным движением стряхнул ее и в одно мгновение подскочил с земли, нервно отряхиваясь. Ничего не имею против насекомых, но ползающие в кромешной тьме твари, норовящие заползти ко мне в рукав… Это уж слишком! Первые шаги, после того, как я поднялся, сопровождались душераздирающим хрустом, словно под ногами были рассыпаны чипсы. Совсем не к месту вспомнился фильм «Индиана Джонс» и скорпионы, по которым они ходили в одной из серий.

Они кстати тоже очень характерно хрустели под ногами.

От этой мысли меня пробила крупная дрожь, и я снова побежал, даже не думая о том, что снова могу упасть.

Я остановился лишь тогда, когда из тумана выплыла клумба конечной остановки и впереди по курсу светлым овалом обозначилась вывеска «Светлячка».

Твою мать! Ну и дела! Я до сих пор не мог понять, что произошло. Видел ли я то, что видел, или это все долбанные глюки? Нет, я конечно не имел представления, что могут сделать реальные галлюциногены, но такое… Я словно попал в другой мир, другое измерение, мать его так! Этот туман… Я уже не чувствовал себя пьяным в смысле алкоголя, но и от трезвомыслящего человека меня отделяла гигантская пропасть. Я попытался отдышаться и успокоить бешено стучащее сердце. Нет, мне точно не померещилось! Ладони были липкими от раздавленных при падении жуков (или не знаю чего еще там). Мне тут же, кстати, захотелось избавиться от этой напасти. Неподалеку оказался столб. Напряженно оглядываясь, я направился к нему.

Мне трудно описать свое состояние в тот момент. Я действовал словно в каком-то полусне, одновременно чувствуя, что мир вокруг реален. Реален, даже не смотря на этот непроницаемый туман. Вот только реальность была какой-то чужой. Мысли в голове застыли, будто присыпанные каким-то заклятием из «Героев». Вдобавок ко всему отступившее пока я бежал опьянение вновь подкатило со старыми приколами.

В задумчивости я как мог вытер руки о столб. Покончив с этим немного шизоидальным делом, я поднял голову вверх и увидел выцветший проржавевший по краям знак «Конечная остановка». Я едва разглядел эту надпись в темноте. Под ней стояли цифры. «16».

Чего!? Шестнадцать? Я даже не знал о существовании такого маршрута. Что это за захолустье! Конечно, не мне, человеку из маленького городка с населением в пятьдесят тысяч, судить о захолустьях, но здесь ну… Просто клоака какая-то! Я вытер оттертые руки о джинсы. Значит, я просто не разглядел цифру «1» на табличке автобуса. Что ж, попал так попал!

Нужно было что-то делать. Я внимательно огляделся. Какие-то тени бродили в глубине ночи. На фоне вывески словно дым колыхался туман. Слышались странные звуки, и, кажется обрывки непонятных голосов. Единственным очагом цивилизации был магазин, ну и еще, быть может, угловатый силуэт машины, припаркованной неподалеку.

Я постарался припомнить, сколько у меня денег. Десятка или чуть больше. На такси должно хватить. Может в магазине есть телефон? И еще очень хотелось пить. Минералочки хотя бы ноль пять…

Я поспешил к «Светлячку».

По трезвяку я бы никогда не зашел в такой магазин, хотя в общем-то не особо разборчив в выборе торговых точек. Просто, как я сразу понял, часть магазина была отведена под отстойный дешевый бар, а в таком районе, в такое время… Впрочем после недавнего стресса «Светлячок» являлся по крайней мере совершенно реальным местом. Все остальное в этом тумане выглядело иллюзорным как… как сам туман.

Я вошел в магазин и сразу почувствовал напряженную, словно наэлектризованную атмосферу. Перед дверьми спиной ко мне стоял патлатый тип в желтом плаще. На какой-то миг мне показалось что он перегораживает дорогу невысокому парню в кожаной куртке, но при моем появлении сразу шагнул в сторону, открывая обзор на небольшой торговый зал и почти такую же по размерам пивнуху. За прилавком стояла размалеванная женщина лет тридцати, с абсолютно невыразительным лицом. Еще одна девица в зеленом переднике, сгорбившись, сидела в стороне за столиком. Помимо них внутри присутствовали два каких-то бомжа, тупо пялящиеся толи на меня, толи на этого парня в кожанке.

Понимая, что встрял в какую-то разборку, я мысленно выругался, но все-таки шагнул вперед.

- У вас телефон найдется? – спросил я. – И минералка.

Пытаясь справиться с шумящей головой, я на секунду замер и в этот момент парень в кожанке выскользнул в дверь. Я сделал два шага, нащупывая мелочь на минералку и тут услышал, как на улице хлопнула дверь автомобиля. Что-то щелкнуло в моей голове. Я понял, что это та самая машина, что стояла у тротуара неподалеку, а выскочивший в туман парень – ее владелец. Осознав, что он может вывезти меня из этого кошмара, я бросился из магазина. Почти извлеченная из кармана мелочь посыпалась на пол, но мне было плевать.

Машина уже заводилась. Белыми размытыми пятнами во тьме вспыхнули фары. Я споткнулся на пороге, но чудом удержал равновесие. Еще мгновенье – и авто тронулось, разворачиваясь прямо через бордюр.

- Пожалуйста, заберите меня, - заорал я что было мочи, машинально переходя на «вы», хотя водила был старше меня максимум лет на пять, - вытащите меня из этой реальности. Я хочу домой.

Не обращая на меня внимания, тачка с ревом развернулась и направилась в сторону клумбы.

- Я заплачу! – закричал я вслед, но красные огни на глазах исчезали в тумане.

Послышался грохот удара, видно авто проложил себе путь через клумбу. Затем звук мотора изменил тональность и вскоре растворился в ночи. Я грязно выругался. Мог и подвезти, сволочь!

С полминуты я тупо стоял посреди остановки, потом снова побрел в магазин. Вариант с вызовом такси никто не отменял.

Когда я вернулся в «Светлячок», то не заметил никаких перемен в смысле царящей там атмосферы. Не знаю, может быть, это впечатление было следствием винных паров, все еще витающих в моей голове, но какая-то настораживающая напряженность там явно чувствовалась. Тип в плаще по-прежнему стоял недалеко от двери, будто ожидая меня. Продавщица с тупым выражением на лице протирала серой тряпкой витрину. Я шагнул от двери, нашаривая в кармане деньги.

- Удивительный вечер, - подал голос длинноволосый. Я первый раз посмотрел ему в лицо и неприятно поежился при виде шрама, пересекающего сверху вниз небритую щеку. – Таких интересных пташек заносит к нам сегодня.

Я не стал отвечать ему. Половина моих монет рассыпалась, когда я побежал за тем парнем, и теперь я пытался увидеть их на полу. Или в таких местах что упало – то пропало?

- Что-то потерял? – в унисон моим мыслям отозвался волосатый.

- Слушай, отвали, - не выдержал я его комментариев и обратился к продавщице, - Какая у вас минералка подешевле.

- «Жемчужная». Ноль пять. За девяносто, - донеслось с той стороны прилавка. – Давать?

Я пересчитал деньги на своей ладони. Не хватало всего лишь пятака. Эх, хотя бы одну монетку из тех, что я рассыпал. Я пересчитал деньги опять, будто могло свершиться чудо. Разменивать десятку чертовски не хотелось. Я принялся снова искать глазами по полу.

- Что не хватает? – это был вновь голос волосатого.

Я гневно вздохнул и откровенно послал его на три буквы. Наверное мне стоило все-таки сдержаться, потому что из помещения пивнухи к нам уже направлялись два алкаша, глушившие за одним из столиков дешевую водку. Желтый плащ тем не менее попустился, или по крайней мере мне так показалось.

- Ладно, кореш, - на мое плечо легла тяжелая рука, - Не знаю на счет всего, что ты тут насорил, но какая-то из монет закатилась под прилавок. Я видел.

