ПОСТУПЬ ПИНГВИНА
Елена проснулась от боли. Видимо во сне она захотела повернуться и потревожила вывихнутую лодыжку. Хорошо хоть, что ей удалось не вскрикнуть и не обеспокоить играющих детей. Она слегка приоткрыла веки.
Семилетний Джо как всегда проводил какую-то хитроумную операцию по освобождению своей младшей сестры, которой сегодня выпала роль Хранительницы огня, похищенной духами белых волков.
Девочка старательно подбрасывала веточки и щепки в очаг, - а мать обратила внимание, что своевременно и экономно, - и, оглядывая большими глазами темные углы подземелья, тихонько причитала свою роль: «Ой, как я боюсь. Где же мой отважный вождь - освободитель?». И выглядела настолько беззащитной, - не столько играя, сколько из-за действительно опасного положения их семьи, - что мать уже решила вмешаться в действие, как вдруг из мрака кошкой выпрыгнул Джо с одним из отцовских мечей в руке и, сделав кувырок, стал в боевую позицию: «Я здесь, Хранительница, не бойся». Лицо дочери стало сосредоточенным, а брат ее начал неистовый танец вокруг очага и каждое движение клинка было для воображаемого противника либо режущим, либо колющим, и багровые отблески костра стекали по полированному лезвию.
- Сзади, вождь, сверху, осторожней! – переживала пленница игры за своего спасителя, а он делал длинные и короткие выпады, падал на спину и поднимался одним движением, вращался волчком и победил всех духов белых волков, которые сами не умели ни разжигать, ни поддерживать огонь и поэтому подло, когда папы не было дома, потому что он пошел за колдуньей для повредившей ногу матери, чуть было не украли маленькую Мари.
Окончив короткий бой, Вождь – освободитель, едва справляясь с дыханием от тяжести отцовского оружия, потупив взгляд, преклонил колено перед Хранительницей.
Она, уже задумчивая и надменная, медленно прошлась перед ним: «Ты – храбрый воин и достоин награды. Вот что, я жалую тебе свою любимую куклу в розовом платье».
«Храбрый воин», на очередном глубоком вздохе поперхнулся воздухом и его легкие мелко и неглубоко зачастили, а плечи затряслись. Уши, за которые он заправлял волосы, стали пунцовыми и две горячие капли, пробежав по щекам, упали на песок перед его повелительницей. Ну почему не подарить коня, или хотя бы сбрую, или меч, чтобы не брать папин? Ведь это же все равно понарошку. Настоящих он добудет себе сам, когда чуть-чуть подрастет, но сегодня…
- Берегись, еще один волк! – выхватила сестра из одежды нож и метнула его в поленицу дров. Рукоятка звонко ударила о высохшие поленья, вспугнув мышей, и упала рядом, под осыпавшуюся кору.
И пришлось утешать ревущую Мари, - хотя уж ей-то можно и поплакать, и не уметь поражать цель, - и выслушивать мамины упреки, которую они, заигравшись, разбудили, и просить прощения, и искать нож, и положить оружие на место так, что бы отец не догадался, что они его брали без спросу, и уговаривать маму, чтобы она их не выдавала.
И они помирились. Приготовили маме и себе отвар из малиновых веточек, ягод шиповника и меда, забрались к ней на ложе под шкуры, согрелись. Было спокойно и радостно. Они ждали отца.
- Мама, а Джо меня сегодня опять спасал, - похвасталась Мари.
- Совсем как его отец, - Елена ласково потрепала детей по волосам.
- Мамочка, любименькая, ну, пожалуйста, расскажи нам еще как это было. Только
по настоящему, чтобы страшно слушать, - умоляющие глаза во всю глядели на Елену. Она попыталась сделать суровое лицо, какое, наверное, должно быть у повествователя правдивой истории, но с первого раза у нее ничего не получилось. Все трое они рассмеялись и стали дурачиться и возиться под шкурами. Мать дала себя одолеть, а милостивые победители, истребовав в качестве дани воспоминания, уютно пристроились под мышками у Елены и, поддавшись ее ставшим задумчивым настроению, приготовились внимать.
Лежа на спине в обнимку с детьми, женщина засмотрелась в круглую, забранную мелкой решеткой, вентиляционную шахту, где в просветах грязных клочьев все чаще за последние годы стало появляться синее небо, на котором, отсюда, из подземелья, даже днем можно было иногда увидеть звезды и Луну.
Что же им придумать поучительного сегодня? Про Дракона и Волшебного коня с крыльями – уже было, о Повелителе пауков – тоже, про Семерых красавиц – еще рано. Рассказать о том, как было на самом деле? В общем-то можно, только ничего назидательного, наоборот, глупость какая-то вопреки здравому смыслу.
Все лето, как обычно, прокочевали они вслед за стадами животных, которые не только кормили людей, но и прокладывали путь среди невидимых лучей смерти. Маршрут был привычный и Елена с радость узнавала знакомые места, отмечая, насколько они изменились. Лохмотья тумана поднялись выше обычного и горизонты расширились настолько, что видны стали основания гор, берега морей, снежные пустыни в обрамлении тропических лесов и гигантские руины, которые оставили после себя Ушедшие в небо. Говорят, что всюду вне тропы, где мог остановиться взгляд, отчаянные люди находили удивительные и волшебные предметы, которые так же верно служили своему обладателю, как и наверняка убивали его, выпив сок жизни. Бабушка рассказывала ей, что люди, которые жили на Земле до них и которые строили большие города и громадные мастерские для производства всевозможных удивительных товаров, однажды возгордились. В свою угоду истязали они Планету, давшую им жизнь, до тех пор, пока она не занемогла и не попросила пощады, обозначив на посевах письмена с мольбами о помощи.
Но правители, ослепленные жадностью и самомнением, построили из ее тверди и плоти Ковчег и со свитой своей и невольниками отправились к звездам искать другую планету, а Землю свою оставили болеть без поддержки. И прокляла их мать-земля так, чтобы души их никогда не знали упокоения, а лишь вечно кружились бы вокруг нее мотыльками у свечи, не смея ни приблизиться и дать себе отдых, ни улететь прочь и забыться. Если найдется смельчак, который выйдет в грозовую ночь на высокую гору так, что бы остаться не испепеленным голубыми жалами, то сможет увидеть среди ярких вспышек неба Ковчег с греховными душами беглецов и услышать их стон и хохот Планеты.
К тем немногим, кто выжил среди землетрясений и потопов, одновременных пожаров и лютых многодневных метелей, - а остаться невредимым случайно было бы не возможно, - Земля все еще оставалась суровой. Но год за годом воздух становился теплей, воды – чище, звери – покорнее.
И однажды осенью, клан Елены встретилось с племенем Пасечника. Елена усмехнулась про себя: еще и сейчас ей было не совсем понятно, как молодой здоровый парень из бедной семьи вместо воинской почетной службы выбрал себе занятием разведение пчел? Пока его сверстники оттачивали технику боя в поединках, он, сумасшедший, с вечно покусанными руками, таскал свои коробочки и ящички, томно благоухающие пыльцой, по окрестным полянам и лужайкам.
Той осенью, на встрече племен, как всегда после подтверждения полномочий вождей и договоров на территории, обмена новыми знаниями и заключения торговых сделок проходило соревнование женихов.
Суть его была проста. Племя показывало невесту и предлагало всем желающим сразиться за нее в честном поединке. Бой юношей был по правилам не смертный, но длился целую песню. Если же по окончании нее двое оставались на ногах, зрители, стоящие плотной стеной вокруг ристалища, заводили новую мелодию. Девушек никто не неволил и не торопил, но выбор, увы, был небогатым. Невесте только и оставалось, что надеть венок на голову победителя, самого храброго и умелого юноши, того, кто сможет защитить и накормить ее и будущее потомство или унести венец с собой до следующего схода, который может и не состояться.
Когда в середину круга вывели Елену, она сперва растерялась от повышенного внимания, но заученно, выполнила положенные поклоны вождям и публике. Плотная толпа зрителей, вдоволь испившая перебродившего сока дынь, жила своей собственной жизнью и внушала ощущение покорности большей силе. Люди пришли на ритуал, который сами когда-то для себя и придумали и за ущемление которого готовы были наказать своевольника. Елена не намеривалась нарушать традиции.
Распорядитель провел ее на положенное кресло, обычный походный стул, украшенный по случаю цветами и шкурами, и, бросив платок на арену, невеста начала состязание. Исход его, впрочем, тогда казался всем предрешенным.
Сын вождя племени с детства дружил с Еленой и ни разу не пришел в их шатер в гости без подарка в виде яблока, алмаза или цветных лент для кукол, в зависимости от возраста своей подруги и собственного разумения ценностей. Сам вождь племени постоянно советовался в принятии решений с Елениным отцом, а их соплеменники стали постепенно излишне услужливы и искали дружбы подарками и угощениями.
Сперва невеста видела вокруг ринга перед собой только пеструю живую стену без углов. Лица, сапоги, шапки и одежда людей были сплошной лентой, как и цветущий луг представляется взору в первое мгновение разноцветным ковром и, лишь спустя время, взгляд начинает различать особенности и оттенки отдельного цветка, выделив его произвольно из сонма.
Но если цветущая поляна всегда была благожелательна и добродушна, то зрители племен – всего лишь благосклонны. Они не дарили свою приязнь, а давали ее в долг, готовые каждый момент потребовать свой вклад назад, но уже с процентами.
С непроницаемой вежливой улыбкой Елена честно досидела до того момента, когда необходимо принять более удобное положение для тела, нашла глазами по беспечно дорогому навесу расположение вождей, почтительно притупилась властелинам, занятым своим важным разговором и, наконец-таки, встретилась взглядом с бабушкой, заменившей ей давно погибшую мать.
Изысканно одетая, причудливо причесанная и безупречно высохшая старуха слегка провела мундштуком своей вечно пыхтящей трубки из ключичной кости, очень похожей на человеческую, по кончику, вводящего незнакомцев в заблуждение наивной вздернутостью, носа и укуталась табачным выдохом.
- Все в порядке, не суетись, - поняла Елена, увидев секретный семейный знак.
Однако стоило только душистым клубам дыма развеяться и в без того тяжелой атмосфере, как невеста заметила на старухином подоле просыпавшийся пепел. Это был признак тревоги, но не оговоренный заранее, - при свече, с ладонью на крысином черепе, для обоюдного применения, а симптом старухиного душевного дискомфорта, который Елена вычислила для собственного употребления, любя и почитая бабку.
И девушка вдруг вспомнила и осознала все то, что только что происходило на ее глазах в центре круга, но на периферии восприятия.
Сын вождя, поигрывая распирающимися, словно тесто в кадке, мускулами, высокий и красивый, играючи и щадя, одолел одного за другим двух соперников, которые вышли на арену не ради награды, - взять верх над Сыном вождя было мало вероятно и по большому счету глупо, - а для того, чтобы повысить свой престиж, уступив в схватке благородному и опасному противнику.
И вот тут-то бабка и уронила пепел на свое замысловатое платье – в ринг вышел Пасечник и сделал ритуальные воинские поклоны, показывая, что готов к бою с противником, превышающим его ростом на голову, а весом, видимо, вдвое.
Сын вождя нарочито старательно повторил поклоны, демонстрируя обязательность правил для каждого, и все рассмеялись, оценив шутку.
Ударил барабан и зрители дружно начали веселую песенку из двух куплетов, зная, что времени для поединка отвели более, чем достаточно. Однако, пропеть ее пришлось трижды, прежде чем назначили перерыв, а Пасечник, с рассеченной бровью и губой, все еще оставался на ногах.
Противников развели по сторонам и выставили им скамеечки, чтобы дать отдышаться. Сына вождя окружила толпа возбужденных друзей, которые протягивали ему напитки, вытирали влажным полотном и растирали мышцы. Он снисходительно принимал услуги, показывая своим видом, что на самом деле в них не нуждается.
Около Пасечника же колдовал какой-то бородатый старик, который залепил ему раны на лице жеваным воском и, плотно взяв руками за виски и причинив тем самым боль, что-то говорил в упор, делая смешные гримасы.
Зазвучала другая песнь и соперники вновь сошлись в центре круга. Сын вождя, обладая громадной силой, сперва мог позволить себе не заботиться особо о технике боя. Ему, казалось, достаточно было провести единственный верный удар, чтобы закончить схватку. Но каждый раз, когда кулак с мозолистыми от тренировок костяшками отбрасывал Пасечника на спину, он, не прекращая падения, делал обратный кувырок и одним движением в следующий миг вновь устремлялся к противнику, точно бил, находя бреши в защите, хотя броня рельефных мускулов Сына вождя впитывала враждебную силу водой в песок.
Но для Елены значимым было не мастерство бойцов, в котором она досконально не разбиралась, а выражение их глаз. У Сына вождя оно поменялось несколько раз: насмешливое, удивленное, злое, яростное и, наконец, устало покорное действительности. У Пасечника взгляд так и не стал другим ни тогда, когда белки глаз стали вишневыми от разлившейся из разбитых сосудов крови, ни тогда, когда вспухшее лицо оставило между век лишь узкие щелочки. Он спокойно шел к своей цели, давно, тщательно и не один раз обдумав перспективы, тактику и стратегию. Пропущенный удар он воспринимал как досадную неизбежную помеху, а не как предупреждение убраться с дороги. Он знал, он был уверен, что это именно его стезя и намерен был дойти до конца, либо умереть. Но в пути, а не на обочине.
И когда Распорядитель под предлогом травмы Пасечника остановил схватку по приказу вождей, уловивших смертельный накал страстей, а на арену высыпали разноцветные скоморохи, готовые своими репризами разрядить обстановку, Елена наткнулась на растерянный взгляд своей всегда все знающей бабки.
И она поняла, что является единственной из всех присутствующих, кто знает, что происходит и что надо делать. Наверное, именно с таким чувством шагнул Мастер с обрыва, расправив за плечами тряпичные крылья, изукрашенные рисунками птиц.
Елена встала и под оглушающий шорох песка под ее мокасинами подошла к покачивающемуся Пасечнику, возложила на его покорную голову венок и, измазавшись в кровь и песок, коснулась губами его щеки.
- Ну, и слава Богу, - раздался будничный голос старухи. Скоморохи заиграли на своих инструментах и праздник продолжился. Он и сейчас продолжается, только менее шумно и более размеренно. И вдали от людей, которые не любят нарушителей традиций. Слишком мерно и слишком тихо, даже в гости пойти не к кому – далеко, опасно и нежданно. Да и некогда, в общем-то.
Елена чмокнула зевающих, почти заснувших детей и оглядела подземелье, в котором они жили с Пасечником. Просторно, сухо, много запасов.
- Ма, ну как же папа тебя спас, ты же обещала, - проговорил Джо. Его сестра, утомленная игрой, уже тихонько посапывала во сне. «Что же рассказать, ведь она полюбила Пасечника не «за», а «вопреки». Подрастут, может быть, тогда? А пока…»
- Дело было так. Собралась я однажды навестить свою бабушку, чтобы передать ей гостинцев. Надела красную шапочку, потому что в лесу, через который мне нужно было пройти, было ветрено…
В этот момент в вентиляционной шахте что-то, не тревожа, прошуршало и на шкуры ложа упала крупная гроздь рябиновых ягод, а в следующую минуту громко, не таясь, заклацали хитроумные запоры на двери и в пещере шумно появился Пасечник. Следом за ним, прикрыв дверь, показалась увенчанная горящими глазами длинная, до пола седая борода, за которой скрывался ее владелец, шаман из племени Пасечника, его единственный друг и наставник.
Елена радостно улыбнулась, потом решила рассердиться на бесцеремонность мужа, разбудившего детей, но они, счастливые, уже карабкались по его сильному телу, как по дереву, находя в известных им карманчиках отцовской одежды подарки.
Пасечник, терпеливый как лев к детенышам, дождался, пока дети собрали все трофеи и, забыв обо всех на свете, убежали на свою половину делить их, подошел к Елене и поцеловал ее.
- Ну, показывайте, что там с ногой, - присел на ложе и Шаман.
- Ты представляешь, - рассказывал Пасечник, пока старик твердыми и холодными, как галька на дне родника, пальцами ощупывал лодыжку, - лечили мы тебя правильно. Только, - впредь будем знать, - надо было учитывать при перевязках фазу Луны, а амулет вырезать из сердцевины дуба, которому не меньше ста лет. Ну, теперь-то уж все будет в порядке, смотри. - Пасечник вышел из пещеры и вернулся со спилом дерева, размером с колесо от повозки. Как он его тащил весь долгий путь? – Судя по кольцам, этот исполин простоял не меньше трехсот лет. Сейчас Шаман рассчитает дом твоей звезды, а я сделаю новый талисман.
Любопытные дети тут же забрались на ложе и стали смотреть, как старик собирает из металлических блестящих деталей, покрытых насечками и символами, сложную конструкцию. Одну сторону приспособления Шаман навел сквозь воздухообменную шахту в небо, к другой припал пристальным глазом. Все, кроме Пасечника, который намеревался расколоть дубовый кругляк на части, затаили дыхание и тоже посмотрели вверх.
Там, в синих промоинах среди грязных полос, легко подрагивали редкие звездочки, которых, если не отвлекаться, постепенно становилось все больше. И, неожиданно, их на какой-то долгий-долгий, задумчивый момент стало столько, сколько зернышек у кукурузного початка.
- Ух, ты, - восторженно прошептала Мари, - Ковчег с душами беглецов.
