Вишнево-новогодняя. незаконченное

-1-
В воздухе витал хриплый Сережин смех и аромат муската. Она провела пальцем по шершавому краю стола и перевернула сине-полосатую чашку.
-Опять будешь гадать?
-Да, интересно же. Ты ведь знаешь, мог бы сказать.
Глаза цвета переспелых груш пристально смотрели на нее. Сережа, Сереженька – хазар, почти ацтек. Она даже немного испугалась его.
-Нет уж, ну ее, эту гущу. Поеду домой.
Сашка встала, потянулась и взглянула на снег за окном, который сегодня по своему обыкновению летел снизу вверх. Ее взгляд перемещался по комнате, ища, на чем бы остановиться: затухающая герань на подоконнике, перевернутая чашка, переспело-грушевый Серегин взгляд, чеширские улыбки сотней котов на обоях и одного под столом. Она опять не к месту вспомнила сестру.
-Поеду домой.
Аромат муската витал в воздухе, оседая на его волосах, на шершавой столешнице, на крышах миллионов домов и,  в самом деле, на пробегающем под столом коте. Саша чмокнула Серегу в щеку, попрощалась с котом и…
-приходи еще, Атек.
Саша чмокнула Серегу в щеку, попрощалась с котом и ушла, прикрыв за собой дверь, которую давно уже не запирали. Привкус муската остался во рту, она поморщилась.
-Ох, этот чертов мускат, и откуда только он здесь?
-От старых друзей! – ответили ей закрытые соседские двери, погасшие звезды, которые будут светить нам еще миллионы лет, и пробегающие мимо коты.


-2-
Не больше, не меньше – наступила зима. Она всегда наступала  30 ноября. День в день, по календарю, чтобы не сбиться. Но снега едва ли хватило бы на то, чтобы размазать тушь на ресницах. Атек бежала домой к молчащему телефону и вишневому варенью.
-Нет, больше никогда не пойду в гости к этому мускатному мальчику, - думала она, перешагивая через замерзшие лужи. А снег тихо падал, путал мысли и прятал лица проходящих мимо людей. Ему было все равно.

К утру снег стер все дома и машины, всех людей, запах муската с его волос; доел вишневое варенье в холодильнике, распахнул форточку и незаметно выпустил кота на улицу. Белым бело. А следующим утром маг и волшебник, последний хазар и мускатный юноша Серега уезжал в Словакию на 4 недели. Она ничего еще не знала.


-3-
Хитрое желтое утро ворвалось в открытую форточку и теперь слепило глаза. Сашка поморщилась и натянула на голову одеяло. Она ненавидела утро, но город не ждал, фокусируясь, проектируясь в ее окно и рассыпаясь на тысячи осколков.
Ежеутренний вагон летел с Пражской до Чеховской, покачивая спящую Атек на поручне.
Она ехала на работу недовольная: помяли ее крылья, оттоптали все ноги, пустили в вагон молодой ветер, и теперь она чихала, заразившись от него.
Вчера утром уехал ее хазар, почти ацтек, маг и волшеб…Саша поморщилась и чихнула. Уехал и даже не попрощался.

«Наплевать, пусть найдет там себе какую-нибудь дурочку, или даже несколько дурочек, чтобы пудрить им мозги». Главное, чтобы не забыл привезти свечек-ёлочек, про которые
она говорила Сереге в последний мускатный вечер.
Атек ничего не знала. Она еще не знала, что Серега никогда уже не вернется, его мускатный кот от голода убежит к соседям, а свечки-ёлочки придут к ней особо ценной бандеролью через два года и семь месяцев.

Но, между тем, жизнь продолжалась, и уже следующим вечером Сашка забыла об ацтеке, свечках и недогаданной гуще, потому что жизнь ее очень сильно поменялась. И виноват в этом, может, был снег, упавший на город. А,  может, это просто infante terrible судьба посмеялась над ней, поглаживая чужого кота и покуривая чужие сигареты на соседнем балконе.

To Be CoNT.