- Точно? – переспросил я и почти вежливо, чтобы не провоцировать никаких инцидентов, убрал руку со своего плеча.

- Абсолютно.

- Ладно.

Не знаю, как бы я повел себя, будучи трезвым, но сейчас я спустился вниз. Просвет между холодильной витриной и полом составлял сантиметров пять. Я заглянул в него и не увидел ничего, кроме грязи и мусора. Я вгляделся повнимательнее. Снова ничего. Злость закипела во мне. Я хотел уж было рывком подняться с пола и взять волосатика за грудки, но успел лишь поднять голову. Что-то тяжелое опустилось мне на темечко и я отрубился. Последнее, что я увидел, были глаза без зрачков у подошедших к длинноволосому алкашей. Потом пришла темнота.


Мой приход в себя был долгим и болезненным. Первое, что вошло в мою жизнь вместе с осознанием собственного «я», была боль. Мою голову, словно наполовину заполнили горячим битым стеклом и осколки перекатывались в черепе с тяжелым шипящим гулом. Несколько минут я пытался сжиться с этой болью и этим звуком и вскоре мне это почти удалось. Горячие циклоны из стекла, разумеется, никуда не делись, но шум в ушах уменьшился до более-менее приемлемого уровня. Когда это наконец произошло, я смог вспомнить, что со мной случилось. Анжела, не та маршрутка, туман, существо на крыльце, магазин, и… это.

Я проанализировал состояние своего тела. Во-первых, я скрюченный лежал на чем-то твердом, скорее всего, прямо на полу, и от этого у меня очень затекли ноги. Во-вторых, очень болела голова, особенно макушка. Шишка там была просто гигантская, но сотрясения, я вроде бы избежал. Меня по крайней мере не тошнило. Не знаю, получится ли у меня встать? Впрочем, сейчас я был еще очень слаб для такой попытки. Ну и наконец, в-третьих, все остальное, кажется цело. Но где же я? С превеликим трудом я разлепил глаза и… ничего не увидел, кроме темноты и бледных радужных пятен. На миг меня сковал леденящий ужас, что я ослеп, но потом в темноте медленно прорисовался чуть более светлый прямоугольник, расставив все по своим местам. Это окно, а вокруг просто темнота. И, все-таки, что это за место? Склад магазина? Вот, суки!

Сквозь шум в ушах я услышал еще какой-то тихий звук. Я не сразу определил, что это, но потом понял. Кто-то хныкал в дальнем углу. Ребенок? Я попробовал пошевелить ногой, раздалось шарканье, и звук исчез. Так… Я медленно перевернулся на спину и попытался сесть. Радужные круги завертелись перед глазами с новой силой. Когда зрение восстановилось, я смог разглядеть силуэты каких-то ящиков и бочек, окончательно утвердившись в мысли, что я в подсобке магазина. Вот только почему она такая большая, и как же здесь мерзко пахнет!

В дальнем углу опять послышались какие-то звуки. На какой-то миг, мне подумалось, что это крыса, но шорох снова сменился всхлипыванием. Превозмогая боль, я попробовал пошевелить языком:

- Кто здесь?

Мой голос прозвучал хрипловато и еле слышно. В дальнем углу воцарилась полная тишина. Я подождал с полминуты и спросил:

- Ты хоть человек?

Настороженный девичий голос ответил вопросом на вопрос:

- А ты?

Не смотря на всю серьезность ситуации, я растянул губы в улыбке:

- Еще в шесть вечера был человеком.

Долгая пауза, а затем:

- Где мы?

Я снова принялся озираться, теперь уже более тщательно. В сумраке вокруг меня высились грубо сколоченные ящики и бочки. Никакой современной тары. Я поднял голову вверх и вместо гладкого потолка увидел небрежно подогнанные доски. Рука опущенная на пол, коснулась утоптанного земляного пола, притрушенного соломой. Мне стало не по себе. В животе захолодело. Я бы не осмелился назвать это место подсобкой магазина. Скорее какой-то средневековый сарай. Воздух в помещении был спертый, воняло чем-то резким, прокисшим, ни разу в жизни мне не приходилось чувствовать такой запах. Короче говоря, приходилось признавать, что я не имею ни малейшего понятия, где нахожусь.

Обладательнице робкого девичьего голоса я так про это и сказал. В ответ послышались тоскливый вздох.

- Как тебя зовут? – спросил я и попытался медленно встать. Голова при этом закружилась, ударив невыносимой болью по вискам так, что я едва расслышал ответ.

- Марина.

- Марина, - стиснув зубы, я ждал пока успокоится голова, - можешь мне помочь?

Едва я это произнес, не очень приятная мысль мелькнула у меня в голове. А что если Марину тоже как следует обработали в физическом плане? Или она просто боится ко мне подойти? Оказалось, ни то, ни другое.

- Я… - едва слышно сообщила она, - я привязана.

Я машинально проверил свои конечности. Они были свободны.

- Но ты в порядке?

- Ну, если можно это так назвать…

В ее голосе уже почти не было слез. Это хорошо.

- Я попробую сейчас тебе помочь.

Кое-как я встал на четвереньки, и уцепившись за высокий ящик, поднялся на ноги. Перед глазами замелькали искры, появился стук в ушах, задрожали колени. С минуту я стойко пережидал все это, затем медленно поковылял туда, откуда доносился голос Марины. Пока я искал дорогу среди ящиков и бочек, я меня мелькнула мысль, что это ловушка, и вместо молодой девушки или девочки я обнаружу готовящегося к прыжку монстра, но логика взяла свое. Пока я лежал без сознания, со мной можно было сделать что угодно.

- Где ты?

- Здесь.

В углу, рядом со сваленными в беспорядке корзинами я увидел едва различимую тень.

- Марина…

- Да…

Она сидела спиной к стене, хрупкая маленькая девочка, девушка (я так и не понял, сколько ей лет). Руки Марины были привязаны к какой-то подпорной  балке. Волосы средней длины разбросаны по плечам. В силуэте чувствовалось напряжение и настороженность.

- Ты не призрак?

- Полагаю, что нет.

Я медленно опустился на колени, ощупывая крепость веревки. Веревка была гниловатой, но напутана на славу. Мне бы нож или на крайний случай…

- Слушай, у тебя пилочки нету? – спросил я у Марины и в первый раз встретился с ней глазами, хотя в таком мраке про это вряд ли можно было сказать именно так. Все, что я смог разглядеть, была размазанная по щекам тушь.

Разумеется, я тут же понял, что мог бы и не спрашивать. Даже если у этой девушки и была сумочка, до таких вещей, как пилочка или маникюрные ножницы она явно не доросла. Хотя тушь…

- У меня есть ключ.

- У меня тоже, - я залез в свой карман, нашаривая связку и попутно радуясь, что все на месте, даже злополучные кассеты.

Марина зашевелилась, протягивая мне руки.

- А тебя как сюда занесло? – спросил я, принимаясь за работу.

- Зашла в магазин…

- Тип в желтом плаще?

- Да.

- Вот гад!

Я нащупал узел и попытался развязать его, помогая себе ключом. Если веревки придется перепиливать, то это будет та еще работка.

- Ну… Ты извини, что я спрашиваю, - начал я несмело, - с тобой ничего не сделали?

Какой-то миг она обдумывала мои слова, потом поняла:

- Нет. Слава Богу, нет. Просто схватили, завязали глаза и привели сюда.

- Тогда ты лучше меня знаешь, где мы могли оказаться. Меня вообще огрели чем-то по голове. Я ничего не помню.

- Я в общем-то тоже. Меня вели совсем недолго. Я слышала только шорохи, потом заскрипела дверь. И вообще я… Ну, я ревела, упиралась, чуть со страху не умерла. Потом меня примотали к этой палке и ушли. Повязку с глаз я сняла уже сама.

- Они что-то говорили?

- Да. Про то, что я буду их десертом, - при этих словах Марина вздрогнула, - не знаю в каком смысле. Хотя… Мужик со шрамом сказал это, когда принесли тебя.