- Но, такого не может быть? – растерянно проговорила Елена.
И тут к ним подошел обескураженный Пасечник, сжимая в руке аккуратно
вырубленную из центра трехвекового дерево чурку. Сквозь нее проходила, свешиваясь на обе стороны, массивная золотая цепочка искусного плетения.
- Этого не может быть! – на этот раз утвердительно повторила Елена, ожидая
подтверждения своих слов.
- С обычными людьми этого и не бывает, - успокоил ее Шаман.
- Папа, папочка, подари, я первая попросила, - заумоляла Мари, и не
дожидаясь ответа, проворно извлекла украшение из деревяшки. – Тут даже солнышко нарисовано, - проговорила счастливая девочка и надела цепь с кулоном в виде светила себе на шею.
Шаман торжественно поднялся с ложа и голосом, который испугал всех, произнес: «И да сбывается пророчество, что появится Солнечная Дева, которая получит свою власть от Планеты. И объединит она племена, прекратит войны, одолеет демонов, истребит зло и заслужит прощение Земли-матери своей род людской. – Хрустя суставами, старик тяжело опустился на колени перед девочкой. – Приказывай, Повелительница!»
-Поднимись, прошу тебя. Моему брату нужен конь, друг мой Шаман, лучший
из всех.
Самый лучший из всех, Повелительница, исполню.
***
Командор, ссутулившись перед дисплеем, словно желая что-то пристальней рассмотреть, проводил долгим взглядом стекающее за горизонт Планеты Светило и, откинувшись на спинку, развернулся спиной к панели управления Ковчегом, изменив этим несложным движением статус командорского кресла на трон Командора, и властным жестом руки отпустил сконцентрировано внимающих адъютантов. Набрал, не глядя, на дистанционном пульте комбинацию цифр и стальная дверь мелодичным звуком подтвердила выполнение команды блокировки, видеокамеры контроля командорского мостика послушно уставили свои объективы в потолок, оставив начальника вне зоны наблюдения.
Ему требовалось побыть одному.
Он подошел к металлической стене и ввел код на пульте, вшитом в обшлаге кителя, отворив потайную дверцу холодильника. Наклонился и, не снимая с шеи цепочку, провернул висящий на ней под мундиром ключик в скважине небольшого отсека холодильника. Достал блестящую тяжелую шкатулку, извлек из нее фасонный стеклянный пузырек с крышкой.
Очень бережно высыпал на ладонь из бутылочки несколько шариков Панацеи. Их количество неумолимо уменьшалось пропорционально десятилетиям, прожитым на корабле.
Командор сосредоточенно проглотил одну пилюлю, остальные спрятал на место и, выбрав в холодильнике крупное яблоко, закрыл панель и вернулся к своему трону.
Удобно устроился и начал, не спеша, есть сочный плод.
Это была его привилегия. Остальные обитатели Ковчега, впрочем, питались не менее калорийно и сбалансировано. Витаминизированные соки любого вкуса, великолепные концентраты с научно подобранным балансом микроэлементов и аминокислот.
Но! Натуральные продукты из специальной оранжереи были предназначены только для Командора. Ему, чтобы избавить подданных от ненужных мыслей, даже пришлось вписать в свои обязанности проверку качества генетического материала запасников. Как и право «первой брачной ночи», как и обязанность быть главным, быть лучшим, быть единственным.
Неожиданно, - он даже вздрогнул, - засветился один из мониторов за его спиной.
Рыжая девушка с блюдом крупной клубники насмешливо смотрела сквозь экран на Командора.
Он зло ткнул несколько кнопок на панели. Изображение замерцало, исчезло в точку, но, спустя пару секунд, появилось вновь. Когда пару сотен лет назад Эльза самовольно предстала перед ним из эфира на дисплее первый раз, испуганная и почтительная, Командор допустил слабину: упиваясь ролью благодетеля и возможностью прирастить свою империю новой вотчиной, не стал посылать истребители на броню. Но девочка слишком быстро училась, - или это так стремительно бегут века? - и не только незаметно выходила из-под контроля, но и умудрилась превратиться из полезной в незаменимую. Сохранить за собой власть на крейсере после непонятной смерти мужа, боевого командира могла только, безусловно, незаурядная личность...
Принцесса выбрала спелую ягоду и, демонстративно получая удовольствие, положила ее в рот.
-Эльза, дьявол побери, я скоро даже ванну не смогу спокойно в одиночестве
принять, - раздраженно огрызнулся Командор, швырнув едва надкусанное яблоко на пол, где оно тут же стало добычей робота-уборщика.
-Не волнуйся, Командор. Сможешь, зрелище не завораживающее.
-Не дерзи. Ты, совсем из ума выжила?
-Да, но тебе придется поверить мне на слово, потому что в медицинской карте
мой диагноз не проставлен.
-Ладно, что хочешь? Груз готов? Что насобирали полезного? – взял себя в
руки Командор. Не следовало, конечно, ему столь явно проявлять эмоции. Общение с остальным миром из этого кресла вполне допускало скупой мимики. Для всех обитателей Ковчега и для населения двух крейсеров, несанкционированно пришвартовавшихся к корпусу, Командор был не только верховным правителем, но и воплощением Бога.
-Так, по мелочам. Пару старинных спутников, у одного из которых, кстати,
оптика из алмазов, в другом – послание зеленым человечкам: таблица умножения, геометрические рисунки, изображение планетной системы. Фактически наскальная живопись начала космической эры. Зато на толстой золотой пластинке. Еще остаток орбитальной станции, мы его сейчас утилизируем: вольфрам, никель. Поймали приличный айсберг, так что если нужна вода – можем легко договориться. В общем, через пару часов будем готовы.
А чем ты нас порадуешь, Командор?
-Металл мне сейчас не нужен, а воду возьму. Взамен дам еды на пару недель. Ну,
а все остальное, насколько я понимаю, вы, подключившись к системам корабля,
воруете самостоятельно? Вы как паразиты сосете из нас соки, и, печатая фальшивые деньги, отравляете нашу финансовую систему. Ждете, когда я вконец разозлюсь и пошлю на обшивку пехоту?
-Командор, отвыкни же, наконец, торговаться с позиции силы! Вы живете в
огромном Ковчеге, на котором есть питомники и фермы, оранжереи и пруды, а мы – на маленьком боевом кораблике.
Кроме комбината химического питания и приличного запаса ядерных торпед нам и похвастаться нечем.
Начав говорить доброжелательно, Принцесса стала выходить из себя. Истина была столь очевидна, что спровоцированное повторение ее вызвало обиду. И хотя речь Эльзы была не груба по сути и по громкости не превышала этикет, прерывистое дыхание и паузы между словами вне логики выдавали крайнюю степень озлобленности собеседницы.
-Вы тщательно готовились к отлету в космос, создавая запасы и архивы. Нас Большой Гнев Планеты застала во время возвращения с дежурства, когда все ресурсы были на исходе. Нам, и еще может быть паре кораблей, удалось пришвартоваться к корпусу Ковчега в мертвой зоне от ваших пушек, менее удачливых вы сожгли на наших глазах.
По сути, вы совершили заговор против населения Планеты, сбежав с нее в Космос под видом туристической экскурсии. И как удачно, ваш круиз для избранных начался как раз перед Большим Гневом Планеты.
Планета погибла. Что нам, обученным выживать в любых условиях, оставалось делать?
Но мы отрабатываем свой кусок хлеба, а не получаем его в виде подаяния. И деньги мы печатаем так же качественно, и так же ничем их не обеспечиваем, как и вы в Ковчеге. Конфетные фантики для взрослых детей.
Командор примирительным тоном перебил разгневавшуюся во время монолога девушку.
- Эльза, подожди, не заводись. Мы же с тобой знаем, что в космосе валютой служит энергия и информация, а не бумажки с моими портретами. Но если ты будешь кричать об этом на весь Зодиак, то потеряешь и кнут, и пряник. А без них подданные превращаются в товарищей по несчастью кушать клубнику из тюбиков.
Девушка вздрогнула зрачками и с видимым усилием взяла себя в руки. Впрочем, через мгновение она уже полностью владела собой.
-Кстати, о тюбике, Командор.
-Кстати, об информации, Эльза.
-Все, что мы нашли на обломках спутников, сейчас у меня на борту, готовим для
передачи на Ковчег. Но, вначале, Панацея.
-Снимаешь копии? – усмехнулся Командор. - У вас же нет профессионалов,
можете ненароком что-нибудь привести в негодность.
-В основном ломаются специалисты.
-Тогда испорти для нас еще одного. Панацеи почти не осталась, срочно следует
синтезировать еще. Кому-то необходимо будет выполнить тайную миссию: кое-что привезти на Ковчег и забыться навечно.
-Ты же говорил, что Ковчег самодостаточен, а твои техники способны воспроизвести абсолютную копию с любого оригинала в произвольном количестве, - недоверчиво проговорила девушка.
-Эльза, я не лгу. В состав Панацеи входит органическое вещество со свойствами,
которыми его наделяет только длительное пребывание в определенном месте Вселенной.
-Командор, ты, всемогущий, не можешь смоделировать таких условий в Ковчеге? – снова засомневалась Принцесса. На самом деле она была твердо уверена в уязвимости властелина Ковчега. С другой стороны, симбиоз корабля и Ковчега за столетия стал настолько прочным, что слабость одного из звеньев может представлять угрозу для всей цепи. Однако девушка была заинтересована в благополучии Командора более, чем он в самой Эльзе. У Командора была Панацея, средство вечной молодости, за которое он мог перекупить себе, если возникнет потребность, тысячи таких принцесс, только менее строптивых, менее любящих власть. А Эльза лучше согласиться вспыхнуть сверхновой ядерной звездой с центром в торпедном отсеке своего крейсера, чем потерять корону. И Командор это знает, потому что сам такой.
-Для этого надо действительно быть Всемогущим, не по официальному титулу, а по реальным возможностям создать новое мироздание, - вздохнул Командор, вынужденный объяснять очевидное красивой, но глупой женщине, с которой приходилось считаться. - Видишь ли, каждая из Галактик пульсирует на определенной частоте. Только нужное нам соотношение таких колебаний и сочетание еще многих факторов, о которых я пока даже не догадываюсь, придает веществу, находящемуся в конкретной точке Космоса требуемые качества.
-Хорошо, я подберу для задания кого-нибудь. Куда ты хочешь его отправить и какова должна быть его квалификация, Командор?
-Он должен быть готов умереть, но только после того, как посылка будет у тебя на борту. Командировка предстоит на Планету, коматозную старушку Землю. А что там происходит последние века после Большого Гнева, мы так и не знаем. Итак, Эльза, до связи!
Командор вновь тронул клавиши на панели управления. Экран на этот раз погас послушно, растворив почтительно склонившую голову Принцессу.
Командор наморщил лоб: «Интересно, знает ли Эльза про торговый корабль, нелегально, как и ее крейсер, пришвартованный к броне на противоположной стороне Ковчега? Радиосвязь сквозь километровую толщу тела Ковчега исключалась, а пешие прогулки по броне на столь далекие расстояния в открытом космосе невозможны даже теоретически. В любом случае, Принцессу на крейсере придется менять. Жаль, конечно, ибо привык к ней за долгое время. Однако Эльза становится опасной. Не следует ее недооценивать, ведь удается же каким-то образом ей, молодой женщине, сохранять свою власть на боевом корабле.
Ладно, пусть сперва организует доставку Панацеи и контрольную катастрофу на Земле. А потом или наложницей сделаю, или убью. Впрочем, одно другого не исключает».
И Командор успокоился настолько, что взял новое яблоко.
***
- Хорошо, что мы родились на корабле, а не на этой дурацкой Планете. Мне рассказывали про нее – жуть! Людей было столько, что они даже не знали друг друга в лицо. Можно было часами бродить среди толпы и никто не окликал тебя по имени. Как они могли общаться?
- Друзей не должно быть много. Нельзя любить всех на свете.
- Речь не о любви, об общении, - испугалась на мгновение жена. - Ограничивая круг знакомых, ты сознательно лишаешь себя новых мыслей и впечатлений. Но ты по натуре прагматик. Наверное, даже на безлюдной Земле выбился бы, в пусть не большого, но начальника. Карьера, звезды на погоны, медали на грудь. А у меня после ненавистной работы в канцелярии – одна отдушина: друзья, которые, между прочим, высоко ценят мое мнение.
- У тебя еще есть муж, который тебя любит и которого ты, единственного из сорока тысяч населения корабля, не считаешь своим другом.
Петр вздрогнул, поймав на себе пристальный взгляд, но в следующую секунду усмехнулся и вновь откинулся на спинку стула. Он, ведя бесконечный внутренний монолог с женой, встретился глазами в пустом кабинете с собственным отражением в мониторе компьютера.
Молодой, обаятельный, в форме лейтенанта медицинской службы.
Крайне полезно для карьеры и вовсе не обременительно – дежурить на «телефоне доверия», готовить начальству докладные о критических настроениях на корабле и их возможных причинах: детям не хватает игрушек, старики чувствуют себя одиноко, жены изменяют мужьям. Опять кольнуло сердце. Вдох, пауза, выдох, пауза.
В самом начале службы он развлекался тем, что выстраивал на бумаге из количества оставшихся до выхода в отставку дежурств, обозначив каждое квадратиком, геометрические фигуры. Оканчивая очередную смену, он тщательно закрашивал один квадратик цветным карандашом и получал удовольствие, когда конструкция, спустя время, разваливалась, и приходилось придумывать новую, но уже меньшего размера. А потом, вдруг, понял, что глупо радуется безвозвратному истечению собственных дней.
Лейтенант и решил заняться дыхательной гимнастикой потому, что больше было нечем.
Вдох – тридцать два удара пульса, представить, что голубые от избытка энергии звезды, словно вода стакан, наполняют собственное тело вселенской благодатью. Пауза – двадцать четыре удара, ощутить, что сам стал звездой и излучаешь сияние. Выдох – восемь ударов, выбрасываешь вишневые протуберанцы отработанных материи и мыслей. Пауза.
Вдох. Родился из пробирки на корабле, который некогда был торговым, а сейчас полулегально принайтован к Ковчегу. Почему так тяжело на душе?
Жена? Да. Но ведь это только следствие чего-то большего, что происходит с ним.
Причина любой депрессии на самом деле одна – отсутствие ассортимента целей.
Вот, например, он сам. Ну, дослужится в лучшем случае до начальника штаба – это потолок. Выше, только, командир корабля, который, по слухам, вечен и правит уже несколько поколений. С другой стороны, не в прачечную же идти.
В книгах написано, что до глобальной катастрофы на планете были тысячи поселений, в которых жили миллионы людей. Но и у них при бесчисленности вариантов жизнеустройства были проблемы с выбором пути. Так же ломали они голову вопросом «Если быть, то зачем?» А наиболее мудрые искали одиночества и, сидя перед голой стеной в пещере или прозябая в песках, открывали силой духа удивительные учения о мироздании и смысле жизни. Вот и тренировку дыхания придумали, которая должна помочь осознать себя во взаимосвязи с космосом. Вдох, пауза, выдох.
Выдох, выдох, выдох…
Петр пробежал глазами цветные записки, прилепленные к системному блоку компьютера его сменным напарником. Обычно они оставляли друг другу для смеха наиболее нелепые обращения населения корабля в службу психологической поддержки «телефон доверия». «Женщина совсем плоха, но вешаться не хочет», «Сбежал из каюты. Три дня живет в генераторном отсеке. Во время разговора гудел, имитируя работу силовой установки», «Состоит у нас на учете. Интересуется, из чего устроены голые женщины», «Девица пыталась убедить меня, что она сумасшедшая и ей пора в психушку. Убедила…».
Интересно, если б он сам позвонил в собственную службу, какое бы резюме оставил оператор о нем в служебном журнале: «Просил убедить себя, что его голая жена, состоящая из противоестественно глупых оправданий и сладострастных стонов, ему не изменяет. Но все равно не поверил».
Впрочем, в оперативный журнал такие сообщения не попадали, красовались цитатами на листочках в качестве подтверждения тому, что у патопсихологии есть будущее.
На самом деле в журнал заносились реплики, отобранные компьютером по ключевым
словам «заговор», «убийство», «командование», «возмутительный», «преступный» и пр.
Петр работал в корабельной службе безопасности, в специально созданном подразделении, целью которого было отслеживание психологической обстановки на космическом транспорте для предотвращения психозов. Пространство замкнутое, а за бортом – открытый своей враждебностью Космос.
Впрочем, торговым кораблем их «Космический ветер» был только задолго до рождения Петра.
Гибель Планеты Земля, которая была родиной для экипажа, застала судно в пути и ему было приказано причалить к корпусу Ковчега, чтобы нести дозорную службу по охране своего сектора от возможного внешнего воздействия. На секретном офицерском собрании Капитан корабля сообщил, что Командор Ковчега готовит колонизацию Луны, а весь экипаж транспорта переходит в его распоряжении и продолжает оставаться на государственной службе. А если есть государство – то должна быть обеспечена и его безопасность.
По экрану монитора заструились диаграммы анализаторов речи.
- Здравствуйте. На мне надета розовая шелковая полупрозрачная блузка, сквозь которую просвечивается откровенный алый бюстгальтер. Бордовая юбка с вызывающим разрезом. На ногах ажурные чулки колера вишневой пенки…
Передо мной бутылка красного вина. Один бокал я уже выпила, слегка испачкав его края пунцовой помадой, и щеки мои покрыл легкий румянец…
- Здравствуйте и, видимо, до свидания. Наша служба психологического доверия не имеет к сексу по телефону никакого отношения. Извините.
