I. Новоселье

Фантасмагорическая повесть.


    …Ты мой котик, мягкий животик, вот дверь, вот порог, вот наш новый дом, дом нехоженый, неокрещенный. Ты иди скорей, отыщи здесь зло, зло горючее, печаль-горюшко в четырёх углах, во всех комнатах. Забери себе ты ненастьюшко и отдай его четырём ветрам: ветру с севера — зависть чёрную, ветру с запада — порчу лютую, ветру с востока — глаз недобрый, ветру южному — ссоры пУстые…
    Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

    Чёрный персидский кот сонно потянулся и уныло побрёл куда-то вглубь огромного особняка. Сэр Персиваль (а для его хозяев и их близких друзей просто персик) был очень избалован и жил в кошачьем раю, но только здесь, на земле. Холёные лапки не чувствовали грязи и холода улиц, всегда сытый желудок не знал голода, шёлковая шёрстка блестела и лоснилась благодаря личному парикмахеру… Персик жил спокойной и размеренной жизнью: еда —сон — обязательная зарядка (чтобы не было ожирения). Но неожиданно всё перевернулось. Хозяева купили новый старинный дом… Суета переезда да ещё эти непонятные нашёптывания хозяйки явно не нравились коту, и он старался всем видом показать своё презрение к этим, с его кошачьей точки зрения, глупостям.

    — Ну что, дорогая, ты ужё всё? Закончила свои манипуляции? Рабочие ждут — надо оставшуюся мебель выгрузить.
    — Ах, ты ничего не понимаешь! Пойми, нельзя торопиться! Иначе останутся неблагоприятные зоны, которые впоследствии окажут отрицательное воздействие на…
    — Стой, всё понятно, — перебил с унылым лицом Катю муж Пётр. Сколько ещё времени всё это займёт?
    — Я не знаю. Не торопи! Видишь эту ониксовую пирамидку? Сейчас я зажгу на ней свечу и обойду все комнаты. Где свеча погаснет, там заговор прочитаю… И так — весь дом…
    — Но…
    — И не спорь! Вечно ты со мной споришь, — обиженно-капризным тоном сказала Катя. Ты меня совсем не любишь!
    — Ну что ты, успокойся, золотце моё, — обречённо пробормотал Пётр. — Я просто поинтересовался.
    — Вот и просто помолчи, милый…

*     *     *

     Семью Знаменских вполне можно было назвать благополучной. Пётр —один из самых влиятельных авторитетов в городе, представительный мужчина тридцати пяти лет, высокий, крепкий, мускулистый, черноволосый, — его взгляда, прошивающего насквозь, боялись многие. Катя — маленькая 28-летняя женщина-ребёнок, медноволосая и зеленоглазая красавица. Муж —сильный человек — боялся лишь одного — когда губки его жены недовольно кривились и зелёные глаза темнели и наполнялись слезами. Пётр просто не мог этого выносить, потому что очень любил Катю и, если уж быть до конца честными, немного побаивался её.
    Кто говорил, семья держалась на Катином колдовстве, кто — на Петиных деньгах, но, тем не менее, мир и покой дома Знаменских стал притчей во языцех.

*     *     *

    Наконец, все необходимые, на Катин взгляд, обряды были совершены. Дом, так сказать, готов к счастливому проживанию в нём хозяев.
    Это был старинный каменный особняк небесно-голубого цвета, с длинной каменной лестницей и огромным крыльцом, облагороженным белыми колоннами с балконами, украшенными изысканной резьбой, с большими окнами и высокими потолками. Не дом, а настоящий дворец! И внутри он был похож на музей — особенно просторный холл и гостиная с настоящим камином. На стенах висели полотна великих мастеров и пара гобеленов. Мебель выполнена на заказ — под старину, а несколько шкафчиков, бюро и столиков — подлинный антиквариат — куплены вместе с домом. На окнах висели тяжёлые бархатные шторы, под ногами — ковры с довольно скромными узорами.
    Кроме холла и гостиной на первом этаже располагались кухня и комнаты повара, садовника и горничной.
    На втором этаже — биллиардная, комнаты для гостей и ванная с джакузи, больше похожая на бассейн.
    На третьем этаже были спальня и кабинеты хозяев, небольшой спортзал и комнаты, отданные будущим детям.