- Когда это было?

- Не знаю, может спустя полчаса, или меньше.

Марина снова стала дрожать и у меня возникло непреодолимое желание обнять ее, чтобы она опять не расплакалась. Что я и сделал, стараясь, чтобы девушка восприняла этот жест правильно. На меня пахнуло ее духами и словно в противовес, я ощутил, что от меня слегка несет перегаром. Хотя вокруг стояла еще более неприятная вонь, это смутило меня и я разжал объятья.

- Извини, я тут… выпил недавно.

С большим усердием я взялся за веревки.

- А как тебя зовут?

Я вспомнил, что не представился и поспешил исправить положение:

- Дима. Меня зовут Дима.

- Будем знакомы…
Узел, кажется, поддался. Я хотел помочь себе зубами, но движение челюстей вызвало зверскую боль в височной области. Пришлось довольствоваться пальцами. Я ослабил часть узла, пропустил через образовавшуюся петлю конец веревки. Дальше пошло легче и уже через пару минут я разматывал веревку с Марининых запястий.

- Я думаю надо выбираться.

- Как?

Вообще-то, я понятия не имел, как. Вполне возможно, что амбар, в котором мы оказались, был самой настоящей тюрьмой. Но зачем тогда привязывать слабую девушку? Или, наоборот, почему не связали меня? В любом случае рано было делать какие-то выводы. Следовало все проверить.

Я начал с окна. Оно находилось на высоте примерно двух метров. Небольшое, но в него можно было пролезть, если бы не два вертикальных прута, вбитых в раму. Я подтащил ближайший деревянный ящик и взобрался на него, выглядывая сквозь мутное стекло. Туман. Конечно же, туман. Лишь скрюченные ветви растущего неподалеку невысокого дерева проступали сквозь серую дымку. Я обратил свой взор на раму. Массивная, без всяких вычурных фасочек, не предназначенная для открывания. В принципе, стекло можно и разбить, но что делать с прутьями. Ладно, пусть их тоже можно сломать или согнуть, но на это уйдет время, а на звук разбитого стекла скорее всего тут же кто-то прибежит. Да и реально ли это? Я всмотрелся в то место в камне, куда были вставлены прутья. Все прочно. Никаких сколов или еще чего. Совершенно очевидно, их ставили не для красоты. Я прикинул, возможно ли пролезть в пространство, оставляемое прутьями и дал отрицательный ответ. Это мог сделать разве что ребенок. Я обернулся и быстрым взглядом оценил фигурку Марины. Нет, она конечно маленькая, но не настолько.

- Ну что? – услышал я ее голос.

- Прутья. На вид их не согнуть. А чтобы проверить, нужно разбить стекло.

- Но будет громко…

- Вот именно.

Я слез с ящика. Голова при этом закружилась, и я с полминуты постоял, приходя в себя.

- Больно?

Я устало кивнул головой. Марина подошла поближе. В тусклом свете, рожденном властвующим на улице туманом, я смог разглядеть ее в полный рост. Она была совсем маленькой, на голову, а то и полторы ниже меня. Кажется, на ней были джинсы и легкая куртка. Она приблизилась вплотную и ее холодные пальчики пробежали по моим вискам, зарылись в волосы. Когда она прикоснулась к моей супершишке, я вздрогнул от боли и Марина быстро отступила:

- Прости.

- Нет, ничего. Мне даже приятно.

- Правда?

- Ага, - за исключением шишки, это действительно было так. Прикосновение маленьких пальчиков отвлекало от приступов боли, да и вообще было приятно само по себе.

- Моя бабушка умела боль заговаривать. Может, что-то и мне от нее досталось.

Пальчики ускользнули. Я постоял еще немного, собираясь с силами, потом направился на поиски двери. Марина пошла со мной.

Мы нашли дверь в противоположном конце помещения. Крупная, окованная широкими полосами железа. Контур ее вырисовывался благодаря едва различимым щелкам, сквозь которые пробивался уличный свет. Я нашел место, где щель была наиболее широкой и, заглянув в нее, убедился, что свет именно уличный. Ни замка, ни замочной скважины я не обнаружил, но дверь, конечно же была заперта. Я несколько раз подергал дверь, налег на нее плечом, замирая после каждой такой попытки и прислушиваясь к звукам по ту сторону. На улице было тихо, но и дверь не поддавалась. Я даже не мог определить, вовнутрь или наружу она открывается.

- Эх, посветить бы…

Я уже начал раздумывать о вероятности найти здесь какой-нибудь огарок свечи, но тут Марина воскликнула:

- Какая ж я дура, у меня есть брелок-фонарик!

Откуда-то из куртки она извлекла колечко с висящими на нем двумя ключами и пластмассовым сердечком. Я знал такие брелки, на которые нажимаешь – и вспыхивает маленькая лампочка, или, точнее, светодиод. Попасть в замочную скважину хватает.

- Держи, - она отцепила сердечко от кольца.

Я взял у Марины брелок, посветил. Замка не было ни внутри, ни снаружи. Я принялся внимательно изучать щель, пытаясь понять, что держит дверь. Оказалось, простой деревянный засов, закрытый с той стороны. Еще я понял, что дверь открывается наружу, и держат ее большие стальные навесы. Слабых мест, похоже, не было. Оставалось либо попытаться выбить ее плечом (в успехе этой идеи я очень сомневался), либо поискать что-то вроде лома.

Я повернулся к Марине, собираясь сказать про засов. Свет от брелка случайно упал ей на лицо и я наконец смог увидеть, с кем меня свела судьба. Девушке на вид лет шестнадцать. Миловидное личико с размазанной  тушью, маленькие губки, сосредоточенно глядящие на меня глаза.

- Нам не выбраться, да? – в ее голосе не смотря на кажущееся спокойствие, слышался страх.

- Там засов с улицы, - мне тоже было немного не по себе. – Быть может, если найдется что-то вроде лома…

Я искал минут пять с перерывами, пока батарейка в брелке полностью не сдохла. Кроме ящиков и бочек мне удалось обнаружить лишь стоящую в углу метлу, несколько заткнутых пробками кувшинов с чем-то булькающим да несколько коротких досок, прислоненных к стене. Еще мне на глаза попались связки неизвестной травы и какие-то плоды, напоминающие кабачки, гирляндой подвешенные под потолком. Ничего из этого не могло помочь нам выбраться отсюда. Когда фонарик погас окончательно, я вздохнул и на ощупь направился к месту где стояли кувшины. Мне очень хотелось пить и, хотя я понимал, что вряд ли содержимое кувшинов поможет мне утолить жажду, но решил все-таки проверить.

- Ты куда? – спросила Марина.

- Может в этих кувшинах что-то питьевое? У меня такой сушняк…

- Отравиться не боишься?

- Боюсь, - уже тише сказал я, но все равно не передумал.

Пробка была похожа на деревянную. Я вытащил ее и настороженно принюхался. Пахло вином. Кислым и резким. Утолять похмельную жажду этим пойлом было неблагоразумно, но ссохшиеся губы имели свое мнение. Мысленно перекрестившись, я сделал один глоток. Брага! Точно. Вкус был кислым до безобразия, но не отвратительным. Я сделал еще пару глотков, настороженно прислушиваясь к реакции желудка. Потом отставил кувшин, чувствуя во рту еще более мерзкую помойку, чем раньше. Эх, где ты минералочка?

- Дима? - позвала меня Марина. Я разглядел ее силуэт уже у окна.

- Что?

В голосе слышалось мрачное сосредоточение. Я был очень рад, что она так быстро уняла слезы, смогла не поддалась панике и мне не приходится ее успокаивать. Девчонка для такой ситуации вела себя просто молодцом. И даже больше… В этом я убедился через секунду.

- Знаешь, я, наверное, могла бы пролезть между этими прутьями.

Я подошел поближе. После поисков с брелком-фонариком глаза постепенно снова привыкали к темноте. Марина стояла прямо перед окном, подняв вверх голову.