Петр неожиданно для себя разозлился, представив на месте звонившей девицы свою жену, которая находилась сейчас в какой-нибудь из своих многочисленных компаний. Так же неожиданно злость сменилась острым желанием ее удобного тела. Лейтенант вопросительно посмотрел на компьютер и тот отозвался повторным звонком.
- Почему мужчины всегда все переводят на секс? И «горячие линии», и даже сотовые трубки с вибратором всегда относились мною не к миру плотских утех, а к его суррогатам. Просто я хотела напиться, - первый и последний раз, - а потом что-нибудь с собой сделать: вскрыть вены или броситься в какую-нибудь шахту. Вот и одежду соответствующего цвета подобрала.
- Извините, Вы не могли бы подождать минуточку, - нарушил инструкцию Петр первый раз.
- А что Вы хотите успеть за это время, - голос стал враждебный и почти металлический.
- У меня тоже есть в шкафу бутылка красного вина и я хочу напиться вместе с Вами. Позволите? – спросил Петр, искренне боясь услышать отказ.
- Наливайте, меня зовут Лейла, за знакомство.
Они выпили, чокнувшись бокалами о микрофоны, по-хорошему помолчали, вновь наполнили.
Лейла, мне плохо, - сказал Петр.
- Ты решил применить ко мне одну из ваших практик для ненормальных?
Сейчас я должна тебя утешить, успокоиться сама и понять, что не все так отвратительно в этой жизни, чтобы прерывать ее умышленно.
- Мне и, правда, плохо. Что-то со мной происходит не то и не так.
- Бедненький, Петр, дошло, наконец. Увы, такова уж твоя судьба неудачника. Смирись. Даже не знаю, что было бы для тебя лучше: принять яд или удавиться.
- Прости. Я, наверное, не очень трезв. Ведь это ты мне позвонила. Расскажи о себе, пожалуйста.
-Тебя интересует объем груди и длина ног?
-Если можно, сперва о профессии.
-Как хочешь, но времени у нас не много. Ты, как я понимаю, «заключаешь любые сделки с совестью. Нравственно законно. Без мук и терзаний». А я работаю в библиотеке. Вернее, до сего дня работала. Разбирала архивы, писала аннотации, составляла каталоги. Как ты, Петр, - ведь мы уже на «ты»?- догадался, приходилось много читать.
И знаешь, к каким выводам я пришла? Нас целенаправленно обманывают. Если беллетристы и поэты делают это с целью понравиться читателю, то авторы учебников физики, или истории, или твоей любимой психологии делают это ради больших денег.
- Ты хочешь сказать, Лейла, что продажные писатели научной литературы умышленно искажают в своих интерпретациях объективные законы природы? Но кому и с какой целью будет выгодно убеждать тебя в том, что вода кипит при 90 градусах, а прямой угол равен ста градусам. Я, например, до сих пор не знаю, откуда берется электричество. Вернее, берется оно из солнечных батарей и реактора, а вот куда исчезает, когда я выключаю лампу? Но мне это абсолютно не мешает жить. Уверен, ты, например, даже не прочла этикетку на бутылке, из которой пьешь, но вино от этого не потеряла ни своего вкуса, ни свойств.
- Ошибаешься. Читать все подряд – профессиональная привычка. И меня очень раздражает надпись, что «вино изготовлено из натуральной смородины Северной оранжереи Ковчега». Напиток имеет право называться вином только в том случае, если он из винограда.
-Это женский каприз, Лейла.
-Это манипуляция моим сознанием, Петр.
-Сейчас из одного и того же факта мы сделали два абсолютно разных вывода. То же и в науке. Но ведь это естественно, что по одному вопросу может быть несколько точек зрения.
- Да. Но только в том случае, когда представлены все мнения, а не единственное, выгодное или подогнанное под приказ командования.
Компьютер опознал контрольное слово и аварийно замигал, требуя включить программу звукозаписи, одновременно высветив на экране фотографии симпатичной девушки и ее идентификационные данные. «Ее на самом деле зовут Лейлой», - удивился Петр.
Разозленный тем, что набор железок под красивым и отчасти ставшим родным корпусом считает возможным не только проявлять самостоятельность, но и давать указания своему оператору, раздраженный бесцеремонным нарушением этического принципа анонимности, Петр резко стукнул по клавише «Отмена».
- Лейла, подумай сама, кому какая разница, кроме яйцеголовых академиков, какова скорость света или в каком веке до Большого гнева Планеты родился изобретатель парашюта. И для чего снабжать кого-либо ложными знаниями, если любой нормальный человек забывает их сразу после школьных экзаменов. В чем здесь корысть?
-Любое знание – формирует мировозрение. Если человек живет согласно законам природы, значит, он следует воле Бога. Если же в мире, который ему навязали,
чайник закипает при 90 градусах, то наблюдатель смотрит на мир сквозь черную повязку на мозге.
И восприятие действительности, и собственные поступки становятся у него нелогичными и нелепыми.
Не было никакого Большого гнева Планеты. Было убийство Земли. Ковчег, забрав самых обеспеченных людей, сдвинул при старте земную ось, приведя тем самым к глобальной катастрофе.
Ну, ладно, вино я допила, так что мне пора. Прощай, Петр, иди, докладывай начальству, и я тоже пойду. Спасибо за беседу и компанию.
- Ты куда, подожди. Мы же не договорили. Нам надо обязательно увидеться.
- Петр, я тебя обманула, я не буду вскрывать себе вены. Не хочу, чтобы с моим
мертвым телом обращались как с вещью. Я ухожу на броню.
- Лейла, милая, не делай этого. В аварийных скафандрах воздуха только на
тридцать минут, а штатные баллоны находятся в арсенале под охраной. Ты же
задохнешься через пол часа. Это ужасная смерть.
- Согласна, что с большим запасом кислорода я мучилась бы дольше. Но более
веселых вариантов у меня нет.
И связь прервалась. Компьютер по-прежнему мигал тревожными огоньками - слишком много запретных тем успели они затронуть и не все они, как выяснилось, внесены в секретную инструкцию.
Что это было: пьяный бред маниакальной женщины, проверка Петра спецслужбами внутренней безопасности на лояльность или все-таки, правда?
Такую задачу сразу не решишь, а времени, если исключить первую версию, практически не оставалось.
Надо срочно найти Лейлу.
Во-первых, вооружиться. Петр быстро наполнил литровую пластиковую бутылку из-под вина с удачным длинным горлышком водой из питьевого крана и засунул в морозилку, поставив регулятор холода на максимум.
Во-вторых, уничтожить оригинальную информацию. Петр быстро снял панель с системного блока компьютера и вывел провода питания, минуя понижающий трансформатор, прямиком на диск постоянной памяти. Уж куда уйдет этот электрический разряд, Петр знал наверняка.
Затем проверил в строенном шкафу аварийный скафандр. Все в идеальном порядке. За работоспособностью индивидуальных средств спасения контроль был постоянный и очень жесткий.
В дверь требовательно и явно только для соблюдения формальности постучали. В следующую секунду ее уже отворяли универсальным ключом.
Двое мужчин в комбинезонах магистральных обходчиков уверенно вошли в каюту.
- Лейтенант, ситуация требует Вашего срочного присутствия для доклада в специальной части. Также необходима информация с Вашего компьютера, - с этими словами один из «коммунальщиков» привычно стал разбирать корпус системного блока.
Петр хмуро улыбнулся, унял дрожь в руках, нарочито медленно подошел к холодильнику, став так, чтобы было видно его содержимое, и плавно открыл дверцу.
Но едва у него за спиной раздался сдавленный крик, хлопок разряда компьютерного блока питания и стук упавшего тела, Петр мгновенно присел в развороте, одновременно метнув наполовину замерзшую бутыль из морозилки в голову второму конвоиру. Падая, тот успел нажать на что-то секретное в рукаве и в мягкую шумопоглощающую обивку потолка каюты вонзился шприц.
На ходу застегивая скафандр, лейтенант стремительно ринулся к лифту. Нажал кнопку верхнего уровня. Быстрее, быстрее. Найти Лейлу, объясниться, вернуться на корабль.
И лишь войдя в шлюзовую камеру, Петр понял, что вернуться он уже никогда не сможет. И не в том дело, что в свободном режиме шлюз работал только на аварийный выход, а вход был под визуальным контролем, паролем, сигнализацией и генетическим ключом.
Ему просто не к кому было возвращаться. Если он и был кому-нибудь нужен на корабле, то только для того, чтобы принять гнев и наказание.
Петр ступил на броню.
Вдалеке, среди башен и надстроек, увидел одиноко бредущую серебристую фигурку. «Интересно, у нее и, правда, красный бюстгальтер под скафандром?» - подумал лейтенант и быстро, уже не боясь передумать, зашагал вслед.
Когда он догнал девушку, кислорода в баллонах оставалось на 12 минут. Они молча пошли рядом. Время от времени под затененным дымчатым забралом шлема Петр мог различать лишь вспышки белков, повернутых к нему на мгновение глаз.
Неожиданно беглянка взяла его за руку: «Надеюсь, Петр, под этой скорлупой ты не слишком уродлив, чтобы скрасить последние минуты бедной девушки, мечтавшей всю жизнь о сказочном принце?». «Тебе повезло, - споткнулся лейтенант, зацепившись магнитным ботинком за выступ обшивки, - я – само совершенство!»
***
Эльза поймала себя на том, что, задумавшись, поглаживает командирский скипетр, некогда принадлежащий ее Гектору. Ей вдруг остро захотелось ласок мужа.
На крейсере у нее на глазах уже выросло несколько поколений мужчин, многие из которых были просто великолепны. Но Гектор оставался ее единственным мужчиной, а она - его женщиной. Они не то, чтобы дополняли друг друга, а просто были частями одного целого. Если б с Гектором, не дай Бог, что-нибудь случилось, Эльза сошла бы с ума.
Принцесса, связавшись с рубкой, отдала старшему вахтенному офицеру приказ не беспокоить ее в связи с нездоровьем вплоть до особых распоряжений и прошла в спальню. Отодвинув секретную панель и отключив сигнализацию, миновала короткий коридор и оказалась в небольшом стартовом шлюзе, все пространство которого занимал десантный челнок, стараниями ее мужа закамуфлированный под прогулочную яхту.
Веселенькая окраска тщательно перекроенного корпуса, имитирующая дурной вкус, в сочетании с избыточной роскошью интерьера маскировали мощь двигателей и наличие армейского вооружения.
В свое время пришлось потратить кучу денег, выкрадывать и фальсифицировать техническую документацию крейсера, самостоятельно или с помощью темных личностей, специализирующихся на контрабанде, переносить переборки и перепаивать электрические цепи.
Но теперь ни о самом челноке, ни о секретном шлюзе, кроме Эльзы и Гектора не знала ни одна душа.
Эльза нажала комбинацию кнопок и аппарат анабиоза включил режим пробуждения.
- Гектор, Гектор, как жаль, что твое мужское самолюбие не позволило тебе видеть во мне равную личность. Если б я не переиграла твой интеллект, ты до сих пор считал бы меня глупой бабой. – Эльза, откинув крышку саркофага, первым делом выставила на руке Гектора часы, отведя показатель года на 200 лет назад. Затем сбрила бороду и сделала прическу, косметической салфеткой обтерла его желанное мускулистое тело и приступила к стрижке ногтей. – А я ведь уже давно работаю Принцессой, миленький мой. И, смею надеяться, делаю это, любимый, профессиональней, чем маникюр.
Прикатив из челнока транспортную тележку с Гектором в спальню, Эльза с трудом перевернула мужа на кровать.
Перевела часы в спальне, спрятала тележку, вернула на место тайную панель.
На прикроватный столик поставила полную и початую бутылки вина, фужер, фрукты. Еще одну пустую бутылку положила на полу на видном месте. Проверила в ящике трюмо в будуаре пузырек со снотворными таблетками.
Переоделась в кружевной невесомый пеньюар, заплела волосы в толстую косу и, продемонстрировав зеркалу танцевальное па, прижалась к Гектору, чувствуя губами, как теплеет его кожа.
Карусель, на которой с бешеной скоростью вращалось сознание Гектора, стала сбавлять свои обороты. Образы приобретали четкость и уже готовы были оформиться тревожной мыслью, как другой импульс неконтролируемой энергии закрутил Капитана в спираль.
Эльза. Горячие ладони, обжигающие поцелуи, раскаленный протуберанец языка. Гектор с наслаждением отдался во власть этой безумной стихи любви, как опытный пловец – штормовым волнам…
Потом, через мгновенную бесконечность, обессиленный, сквозь медленно входящее в обычный ритм дыхание Капитан услышал звук наливаемого в бокал вина.
- Эльза, любимая, как я по тебе соскучился, - нежно обнял он жену. – Ну, еще бы, столько спать. – Ты права, надо вставать, сколько времени? – Лежи, лежи. Я шучу. У тебя сегодня выходной, не забыл? Обещал, что мы проведем его только вдвоем. Позанимаешься на тренажерах, как собирался, попаришься в сауне, а я приготовлю что-нибудь вкусненькое из твоего любимого. А потом у нас будет застолье со свечами, нежные взгляды, трогательные слова и безумная плотская любовь.
А прямо сейчас я приготовлю кофе.
- Да, дорогая, приготовь, пожалуйста. Я вчера перебрал и плохо помню, как себя вел.
- О, Гектор, не беспокойся. Ты был пьян, но как всегда мил, а с учетом таких нагрузок и ответственности тебе просто необходимо расслабляться хотя бы в свободное от службы время.
Капитан, благодарно улыбнувшись, закутался в халат и устроился в своем любимом кресле перед иллюминатором, а Эльза подала ему горячий напиток в именной, керамической, - а не по Уставу космического судна пластиковой, - кружке и ушла, чтобы не мешать, плескаться в душевую.
Капитан отпивал маленькими глотками кофе, курил подаренную женой трубку и, подняв жалюзи, созерцал звезды. Просто так, без мыслей. Этот интимный ритуал назывался «разговором с космосом».
Может быть, так выражалась обычная потребность человека, начинающего свою эволюцию в уютной утробе матери, сориентироваться в бесконечности, почувствовать свою значимость и сопричастность неизмеримости пространства?
Но сегодня и незыблемые космические тела норовили сорваться с мест и в сумасшедшем танце запеленать Капитана в сверкающий кокон своих орбит. Усилием воли он остановил головокружение, зажмурив веки и стиснув виски, развернулся спиной к амбразуре безумия, защитить от которого не могли ни многослойное сверхпрочное стекло, ни бронированные ставни.
Вышла укутанная в полотенца Эльза, с тревогой забралась к мужу на колени и пристально посмотрела в глаза: «Что случилось, милый, тебе нездоровиться?»
- Ерунда, уже прошло. Эльза, что ты знаешь об астрономии?
- Это такая наука о планетах? Да ничего. Зачем мне это? – все еще глядя настороженно, спросила девушка и принялась расчесывать свои рыжие волосы, обнажив плечи, покрытые сотни раз пересчитанные Гектором веснушками.
Он шутливо потерся о них носом: «Видишь ли, дорогая. Твои веснушки все до единой на месте, а созвездия, планеты и астероиды – нет.
- Да вон же они, никуда не делись?
- Разве что продрейфовали по своим орбитам за одну ночь на 186 лет. Или я проспал чуть больше, чем думаю. Мне срочно нужно быть на мостике.
- Гектор, ты еще не совсем трезв, у тебя день свободный от вахты, что подумает команда, если ты что-то путаешь, - провела Эльза ласковой ладошкой по гладкой щеке Капитана. – Давай-ка лучше выпьем и ты все подробно объяснишь своей глупой девочке.
- Эльза, я никогда не брился в выходной.
- Хорошо, мистер Подозрительность, ты главный на корабле, поступай как считаешь должным. Я принесу тебе мундир и скипетр.
- Дорогая, пока ты купалась, я разрядил электрошок в жезле. Но бластер снаряжен, можешь применять.
***
Заканчивалась дыхательная смесь, стали садиться аккумуляторы. Несколько раз они по очереди теряли сознание и приходили в себя от боли, вызванной отнюдь не дружескими похлопываниями партнера, боявшегося умереть последним.
Лейтенант и Лэйла перебрались со своего судна на корпус Ковчега. Индикаторы систем жизнеобеспечения опустились ниже нуля.
Они шли, они падали, они всасывали через трубочку шлема ледяные газы из луж, в которые скапливалась в неровностях наружной обшивки отработанная атмосфера Ковчега.
Иногда это был живительный воздух оранжерей, иногда – волшебные ароматы кондитерского цеха, иногда – ядовитые испарения мусороперерабатывающего отсека.
А из дрожащего в вакууме вопреки законам физики черного пузыря, они глотнули приторный перегар крематория. И не испугались, осознав нечто великое, но не формулируемое словами, и стали ждать скорейшего прихода безболезненной смерти, чтобы узнать, а есть ли что после?
И появился изможденный старик, чье тело прикрывала набедренная повязка из куска рваного металла.
Провел их в какую-то узкую штольню, единственную круглую стену которой украшала картинка таблицы Менделеева и голая девица из журнала для взрослеющих, уселся на стальной пол и приглашающим жестом предложил гостям расположиться.