*     *     *

    Катя проснулась после полудня. Сладко потянулась и взяла с тумбочки карты Таро. Она всегда гадала по утрам, чтобы узнать про день наступивший. Исключением был лишь понедельник — день обманчивой Луны.
    Раскинув карты, Катя долго смотрела на них, нахмурившись. Расклад вышел далеко не самый лучший. Старшие Арканы показали в прошлом —перевёрнутого Отшельника, в настоящем — Крушение Башни, а в будущем —карту Страшного Суда. Младшие Арканы уточняли значение Старших.  Выходило, что застой в прошлом перетекал в какие-то события, неблагоприятные для гадающей, причём исход был совершенно непонятен, открывая два возможных пути развития. Катя ужаснулась, подумав, что один из путей может означать смерть — её или кого-то из близких. Она сразу же позвонила Петру на мобильный — проверить, не случилось ли что. У мужа было всё в порядке — он заключил выгодную сделку, и потому пребывал в приподнятом настроении.
    Катя несколько успокоилась и набрала номер подруги.
    Изольда была очень нервной женщиной, поэтому буквально оккупировала своего психоаналитика, обращаясь к нему по поводу и без повода — от ночных кошмаров до мук, полученных от сломанного ногтя. Но платила за сеансы соответственно, и в конце концов тот привык, даже жалел Изольду, которая, к тому же, два года назад овдовела — мужа кто-то «заказал». Катя не знала, почему молодая и богатая вдова не выходила замуж во второй раз —кандидатов было более, чем достаточно — а предпочитала на пустом месте сходить с ума и изводить своего психоаналитика…
    Сегодня Изольда, как ни странно, была весела и щебетала, не умолкая. Из всей этой болтовни Катя вынесла одну полезную идею, почему-то не пришедшую ей самой в голову, — устроить новоселье, пригласив на него, кроме мужниных друзей и партнеров, ещё и богему — поэтов и художников, напрямую зависевших от них. Кате нравилось слово «меценат», оно, по её мнению, возвышало и вплотную придвигало к искусству.

*     *     *

   — Дух, ты здесь? Дух, ответь! — взывала уже минут пять женщина лет тридцати, похожая на цыганку — чёрные вьющиеся волосы, смуглое лицо, множество украшений и свободное платье цвета индиго.  Она была известна в обществе как мадам Кларетта, и являлась, по слухам, превосходным медиумом. Настоящее имя мадам тщательно скрывала, но близкое окружение, разумеется, его знало. В паспорте у Кларетты стояло имя Клавдия.

    Катя отвела взгляд от медиума Клавы и оглядела всех присутствующих за круглым столом, накрытым кроваво-красной бархатной скатертью.
    По правую руку сидел художник, пишущий никому не понятные абстрактные картины, которые раскупались на выставках и аукционах просто с космической скоростью. Вид у художника был соответствующим — длинные волосы, белая рубашка, джинсы и пиджак, стилизованные под старинный камзол.
    Рядом с ним сидела известная книгоиздательница со своим мужем, коллекционирующим пепельницы.
    По левую руку развалился поэт—большой оригинал. Сам он себя считал безмерно талантливым и любил шокировать публику. Волосы, отливавшие всеми цветами радуги, оранжевые брюки, синяя рубашка и пиджак в стиле милитари в полной мере поддерживали этот имидж.
    Катя считала его стихи пафосными и бездарными, но, поскольку он знаменит, приглашала его — чтобы внести нотку скандальности.
    Остальных гостей, сидящих за столом, Катя знала не очень хорошо — это были жёны деловых партнёров Петра — в основном, молодые девушки в откровенных платьях и с ужасными (но жутко модными) причёсками.
   
    Вдруг мадам Кларетту забила крупная дрожь. Все затаили дыхание.
    — Дух, ты здесь?
    Блюдце дрогнуло, и стрелка повернулась к слову «Да». Художник ухмыльнулся и только было открыл рот что-то сказать, как получил под столом от Кати весьма ощутимый пинок. Медиум не обратила на это внимания.
    — Кто ты, дух?
    — Блюдце медленно начало поворачиваться — от буквы к букве.
    — Н, Е, В, А, Ж, Н, О.
    — Ты не хочешь нам говорить?
    — Нет! — стрелка резко крутанулась.
    —  Дух, ты ответишь на наши вопросы?
    — Да.
    Поочерёдно все начали спрашивать. Неизвестный дух спокойно водил стрелкой, давал односложные, но вполне понятные и разумные ответы. Дошла очередь и до Кати.
    — Дух, что со мной произойдёт в ближайшее время? — спросила она, помня о недавнем предсказании карт.
    Блюдце сильно задрожало, стрелка начала показывать на все буквы алфавита. Вдруг мадам Кларетта закричала, забилась в истерике и внезапно потеряла сознание.
    Над столом повисла гробовая тишина. Только где-то громко и размеренно часы стали бить полночь.
    Испуганные гости быстро распрощались с хозяевами, скомканно их поблагодарив за чудесный вечер и поздравив с новосельем, разъехались кто куда.
    Петр взял жену под руку, отвёл наверх, в спальню, уложил на кровать и налил в бокал скотч. Катя подавленно молчала. Выпив, выключила ночник и прижалась к мужу…

Продолжение следует...