- Ты уверена? - спросил я ее. – А если застрянешь?

- Ни в чем я не уверена, но… Что еще ты можешь предложить?

Я подумал. Можно продолжать искать лом, а если это не получится, устроить ловушку тем, кто за нами придет. Я с удовольствием бы взял реванш за свой нокаут. Но если Марине удастся вылезти и открыть снаружи засов – это было бы лучшим вариантом. Единственное, как сделать так, чтобы она не поранилась разбитым стеклом?

Марина принялась карабкаться на ящик, с которого я несколькими минутами ранее изучал окно.

- Подожди, нужно сначала все обдумать.

- Да-да, я только посмотрю.

Я остался внизу, прокручивая в мозгу возможный сценарий. Прежде всего пролезать нужно в центральную секцию, между двумя прутьями. Во-первых, она казалась немного шире, во-вторых, так меньше шансов пораниться – осколки стекла могут остаться только в верхней и нижней части рамы. Все нужно будет подготовить заранее – и чем бить стекло, и чем встречать тех, кто, если Маринка не успеет, прибежит на шум.

Я поведал девушке свои соображения. Она едва заметно кивнула головой.

- Без куртки я пролезу, уверена. Но вот осколки… Да и неизвестно еще что под окном, и какая высота.

Несколько минут мы обсуждали подробности. Потом я отправился на поиски хорошей дубинки. Наверное, были какие-нибудь способы удалить стекло почти бесшумно, но никто из нас не знал как, и потому  решено было сделать ставку на быстроту.

Я выбрал квадратный прочный брус, «поточил» его о стену в надежде уменьшить опасность получения заноз. Марина сняла куртку, оставшись в тоненькой кофточке, достала из кармашка резинку и стянула свои волосы в хвост. Оказавшись без верхней одежды, да еще и открыв плечи, она стала словно бы еще меньше. Стройная, почти осиная талия, тонкая шея, узкие плечи… Да, пожалуй, эта дюймовочка сможет пролезть. На меня накатила волна какой-то странной нежности. Ведь если вдуматься, история, в которую мы вляпались, была до предела серьезна. Вполне может быть, что попытка выбраться отсюда может кончиться для Марины трагически. Как я буду чувствовать себя, если с ней что-то случится? Пусть мы едва знакомы, но мы оба оказались в одной беде. Страх за эту мужественную девочку, девушку, становился все сильнее.

- Марина, мне не хочется тебя отпускать, - сказал я.

- Не бойся, когда вылезу, я сделаю все, чтобы выпустить тебя.

- Да, к черту! Я за тебя боюсь.

Наверное, она разглядела это в моих глазах. Потому что игриво коснулась своим пальчиком кончика моего носа. Этот жест, такой неуместный в этом вонючем амбаре, убедил меня в том, что она, не смотря на юный возраст, полностью отвечает за свои поступки. Несколько секунд мы стояли в кромешной темноте лицом друг к другу.

- Знаешь, мне жаль, что я не знаю ни одной молитвы, - сказала она.

- Я тоже.

- Тогда: «Крепкого коннекта, быстрого пинга!»

Я с удивлением взглянул на Марину. Пожелание удачи дайверу из романа Лукьяненко звучало так необычно в ее устах и наверное жутко неуместно в этом средневековом амбаре.

- Да уж, нашли, где встретиться два компьютерщика. Или ты просто…

- Потом, Дима! Хорошо?

- Если оно будет, это «потом»… - едва слышно выдохнул я и взял поудобнее свою дубину.


Окно разлетелось даже громче чем я ожидал. Осколки брызнули во все стороны, но основная масса выстрелила все-таки наружу. Повеяло влажным холодным воздухом. Я быстро поводил палкой в раме, вычищая остатки стекла, потом кинул на, если так можно сказать, «подоконник» свою куртку и подал руку Марине. Она вспорхнула на ящик, вывернулась боком и скользнула между двух прутьев.

В этот момент где-то в тумане я услышал звук хлопнувшей двери.

Словно змея, Марина проползла между прутьев. На какой-то миг мне показалось, что ее бедра станут для этой затеи препятствием, но, кое-как поерзав, она все-таки просочилась. Мелькнули ноги, обутые в модные кроссовки на высокой подошве и – ура! – Маринка была снаружи. Я схватил в одну руку наши куртки, в другую –  дубинку и со всей скоростью, на какую был способен при своем самочувствии и кромешной темноте, рванул к двери. Когда я добежал до нее, мое сердце дико колотилось и перед глазами носились в идиотском кружении искры самых разных цветов и размеров. За всеми этими «причитаниями» организма я не сразу услышал шуршание за дверью.

- Марина? – я боялся, что ответит не она, но услышал знакомый голос.

- Они уже бегут. Можешь потянуть дверь на себя? Засов тугой.

Хоть гипнотический сеанс мне устраивай, совершенно не помню, за что я хватался, чтобы потянуть дверь на себя, но я все-таки смог это сделать. Марина отодвинула засов, повиновавшийся с огромным скрипом, и я толкнул дверь. Мне очень хотелось обнять и расцеловать свою спасительницу, но едва я огляделся, понял, что на киношные жесты совершенно нет времени. Сквозь туман с двух сторон к нам спешили сгорбленные тени с факелами. Где-то раздался вой, потом рычание. Пожалев, что не одел хотя бы свою куртку, чтобы освободить руки, я мотнул головой в сторону, за амбар:

- Туда!

- Нет, - отчаянно замотала головой Марина, - за мной.

Я доверился ей и мы со всех ног метнулись куда-то под прикрытие соседнего строения. Только сейчас я начал понимать, насколько было невероятно все происшедшее. Мы попали в совершенно другой мир. Избы сделанные из бревен, колодец с шестом, напоминающий виселицу, ни намека на асфальт или столб с электрической лампочкой. За брюки цеплялась высокая колючая трава, слишком высокая для апреля. На всем лежала роса. Мы пробежали метров двадцать, оставляя мрачные тени сбоку. Кто-то закричал на неизвестном языке, но смысл был понятен и так. Наш побег обнаружен и сейчас начнется погоня.

Впереди вырисовался забор, наполовину сколоченный из обрезанных веток деревьев, наполовину представляющий собой живую изгородь. Я понятия не имел, что окажется там, за этим забором, но интуиция подсказывала, что это хоть какой-то шанс на спасение. К счастью забор не был высоким, а увившие его растения не были колючими. Я помог перебраться через изгородь Марине, бросил ей куртки и в этот миг из тумана появился какой-то зверь, похожий на волка. Позади него слышался шум и крики погони. Скорость и мощь, с которой черная тень преодолела несколько метров, была поразительной. Эх, надо было хоть палку захватить… Увидев моего преследователя, за забором вскрикнула Марина. А зверь был уже совсем рядом. Собрав последние силы, я бросился на забор.

Как в кино, мы разминулись в доли секунды. Где-то внизу, где еще совсем недавно были мои ноги, клацнули челюсти. Но я все-таки успел. Марина в прямом смысле стащила меня с изгороди и под аккомпанемент рассерженного рыка и чужих голосов помогла подняться на ноги.

Я чувствовал себя мочалкой, пропущенной через кузнечный пресс, но, оказавшись в вертикальном положении, заставил себя снова бежать.

Наверное, чудеса все-таки возможны. Изгородь остановила наших преследователей. Возможно, это была лишь краткая фора, возможно, сейчас мы оказались за пределами деревни, где нас мог подстерегать ужас еще более кошмарный, нежели уже встреченный. Возможно… И тем не менее мы оказались на воле.