Спиной аскет облокотился на баллоны с кислородом, а на колени ему тут же забралось существо на металлических паучьих ногах, но с меховой головой кошки, скроенной, судя по орнаменту, из старого ковра. Кое-где шкурка разошлась, и в прорехи был виден поражающий отсутствием логики механизм.
Одной рукой старик задумчиво барабанил пальцами по резервуарам с дыхательной смесью, пачкаясь свежей голубой краской, другой – добродушно поглаживал шерстяную голову существа.
Иногда он путал руки и существо, получив мелкую дробь ударов, еще некоторое время обиженно пружинило на лапах, но не уходило.
Беглецы тяжело устроились перед странным хозяином странной обители.
И как-то обыденно обнаружили себя на крошечном островке среди водной лазури, в тени густых деревьев, перед столиком с фруктами и напитками. Воздух был вкусным и прохладным, старик - гладковыбритым, а существо оказалось пингвином, который тут же уковылял купаться и ловить рыбу.
На себе Петр обнаружил легкую и удобную тунику с магазинным ценником, на Лейле – красное сари, на старике – вечернее женское платье и туфли лодочки на высокой шпильке. Из изящной сумочки он извлек пачку армейских сигарет без фильтра, самодельную зажигалку из винтовочного патрона, инкрустированного брильянтами, и подвел итог неначатому разговору: «Так что, любезные оппоненты, тот способ изменения геометрических пропорций произвольного объекта, который вы имеете в виду, вряд ли способен изменить тенденцию промышленного получения серной кислоты».
- Но позвольте, коллега, - запальчиво собралась возразить Лейла в тот момент, когда вышедший из волн пингвин стряхнул с себя воду и овеял собравшихся приятным облаком водяной пыли.
Все по-доброму помолчали.
Птица надела на себя форменную фуражку, на кокарде которой была изображена эмблема в виде увитых колючей проволокой дубовой и лавровой ветвей, обрамляющих полушария мозга. Поверх них центральная арматура знака изображала скрещенные наручники.
Пристегнув портупею с кобурой, пингвин задушевно обратился к Петру: «Как профессионал профессионалу, скажите, почему Вы покинули свой пост? Я тебя, сволочь, спрашиваю! - и, выхватив из кобуры живую рыбу, больно ударил ею собеседника по щеке. – Вы что же, думаете, что Аугусто не способен на большое чувство? - птица всхлипнула. – Я вам всем докажу».
Трясущимся крылом он приставил рыбу к виску и зажмурился. Затем, принюхиваясь, шумно потянул воздух клювом, скосил глаза на рыбу и проглотил ее. – Аугусто хороший, Аугусто будет баиньки, - заворковал пингвин, нахохлился и, закрыв голову куцыми крыльями, мерно засопел.
- Знаете, чтобы сделать обстановку непринужденной, я сейчас спою вам грустную песню о несчастной любви, - предложила Лейла, кокетливо повела глазами и сделала красивый танцевальный жест рукой.
- Лучше потом, - быстро возразил Петр, боязливо покосившись на пингвина. – Коллегу разбудим ненароком, а у него сегодня был тяжелый день.
Лейла враждебно замолкла.
- Вы – философ? – спросил лейтенант старика.
- Такова моя доля, - скромно кивнул старик, оглаживая платье на бедрах. – Размышлять о судьбах мироздания, медитируя в открытом Космосе.
- Как Вы научились защищаться от его воздействия?
Старец поднял с песка морскую раковину:
- Моллюск покрывает себя панцирем. Но все во Вселенной состоит из одних и тех же веществ: и сам организм, и его броня. Надо не защищаться, а взаимодействовать. Между мной и остальным миром нет барьеров.
- Это надо долго постигать?
- Это надо однажды понять, раз и навсегда.
Неожиданно Петр увидел, что вновь сидит в узкой шахте ковчега, а бородатый старик все также почесывает существо с телом паука и головой кошки:
- Чтобы из неживого появилась жизнь – нужна информация. Она есть в Космосе. Но чтобы информацию упорядочить и размерить – нужна жизнь. Постигая суть, я складываю из добытых сведений мозаику мироздания, но и сам становлюсь ее фрагментом. Мы растворяемся друг в друге.
Даже эта зверушка, – старик с неприязнью стряхнул с колен помесь кота с пауком, - гимнастика моего ума, чтобы не было скучно в минуты покоя.
- Извините, конечно, но наша встреча настолько невероятна, что ее тоже можно отнести к игре ума, но уже моего, - забеспокоился лейтенант.
- Во-первых, это уже не игра, а работа ума. Во-вторых, меня придумал не ты, а Лейла.
- Скажите, - устала безмолвно обижаться Лейла, - это правда, что Планету уничтожили умышленно?
- Ее не уничтожили, сейчас мы только что были на одном из ее островов. Но катастрофу вызвали специально. По теории разрушителей, а они были самые богатые на Планете люди, жизнь в нашей галактике мигрирует с Марса на Луну. Земля – промежуточный этап, станция пересадки. Себя же они посчитали вагоновожатыми, полномочными изменять скорость движения и выбирать попутчиков.
- Но и пусть бы себе улетали, куда хотят, только зачем же гробить остальных людей, - возмутился Петр.
- Человеческая душа, его энергоинформационная сущность – это та субстанция, которая должна была вдохнуть жизнь в спутник Планеты.
Но экипаж Ковчега просчитался, думая, что на Земле доживает последняя раса. На самом деле, грядет еще одна.
Луна еще не созрела, а Земля еще не отцвела, - ответил старец. – Должно пройти время.
С этими словами он извлек из-за спины старый, полу стоптанный армейский сапог, кряхтя, натянул его не на ту ногу и, поднявшись, потопал на месте.
Петр тоже встал и помог Лейле. Она качнулась, на миг прильнув к Лейтенанту. И тут же сильнейший удар сапога под зад придал путникам немыслимое ускорение.
Обнявшись, они неслись вглубь бесконечной полости, в конструктивных целях насквозь пронизывающей тело Ковчега.
***
- Каждый раз, получая от Командора капсулы Панацеи, я делаю водный раствор и провожу спектральный анализ. Каждый раз в каждой из доз я боюсь найти примесь яда или наркотика. Адский тест на выживаемость. Но я справилась и я не дура.
- Эльза, или стреляй, или не размахивай бластером, чтобы не сделать это случайно.
Принцесса одним движением извлекла магазин и сделала контрольный холостой щелчок в потолок.
Гектор поморщился: «Мы же в герметичном пространстве, достаточно было просто поставить на предохранитель. Про наш челнок никто не узнал? Командор яхту пропустит. Значит, я официально выполняю его задание, ты просто спрячешься. И мы спокойно сможем вернуться на Землю. Потом подумаем, как вытащить остальных и убрать Командора».
- Гектор, я не хочу на Планету. Что нам там делать? Если там выжило несколько человек, то только тех, чьи родители еще до катастрофы умели спать на голой земле и пить воду из грязных луж. Как ты догадываешься, среди них не было приличных людей. Общаясь с ними, вскоре деградируем и мы: сперва разучимся чистить зубы, затем – разговаривать.
Слетай по-быстрому один, возьми состав для Панацеи. За него Командор голову отдаст. Вернешься, мы захватим власть на Ковчеге, а я буду помогать тебе править на крейсере. Поверь, я очень хорошая Принцесса.
- Верю, милая. Но если Командор нас перехитрит, мы окажемся в клетке и уже никогда не сможем вернуться на Землю.
- Это не клетка, это – крепость. Их нам не взять. За сырье для Панацеи мы выторгуем любые условия. Зачем нам возвращаться? И куда? Ты, боевой командир космического крейсера, хочешь ходить в блохастой шкуре и прикуривать свою трубку, добывая огонь трением двух палочек? Здесь цивилизация, здесь наш народ. Мы за них в ответе.
- В твоих словах, дорогая, есть логика. Подумаем. А пока включи, пожалуйста, компьютер: в любом случае следует подобрать из экипажа помощника.
В дверь каюты раздался условный стук. Капитан вздрогнул и вопросительно посмотрел на супругу. Она сверилась с монитором видеонаблюдения и пропустила в комнату мальчика лет тринадцати с тележкой, сервированной корзинами с овощами и фруктами и украшенную большим букетом цветов. Венок из живых цветов венчал и голову подростка.
- Это что еще за херувим? – удивился Гектор.- Это наш корабельный садовник, - похвасталась Эльза. – Мы нашли его не так давно в космосе, на каком-то обломке кораблекрушения. Он сказал, что сможет сделать нам оранжерею. И вот – результат. Пока урожаи маленькие, но Луи обещает их значительно увеличить. Пока свои обязательства он выполняет.
- Луи, сними-ка с головы эту штуку и садись, поговорим. – Это не снимается, сэр. Это мои волосы.
Гектор инстинктивно отодвинулся: «Это растет у тебя на голове? Это заразно?»
- Нет, сэр. Это знак отличия. Я поклоняюсь богине Плодородия и она одарила меня своей милостью.
- Хм, хороший выбор в твоем возрасте. Ты видимо, действительно одаренный.
- Я старше, чем выгляжу, сэр.
- И ты? О, Господи! Ну, рассказывай.
***
Я бывший преступник. Я был страшный и безжалостный убийца. Не надо брать меня на мушку. Я убивал не взрослых сильных людей, а детей богини Плодородия, я поедал беззащитный урожай.
Извините, сейчас пройдет. Просто, даже спустя время, я вспоминаю об этом с содроганием. А Вы, Принцесса, не обращайте на меня внимания, кушайте Ваш апельсин, я уже привык. Позвольте и Вам предложить вот этот великолепный помидор, сэр. Зря вы положили его около компьютера, излучение причиняет плоду боль.
Впрочем, богиня Плодородия простит Вас, ибо не ведаете, что творите.
Я тоже не ведал, пока не снизошло прозрение.
Я родился и вырос на орбитальной станции Плутона. Ребенком, сразу после тестирования, был определен на камбуз. Уход за оранжереей также входил в мои обязанности.
Работа была не тяжелой и мне нравилась. Но я был очень одинок. Воспитатели не любили меня за то, что у меня умное выражение лица, сверстники – за то, что я выглядел не настолько забитым, чтобы быть несимпатичным. Мои мягкие манеры и незлобивость воспринимали попеременно то как слабость, то как демонстративную агрессию.
И тогда я нашел себе друга. Всю свою нерастраченную потребность в общении, любовь и жертвенность я отдал ему сразу, авансом, желая то ли привязать его, то ли сделать обязанным и зависимым.
Конечно, это не честно в отношениях между друзьями, но я дошел до отчаяния. Я боялся быть отвергнутым. Ради него я совершил свое первое преступление.
Поливая цветы в лаборатории, я увидел приготовленные для экспериментов куски породы, взятые зондом из хвостового вещества кометы.
Этим камешкам предстояло быть подвергнутым всеми видами воздействия. Огонь и кислота, излучение и обычный молоток должны были удовлетворить любопытство палачей в белых халатах.
Я не мог помочь всем, но я рискнул спасти своего будущего друга, которого узнал, почувствовал сразу и сердцем, и мозгом.
Это был круглый, удобный в руке камень белого цвета с черными вкраплениями, которыми он смотрел на меня.
Я выкрал его, спрятал в своей каюте и стал с ним дружить.
Жизнь наполнилась смыслом. Минуты вынужденного расставания длились вечно. Я даже перестал получать удовольствие от всего того, чем не мог поделиться с моим товарищем.
Когда я возвращался в каюту, он был надменен и холоден после разлуки. Сперва это меня смущало и расстраивало. Но потом я плюнул на свою гордость. Я стал рассказывать ему, как прошла смена на станции, какие новости из Галактики мы получили по связи. А верный приятель постепенно научился согреваться в моей ладони и благодарно внимать мне.
Увы, идиллия продлилась недолго. Пропажу обнаружили.
Меня наказали тем, что принудили присутствовать на внесудебной казни моего друга.
Его растолкли в порошок, в пудру, в пыль и развеяли в оранжерее.
Не знаю, как я тогда выжил. Каждую свободную минуту пробирался к месту упокоения своего товарища и лил там слезы, перемежая их тяжкими стенаниями.
Станционное начальство узнало и об этом. Было принято решение эвакуировать меня на Землю, а до прибытия транспорта держать в изоляции.
Меня поместили в узкий отсек без мебели с мягкими стенами.
Вы чувствовали себя когда-нибудь ювелирной драгоценностью в подарочной коробочке?
Двойственное ощущение: восторжествовавшая справедливость и страх перед тем, кто в любой момент может извлечь тебя наружу.
Единственным предметом интерьера был обязательный для каждого помещения индикатор дыхательной смеси - растение в горшке. Только здесь кашпо было из бумаги, а не из пластика, чтобы из обломков я не сделал подобие скальпеля для нападения или суицида.
В это-то горшок я и стал закапывать предписанные мне таблетки и пилюли, сочтя достаточным принудительные уколы. После них я обычно забавлялся метаморфозами предметов в своем сознании.
Не понимаете, о чем я? Странно.
Это наподобие пластилиновой анимации, только для внутреннего видения.
Представьте стул. Если у него убрать спинку и увеличить в размере, он превратиться в стол. Если стол мысленно перевернуть вверх ножками, многократно увеличить их количество, а размеры вновь уменьшить – получается стаканчик, который легко, в зависимости от выбранного ракурса, можно превратить в образ посадочного модуля или пуговицы для униформы, коренного зуба или датчика пожарной сигнализации.
Но дело в том, что любая трансформация любого предмета стала завершаться
зрительной картинкой белого цветка с черными вкраплениями.
Когда я увидел, что именно такой цветок распустился на растении, дегустирующем атмосферу в моих поролоновых застенках, то долго не мог сообразить, является он моей грезой или реализацией эволюционного цикла зеленой веточки.
Мы объединили наши энергоинформационные потоки в один, и только это помогло нам выжить во время катастрофы станции.
Растение питало меня нектаром, который придавал мне силы и молодость, я же орошал его почву слезами благодарности.
- Если бы этот цветок был сейчас рядом, он бы просто утонул, - проговорил Капитан, задумчиво перебирая клавиатуру компьютера.
Принцесса виновато всхлипнула, с просветленным лицом утирая слезы умиления.
Луи вздрогнул, на долю секунды вспыхнув пронзительным взглядом, но тут же наивно захлопал пушистыми ресницами, ожидая пояснений.
- Дело в том, что две с половиной сотни лет тому назад на Земле была принята директива о запрещении смертной казни. Чтобы не будоражить пострадавшую от криминала часть общественности и не провоцировать месть, решение было принято тайно. К тому времени уже было доказано научно существование реинкарнации.
Правительство, чтобы ограничить миграцию злодейской души, решило максимально долго не лишать ее уже взятого под стражу тела. А самих преступников изолировать в космосе.
Единственная тюрьма для пожизненно заключенных располагалась как раз в одном из колец Сатурна, замаскированная под астероид.
И, судя по отпечаткам на томате, которые проверил сканер, - Капитан поиграл тяжелым спелым красным шаром, - наш садовод бежал именно оттуда.
- Сдаюсь, сдаюсь, сэр, - примирительно улыбнулся взрослый мальчик, шутливо закладывая руки за затылок.
Но уже в следующее мгновение сорванный с головы венок больно ударил Гектора по глазам. Помидор, одновременно пущенный рукой Капитана, сочно взорвался о спинку уже пустого кресла.
Луи прокатился волчком по паласу к ногам взвизгнувшей Эльзы. Подобрав во вращении оброненный ею магазин бластера, схватил со столика само оружие, зарядил, смотря на заносящего над головой для удара кресло Капитана, навел ствол на Принцессу и только после этого не спеша поднялся.
Гектор, также не спеша, аккуратно поставил кресло на место, тщательно вытер с него остатки томата, швырнул салфетку роботу-убощику, удобно устроился, положив нога на ногу, и спокойно произнес: «Ну?»
Луи демонстративно поставил бластер на предохранитель и засунул стволом за пояс комбинезона:
- Сейчас мы втроем летим на Землю. А там каждый расходится в свою сторону.
- Откуда ты знаешь, кто и куда летит? – стала, судя по появившейся надменности, приходить в себя Эльза.
- Эльза, цветы в каждом помещении крейсера. Для нашего внешне малолетнего преступника они, что для нас видеокамеры.
- Луи, ты что, все видел? Ты за нами подсматривал? – покраснела девушка.
- Уверяю Вас, Принцесса, у меня иные приоритеты. А сейчас попрошу на яхту, и это не обсуждается.
***
Внук Вождя не спал всю ночь, ворочался, выходил курить, но, натыкаясь на сонных стражников, вновь возвращался в палатку. И хотя прошедшие сутки прошли в тяжелой ратной работе, он обрадовался, когда показались первые лучи солнца и трубач проиграл «Зарю».
На совещании в штабной палатке Внук Вождя был нарочито бодр. Однако его полковники были мрачны и ждали повода для конфронтации.
Полководцу и так стоило колоссальных усилий убедить своих князей пойди походом на город Солнечной Девы. Ее владения оберегал не только суеверный ужас перед бабушкиными сказками, но и реальная экономическая мощь, и искусство дипломатов, сводящих на «нет» хитрыми компромиссами абсолютно любые поводы для войны.
Однако близилась новая зима после двух подряд тяжелых. И племенам кочевников, волей неволей, необходимо было делать выбор. Либо рискнуть остаться со своими стадами в ледяной степи, либо просить приюта у оседлых селян.
