Начало времен Веокреон

Я расскажу вам то, что узнала из летописей эльфов Андриэма, Запретного города. Я прожила в его башнях не одну сотню счастливых, тихих и спокойных лет. Каждое утро мы встречали с песней. Весь день песни лились откуда сверху. Я так и не смогла увидеть таинственных певцов, а мои друзья разумно отказались мне помочь. Я сама видела многих героев мира, под названием Веокреон. Это название на языке богов означает "надежда". Он был создан для Благословенного Народа, а не для людей, и когда те появились, собираясь как всегда завоевать и уничтожить эльфов, то были неприятно поражены. Все народы начали им сопротивляться, пока наконец не удалось заключить долговечное перемирие. Я видела богов, даже Мудреца Гор и чарующего Повелителя Единорогов. Я помню многие важные события этого мира. Эльфы там называются сильфами, летающие люди — кнеххерами, но это их самоназвание, остальные называли их горными ангелами. Поверьте, они были правы... Вы вправе мне не верить, но я расскажу то, о чем читала и то, что видела собственными глазами. Я была там и вернулась. Внешне я не изменилась, но моя душа будет вечно оплакивать мой уход из Веокреона.

Эльфам

Я слышу неслышное пение,
И душа моя с ним поет.
Та песня приносит забвение,
И поющий ее за собой зовет.

Я вижу невидимое племя,
И душа моя рвется к нему.
Оно несет чистой любви семя,
И к нему я навеки уйду.


———————


Сначала три континента были пусты. Никто не знал, почему, но ничего живого на этой планете не было. Были только голые пустоши и мрачные горы, серое море. Солнце тускло сияло над всем этим, после названное Изначальным Ужасом. На маленьком островке встретились Боги. Те, что реальны и бродят среди своих детей. Мать Сильфов, Повелитель Единорогов, Отец Гномов и Мудрец Гор. Только имя одного из них известно — Молил, горный бог. Они собрались, чтобы поговорить об этом мире.
— Ты позвала нас, Хранительница. Мы здесь, — Отец Гномов смотрел довольно мрачно. Его дети исчезли из этой Вселенной давным-давно. — Почему я чувствую себя довольно глупым?
— Ты не глуп. Ты просто похож на своих детей, — ее голос был мягок.
— Он тоже похож, — махнул Отец в сторону Повелителя. Тот удивленно посмотрел на гнома, потом улыбнулся своей загадочной улыбкой. Но не ответил.
— Нельзя назвать твоих детей идеальными. Но я позвала вас не для того, чтобы спорить.
— Зачем? Тебе вообще не свойственно устраивать такие сборища, — грохот гор стоял в голосе Молила, но это был его голос. Без гнева, без эмоций.
— Судья разрешил нам на этой планете возродить свои народы, — голос Матери слегка зазвенел серебристой капелью радости. — Он позволит им сражаться за свою жизнь!
Эти казалось бы простые слова зажгли огонь даже в глазах Мудреца. Эти слова означали, что отныне на этой планете их народы будут не воспитывать людей, а сами жить рядом с ними, с одинаковым правом на жизнь и точно также без права на смерть.
— Люди все равно появятся. Предназначение народов не исправить, — тихий, но глубокий голос Повелителя разрушил грезы богов. Он повернулся и посмотрел глазами, вобравшими в себя Космос, на Хранительницу. — Каково условие?
— Возрождения древних героев не будет. А Зло сюда все равно придет.
— Обойдемся без героев. Родятся новые, — легко произнес Отец Гномов. Молил подтвердил это кивком головы.
— Но придется долго ждать, — опять раздался чарующий голос единорога. — И им придется самим воспитываться. Я чувствую, что в этом мире будет происходить не мало событий, напрямую касающихся нас.
— Когда мы только появились на свет, нам уже приходилось это делать. Кто мы, если не сможем повторить прошлое?
— Неудачи могут больно ранить доброе сердце. А злых среди нас нет, — на этот раз заговорил Мудрец. Он понял, что хотел сказать Повелитель Единорогов.
— Я знаю, — Мать склонила голову. — Но я смогу это повторить. А вы?
— Я — да. Я должен быть тем, что я есть — скала.
— Я тоже справлюсь. Я населю небо этой планеты своими летающими детьми.
Повелитель лишь наклонил голову. Он не любил много говорить. Потому что сначала знал, что его голос способен зачаровать, а потом просто отвык.
— Вот только холодновато здесь для смеха и света сильфов. Отец Гномов разожги это солнце.
— И без тебя понял, что делать, — ворчливо, но радостно ответил гном. Он высоко вздернул руку. Из ладони родился свет. Он ярко сиял во тьме, но боги смотрели на него, не отрываясь. Потом этот свет отразился на солнце. Потом устремился к нему. Над холодной серой пустыней взошло сияющее солнце. Молил взглянул наверх — небо поголубело. Его цвет отразило море. Мать оглянулась назад. И они уже стояли на мягкой зеленой траве. Легкая поросль указывала на будущий лес. Повелитель вздохнул и высоко поднял голову. На конце рога засиял мерцающий огонек — маленький беззащитный, но вполне живой и жизнерадостный. Над островом пролетела птица...
— Мир этой планеты подобен Первому миру, — заметил Молил.
— Пусть будет так, — пожал плечами Отец. — Хотя вроде ничего и не произошло.
— Магия богов всегда незаметна, — с удовлетворением заметила женщина. — Теперь дело только за населением этого рая, — и она растворилась в зелено-голубом сиянии. Молил исчез в ослепительно белом. Отец Гномов со смехом провалился под землю. Повелитель Единорогов оглянулся. Он был один. Только слегка ощущалось присутствие Посланников Судьи. Он опять дал им силы. Зачем? Пути его неисповедимы. Чудесное создание превратилось в поток звезд и растворилось вдали...