Не помню, как долго мы бежали. Голова у меня разламывалась на куски, и в боку жутко кололо. Раз или два я чуть не упал, но Марина умудрялась подхватывать меня и, даже не останавливаясь, мы неслись дальше. Все вокруг утопало в белесом тумане. Нас хлестали мокрые ветки, преграждали путь деревья и колючие заросли. Однажды на нашем пути попался небольшой ручей со светящейся зеленоватой водой, в которой плавали извилистые желтые тени. Эта гонку нельзя было сравнить ни с чем. Я вообще не понимал, как держусь еще на ногах, которые в свою очередь неизвестно как находят дорогу в этом, теперь уже очевидно, лесу. Я видел лишь смутный силуэт Марины, неизменно бегущей рядом и туман, туман, туман…

В конце концов, мои силы иссякли и я, споткнувшись о какой-то корень, плашмя растянулся на мокрой траве, сразу почувствовав резкий земляной запах. Насколько я мог понять, погони за нами не было. Осознание этого факта, тщательно вымучиваемое, позволило мне с чистой совестью на несколько минут потерять сознание.

Я пришел в себя и сразу почувствовал у себя на лбу прикосновение маленьких ладоней.

- Маринка… - едва слышно прошептал я.

- Ладно, лежи. Кажется, вырвались.

- Ты не поранилась, ну… когда через окно…?

- Чуть-чуть. Уже внизу рукой на стекло напоролась.

- Покажи.

- Будто ты что-то увидишь, - проворчала она, но покорно протянула руку.

Я все-таки разглядел в сумеречном свете темную ранку в основании большого пальца. Я бы на такое не обратил внимание, но как держится эта хрупкая девушка… Я выковырял из кармана джинсов носовой платок:

- Замотай, наверное.

Маринка взяла, а до меня с запозданием дошло, что я падал на живот, а сейчас лежу на спине. Значит, Марина меня перевернула. Сильная она. И славная. Разглядев в темноте очертания ее лица, я, наплевав на условности, спросил:

- А сколько тебе лет?

Мне показалось, что Марина улыбнулась.

- Ну… почти восемнадцать.

- Черт! – в это невозможно было поверить. Я давал ей в лучшем случае шестнадцать.

- Знаю, я выгляжу моложе. К тому же ты и не рассмотрел меня толком.

- Пожалуй, - мне нечего было больше сказать.

Кое-как я поднялся и сел.

- И что теперь?

- Не знаю.

Я встал и сделал попытку оглядеться. Место, где мы находились, не было похоже на настоящий лес, слишком редко росли деревья. Но, конечно же, это было не доказуемо из-за тумана, да и не имело, в принципе, никакого значения. Здесь пахло травяной сыростью и хвоей, морской запах тумана был почти неощутим. Во тьме звучали какие-то таинственные шорохи, где-то далеко заунывную трель выводила птица. Никаких звуков погони слышно не было.

- По крайней мере, на нас пока никто не нападает, - сказал наконец я.

- Это пока…

Я не знал, что мне сказать. Страха у меня по сути не было. Когда нужно было бояться, в моей крови бродил алкоголь на пару еще с каким-то веществом, подсыпанным Анжелой. Затем мне было так хреново, что было не до страха. И, наконец, потом все так стремительно завертелось. А вот сейчас…

- Ты боишься, Марина?

- А ты как думал!?

- Знаешь, ты очень смелая девушка.

- Спасибо за комплимент, но сейчас я боюсь. Очень. Что это за место?

- Лес, - сказал я и вспомнил свои мысли о редких деревьях. – Или не лес.

- Я не о том. У тебя есть хотя бы предположение по поводу того, куда мы попали?

- Параллельный мир, полагаю. Туман раскрыл неведомые врата, и переход стал возможен.

- А другой версии нет?

- Есть. Моя бывшая девушка подсыпала мне в вино галлюциноген и все это, включая и тебя, мне просто мерещится.

Марина замолчала. Без особых предисловий я обнял ее. В куртке хрустнула кассета, единственная. Остальные, видно нашли свое место где-то у памятной изгороди…

- Слушай, мы не можем просто стоять, - сказал я. – Есть ли у вас план, мистер Фикс?

- Есть, - грустно и тихо отозвалась Маринка древней шуткой. – У меня целый коробок отборного плана.

Мне почему-то вдруг подумалось, что Марина настолько положительна, что, наверное, даже не курит. А вслух я сказал:

- Где бы мы ни были, мы на Земле. Гравитация. Воздух. Растения. Согласна?

- Ну?

- Значит, на планете есть ночь, и есть день. Вот мы и будем ждать утра, чтобы решать дальше, что делать.

- Ты предлагаешь устроить ночлег?

- А почему бы и нет!?

- На траве что ли?

Я подумал. Нет, спать на земле, конечно же, не следовало. Можно было бы найти подходящее дерево или... Где-то сбоку затрещала ветка и Марина с силой вцепилась в мою руку. Я не то почувствовал, не то разглядел, как что-то выпорхнуло из дерева и унеслось в туман.

- Птица, - попытался как можно спокойнее прокомментировать я, хотя и у меня сердце конкретно екнуло.

- Нет, я не смогу никак здесь заснуть.

Я вспомнил, как в двенадцать лет отец брал меня на охоту. Мы ночевали в степи, где казалось-то ночью и шуметь нечему, но незнакомых, странных, а порой и страшных, звуков было столько, что я всю ночь не мог заснуть.

- Тогда пошли.

- Куда?

- Вперед. Пока не устанем, чтобы спать, не обращая внимания ни на что.

И мы пошли.

Света едва хватало, чтобы не врезаться в какое-нибудь шальное дерево. Неизвестно, как мы совсем недавно неслись тут, не разбирая дороги. Рука Марины, будто случайно оказалась в моей.

- Думаешь, мы сможем вернуться?

Я пожал плечами.

- Если честно, то не знаю. Перед тем как зайти в магазин, я уже побывал в таком провале, но это было не долго и я вновь оказался на этой проклятой конечной. Сейчас мы, похоже, угодили по самые уши.

- Этот мир будто взят из какого-то ночного кошмара!

- А мне кажется, что он просто другой. Видишь, мы до сих пор живы и, в общем-то, здоровы.

- Ну не знаю…

Я и сам не знал. Ничего. Но чувствовал, что прав. Не ад это, не карта «Дума», просто иная реальность. Со своими обитателями и своими заморочками. Правда, хреновая, надо признать, реальность. Чужая.

- А ты вообще как в магазине оказалась? Из тех краев?

Прежде чем ответить Марина долго молчала.

- У меня там было назначено свидание.

- В этой глуши!? – удивился я.

Она еще больше затушевалась.

- На конечной живет мой… друг.

Я не стал ставить Марину в неловкое положение. Если пожелает, расскажет все сама. Но она не спешила с этим.

Земля под ногами пошла под уклон и вскоре мы вышли к руслу высохшего ручья. При нашем появлении из мутных луж поднялся рой светящейся как светлячки мошкары и принялся кружиться, то растягиваясь в ленту, то сливаясь в плотный комок. Марина ойкнула и потянула меня назад. Не испытывая судьбу встречей с очередной нечистью, мы взяли правее, обходя ручей как можно дальше. Только когда плавающий рой остался далеко позади, мы перевели дух.

- Они словно над трупом вились, - сказала Марина. В ее голосе слышался коктейль из страха, омерзения и безысходности.

На этот раз я ничего не сказал. Склон закончился открытым пространством. Трава исчезла или, вернее, резко уменьшилась в размерах. Опустив руку вниз, я понял, что она скошена. Светлые высохшие стебли жесткой неровной щетиной торчали из земли, срезанные по всей видимости косой. Пахло сеном, это был, по сути, первый приятный запах этого мира.

- Здесь косили траву? – спросила Марина.

- Да, похоже, – я  задумался о том, что это может нам дать. Наверное траву вывозили, а значит где-то рядом тропа или дорога. Вот только пугаться нам этого факта или нет?

Я сказал о своих мыслях Марине. Несколько секунд она напряженно думала.

- Вообще-то хорошо бы знать, с какой стороны ждать неприятностей, но, согласись, нам все равно ничего не найти в этом тумане.

-  Пожалуй. Но, может быть, все-таки попробуем?

- Ладно.