Только, вот, не привыкли они, выросшие наскоку, с копьем в сведенных пальцах, надеяться на чужую милость.
И еще одна, тайная причина, огласить которую Внуку Вождя боялся даже себе: он был влюблен в Солнечную Деву, в Мари. А из всех способов знакомиться с девушками он знал только один – спасти ее от смерти.
Кодекс воина запрещал искать очевидных и легких путей в жизни. Вот и приходилось разрабатывать вычурную стратегию: затевать войну, побеждать, проявлять милосердие и благородство. И ждать, ни чем не выдавая нетерпения, робкого проявления ответных чувств.
Более долгий, но менее беспокойный поход на Восток Внук Вождя умышленно затянул, успокаивая соратников тем, что в любом случае можно будет выдвинуться на Запад.
И вот уже который день они глотают желтую пыль вперемешку с потом и кровью перед стенами Солнцеграда, сложенными из мешков с утрамбованной глиной; висли, пораженные арбалетами, на свежесрубленных, отказывающихся гореть деревьях, уложенных перед периметром крепости кронами к нападавшим.
А ведь разведка докладывала об отсутствии видимых укреплений. (Господи, неужели есть еще и секретные?)
Быстро же они работают. Обороной города руководит Джо, брат Солнечной Девы, будущий родственник. Надо будет как-нибудь у него спросить тактику штурма таких крепостей. А пока обойдемся старыми добрыми способами.
Вчера начали складывать из мешков близь противоположных неприятельских стен две свои контрбашни. Сегодня поднимем их выше уровня крепости и сверху получим контроль над защитниками стен и части города. Лучники с башен перебьют гарнизон крепостных стен, а пехота, вскарабкавшись по приставным лестницам, откроет ворота и пустит внутрь побежденного оплота драгун, умеющих сражаться и верхом и в пеших порядках.
- Когда будут готовы башни, в каком они состоянии? – спросил Внук Вождя, прохаживаясь перед столом с картой укрепления.
Его полковники подтянуто, не выполнив команду «Вольно», хранили тишину.
Молчал и Внук Вождя, перестав вышагивать. Казалось, что даже шум многотысячного лагеря за полотном штабной палатки, - ржание коней, лай боевых собак, лязг амуниции, говор солдат, - стал тише.
- Командир, - полковник Левого фланга сделал шаг вперед, - ночью противник снял наших часовых и выкрал башни. Все кули с грунтом, судя по следам, унесены внутрь крепости.
- Командир, - выступил вперед полковник Правого фланга, - мы честно сражались, но удача не на нашей стороне.
- Командир…
- Хватит, - рявкнул Внук Вождя. – Ждите меня до обеда. Не вернусь, выбирайте нового военоначальника. – Оруженосец, коня!
С башен видели, как от штабного шатра прямо к центральному проходу в линии обороны устремился богато экипированный всадник с белым платком на пике. Желая проверить его смелость, арбалетчики выпустили несколько предупредительных залпов.
Конник никак на них не отреагировал.
- Или это переговорщик, или убийца – смертник. Пропустите, - приказал Джо и по специальной веревке соскользнул со стены в седло своего вороного. Дождался появления гостя, подрезал его, и поскакал на пол корпуса впери, ведя по пустым из-за осадного положения улицам, к Золотоверхному Дворцу.
Спешились, звякнув шпорами о камень, перед строем избыточно вооруженного караула, охраняющего парадный вход.
Солдат забрал поводья и отвел коней. Начальник караула, отдав приветствие, вопросительно предстал перед Внуком Вождя.
- Вы должны сдать оружие, - подсказал Джо.
Переговорщик протянул в ножнах свои меч и кинжал. Заметив, что его собираются обыскать, сделал останавливающий знак рукой. Самостоятельно сорвал с себя панцирь и, презрительно швырнув на плиты мимо протянутых рук подбежавшего бойца, не оборачиваясь, быстро поднялся в сопровождении Джо по ступеням.
Спиной полководец почувствовал, что его латы так и будут валяться у всех под ногами до возвращения хозяина.
***
Второй проснулся с неохотой. Вообще-то он прекрасно отдохнул, но после сна следовало час заниматься физическими упражнениями.
На самом деле, работать с тяжестями было приятно уже после первого пота. Но вот заставить себя взять теплыми после сна руками хромированный гриф штанги, было очень непросто. Тем более, что тренировки входили в его обязанности, а, следовательно, были исполнением чужой воли.
Командор строго следил за телом Второго, требуя в ежемесячных отчетах не только данных измерения температуры атмосферы и океана, озоновых дыр над полюсами и ледников на горных пиках. Не меньше его интересовал объем талии Второго. Второй встал с постели, послушно подошел к перекладине, подпрыгнул, чтобы взять вис и подтянуться, промахнулся и чуть не упал на мягкие маты.- А, ладно.
- Не хочу. Съем на одно пирожное меньше. В конце концов, мое тело: хочу – искупаю, хочу – палец отрублю.
А сознание чье? Вот с этим сложнее.
Когда-то, когда он сам был Командором, все было легко и просто. Но призвание диктатора несло непреодолимую угрозу для жизни. Тогда Командор решил застраховать свою бесценную жизнь - создать собственные клоны. Неограниченность в финансах позволяла создать копию тела, а сознание прожигалось микролазером в кору головного мозга с помощью и-цзиновских гексограмм из крестиков-ноликов, как на обычный компьютерный диск.
Вначале Командор, конечно же, использовал клоны своих тел, выращенные до двадцатилетнего возраста. Отсутствие органических дисфункций, потенциал для дальнейшего развития должны были создать наиболее комфортные условия для проживания сознания. Однако гормональный состав юношеского организма и частота работы молодых мозгов вошли в противоречие с целями зрелого интеллекта.
Сильные тела не были готовы к продолжительным нагрузкам, были ленивы, недисциплинированны и пренебрегали любой перспективой в угоду минутным желаниям. Незыблемо уверовав в собственную уникальность, клоны дерзили, искали смысл жизни, угрожали суицидом, но все свои силы тратили на поиски удовольствий.
Они еще не знали, что идеальное наслаждение – это власть.
Эксперименты с клонами среднего возраста тоже пришлось прекратить. Игра в благородство, пьяные слезы всепрощения и восторженные рассказы о рыбалке едва не убедили и самого Командора отречься от власти.
Общий язык хозяину Ковчега удалось найти только с пятидесятилетними, которым соответствовал его биологический возраст.
Он создал их несколько экземпляров. Один спал в анабиозе на Ковчеге, другой – на Луне, и сразу трое, не зная о существовании друг друга, должны были нести дежурство на Земле, бороздя толщи океана на автономных подводных лодках.
Второй усмехнулся. Субмарина Третьего погибла. Это организовали они с Первым. Самого же Первого Второй убил лично в затяжном изнуряющем рукопашном бою. Тяжело сражаться с собственным отражением в воде. Второй оказался просто более выносливым. Не зря же он занимался гантелями.
Теперь очередь за Командором.
На дисплее замигал сигнал вызова. Ковчег выходил на контакт с Землей. Если б кто-нибудь с любой стороны случайно присутствовал при сеансе связи, то подумал бы, что видит Командора перед зеркалом. Собеседники как две капли воды походили друг на друга. Даже форменные кители были на них одинаковые. Только тот, кто оставался на Планете, имел на одну нарукавную нашивку меньше и звался Номером Вторым.
- Здравствуй, Второй. Докладывай! - потребовал Командор.
- Здравствуйте, Командор. За истекшие семь дней происшествий не было, - заученно отрапортовал Второй. – Контрольные поселения дикарей…
- Ты, хорошо себя чувствуешь? Какое у тебя сегодня кровяное давление? – перебил хозяин Ковчега.
- Подожди, Командор, ты что-то сам неважно выглядишь.
- Ты нарушаешь субординацию, Второй, - вздрогнул прототип.
- Не называй меня больше Вторым. Ты же знаешь, что здесь, кроме горстки деградировавших аборигенов, я остался единственным. Зови меня просто Гагарин. Он был одинок в Космосе, я – на Планете.
- Хорошо, Гагарин, если это для тебя принципиально. Но мне не нравится, что ты стал принимать решения единолично, не советуясь со мной. Уничтожил Первого и Третьего. Это нарушает соглашение.
- Разве ты спросил чьего-то согласия, когда, оставшись в комфортных условиях править Ковчегом, рассылал нас по местам службы? Ты поставил нас перед фактом, превратив в собственных слуг. Ты дозируешь информацию, которой мы, то есть я, - конкуренты убраны, - имеем право обладать. Ты фильтруешь те ощущения, которые передаю тебя для записи я. Я даже не знаю, как поживает на крейсере наша милая Эльза.
Если это правда, что мы вновь должны воссоединиться в одном теле, то что в едином Командоре останется от меня, от этих лет, проведенных в карцере подводной лодки?
- Послушай, Гагарин. На твоей субмарине впечатлений не больше, чем на Ковчеге: вахты, цифры, общее руководство. Стоит ли этим засорять мозг, если он все равно это забудет, как не стоящее внимания.
Эльза все также хороша и взбалмошна. Сейчас яхта с ее крейсера движется к тебе за ингредиентами для Панацеи.
Подозреваю, что она на борту. Девочка затевает свою игру, и я прошу тебя быть внимательным. Впечатления от общения с ней в память внесу обязательно. Ты же знаешь, что мы к ней не равнодушны.
Но наша цель – это Луна. Ты не забыл об этом, созерцая рыбок в иллюминаторе? Кстати, наиболее красивых тоже запишем в подкорку.
Командировка оканчивается. Собирай посылку для Ковчега и готовься к эвакуации. Вернешься вместе с яхтой.
***
Войдя на яхту, Гектор занял пилотское кресло и стал манипулировать с бортовыми приборами, Луи, поигрывая пальцами на рукоятке бластера, нашел зону вне поля зрения видеокамер, а Эльза, разместившись на штурманском месте, вышла на связь с Ковчегом:
- Командор, вот мой человек, который выполнит задание. Вы расположены дать ему указания?
- Да, милая, - ответил верховный правитель с экрана и заметил, как дернулась при этих словах щека у пилота. Чувства ревности и подозрительности царапнули в груди сонной тигрицей. – Почему ты, дорогая, - проверил себя Командор, - выбрала именно его?
Пилот никак не отреагировал, а Эльза слегка покраснела.
- С каких пор я стала Вам дорога, Правитель? Впрочем, Вы, наверное, имеете в виду себестоимость наших взаимоотношений.
Гектор же – один из лучших моих людей. На летных и спортивных тренажерах он показывает первые результаты.
- Ваше звание? – переключил командующий свое внимание на исполнителя.
- Лейтенант, сэр, - отрапортовал Капитан. – Но меня обещали повысить после успешного окончания миссии.
- Вас предупредили, что выполнение задания связано с риском для жизни?
- Так точно, сэр! Но мне также обещали и денежную премию, сэр? – изменил интонацию Гектор.
- Так оно и будет, капитан. Да, да. С этой минуты я произвожу Вас в звание капитана.
Остальные блага – после выполнения приказа. Записывайте инструкции, подготовьте вопросы.
По экрану монитора побежали текст и столбики цифр.
Прикрыв микрофон ладонью, Эльза ядовито прошипела: «Если б не врал, стал бы сейчас майором». «Полковником», - передразнил жену Капитан одними губами, не отрывая глаз от дисплея.
- У меня вопрос, сэр. Кем будет то контактное лицо на Планете, с кем я должен взаимодействовать?
- Это буду я. А ты, Эльза, тоже летишь?
- Увольте, Командор. Мне и так нездоровиться, а от полетов я еще и укачиваюсь. Дождусь вас здесь, все равно вы не надолго.
- Ну, тогда до связи. А Вам, Гектор, счастливого полета.
Связь закончилась.
Едва экран погас, Эльза метнулась к мужу:
- Гектор, Командор собирался ликвидировать того, кто выполнит задание. Я думала, что когда ты вернешься на крейсер, мы спрячем тебя и обманем Командора. Но он собрался лично лететь на Планету. Он попытается убить тебя прямо на Земле. Ему не нужны свидетели его делишек. Что нам делать? Оставайся! Пошлем пустую яхту с режимом самоликвидации на орбите.
Командор подумает, что экипаж погиб. Мы выиграем время для захвата Ковчега. Когда правитель вернется, он вынужден будет поделиться с нами Панацеей.
Ну же?
- Хотите, я сам слетаю на Землю? - подал голос Луи, поправляя венок на голове.
- Мне в любом случае надо вернуться на Планету. Только покажите, на какие кнопки здесь надо нажимать.
- Эльза, я лечу, - твердо сказал Капитан. – Во-первых, у нас есть уникальная возможность выманить Командора за систему охраны Ковчега. Во-вторых, если у него возникла потребность, пренебрегая опасностью, лично посетить Землю, значит, там находится нечто важное, какое-то слабое место в его структуре власти. И, наконец, я, благодаря тебе, знаю его планы по отношению ко мне. Он же считает меня заурядным исполнителем.
Согласись, глупо не воспользоваться шансом.
Однако, скоро расчетное время старта. Давай прощаться и пожелай мне удачи.
Эльза страстно прильнула к мужу. Они крепко обнялись. Жестким, но бережным движением пальцев Гектор пережал жене сонную артерию, зажав рот поцелуем.
Усадил потерявшую сознание девушку в кресло, тщательно пристегнул ремнями безопасности. Завел двигатели, открыл шлюз и стал выруливать в стартовый тоннель.
- Вот почему я никогда не женюсь, - философски проговорил Луи, занял место второго пилота и протянул бластер рукояткой вперед Капитану. – Прошу Вас, сэр, я все равно не умею им пользоваться.
В этот момент раздался сильный удар, и в лобовое стекло яхты врезались два человека в скафандрах.
-Погоня? – заволновался почитатель богини Плодородия.
- Скорее распродажа. Это скафандры торгового флота. Нам здорово повезло: раз уж мы попали в сети маркетинга, то сможем купить что-нибудь со скидкой. Давай-ка, доставим их на борт. Заодно выясним, откуда и как они сюда попали.
***
Подходя к трону Солнечной Девы, Внук Вождя с каждым шагом терял решительность.
Как предводитель ведущей войну армии, он обязан требовать к себе почтения. Как гостю - выказать уважение хозяевам.
Мария, понимая ситуацию и не желая в свою очередь ее обострять, пришла ему на помощь. Поднялась навстречу и пригласила жестом за круглый стол: рада Вас видеть в добром здравии, командир Ямото. Что привело Вас в наши края?
- Солнечная Дева, я пришел предложить Вам капитулировать, но сдаться не на милость победителя, а на почетных условиях. Гарантирую жизнь и благосостояние Вам и Вашим подданным. Взамен мне необходимо продовольствие.
- Спасибо за то, что не забываете думать о Нашем городе, любезный Ямото. Но Ваша забота избыточна. Мы и без нее достаточно благополучны. А пищу, - семена и рассаду, - мы абсолютно бесплатно предлагали вам еще весной. Но вы сами отказались обеспечить себя провизией.
- Я не буду, как твой чокнутый папаша, а ныне его сынок, твой братец, ковыряться в грязи и возиться с козявками, - сорвался Ямото и покраснел за свою невоспитанность.
- Принцип обороны нашей крепости, которую твои войска безуспешно штурмуют уже несколько дней, подсмотрен у насекомых. Видишь, я сама раскрываю наши секреты. Что тебе теперь стоит посидеть у муравейника, подумать и принять правильную тактику?
- Не издевайся надо мной, Мария! Я не буду думать над тем, что проще пареной репы. Я возьму твой город в осаду, и вы вымрете от голода.
Солнечная Дева звонко расхохоталась:
- У нас припасов на несколько лет, а твои доблестные воины, выбив в окрестностях всю дичь, уже через неделю начнут жевать кору.
- Выходи за меня замуж, Мария, - неожиданно для себя, но никак не для окружающих вдруг сказал Ямото.
- Для этого ты должен сразиться со мной, - спокойно вставил Джо.
- Я не имею право попасть в эту ловушку. Если буду повержен – заслужу презрение Солнечной Девы; если убью тебя – стану ей ненавистен.
- Ты нравишься мне, Ямото. Но я против воли обручена с Хозяином Железной Рыбы.
- Но это сказка, Мария? А я уже взрослый мужчина.
- К сожалению, это правда. Могущество моего города во многом является результатом этой дьявольской сделки. Каждую новую луну Хозяин поднимается из пучины. Мы снабжаем его слугами и едой. Отрываем от сердца самую красивую девушку. Он нехотя делится с нами частью своих безграничных знаний.
Джо, покажи.
Джо достал тряпицу, в которую аккуратно были завернуты короткие сухие прутики из осины, смазанные на конце затвердевшей густой темной пастой. Джо чиркнул палочкой о плиту пола. Палочка зашипела, задымила и неожиданно вспыхнула ярким душистым пламенем.
Ямото видимым усилием поборол пробуждающийся ужас:
- Это колдовство?
- Всего лишь смесь из серы, толченого песка и смолы. Не правда ли, внешне просто? Но эти внутренне непостижимые вещи облегчают жизнь моему народу. Мы – в клетке из золота. Чтобы вырваться - нужны знания, чтобы их приобрести – необходимо время.
Через несколько дней я стану женщиной ненавистного мне Хозяина Железной Рыбы. Я принесу себя в жертву моему народу, который мечтает одолеть тирана.