Мы вернулись к границе скошенного поля и не спеша пошли по периметру. На удивление это оказалось не сложно. Я шел по высокой траве, Маринка – по скошенной. При этом, чтобы не потеряться, мы держались за руки. Некоторое время мы брели молча, потом я спросил:

- Там, в той избе, я не успел тебя спросить. Фраза про коннект…

- У нас в чате на «Флостоне» так привыкли говорить. Я знаю, что это из «Фальшивых зеркал».

- Так ты все-таки хакер?

- Нет, не хакер, конечно. Но компьютер и и-нет… пожалуй, это часть моей жизни. Неотделимая.

- А я думаю, что это ты такая бодрая? – сам я уже несколько раз зевал, - Сейчас ведь где-то часа два ночи, - Время я назвал совершенно приблизительное, часов у меня не было.

Марина невозмутимо нажала кнопку подсветки на своих маленьких электронных часах.

- Двадцать минут перв… - начала она и замолчала на полуслове, - Эй, ты посмотри только!
Марина показала мне экранчик. То, что я увидел, было вообще невероятно. Секунды сменялись с переменной скоростью. Цифры то застывали, словно в замедленной съемке, то бешено ускорялись. Она опустила руку и вздохнула с какой-то чувственной безысходность:

- Нам отсюда не выбраться.

Я хотел возразить ей, но не смог.

Метров через сто перед нами из мглы вынырнуло странное строение. Фактически мы уперлись в него, и настороженно замерли, готовые в любой момент сорваться с места. На полуметровых бревнах, торчащих из земли, лежал небрежно сколоченный из досок настил, прикрытый сверху такой же деревянной крышей. На настиле что-то лежало.

- Дима, что это?

- У меня лишь одна версия – это для хранения сена.

- М-да, городские жители... Сено хранят в стогах, разве не так?

- А в этом мире его хранят так, - я подошел поближе, - Смотри, судя по сваям, тут бывают наводнения.

- И сколько таких штук нужно на одно поле? – не унималась Марина.

- Хм, ну не знаю я! Может их тут немеряно. Разве разглядишь в темноте.

Мы подошли еще ближе. «Что-то», лежащее на настиле оказалось действительно сухой травой. Я обошел конструкцию вокруг, она была относительно больших размеров, вполне способной вместить по площади небольшой грузовик. В одном месте в доску был воткнут обломок косы, но в целом, кроме небольшого слоя сена на помосте ничего не было.

- Угадай, о чем я думаю?

- Здесь можно переночевать.

- Именно.

Я принюхался к разбросанной траве, на всякий случай проверяя, не дурман ли какой растят на этом поле. Трава пахла травой  и я, забравшись на настил, принялся сгребать ее в кучу. Маринка стояла рядом, глядя на мои манипуляции.

- Димка, а не опасно здесь? – спросила она и первый раз зевнула.

- Мы можем дежурить, - сказал я, сам не веря в свои слова. Мы оба слишком устали, для всяких военных игр, хотя, по сути, несение караула не помешало бы.

Марина потрогала доски настила и, убедившись в их прочности, забралась ко мне.

- Да что это даст, если они всем скопом навалятся?

Я присел рядом с ней, коснулся руки.

- Прости, мне очень бы хотелось сказать, что все будет хорошо, что мы уснем и проснемся в нашем родном мире, а еще лучше, что все это окажется сном. Но я не могу. Никогда не умел «по ушам ездить». К тому же у меня только и осталось сил, что сгрести это проклятое сено.

- А обнять меня у тебя хватит сил?

Я вздохнул.

- Только в горизонтальном положении.

Мы легли на собранное в кучу сено и прижались друг к другу, неожиданно обнаружив, что сильно продрогли. Вообще-то местный климат был потеплее нашего, но сырость, вызванная туманом, давала какое-то неуютное ощущение промозглости осеннего вечера. К утру наша одежда наверное промокнет от влаги. Если оно вообще будет, это утро.

Лицо Маринки оказалось совсем рядом. Я аккуратно убрал прядь волос, упавшую ей на глаза, провел рукой по щеке, ощущая мягкую бархатистость кожи. Даже теперь, зная ее истинный возраст, я не мог отделаться от иллюзии, что рядом находится пятнадцати или шестнадцатилетняя девчонка. Все это было так безумно – и плен, и гонка во мраке, и тот жар, что я испытал сейчас, когда Марина чуть сильнее прижалась ко мне и я даже сквозь куртку ощутил приятную упругость юной груди. Чтобы не поддаться чарам ее обладательницы, я сказал:

- Твой друг счастливчик, раз такая милая девушка приехала к нему даже сквозь туман.

Несколько секунд Марина молчала, потом обронила:

- Он не пришел.

- Кто?

- Тот, кого ты назвал другом.

- Ты сама его так назвала пять минут назад

Она вздохнула.

- На самом деле мы виделись лишь два раза. Его имя – Виталик. Я познакомилась с ним в чате на «Флостоне».

- А «Флостон» – это что?

- Просто классный молодежный сайт, где можно найти друзей, потусоваться в чате, скачать модную музыку. А ты в каких-нибудь чатах бываешь?

Я усмехнулся:

- Солнышко, у меня не то, что и-нета, даже телефона нет. Я студент. Снимаю дешевую квартирку и перебиваюсь на воде и хлебе.

Шутка не прошла.

- Я тоже студентка. Первый курс экономического колледжа. А у тебя курс…

- Четвертый, - задумчиво ответил я, вдруг обнаружив, что назвавшись студенткой, она стала в моих глазах еще старше, - Знаешь, я…

Фразу договорить я не успел. Воздух над нами с выразительным «взжж» пронзил какой-то желтоватый огонек. За ним последовал еще один, и еще. С десяток огоньков, оставляя за собой быстро гаснущий шлейф света, на высокой скорости пронеслись в метре над крышей нашей конструкции, собрались в стайку, сделали вираж, рассыпались в стороны и вновь собрались. Все это действо чем-то отдаленно напоминало кружение мошкары над ручьем, только вот масштабы и скорость маневров были покруче. Маринка сжав зубы, испуганно вцепилась в меня. Туман над ближайшей частью поля заполнился желтоватыми отблесками, потом танцы скоростных светлячков перенеслись дальше к лесу. Эта картина что-то напомнила мне, но я никак не мог вспомнить, что. Помогла Марина, едва слышным голосом прошептавшая:

- Half-life.

Ну, конечно, же! Эти светлячки напоминали биологическое оружие из этой непревзойденной игрулины. Огоньки тем временем снова вернулись. Бешенство их танца заставляло затаить дыхание, но скорее от красоты представления, нежели от страха. Что, казалось, могут натворить такие милые шустрые светлячки? Оказалось, однако, многое. Когда мгновением позже откуда-то из травы подала встревоженный голос проснувшаяся птица, светлячки всем скопом ринулись туда. Их огоньки окончательно растворились в тумане. До нас донеслось отчаянное трепыхание крыльев, истошный птичий крик и все это на фоне безумного пчелиного «взззув».

Пару минут мы были не в силах пошевелиться. Вперив взгляд во мрак, где исчезли эти бестии, мы с ужасом ожидали их возвращения. Прошло еще немного времени. Когда стало ясно, что опасность миновала, Марина нарушила тишину:

- Знаешь, я еще ни разу не была с мужчиной.

Я среагировал с трудом, полностью поглощенный только что увиденными странными существами, которые набросились на беззащитную (надо полагать) птицу и о вероятности нам самим стать их жертвами. Перед моими глазами нарисовалась картина, как стая обволакивает трепыхающееся тельце и как потом уносится прочь, шлейф света медленно тает за исчезающими огнями и…

- Что ты сказала? - до меня дошло, как серьезно это заявление и сколько переживаний и чувств в этом откровенном признании.

Марина молчала. Мне казалось, что она вот-вот готова расплакаться. Я провел рукой по ее волосам с застрявшими веточками и травинками, совершенно не зная как себя вести и что говорить. По-моему, для такой стройной и симпатичной девчонки совсем не проблема найти парня, ну разве что дело еще в чем-то. Ох, уж эти женские проблемы… Родительское воспитание? Невезение, вроде как у меня? Гадать слишком долго не пришлось. Собравшись с силами, Марина через некоторое время продолжила сама:

- Понимаешь, я не знаю почему так сложилось. Просто все парни вокруг… - она волновалась, голос неуверенно дрожал, - Среди них не было никого… никого стоящего. Или может я не разглядела. Потом я познакомилась с Виталиком. Мы переписывались, это было так здорово. Я практически влюбилась в него. Хотела уже… ну, чтобы он стал моим первым… А он… просто не пришел. А теперь я чувствую… чувствую… 

Маринка стала совсем запинаться и тогда я молча привлек ее к себе и, стараясь быть понежнее, поцеловал. На миг она замерла, потом ответила. Когда наши губы разомкнулись, она спросила:

- Почему в жизни все не так, как хочешь?

- Не знаю, - совсем тихо сказал я, - Но так всегда получается.
Ну, действительно, все чего я хотел вчера – без приключений добраться домой и лечь спать. Разве это было какое-то невыполнимое желание? Или у судьбы на меня были какие-то свои планы? Или не у судьбы, у тумана.

- Знаешь, - совсем уже несмело начала Марина и я понял, что она так и не досказала самое главное, - если это наш последний день, то есть ночь…

Она могла не продолжать. Я все понял и вновь ее поцеловал. Только мой поцелуй на этот раз длился значительно дольше и имел продолжение.

На какое-то время мы полностью обо всем забыли, два загнанных человеческих существа, потерявшие свой мир и не верящие ни в какое завтра.


Я проснулся от треска ломаемых сучьев где-то неподалеку. Быстро продрав глаза, я попытался оценить обстановку. Дело, видимо, шло к утру. Туман никуда не делся, но как-то побледнел и пошел клочьями. Небо посерело, окружающие предметы стали более резкими. Мы все так же лежали на деревянном помосте на краю поля. Маринка спала, и в предрассветных сумерках мне показалось, что она чуть улыбается во сне. Я поправил сползшую с нее куртку и принялся озираться в поисках источника звука. Поиски не были долгими. Метрах в двадцати от нас, там, где деревья и кусты почти вплотную подступали к полю, я увидел крупное четвероногое существо, чем-то похожее на большого бегемота, но с длинной  изогнутой шеей и более стройными ногами. Зверь только что выбрался из зарослей и водил теперь своей подвижной головой из стороны в строну. Когда его мутные серые глаза уставились на меня, сердце мое подпрыгнуло в груди и дико заколотилось. Еще секунда и я бросился бы будить Марину, но животное с безразличным видом отвернулось и отойдя на пару шагов преспокойно стало щипать травку. Минут пять я в оцепенении наблюдал за этим процессом, безуспешно пытаясь унять бешеный пульс. Травоядное…

Вскоре животное удалилось, растворившись в тумане, а я медленно слез с помоста. Трава была мокрой как после дождя. Я размял затекшие ноги, отойдя, «пообщался с природой». Во рту было сухо, и в желудке словно болталось что-то тяжелое, но голова не болела и других симптомов похмелья тоже не наблюдалось. Я вернулся к месту нашего ночлега. За все время пока рядом пасся этот зверь, Маринка даже не пошевелилась. «Спит как младенец» - подумалось мне, но тут же вспомнилось, что было между нами ночью. Нет, совсем не младенец… Теперь, когда немного расцвело, я смог как следует рассмотреть свою подругу по несчастью. Красивое личико, чуть вздернутый носик, маленькие губки. Густые светлые волосы. Она была очень симпатичной, даже красивой. Маленькая принцесса. Я наклонился и нежно дотронулся губами до ее лба. Марина чуть заворочалась, но не проснулась.

Я присел на край настила, размышляя. Что же теперь? Утро почти наступило. Чудес не произошло.

Стало еще светлее. Туман пошел полосами. Подул ветер. Я ощутил принесенную им свежесть и глубоко вдохнул прохладный воздух. Мне показалось, с появлением этого бриза что-то вокруг неуловимо изменилось, но ощущение было очень призрачным... 

Где-то запела птица, подхватила вторая. Я не заметил в пении ничего необычного. Насекомое, напоминающее голосом сверчка застрекотало в траве у моих ног. Какой-то далекий гул раздался за лесом и через некоторое время плавно стих. Странно, но он показался мне чем-то знакомым…

Через секунду я уже будил Марину.

- Вставай, Солнце, вставай! У нас, кажется, появился шанс.

Она проснулась с удивившей меня быстротой и, протирая глаза, села на помосте.

- Что? Что случилось?

- Мне кажется я слышал машину.

- Машину!? - Марина принялась торопливо застегивать куртку, - Ты не ошибся?

- Не знаю. Это было там, - я махнул рукой в сторону леса.

- Пошли.

Ускоряя шаг, мы направились к деревьям. На полпути не выдержали и побежали.

Лес был достаточно редкий, в основном заполненный невысокими скрученными деревцами и гибким кустарником. Иногда попадались небольшие темно-зеленые сосенки. Среди высокой травы кое-где желтели мелкие цветы. Я двигался первым, немного петляя, и порой придерживая мокрые ветки перед торопящейся вслед за мной Мариной. Туман стал еще реже, воздух вокруг  чуть посветлел. Через некоторое время под ногами стали попадаться прошлогодние листья взамен густой травы, и я мысленно стал молиться.

И тут где-то за деревьями впереди по курсу снова раздался тот же звук. Машина. Гул становился громче и мы рванули к нему что было сил, не разбирая дороги. Конца лесу не было видно из-за тумана, но я чувствовал, что он рядом. Гул мотора изменился в тональности. Я понял, что это грузовик и что он приближается.

- Смотри, - Там, куда махнула рукой Маринка, я увидел смятую пластиковую бутылку из-под «Пепси», валявшуюся под елкой. Никогда еще я не был так счастлив простому человеческому мусору. Через три метра в корнях мелькнула выцветшая сигаретная пачка и я рассмеялся от радости.

Деревья, тем не менее, никак не кончались, а грузовик уже миновал точку максимума звука и стал удаляться. Понимая, что нам, скорее всего не успеть, мы все-таки рванули еще чуточку быстрее.

И тут, словно вняв нашим желаниям, грузовик затормозил. Резко. Я слышал, как скользят юзом его колеса. Это было совсем рядом. А в следующий миг мы, наконец, выскочили на дорогу.

Перед нами было шоссе, самое обычное, с размытым по краям асфальтом, и давно стершейся разделительной полосой. Но это было лучшее шоссе в нашей жизни, потому что оно означало конец кошмару. Справа, метрах в сорока от того места, где мы вылезли из леса стоял большегрузный трейлер. Его двигатель работал. Размытые круги красных фонарей, словно два суровых глаза, смотрели на нас сквозь медленно улетучивающуюся дымку тумана. Я не понял причину остановки грузовика, пространство перед ним почти не просматривалось, но в тот момент, это было совершенно не важно. Собрав последние силы, мы выбежали на середину дороги и, крича во всю глотку, побежали к водителю. Подбегая к самой кабине, я увидел впереди какие-то неясные тени, метнувшиеся за противоположную обочину. У меня мелькнула полубессвязная мысль, что это и могло стать причиной остановки, и в этот миг дверь кабины распахнулась и на нас уставилась удивленная небритая физиономия в кепке, задавшая совершенно необычный вопрос:

- Вы это видели?

- Чего мы только не видели, - пролепетал я, и это было последнее, на что у меня хватило сил.