Я сделаю подарок и твоим племенам, Ямото. Я пущу вас на зимовку и обеспечу провизией, при условии, что твои люди самостоятельно выстроят себя жилье. Я дам им камень, лес и специалистов.
- Я приму твою милость, Солнечная Дева. Но в обмен на еще одну – позволь мне сразиться с Хозяином Рыбы.
- Почему из всех способов самоубийства ты выбираешь самый жуткий?
- Чтобы почетней было уцелеть, одержав победу, Моя Госпожа.
***
Капитан проверил параметры полета, включил автопилот и по принудительной трансляции пригласил пассажиров собраться в кают-компании яхты.
Эльза все еще злилась и демонстрировала, как она это понимала, аллегорию пленницы: стандартный комбинезон, гладко зачесанные волосы, отсутствие косметики.
Однако, увидев Лейлу, Принцесса поняла, что перестаралась. Нежданная гостья со своим помятым, с грустным носом спутником, выряженная в красные туалеты, перевозбужденная от сверхдозы кислородного коктейля, болтая без умолка, казалось, заняла своей персоной все небольшое пространство кубрика.
- Вы с капитаном, угадаю, счастливая семейная пара, а Луи – ваш очаровательный сынок, - прощебетала скороговоркой Лейла.
- У нас, что, тоже солома вместо мозгов, - сухо поинтересовалась Эльза. А юноша, спрятав карманное зеркальце, в котором он подравнивал клумбу на голове, обиженно, но гордо возразил: Я – сирота!
Вошел Капитан:
- Дамы – господа! Скоро мы прибываем на Планету, где нам с Принцессой (подлизывается!) необходимо решить кое-какие вопросы. Когда и состоится ли вообще обратный рейс, я пока ответить не готов.
Могу ли я поинтересоваться на правах капитана судна вашими планами?
- У меня есть с собой хорошие семена, - мечтательно произнес Луи. – Найду какую-нибудь пустыню и стану выращивать сад. Со временем я превращу в цветник всю Планету. Из космоса она станет смотреться не синим пятном, а букетом цветов!
Это моя невинная мечта, но не советую мешать ее воплощению.
- А мне нужно найти мужа, - тоном капризной девочки проговорила Лейла.
- Но как же поиск истины вопреки скрывающим ее манипуляторам массового сознания? – изумился Петр.
- Ах, Петр, у Вас же обручальное кольцо на пальце. И я уверена, что это не моя галлюцинация.
Тем более, что мужчины нужны не только мне. За годы, проведенные на орбите, практически все браки между членами корабля превратились в родственные.
Наш народ вырождается. Нам нужна свежая кровь, если точнее, сперма. Вот тайна моего задания на Планете.
Стоп, стоп, - останавливающе поднял ладони Гектор. – Не надо так подробно. После приземления, точнее приводнения, я запаркую яхту на дне озера. После чего мы с Принцессой займемся конфиденциальными делами. Но вначале мы могли бы вас подвезти: Гербария до пустоши, Лейлу до ближайшего холостого мужчины. А где нам высадить Вас, молодой человек. Судя по петлицам – вы доктор. Думаю, любое племя с радостью воспользуется вашими умениями. Станете лекарем или, даже, шаманом.
- Он психолог, - напомнила девушка в красном.
- Ну, тогда, вы наверное сможете лечить домашних животных, - неуверенно предположил Капитан.
Петр виновато развел руками.
- Сэр, - раздался голос Луи, который во время разговора с любопытством посматривал на мониторы сканера земной поверхности. – Смотрите. Вот пустынное место. В нем обитает одинокий мужчина, которому, судя по всему, требуется медицинская помощь.
Если Вы не очень спешите, может быть, притормозим, акклиматизируемся, потренируемся в своих миссиях?
Вам отсюда не далеко до Вашей цели?
- Близко. Скажи, Ботаник, почему я все время жду от тебя подвоха? – вслух задумался Капитан. – Приготовиться к посадке!
***
Яхта мягко опустилась на бархан. Песок, облаками взмытый двигателями при посадке, теперь мягко заструился по обшивке.
Вот и первый земной звук: умиротворяющий и неопасный. Компьютер выдал анализ атмосферы. Все в пределах нормы, только температура высоковата.
Экспедиция осторожно спустилась по трапу.
Навстречу ей полз грязный безногий старик, что-то крича и размахивая руками.
Гектор, повинуясь древнему инстинкту, подобрал увесистую высохшую до белизны ветку. Но, вспомнив про бластер, смутился и быстро бросил ее назад в песок.
Палку тут же поднял Петр и неуклюже выставил ее вперед.
Старик, потеряв свою тележку, подполз.
На его лицо и косматую бороду, мокрые от слез, налип песок. Из груди, сорванной напряжением, которую он едва не разрывал скрюченными пальцами, вырывались нечленораздельные стоны.
Сделав невероятное усилие, абориген придержал дыхание, и перед тем, как потерять сознание, внятно произнес: «Здравствуй, Эльза!»
- Да, налицо все симптомы простуды: бред, аритмия легких, еще должна быть повышенная температура, - авторитетно произнес Петр. – Готовим промывание желудка.
Старика отнесли в его пещеру, найденную по следам. Петр, взяв ключи у Капитана, сбегал на яхту и принес аптечку. Однако, кроме шприца ничего не понадобилось. Луи принес каких-то разнообразных корешков и листьев, часть из которых перетер в порошок, другую - заварил в кипятке.
Под руководством служителя богини Плодородия отшельнику вкололи отвар, присыпали и перебинтовали раны и язвы, сунули под язык синюю ягоду. Старик мирно дремал. Его лицо выражало умиротворение.
Эльза, - Принцесса боевого крейсера, а не анимационная белоручка, - пока Лейлу рвало снаружи, стиснув зубы, мужественно выполняла все поручения команды реаниматоров.
Более того, когда усталые космонавты сели передохнуть, извлекла свой маникюрный набор. Привычно подстригла старику ногти, сделала модную прическу и начала брить.
Капитан несколько раз порывался что-то съязвить, но только срывался на глухое мычание.
- Ладно, берем деда, и пошли на яхту. Стемнело, а мы на чужой территории, - наконец таки распорядился Гектор.
- Сэр, больной нетранспортабелен, - осмелился возразить Петр. – В пещере достаточно комфортно. Тем более, свежий воздух вместо дыхательной смеси.
- Откроете иллюминаторы в каютах. Пошли.
Неожиданно Петр стал на пути Капитана. На фоне выхода из пещеры еще более светлым пятном забелело лицо лейтенанта.
- Я не могу Вам этого позволить, сэр, - дрожащим голосом произнес Петр.
Гектор устало посмотрел на своего оппонента. Но удивляться не стал, просто вяло отшвырнул его с дороги и вышел.
В следующую секунду мощный взрыв вбросил Капитана обратно.
На том месте, где была припаркована яхта, медленно вырастал багровый гриб взрыва.
В пещере стало светло, как в вахтенной рубке.
Выхватив бластер, Капитан сквозь прицел лазерного целеуказателя внимательно осмотрел присутствующих.
Распахнутые от страха глаза Лейлы. Кровеносные сосуды белков которых с пляшущими лоскутками отраженного пламени, кстати, неплохо гармонировали с красным ансамблем девушки. Распахнутым от крика ужаса алым ртом. И вишневой флуоресцентной точкой потенциального входа заряда в центре лба.
Поворот.
Плохо отутюженный непутевой далекой космической женой мундир лейтенанта медицины. Скомканный сумятицей фас Петра чуть выше нимба грязного подворотничка. Отпечаток мятых мыслей на сером лбу.
Кувырок.
Бледный, но безумно прекрасный лик его Принцессы, его Эльзы, его жены с полотенцем и опасной бритвой в руке.
Перекат.
Идеально выбритая, благодушно суровая, в обрамлении состриженных косм на изголовье физиономия безногого Командора.
Обратный кувырок.
Маска смерти. В оскале. С бластером, целящим между бровей. Дешевый трюк.
Отработанный тычок стволом, хлопок треснувшего зеркальца и звон его осыпающихся осколков.
Абсолютно безмятежный образ херувимчика, высасывающий капельку крови из пораненной нежной кисти со свежими мозолями от лопаты и землей под ногтями.
Шаг вперед. Левая рука на горло, правая – стволом бластера в мечевидный отросток, завершающий нижнюю границу грудной клетки.
Это смерть. Верная и неизбежная. Но не сразу. Сперва, сладенький Луи, почувствуй чакрой Анахата энергию моего оружия. Впитай его огненную до оледенения нервов мощь и расскажи, кто поручил взорвать тебе яхту, что ты знаешь, и чем мне это грозит.
Не молчи, Флорист. На тебе, еще пол шага вперед.
Но ствол неожиданно вязнет в пустоте, следом, как нитка за иголкой, проваливается и Капитан.
Луи, обволокший руку, неожиданно легко меняет траекторию падения. Острая боль в локте и запястье.
Перекат. Кувырок. На счет «два» бросок.
Но уже на «один» тонкая спица луча бластера выплавляет на песке перед Гектором тонкую остекленевшую ниточку границы небытия.
В следующую секунду Капитан чувствует нестерпимый жар в сердце и понимает, что именно там светится лазерная точка выбора цели.
А еще через мгновение Луи, пачкаясь кровью порезанной руки, поправит икебану на голове и протянет, предварительно повращав для форсу на пальце, бластер Гектору. Рукояткой вперед.
- Сэр, заберите Ваш пистолет, я уже говорил, что не умею им пользоваться.
- Сэр, - вперед вышел Петр. Капитан первый раз видел Лейтенанта-психолога в таком самодостаточном состоянии. – Это я взорвал яхту. Пока ходил за лекарствами, включил самоликвидатор.
Можете меня убить, сэр, но я не желаю возвращаться в космос.
- А причем здесь ты? – изумился Гектор. – На яхте оставались моя кружка и трубка. Это подарок жены!
Господи, Эльза, принцесса моя, ну почему я тебя не послушал и не остался в космосе среди мудрых светил?
***
Все утро Джо и Ямото бегали по лесу, плавали в озере, до изнеможения бились всеми видами оружия, стреляли в цель из арбалетов.
Мышцы ныли от перегрузки, суставы отказывались сгибаться.
Сейчас и ребенок мог бы их одолеть.
Потом будет обильный обед из невкусных, но питательных сырых зерен риса. Баня с парной. Сон. Вечерняя тренировка.
В таком режиме они жили уже несколько дней, готовясь к самому главному бою своей жизни – к сражению с Хозяином Железной Рыбы.
Возвращаясь усталыми шагами в город, Джо провел партнера по кладбищу.
Это был не обычный городской погост и не братское воинское захоронение.
Некрополь принадлежал тем, кто сложил свою голову в противостоянии тирану из морской пучины.
Каждая из могил, а многие из них были пусты, являлась подтверждением разносторонности могущества и коварства противника.
Вот погребение кавалерийского отряда, разбившегося вдребезги о невидимые стены шатра Хозяина, в котором он отдыхал на берегу.
Одни смельчаки были просто разрезаны пополам таинственным лучом. Другие – испепелены в мгновение ока.
Под якорем покоятся пловцы, которые пытались взобраться на Железную Рыбу. Их мертвые тела выловили без каких либо внешних повреждений.
Такой ценой горожане завершили период бесполезных лобовых атак.
Под этим обелиском – расчет катапульты. Вернее то, что от него осталось. Собрать и похоронить удалось лишь несколько кусков горелого мяса, густо нашпигованного металлическими шариками.
Заранее пристреляв место, из-за холма по сигналу наблюдателя артиллеристы швырнули на голову тирана котел с порохом. Бомба взорвалась в воздухе, обозначив застывшей в полете россыпью медных осколков купол, под которым Хозяин оберегался от внешнего воздействия.
Тут же с Железной Рыбы вылетела горсть огненных шаров и ударила в сопку, за которой укрывались метатели.
Незамедлительно после сокрушительного ответа тиран публично казнил для общей острастки первую попавшуюся под горячую руку сотню людей, не взирая на пол и возраст.
- Так мы узнали о невидимой полусфере Хозяина, которую он возводил вокруг себя, выходя на берег.
- Вы пробовали делать под нее подкоп? – осведомился Ямото.
- Мы бы не успели. Но в условленный день мы зарыли в песок несколько наших воинов. Когда Хозяин выставил защиту, одному из них передавило куполом ноги. Разведчик умер в засаде от мучительной боли, но не издал ни звука. Другой, оказавшийся внутри, набросился на Хозяина с мечом, но был убит на дистанции в пять шагов. В качестве оружия тиран использовал цилиндрический предмет, который носит на поясе. Изучив раны героя, характер поражения его тела, лекари и оружейники пришли к выводу, что был применен пускатель ручных молний. Мощность, точность, дальность действия и количество разрядов нам не известны.
Тогда мы стали минировать берег – закладывать пороховые заряды в наиболее вероятных местах расположения Хозяина.
Но он каждый раз выбирает для своего лагеря новый участок.
- Отравленная пища?
- Нашел. Убил сто заложников.
- Рабыню со смертельной болезнью?
- Вылечил, но сам не заболел. То, что это была провокация – не догадался. Поэтому никого не тронул.
- Каковы наши планы, Джо? – спросил Ямото, похолодев солнечным сплетением оттого, что непроизвольно выбрал в тени основательного каштана, откуда открывался вид и на залив, и на город, местечко для собственной могилы.
- Твои планы, Ямото, мне не ведомы. А я поклялся сестре, что только через мой труп сможет Хозяин забрать ее на Железную Рыбу.
***
Пора покормить рыбок.
Гагарин приказал всем выйти на палубу субмарины.
Подошел к каждому слуге, пожал руку, поблагодарил за службу. Обнял наложницу.
Они, не понимая в чем дело, вымученно улыбались. Впрочем, догадывались, наверное. Закончился месяц, как они были призваны на Железную Рыбу.
Пора менять экипаж на новобранцев. С ними на первых порах будет немножко хлопотно, но это безопасней, чем иметь на внутренне уязвимой лодке человека, изучившего ее устройство. Слишком много секретов, даже случайная разгадка которых чревата гибелью.
И хотя в последнее время сопротивление дикарей захлебнулось в потоках крови, бдительность терять не следовало.
Первый и Третий потеряли. И где они теперь? Кстати, ведь подлодку Третьего Гагарин так и не нашел. Первого – да, Третьего – нет. Видел взрыв на локаторе, масляные пятна на поверхности океана и мелкие обломки металла на дне. С одной стороны – маловато. С другой - Гагарин великолепно стрелял, а торпедой тот раз он целил в силовую установку. Его единственным недостатком, - Гагарин самокритично вздохнул, - было то, что когда он делал что-нибудь самостоятельно, то делал не просто хорошо, а слишком хорошо.
Из рубки он задраил люк и опустил субмарину на перископную глубину.
Отработанный персонал, смытый с ушедшей из под ног палубы, глупо барахтался в теплых водах лагуны.
Появились акулы, санитары морей. Вода за окном командного мостика забурлила, словно газированная, затем окрасилась клюквенным сиропом.
А я – санитар Земли. Регулирую в меру сил численность популяции людей.
Если позволить им бесконтрольно размножаться, копить знания, то дело может дойти и до технического прогресса. Гагарин потеряет контроль над людишками и они снова загадят всю планету. Бездумно нарушат химический баланс атмосферы, питьевой воды, продуктов питания, геомагнитный и радиационный фон.
Пока он здесь находится в вынужденной командировке, допустить это – значит, безнадежно испортить собственное драгоценное здоровье.
Скоро он вернется на Ковчег, а аборигены пусть делают со своей Землей все, что хотят.
Только вот позволит ли Командор ему вернуться? Разум Гагарина для Ковчега такой же конкурент, какими были для Хозяина Железной Рыбы Первый и Третий.
Командор заберет его абсолютно здоровое тело, а весь ненужный земной опыт смахнет, как перхоть с мундира. По узурпированному праву старшего, распорядится Гагариным, как вещью. Выбросит его душу из тела, как выплевывают, не глядя, косточку из вишни.
Карательные акции против землян, их юные наложницы, запахи дождя, охота с луком и стрелами на бизонов, купание в водопаде, предстоящая «свадьба», - душа просит праздника, - с предводительницей племен Марией…
Все это было личным багажом Гагарина, накопленным из множества менее значимых событий за десятилетия земной работы. А что нового положил в копилку подсознания за это время космический Командор? Ничего. Пока я здесь жил, он на Ковчеге тупо существовал, ждал, когда Луна будет готова к рождению новой цивилизации.
Но ведь и я ждал: завтрашнего дня, возвращения на Ковчег, колонизации Луны. Ну, что ж, хватит. Бессмертному никогда не поздно начать жизнь сначала.
Гагарин, направив лодку к берегу, вызвал Командора на связь.
***
- Нас было трое. Меня звали Первым, - продолжал безногий клон Командора, мерно покачиваясь на шее у наказанного Лейтенанта. Капитан шел рядом. Чуть отставшая Лейла овевала Первого пальмовой ветвью. Эльза и Луи замыкали шествие. Путники, удивляясь опрятному виду и приветливым улыбкам военных строителей, возводящих жилой квартал одновременно с инфраструктурой из школ, клубов и магазинов, приближались к воротам города Солнечной Девы.
Предъявив содержимое карманов и косметичек стражникам, заплатив символическую мелкую монетку, они направились прямиком ко Дворцу.
- Второй и Третий, выманив меня под предлогом встречи для переговоров на мелководье, атаковали мою субмарину. Торпеды вошли с обоих бортов. Взрыв был чудовищный. Корпус лодки переломился пополам, и в воздушном пузыре меня выбросило на поверхность.