Каким-то чудом я доковылял до подножки, и, уцепившись за нее, принялся восстанавливать дыхание и усмирять звезды, летающие перед глазами.  Как сквозь сон я слышал, как Марина говорит, про то, что мы заблудились, и просит довезти нас хоть куда-нибудь, а потом что-то со мной случилось, и я пришел в себя уже в кабине грузовика. Я держал в руках початую бутылку с кипяченой водой. Рядом сидела Марина, обняв меня за плечи. Мы ехали, пробивая остатки тумана мощными фарами. Часы на приборной доске показывали начало восьмого. Дядька в свитере и кепке большими замасленными руками сжимал руль. И рассказывал:

- …груз доставить. Если не успею, стало быть, никаких надбавочных. Ну и решил ехать в ночь. А тут как назло напарник заболел и туман этот… Ни зги не видать. До десяти часов полз кэмэ 30 не больше, пока движок не перегрелся. Устал чертовски. Решил, ну и хрен с ним, с грузом, с деньгами, жизнь дороже, - он вытянул из кармана пачку сигарет, предложил нам, но мы отказались, - Не курите? Это правильно, - он прикурил, спрятал пачку, - Доехал я до заправки на 28-м километре. Казалось бы, и город рядом, а чувствую, не дотяну, мля! Да еще и эта чертовщина мерещится. Или не мерещится, взаправду… Не знаю. Я ведь чего первым делом про тварей этих спросил, которые дорогу мне перебежали, – видите ли вы их? Ребята с заправки ничего не видели. Над колонкой летучие мыши белого цвета порхают, а они – не видят. Пить, говорят, меньше надо, дядя. А я уже год в завязке, с тех пор, как дедом стал. У меня дочка вот с тебя возрастом, - он кивнул Марине, - молодая. Только школу закончила, а уже – фить – и замуж. Ну, да ладно. Муж у нее ничего, без выкидонов, мебелью занимается. Даст бог, уживутся.

Появилась первая встречная машина. «Волга» со служебными номерами. Дальнобойщик вежливо принял вправо и, для контроля взглянув в зеркало заднего вида, продолжил:

- Ну, так вот, на заправке…, - он помолчал, то ли решая, стоит ли об этом говорить, то ли просто вспоминая, - Всадника я видел. В доспехах и плаще. Он в пяти шагах от меня пронесся, даже ветром обдало. А еще, когда я по нужде вышел, меня чуть веткой дерева не пришибло. Будто сама двигалась. Чудно. И страшно. Закрылся я тогда в машине, даже груз толком не проверил, как это следовало бы. А утром, лишь посветлело, в путь тронулся. Проехал километров десять, а тут… Сначала гиппопотамы эти, потом вы. Как вообще в лесу-то оказались?

Марина взяла инициативу в свои руки и поведала сочиненную на ходу легенду про то, как друзья позвали нас на дачу, а мы, решив пройти к дачному поселку короткой дорогой, заблудились в тумане и ночевали в каком-то заброшенном домике. Выдуманная история плохо стыковалась с географией, но рассказывать всю правду про прорыв в другой мир было как-то стремно, пусть даже и сам дядя Сева лично столкнулся с неведомым. Кое-какие детали, однако, были нужны.

- Волка мы видели огромного, и мошкару всякую светящуюся, - сказала Марина.

- А… этих?

- И бегемотов ваших тоже, - подал голос я. Марина бросила на меня вопросительный взгляд и я пояснил, - Ты спала, - и к водителю, - С длинной шеей такие, да?

- Верно-верно! Как ломонутся, слушай, через дорогу, аж сердце в пятки, ушло, мля. Целая стая. Такие в клочья разорвать могут.

- Они травоядные… - как-то совсем уже беззвучно произнес я.

Мы миновали перекресток, затем мост. Туман исчезал. Видимость значительно улучшилась. Небо приобрело светло-белый оттенок кое-где с голубоватым отливом. Появились и другие участники движения. Навстречу попался маленький микроавтобус. Что-то солидное, вроде «мэрса» обогнало нас. Еще через пару километров мы увидели вышагивающего по обочине мужичка с удочкой. Почему-то он напомнил, что сегодня суббота и теоретически у меня две пары. Я украдкой улыбнулся. Институт… Немыслимая вещь!

А дядя Сева все рассуждал про очевидное и невероятное с точки зрения логики простого человека…

Он высадил нас у первых жилых домов, а сам свернул в сторону окружной, посигналив на прощание. Мы помахали ему вслед, а потом, повернувшись, одновременно вздохнули. Несколько секунд я смотрел в глаза Марине, а потом сгреб ее в охапку и расцеловал. 

Ненавистную белесую дымку пробил первый лучик солнца.



***
   Такая вот история, Вадик. Со всеми подробностями, включая личные. Ты мой друг, поэтому я не стал ничего опускать. Знаю, тебе можно доверять. Извини, что так долго тянул с этим. Понимаю, что тебе, как редактору сайта о невероятных явлениях, давно уже хотелось заполучить мой рассказ. Вот, наконец, он у тебя. Я постарался оформить все как следует, по-литературному, а ты, когда будешь его публиковать, не забудь сменить имена.

«За кадром», что называется, мне осталось добавить совсем немного. Ты был в курсе основных событий моей жизни. И раньше, когда мы жили в одном дворе и теперь, когда ты «с потрохами» перебрался в столицу. Интернет помогает. Ты был на нашей с Мариной свадьбе. Про дочку нашу Василису наслышан. Ей, кстати, скоро четыре с половиной годика будет. Теперь и про историю нашего знакомства знаешь абсолютно все. Ну, разве что один деликатный момент сообщить осталось. Не то, что это является большой тайной, однако и о вещах таких, конечно, так просто не говорят. Но тебе, думаю, можно. В общем Василисочка наша зачата была именно в ту ночь. И факт этот иногда заставляет меня кое о чем задуматься.

Дело в том, что водила тот, подвозивший нас утром, сообщил очень интересный факт. Подавляющее большинство людей ничего странного в ту ночь не видели. Совершенно ничего. А о таких, кто побывал бы в ином мире, как и мы, я вообще не слыхал, хотя и очень пытался узнать. Уж не знаю, чем мы таким особенные, но что, если особенность эта вполне реальна? А представь, она может передаваться по наследству, усиливаться в детях, если такими качествами обладают оба родителя? А если принять во внимание, в каком месте мы подарили жизнь нашей дочке… Видишь ли, не просто так я задаю себе эти вопросы. Иногда я замечаю, что Василиска как бы видит что-то невидимое для остальных. Уставится в пустоту, губками шевелит. Не знаю, что и думать. Слава Богу, при этом ей совсем не страшно. Нет такого, чтобы боялась темноты или еще чего. Смелая, в общем. Вся в маму.

Знаешь, рассказывая про это, я втайне надеюсь, что это подхлестнет тебя приехать к нам погостить хотя бы ненадолго. И-нет и-нетом, а я был бы очень рад тебя видеть лично. Думаю, и Маринка моя тоже. Весна у нас – просто чудо. Тепло, солнышко, деревья цветут. За город выберемся. Шашлычок, винцо. Соблазняйся, одним словом. Должны же люди когда-то и отдыхать.

---------
Вадик, как хорошо, что я еще не отправил вчера тебе это письмо. Я не знаю, как возможно такое совпадение, но тот туман, похоже, возвращается. Уже с обеда небо затянуто какой-то серой пеленой и пахнет морем, совсем как тогда. И еще из разряда совпадений: сегодня тоже пятница. Если честно, я боюсь. Совсем не хочется, чтобы тот кошмар повторился. Тогда, в ту ночь, пять лет назад, на самом деле исчезло немало людей. Я видел объявления «разыскиваются» в прессе и по ящику. Один из потерявшихся был тем самым Виталиком, с которым у Марины было назначено свидание. Я, правда, так и не сказал ей про это…

В общем, я не хочу оставаться в городе. Мои родители живут за восемьдесят километров. Думаю, это достаточное расстояние для бегства. Пять минут назад я звонил на автовокзал и узнал расписание автобусов. Ближайший – через два часа. Как раз хватит времени, чтобы забрать Василису из садика и собрать вещи. Марине я уже сообщил. Она абсолютно согласна со мной в том, что нам лучше не оставаться в городе. Я жду ее с работы с минуты на минуту.

Короче, все. Мне пора. Вернусь – напишу. Если вернусь.