Едва справившись с декомпрессией, я увидел стаю акул. «Парень, - сказал я себе, - теперь тебе точно крышка».
Но тут, откуда не возьмись, появился отважный пингвин.
- В фуражке с синим околышем? – испуганно споткнулся Петр.
- Нет в летном кожаном шлеме и в карнавальной полумаске.
- Ну, тогда эта самка, успокоила Петра Лейла и как-то пронзительно посмотрела на Лейтенанта.
- Пингвин с воинственным кличем бросился на морских хищниц и, разя беспощадным клювом, словно виртуоз-фехтовальщик шпагой, вскоре обратил их в бегство.
Потом он приблизился ко мне и подставил дружескую шею. Мы обнялись за плечи и поплыли к берегу.
Тем временем космонавты вошли в стены Золотоверхого Дворца. Внутри царило тягостное оживление. Челядь суетилась, занятая какими-то нерадостными приготовлениями. Охрана, с глазами полными слез, стояла по уставной стойке «Смирно» и плохо видела происходящее вокруг.
Странники вошли в тронную залу и заняли свободные стулья вокруг круглого стола, за которым уже сидели Солнечная Дева, Ямото и Джо.
- Тайными тропами мы с Пингвином вышли к железнодорожной станции. «Не ходите по путям» умоляли нас на каждом шагу эмалированные таблички. Но разве мог я в том состоянии принимать верные решения?
Мои щиколотки зажала рельсовая стрелка.
Верная птица не бросила меня. Она приходила каждый день, кормила из клювика рыбным фаршем и постепенно переклевывала мне ноги.
- Но почему выше колен, - поинтересовался любознательный Ямото.
- Дело в том, что расписание маршрутов перевели на летний график. Я потом уточнял в справочной, - пояснил Первый клон Командора.
- А что думает о проблемах незаконной миграции Солнечная Дева? - благопристойно обратился к Марии Луи.
- Ах, Ботаник. Теперь об этом уже никто и никогда не узнает. Ведь через несколько часов ненасытное брюхо Железной Рыбы поглотит маленькую бедную Мари. - При этих словах Джо и Ямото хитро перемигнулись. – Стоя на краю отверстой пасти, нет смысла юлить и оправдываться. Брат мой, это я отравила твою любимую собачку.
- Не так уж она и была мне дорога. Тапочки грызла, - задумчиво пробарабанил пальцами по столешнице Джо. – Но мне кажется, что откровенность должна быть обоюдной?
Капитан поднялся из-за стола:
- Ну, что ж, - и твердо смотря жене прямо в глаза, рубанул по-армейски. – Эльза, я тебя обманывал. На самом деле, я не Капитан. Я – Полковник Государственной безопасности.
- Как Штирлиц? – изумленно задохнулась Принцесса.
– Нет, как Путин, - сурово отчеканил Гектор.
- А кто такой мистер Путин? – вновь проявил любопытство Ямото. Но, встретив пытливый взгляд Лейлы, прижимающей к груди серебряное ведерко из подо льда, смутился.
- Это раджа сказочной Российской империи, - ответила Солнечная Дева и мечтательно прикрыла глаза.
- Дамы-господа, извольте в опочивальню. Был тяжелый день, - зловеще произнес Джо, - но грядут еще более суровые испытания. Музыканты, колыбельную!
***
Командор, окончив сеанс связи с Землей, еще какое-то время продолжал смотреть на пустой экран.
А ведь все эти миллионы тонн железа, под завязку набитого умной электроникой и глупыми подданными, держатся сейчас на орбите исключительно благодаря воле Командора. Увы, он достиг столь высокого положения, что никто даже не в состоянии оценить этого.
Родной дубликат и тот норовит торговаться.
Практику клонирования, видимо, придется запретить законодательно, пока еще кто-нибудь из руководства не натворил ошибок.
Лунного двойника и того, что (или уже кто?) спит в анабиозе на Ковчеге, необходимо немедленно уничтожить. Слишком самостоятельными становятся эти ребята.
Впрочем, это не удивительно, если знать, кто оригинал. Оказывается, я могу быть опасен не только для других, но и для себя самого.
В арсенале вечного жителя остаются только старые добрые осторожность и Панацея.
У меня вся технологическая цепочка, у Гагарина - ингредиенты. Воск пчел с архипелага, который только и остался от Тибета после катастрофы.
Но Планета, оказывается, снова пригодна для жизни. А Второй решил стать на ней Императором.
Хорошо.
Уничтожив Первого и Третьего, он доказал, что является лучшим и достоин власти.
Я заключу с ним сделку. Три четверти готового лекарства мне, четверть – ему. С родственной душой всегда можно договориться.
Будем развивать торговлю. Мне необходимы редкоземельные и радиоактивные металлы. Его народу– синтетические, двойной очистки наркотики. Сперва – в дар, затем – в долг.
Еще я навяжу ему кредиты и закабалю процентами.
Какие у него слабые места? Такие же, как у меня.
Чего я боюсь? Во-первых, потерять власть: во-вторых – дряхлости; в третьих – летучих мышей. Еще в детстве перепугали, но это к делу не относится. Если они где во Вселенной и остались, то только на Земле. Пусть они вызывают ужас у Гагарина.
Получается даже, что у меня на один рукокрылый шанс больше.
Чушь, конечно. Силы равны. Проиграет тот, кто первый совершит ошибку. Мне есть что терять. Да и Космос не дает расслабиться.
Ну, а Второй, он всегда второй.
Кстати, лунного клона, пожалуй, следует пока оставить в живых. Не так уж все плохо, если ситуация, как и всегда, находится под жестким контролем Командора.
***
Оказавшись в выделенных им апартаментах, Гектор и Эльза на ходу перекусили с колесного сервировочного столика, и, устремились в ванную комнату.
Наконец-таки они оказались наедине. Отрывая от нетерпения пуговицы, сорвали друг с друга одежду, - новая, подаренная Марией ждала на постели, - и, обнявшись, рухнули в теплую прозрачную воду мраморного бассейна.
Едва их губы встретились, распахнулась дверь и на мокрый пол купальни выкатилась сервировочная тележка с восседающим на ней Первым. Отталкиваясь снятым со стены копьем, словно гондольер своим веслом, цирковой кентавр ловко развернулся у края бассейна:
- Гектор, вопрос жизни и смерти. Мне срочно необходимо поговорить с Вами.
- Тогда какого черта Вы смотрите на мою жену?
- Не злитесь. Это на самом деле безотлагательно. Я даже прихватил вашу одежду. Поторопитесь. Подожду вас за дверью и пока что-нибудь, думаю, вы не против, съем.
Когда злые, с мокрыми волосами Гектор и Эльза вошли в холл, Первый, придвинув их столик к своему, обгладывал куриную ножку.
- Полковник, - начал Первый.
- Перед вылетом Вы присвоили мне всего лишь майора, - перебил его Гектор.
- Бросьте, это не я, это Командор. У меня Вы давно были бы генералом.
Итак, после гибели субмарины, я остался без связи. Не знаю, атаковал меня Второй или Третий, кто именно из клонов выжил и каковы его цели.
Но я не плохо знаю нашего прототипа Командора, поэтому вправе делать предположения.
- И это причина вытащить меня из ванны?
- Послушай! Командор мог прислать на Планету кого-нибудь только по единственной причине: сырье для Панацеи. Все остальные задания для того, чтобы девальвировать значимость основного.
Но все равно, после того, как ты доставишь воск на орбиту, то станешь ненужным свидетелем, потенциальной угрозой. Тебя, как и твою супругу, ликвидируют.
- Проблема перестала быть актуальной. Мне не на чем вернуться в космос, Первый.
- Перестань. Ты обязан связаться с субмариной, которая вызовет для тебя с Ковчега истребитель.
- Если я захочу скрыться?
- За твою голову объявят любую награду. И, чтобы выжить, ты с супругой вынуждены будете все время прятаться по норам, как это делаю я. Согласен, что служба безопасности, чьим агентом ты, если не блефуешь, состоял, подготовила тайники достаточно комфортабельными. Что часть их после катастрофы уцелела. Но ведь уничтожена сама служба. На кого тебе теперь работать?
Я же действительно предлагаю тебе генеральскую должность в своей Империи. Выберем для тебя какой-нибудь континент с хорошим климатом и наместничай от моего имени на здоровье. Найдем народ и для твоей Принцессы. Я физически не смогу править Планетой без помощников.
- Никогда я еще не получала более щедрого предложения от нищего калеки, - с утрированным восторгом произнесла Эльза.
- Да, бывали времена, когда я выглядел более презентабельно. Их не сложно вернуть, если использовать мой план: вы поможете мне уничтожить клона, потом я захвачу тело Командора и верну Ковчег на Землю.
- Почему мы должны помогать тебе, а не другому клону?
- Конкурент не справится с Командором. А я владею секретом: взамен утраченных физических возможностей, у меня развились психические. Я вижу сны Командора и знаю его страхи. Без меня Вам не добраться до хозяина Ковчега, без вас мне не одолеть «хозяина железной рыбы», который, наверное, уже высадился на берег.
Если будете медлить, он очень скоро узнает обо мне от своих шпионов, и вы навсегда утратите шанс избавиться от смерти.
- Пожалуй, есть смысл соглашаться. Эльза, пришей мне, пожалуйста, новые погоны.
- Милый, не слишком ли быстро ты делаешь карьеру?
- Нет, если учесть, сколько я проспал.
***
Служанки окончили наряжать Солнечную Деву в подвенечное платье и вышли из покоев.
Мари грустно посмотрела в зеркало, поправила на шее цепочку с золотым солнечным диском. С появлением этого украшения, судьба девушки резко изменилась: многие люди стали боготворить Солнечную Деву, многие – ненавидеть. Первых она обласкивала милостями, вторых - брат Джо переубеждал огнем и мечом. И вот теперь весь архипелаг, за исключением пары островов, находится под ее правлением.
Если б противостояние с Хозяином Железной Рыбы не забирало так много людских ресурсов, уже давно можно было бы отправить экспедицию в поисках новых земель и народов.
Ведь прибивали же волны к пляжу обломки искусно построенных кораблей с остатками необычного и зачастую бесполезного для горожан груза в трюмах.
Интересно, какую ценность он представлял для неведомого отправителя?
Совсем скоро об этом можно будет спросить тирана из морской глубины, уже разбившего, как доложили, свой невидимый шатер на взморье.
Сейчас он принимает запасы питьевой воды, продовольствие, рабов. Затем пришлет за Солнечной Девой.
Он настаивает на свадебной церемонии, хотя просто мог бы забрать по праву сильного обычной наложницей.
Значит, ему не чужды нормы обычной человеческой морали?
Не станет же Хозяин жениться на ней только из-за возможности бесконфликтно, легально занять трон?
Да он просто влюбился в нее! Всемогущий потерял голову, как мальчишка, сраженный красотой и умом Марии.
Солнечная Дева легко и радостно покружила перед зеркалом, любуясь отражением красивой девушки в красивом свадебном платье.
Но на очередном обороте она споткнулась об остекленевший взгляд Ямото.
Как ей мог нравиться этот солдафон?
- Что вы делаете в моих покоях? – гневно спросила Солнечная Дева.
Ямото, не отводя взгляд от ее высоко вздымающейся груди, стремительно подошел к девушке, снял с остолбеневшей от неслыханности Марии медальон, надел на себя, повернулся к трюмо; и, как только что невеста, только менее изящно, несколько раз повернулся вокруг оси.
Видимо остался доволен и направился прочь из комнаты.
- Ямото! – пришла в себя Солнечная Дева. – Что Вы себе позволяете!
Военачальник, застыв на полушаге, стукнул себя по лбу, как человек, допустивший досадную и очевидную оплошность, вернулся; швырнул Мари на кровать, заткнув рот грязным носовым платком, и деловито стал расшнуровывать одежды царапающейся бедняжки.
Затихнув от звона пощечины, Солнечная Дева замечтала о том, как вот сейчас раздадутся гулкие, неотвратимые в своем мщении шаги и, сверкая глазами и доспехами, войдет ее спаситель. Но, не чумазый Джо из детских игр, а, разящий словом не менее умело, чем кинжалом, ее долгожданный Хозяин Железной Рыбы.
Постепенно Солнечной Деве стало холодно.
Приоткрыв веки, она увидела красующегося перед зеркалом Ямото. Расправив складки фаты, скрывающую ширину плеч, придирчиво распушив церемониальное платье на месте молочных желез, он задорно скорчил Марии успокаивающую гримасу:
- Никуда без меня не уходи. Я скоро вернусь.
И вульгарно покачивая узкими бедрами, томно покинул апартаменты.
***
Гагарин, развалившись в шезлонге, лениво посматривал на рабов, заносивших в полусферу через специальный проход, обозначенный флажками, корзины с овощами, туши животных и тушки птиц, рыбу, свертки воска, амфоры воды и вина.
Действительно, пора начинать жить сегодняшним моментом.
Хватит, как осьминогу, пускать пузыри среди потерпевших крушение чужих надежд.
Я не хочу больше на мгновение выныривать на поверхность ради глотка свежего воздуха, я, наоборот, буду погружаться в пучину, когда будет становиться жарко.
Я стану жить сегодняшним днем. Женюсь на дикарке, легитимно взойду на трон, стану править Землей. А Командор пусть хозяйничает на Ковчеге.
Как перебраться на Луну? Будем думать.
В конце концов, и Земля, и ее спутник, и Ковчег всего лишь космические объекты со своими преимуществами и недостатками.
В это время внимание Гагарина привлекла молодая женщина с крашеными волосами, в ансамбле красных тонов фабричного производства и с ведерком для льда.
- Сударыня, если б Вы знали, насколько приятно мне приветствовать под сенью своего скромного убежища цивилизованную женщину, - Гагарин лично провел Лейлу под купол, предложил свое пластиковое кресло и жестом приказал рабу принести еще одно для себя. – С какой целью Вы прибыли на нашу старушку Планету? Уверен, что смогу помочь столь очаровательной даме.
- Дело в том, сэр, - хорошо, просто Гагарин, - что цели у каждого из членов нашей маленькой экспедиции различные. Но и это еще не все. На самом деле участники миссии имеют секретные задания. Я, например, должна незаметно доставить на орбиту семенной материал здоровых мужских особей. – Лейла простодушно улыбнулась. – Вы еще не передумали оказать мне содействие?
- Ваша просьба несколько для меня неожиданна, - заерзал Гагарин и неожиданно увидел свою невесту, уныло бредущую прочь от купола. – Тем более, - радостно вспомнил он, - я до последней капли принадлежу другой женщине.
Смахнув песок с оброненного букета, он быстро догнал новобрачную, опрометчиво покинув свое укрытие:
- Солнечная Дева, постойте, прошу Вас. Это вовсе не то, о чем Вы думаете. Я все объясню.
Взяв невесту под жесткий, как у всех аборигенок, привыкших к тяжелому физическому труду, локоток, Гагарин вздохнул о нежных, с покрытыми алым лаком ноготками пальцах Лейлы, поглаживающих серебро ведерка.
- Пойдем, Мари, я познакомлю тебя с моей звездной коллегой, прибывшей сюда исключительно по важному делу.
Но едва парочка дошла до флажков входа в полусферу, невеста закапризничала, выдернула руку и остановилась.
Умудренная книжным опытом Лейла звонко рассмеялась и предположила:
- Сейчас даме отвесят пощечину?
Гагарин зло сверкнул на гостью взглядом, решительно развернулся к невесте и получил из клубов взметнувшейся фаты четкий удар кулаком в зубы.
Всплеснув руками, чтобы удержать равновесие, жених открыл корпус. Грязная босая пятка, венчающая волосатую щиколотку, из под расшитого жемчугом подола коротко ткнула Гагарина в грудь, забив его под купол, словно бильярдный шар в лузу.
Испугавшись, что будет следующей, Лейла попыталась снизить накал страстей:
- Милочка, не стоит все так близко принимать к сердцу глупость мужчин.
«Милочка» рванул на груди свадебный наряд, обнажив мускулистое тело атлета, покрытое цветными татуировками:
- Я, воин Ямото, пришел, чтобы отправить тебя по алмазной дороге в страну Вечной рыбалки, о, Хозяин Железной Рыбы.
В этот момент Лейла кошкой прыгнула на приходящего в себя Гагарина, в кувырке сорвала с его пояса бластер, сделала пару дополнительных оборотов, чтобы откатиться на безопасное расстояние, и, не поднимаясь с песка, навела ствол на опешивших мужчин.
- Ну, вот что, мальчики, - в войну доиграете без меня.
- Ты умеешь стрелять молниями, - искренне удивился Ямото.
Лейла презрительно улыбнулась и, зажмурившись, пощелкала курком. Ничего не произошло. Размахнувшись, она швырнула бластер в голову сделавшему шаг Ямото.
Из глаз воина посыпались искры, и он упал лицом вперед рядом с Гагариным.
Девушка медленно скатала с себя розовые чулки из ажурного прочного шелка, поблагодарила учтивым поклоном за аплодисменты столпившихся у купола аборигенов. Сделала две миленькие удавки, накинула их на горло своим поверженным пленникам, а свободным концом каждой связала им руки за спиной.
Вновь раздались хлопки в ладоши, но одиночные, медленные и явно издевательские.
Зрители радостно загомонили.
Лейла недоуменно оглянулась и увидела вылезающего из коровьей туши, перепачканного кровью и песком Джо.
- Могу ли я попросить еще какую – либо часть Вашего гардероба? – учтиво обратился брат Солнечной Девы к Лейле.
- Фетишист, - подумала Лейла, стянула из-под юбки пояс для чулок и протянула Джо.
- Эксгибиционистка, - подумал Джо и скрутил кружевным пояском изящные запястья девушки.
- Вы заявились во владения Солнечной Девы с грязными намерениями, - обратился брат Марии к своим невольникам. – Вы пришли не делиться, вы пришли отнимать.
Ямото, как ты мог польститься на бижутерию правительницы? Не ожидал от тебя, - с сожалением Джо сорвал с груди военачальника цепочку с кулоном в виде солнца и не сильно стукнул пробующего возражать Ямото рукояткой меча по голове. Обнажил лезвие. – Приговариваю Вас к смерти.
Ямото снова попробовал что-то сказать, но голова его, отсеченная на одном выдохе, откатилась далеко в сторону, и Лейла ничего и не услышала.
Джо подошел к Хозяину Железной Рыбы, сделал длинный замах мечом, но не замер на мгновение, а упал на спину, пульсируя фонтанчиком крови из опустевшей глазницы.
Раздались крики ужаса. Аборигены, не видя источника смертельной опасности, но, ощущая его присутствие всей кожей, бросились врассыпную.
Лукоморье мгновенно опустело.
- Ну, слава Богу, вот и ты, - поприветствовал Гагарин заходящую в полусферу с огнестрельной винтовкой на плече собственную копию. – Ты, если я не разучился считать, Третий? Развяжи меня.
***
Гектор, Эльза и Солнечная Дева, окружив постель спящего Первого, пытались определить по выражению его лица, что происходит.
Первый метался в простынях, мокрых от пота.
Его подсознание билось с подсознанием спящего на Ковчеге Командора.
Закованный в латы рядового пехотинца, Первый напряженно наблюдал за противоположным краем черно-белого поля боя, где закрывала горизонт армия противника.
Конечно же, Командор тоже скрывался под чужими доспехами, не настолько мы глупы, чтобы поднять забрало в начале схватки.
Но вот броню пешки, прототип никогда не наденет. Слишком низко снисходить. Он, долго обладая всем, уже забыл, что пешка, единственная фигура в сражении, у которой есть перспектива подняться на вершину власти.
В рядах неприятеля произошло движение, и вперед стремительно вырвался всадник на слоне с пикой наперевес.
Второй со своим отрядом выдвинулись ему навстречу. Всадник остановился, но отступать не стал. Что он задумал, от чего отвлекает внимание?
Вот оно, конница на правом фланге. Пропустим, пусть завязнет в рядах пехоты, а затем растопчем своим слоном.
А сам – вперед. Еще шажок, - вогнал копье во вражескую пешку, - еще.
И, вдруг, грохот и дым. И два куба, упавших из ниоткуда. Четыре-шесть, неплохие камни. Но ходить некуда. Все потенциальные места сосредоточения заняты армией Командора. Зато есть возможность отправить по домам гарнизон крепости, отлично.
И, вдруг, механическая музыка, разноцветные огоньки, воротца с цифрами набираемых очков. И призовой шар! Ну, в этой игре много ума не надо. Значит, надо думать о том, от чего его пытаются заманить в сторону.
Ковчег! На расстоянии шага - пульт управления. Но из-за невыносимой боли в ногах это расстояние непреодолимо. Но ведь ноги он потерял во время гибели субмарины. Это фантомные ощущения. Шаг!
Стол, накрытый закуской и напитками, Командор напротив, колода карт.
Три туза, джокер. А что значит картинка летучей мыши?
Это страх, это парализующий ужас, тянущий скрюченные ручки прямо к вздувшимся венам на горле.
Чего боится страх – себя самого!
И две летучие мыши, тесно сцепившись крыльями, набирая скорость при падении в бесконечность, сошлись в единоборстве. Воздух, мчащийся со свистом мимо, становился все плотнее, холодил, выдувая кровь из ран, забивал слезящиеся глаза и дыхательные пути выдранной шерстью противника.
- А ведь мы так можем и разбиться, - неожиданно миролюбиво сказал Командор.
- Помнишь, в кошмарах, оказываясь на крою пропасти, как нам хотелось спрыгнуть вниз и узнать, что будет после удара о камень? – спросил Первый.
- Не самый удачный момент для экспериментов, - проворчал Командор. – Отпусти мои крылья, выйдем из пике и спокойно обсудим компромисс.
Мыши расцепились.
Второй попробовал снизить скорость и чуть-чуть приоткрыл крылья. Потоками воздуха их чуть не вывернуло в суставах. Тем не менее, ему удалось сориентироваться в пространстве. Вытянув морду вниз, он еще чуть расправил перепонки. Скорость увеличилась, но вновь появилась маневренность. Теперь пикирование шло под контролем.
Второй пискнул. Отраженный ультразвук тут же сообщил ему о том, что каменная твердь, несущаяся навстречу, готова превратить его в двухмерный разбрызганный силуэт на своей поверхности; что рядом короткими сокращениями мышц, увеличивая амплитуду, переходит в управляемый горизонтальный полет Командор.
Запрокинув голову так, что стали видны звезды, Второй, закричав от ярости и напряжения, расправил перепонки полностью.
Тело налилось свинцовой тяжестью. Чиркнув задними лапами о камень, Командор умчался по касательной бесформенным комочком, как комета, сходя на нет.
- У меня нет нижних конечностей, - вспомнил Первый, не дождавшись сокрушительного удара. – Или у летучих мышей они называются задними?
Он взмыл вверх, сделал обратное сальто и всей спиной воспринял смятые влажные простыни.
Солнечная Дева заботливо, чтобы не перепачкал наволочку, вытирала ему платком перепачканные во время драки кровью оппонента губы, а Генерал грубо тыкал стволом бластера между глаз:
- Имя, звание, военная тайна?
- Перестаньте, Гектор, это же я, Второй. Или я все еще покрыт шерстью?
- Почему я должен верить, что тело клона не захвачено оригиналом?
- Помнишь, вы с Эльзой купались в бассейне? Так вот, у нее на груди веснушки.
- О чем это ты замечтался, Второй? – вспылил Генерал, глядя на осененного мыслью калеку.
- Почему в раздаче было три туза? Еще один клон жив. Скорее на берег.
***
Еще издали, стала ясна причина паники, охватившей горожан, – на рейде у пляжа покачивалась не одна Железная Рыба, а сразу две.
- Н-да, стольких Хозяинов Планета явно не выдержит, - заметила Солнечная Дева.
- Хозяин всегда единственный. Тот, на Ковчеге, разбился, упав с высоты собственного интеллекта. Теперь вся власть принадлежит мне, - проговорил Первый.
- Вы уверены, что с Вами согласятся другие клоны? – спросил Гектор, кивнув на субмарины.
- Зная свой характер, я уверен, что они уже перегрызли друг другу глотки. Если же до сих пор медлят, Вам, Генерал, предстоит выполнить первый приказ.
***
Раз твоя лодка цела, то ты - Второй, - уселся в шезлонг Третий.
- Называй меня Гагариным.
- Если это воля предсмертная, то - пожалуйста.
Лейла, встретив взгляд Третьего, увидела в нем не угрозу, а любопытство; растянула резинки, из которых был скроен чулочный пояс и легко размотала руки. Стала в пол оборота и быстро, но подробно его надела.
Третий оценил шоу и жестом предложил девушке соседнее кресло, все еще хранящее ее тепло.
- Послушай, Третий, раз уж ты спас меня от гибели - пусть Лейла развяжет меня. Песок прохладный, она может застудить ноги без чулок.
- Гагарин, я не спасал тебя. Я просто на время отсрочил твою гибель только потому, что должен все сделать частным порядком. На самом деле и противоречий то принципиальных между нами никаких нет. Но, извини, слишком много личного, я бы даже сказал «интимного», - Третий вскинул винтовку и, почти не целясь, прострелил Второму голову.
Раздался противный скрип колес.
Третий мгновенно развернул ствол и увидел в перекрестии прицела катафалк, запряженный пингвином в цилиндре и бабочке.
На лафете в обрамлении траурной атрибутики восседал офицерик в форме медицинской службы.
Увидев мундир, Третий, не опуская оружия, спросил Лейтенанта:
- Вы посланник с Ковчега? Прилетели за сырьем для Панацеи?
Отвечая, молодой человек равнодушно встретил пристальный взгляд зрачка винтовочного дула, и тупо уставился на девушку.
- Нет, я бедный доктор, пришедший засвидетельствовать смерть этих несчастных, - кивнул Петр на трупы, которые пингвин уже начал деловито перетаскивать в повозку.
- Сеньорита, - обратилась к Лейле и птица, почтительно сняв головной убор. – При жизни Джо и Ямото были как братья - похороню их в одной могиле.
И если чулки Вам больше не нужны, презентуйте на добрую память. Я сошью из них сачок для ловли мальков.
- Исключено, - неожиданно жестко ответил Третий и направил ствол в середину красного платья. – Теперь ты являешься моей заложницей.
- Возьмите лучше меня, - взмолился Петр. – И отпустите девушку. Зачем Вам все эти истерики и капризы по поводу и без?
- Ой, кому ты такой нужен, слабак? - заволновалась Лейла и плотней прижалась к винтовочному стволу.
Снова раздалось повизгивание колес.
На этот раз неприятный звук издавала сервировочная тележка, увенчанная большим праздничным тортом в виде башни.
Столик толкал перед собой сильный мужчина. Сзади в нарядных одеждах, с букетиком цветов, торжественно шла Солнечная Дева. Шлейф ее белого платья несла рыжеволосая служанка с вуалью на лице.
- А кому нужна ты, самозванка? – грозно проговорила Мари.
– О, Хозяин Железной Рыбы, не забыл ли ты, решая планетарные проблемы, подумать о собственном благополучии, о том, что у нас сегодня свадьба?
Третий на мгновение опешил.
Но Лейле хватило времени, чтобы снять с зарядного механизма винтовки крышку, извлечь затвор и отшвырнуть его подальше в песок.
Лейтенант, тем временем, бросился Третьему в колени, а сильный мужчина с видимым напряжением мышц метнул в него тяжелый и жесткий торт.
Третий завертелся волчком, ища бреши в кольце нападающих. Но их было слишком много; слишком липким оказался крем, забивший лицо вперемешку с песком; слишком громко беспокоилась Лейла о том, какой частью туалета фиксировать поверженному руки.
Наконец борьба утихла. Ее участники экзальтированными голосами обменялись подробностями схватки и замолчали, успокаивая нервы и сбитое дыхание.
- Давайте, я помогу вам умыться, - донеслись до Третьего сквозь пульс в ушах мелодичная речь и плеск воды.
Наконец очередь дошла и до него. Струя влаги из кувшина омыла сладкую хрустящую грязь и Третий увидел миловидного юношу с венком на голове, который щедро плескал из предназначенных для подлодок амфор на участников рукопашной.
Лежа на животе, Третий попробовал осмотреться и вдруг на уровне бедер пленителей увидел собственное, в камуфляжных кляксах крема, ненавидящее лицо.
Еще один клон, - начал было мысль Третий.
Но Лейтенант, уперев ему в основание шеи колено, резко, с влажным хрустом, рванул голову Третьего за лоб на себя обеими руками.
- Нет, - истошно завопил Первый. – Зачем ты испортил такое хорошее тело? Я же хотел в него переселиться во время сна из своей развалюхи!
- Я не хочу, чтобы Лейла считала меня слабаком, - с достоинством ответил Петр.
- Причем здесь ты? – простонал Третий.
***
- Давайте-ка, проведем совещание, - взял себя в руки Первый.
Оставшиеся в живых расселись на песке вокруг него кружком. Луи воткнул в центр остатки свадебного букета Солнечной Девы и сбрызнул его водой.
Богиня Плодородия и впрямь наделила бывшего преступника своей милостью. Букетик прямо на глазах ожил и выпустил свежие бутоны.
- Итак, - продолжил Первый. – Абсолютная власть отныне принадлежит мне. Вас всех, доказавших поступками свою лояльность, я назначаю полномочными представителями на территориях, выбор которых будет определен личным вкладом каждого в общую победу.
Мой первый декрет «О Земле» таков: «Устройство на Планете катастроф или действий их провоцирующих - объявляется тягчайшим преступлением».
Второй декрет «О Мире, станции космической» постановляет эвакуацию с Ковчега всего персонала для реколонизации Планеты.
Возражения есть?
- Есть вопрос по регламенту, - торопливо, чтобы ее не успели перебить до того, как она выскажется, проговорила Солнечная Дева. – У меня, между прочим, сегодня свадьба. Нельзя ли все рабочие моменты обсудить после официальной церемонии и праздничного ужина?
Новый Командор смутился. Лейла устало закатила глаза. Остальные захотели было сделать ничего не значащие движения, позволившие заполнить неловкую паузу, но выявили, что их члены крепко опутаны разросшимся между прочим букетом.
Гектор обнаружил с тоскливой беспомощностью свой бластер, словно елочная игрушка, висящим на самой, - продолжающей медленно, но отчетливо подниматься,- верхушке коварной икебаны.
Его, продуманно беспомощного, ужалила привлеченная букетом букета пчела.
В центр круга вышел ангелоподобный мальчик, держа в руках коробочку из черной пластмассы. Внутри нее мельтешили, понятные каждому космонавту, циферки.
- О, Солнечная Дева! Я с большим уважением отношусь к твоей потребности размножаться. Но я категорически против официальной процедуры, предполагающей немотивированно агрессивное уничтожение даров богини Плодородия.
Я ничего не имею против жареного гуся. Но для чего, - все равно потом изящно выбросив, - вы запихиваете в его мертвую плоть полные жизни и стремлений зубки чеснока?
Впрочем, это частности. Философская причина, по которой человечишки покинули Землю, заключается в дефиците осмысленного тепла.
Декларируемая, техногенная причина – переизбыток положительных градусов, ведущий к самовозгоранию – это отговорка для малограмотных.
Все хотели согреться.
Но нельзя заменить пульсацию сердца треском уничтожаемого в топке дерева.
Совсем скоро у моего ящичка закончатся цифры, и он ликвидирует субмарины, тайники Гектора и возможность потенциальной связи с никому не нужным Ковчегом.
На Земле власти достойна только любвеобильная богиня Плодородия.
- Луи, родненький, но ведь и ты сгинешь вместе с нами. Так и не вкусив прелестей любви, - грудным голосом промурлыкала Лейла.
- Волею обстоятельств я был мимолетным вынужденным очевидцем существования пары разнополых особей. Эльза и Гектор, извините, но ваши отношения, как я догадался, не были радужными.
- Я тоже так подумал, - из вежливости вступил в разговор Петр.
- Причем здесь ты? – выдохнула Эльза.
- Все, приготовьтесь превратиться в удобрение, - посмотрел херувимчик на высветившийся ноль и ткнул перстом с грязью под обкусанным ногтем в кнопку.
Раздался стон.
Все слегка приоткрыли зажмуренные глаза.
Но чтобы осознать картину, понадобилось их выпучивать.
Уронив самоликвидатор, отрок удивленно рассматривал опухающий палец.
- Что это было, - радостно испугался Луи новому ощущению.
Привлеченные запахом воска и нектара, под купол залетали пчелы. Безошибочно устремлялись к Луи и сладострастно жалили его.
- О, Флора, богиня моя, как безгранична ты в своих милостях, - речитативом проскандировал Луи, изгибаясь, словно стриптизерша у шеста.
- Хочешь, я подарю тебе пасеку своего отца? Она лучшая на Планете, - предложила Солнечная Дева, стараясь смотреть в сторону.
Поэтому не увидела, как пчелиный рой, формой без сомнения напоминающий мальчика, натужно гудя, медленно улетал прочь.
- Они не будут его обижать? – тревожно спросила Эльза.
- Они его любят, - с легкой завистью промолвила Лейла.
Раздались чавкающие шаги, и вновь появился пингвин. Помог пленникам освободиться от растительных пут, ненароком раздавив коробочку самоликвидатора, до которой незаметно уже почти дотянулся Петр.
Командор, растирая затекшие запястья, кашлянул, привлекая внимание:
- Итак, когда большинство тактических задач решено, давайте подумаем о том, как нам готовиться к пришествию новой расы?
- Раса – это не цвет перьев и разрез глаз; это – отношение к мирозданию, - проговорил пингвин. - Вы уже здесь. Рожайте детей, и позволь мне быть их воспитателем.
- Поднимись с живота, друг наш, Пингвин, но дыши в сторону. Я хочу обнять тебя, - утер скупую слезу Командор.
Облобызав птицу, он тупо уставил очи долу.
Все проследили за его взглядом и вздрогнули: вместо следов ласт пингвин оставил на песке четкие отпечатки копыт.
- Ах, вы об этом, - успокоил их пингвин. – Не волнуйтесь, я не шпион, нелегально перешедший контрольно-следовую полосу на границе.
Сюрприз!
Пингвин снова упал на брюхо, порылся в грунте и протянул, вытерев о перья, новенькую подкову:
- Вот, это всем вам. На счастье!
КОНЕЦ
tumanoff1@yandex.ru
Поступь пингвина
© Copyright: Tumanoff1, 2002
Свидетельство о публикации №202120700007
Свидетельство о публикации №202120700007
Рецензии