Эпизод2Я-твоезеркало

Прошло три года

Таня засыпала моментально. Я вовремя спохватился и накрыл её. Она заснула. Я тоже хотел спать. Немудрено после такого количества водки. Голова кружилась. И передо мной в этом круговороте почему-то всплыла вся моя жизнь…
С тех пор прошло уже пять лет. Я поступил в университет, закончил его. Теперь я в аспирантуре. Многое изменилось за это время. У меня появились новые друзья, интересы, да и вообще я сам стал другим человеком. Не знаю, что помогло мне забыть Наташу. Может студенческая жизнь, заботы, учеба. А может - время. Я ни разу не встречал её, слышал от наших общих знакомых, что у неё все нормально. Дима, как всегда, донимал вопросами. Как, почему, что я с ней такое сделал, что она вообще не знает ни меня, ни моего имени. И даже не помнит потом, что её об этом спрашивали. Я только пожимал плечами и грустно вздыхал. А что я мог ему ответить?
Вспомнив эту жуткую историю, я невольно вздрогнул. День рождения, больница, Наташа. Каким далеким теперь это казалось, и в то же время, каким-то пугающе близким. Понял. Это потому, что сейчас ты находишься в похожей ситуации - вечеринка, музыка, любимая девушка. Верно, тот день рождения Игоря - этот вечер у Юры, а Наташа - это Таня... Хотя нет, слабая аналогия. Игоря ты знал с детства, Наташу с первого класса, а с Юрой и Таней познакомился, уже будучи студентом. Да и попал на эту вечеринку совершенно случайно, тем более с Таней. По идее, сейчас ты должен быть в своем общежитии, а Таня - дома, в своем городе. Так получилось, что она приехала в столицу (нет, не ко мне, а на день рождения к подруге), я её встретил, день рождения внезапно отменился. А тут Юра организовывал праздник по случаю отсутствия родителей. Вот так мы и попали сюда.
Было интересно созерцать такую тусовку. Юра (мы учились в одном университете, он был старше меня на год, теперь подающий надежды финансист) чувствовал себя среди гостей, как рыба в воде. (Понятно, он был у себя дома). О нас с Таней я бы такого не сказал. Даже для неё, намного более привычной к таким мероприятиям, здесь было как-то дико. Может потому, что она никого, кроме Юры, не знала, а может потому, что рядом был я. Давно заметил за ней что-то такое.
Кажется, ты убедил себя, что аналогии с прошлым нет. Тогда что-то другое? И словно в подтверждение этому мне послышался тихий голос:
- Переключайся в Delta-мир, - я вздрогнул, посмотрел на девушку - она мирно спала. Тогда кто? Кто это сказал? Кто может знать об этом? Ты никогда никому не рассказывал. Решив, что это галюны, - напился до белых слоников, я опять услышал этот же голос:
- Я кому сказал? Стенке? - разобрать, с какой стороны идет голос, было невозможно.
= Кто здесь? - хотел спросить я, но открыть рот не смог, поэтому только подумал.
- Скоро узнаешь. Давай скорее. - Неужели снова Макс?!
= Но я не могу. Я всё забыл, - я не врал, а действительно так думал.
- А ты попробуй, - почему-то его голос внушал доверие, и я попытался.
Мой знак, всплеск эмоций, света, пространства - знакомый набор ощущений, и вот я - здесь. Форма моего тела и проекции одежды (я помнил, во что был одет) удерживались сами собой, чему был приятно поражен. Но передо мной стоял… Макс?! В странной одежде - моя старая майка, которая куда-то пропала, и  светло-кофейные брюки с такой же судьбой. Он был “слегка” небрит - по моим подсчетам неделю, и постричься ему не мешало бы уже месяц назад.
Я начинал злиться. Неужели все начнется сначала?!
- Я представлял тебя другим, - сказал он, внимательно меня рассматривая.
= Не рассказывай сказки, что ты не следил за мной.
- Дурак ты. Небось, принял меня за Макса?
Было что-то до боли знакомое в его манере разговора.
= Не понял. Что это значит?
- Это значит, что ты - это я, а я - это ты.
= Бред какой-то. Такие сны мне уже давно не снились. Спокойно вышел в Delta-мир, встретил там себя, - я часто прикалываюсь в своих снах.
- Неужели я такой же упрямый? Как-то и не подумал, что ты можешь мне не поверить.
= Кончай базары, дай спокойно поспать, а то завтра башка болеть будет.
- Как же я сразу-то не догадался. Ты пьян. Причем в стельку. Где ты уже набрался?
= Если ты - это я, то зачем спрашиваешь? Сам не знаешь?
- Вот болван. Как ты докатился до такой жизни? Чем ты занимался все это время, пока я был там?
= Опять глупые вопросы. Сам не знаешь? ГДЕ ТАМ?
- Вот так. Уже лучше. Трезвеешь прямо на глазах.
= Постой, ты никак надо мной издеваешься?
- А что остается делать, если до тебя по-нормальному не доходит?
Твои слова! Твоя интонация! Действительно, если бы я был на его месте, то вел себя точно также.
= Я ничего не понимаю.
- Я сам сразу не поверил. Но теперь вижу - все верно. Я - это ты.
= Заметь, ты - это я.
- Давай не будем спорить, кто из нас настоящий. Пустая трата времени.
= Давай. Только объясни, что все это значит?
- Пока не знаю, как оно было на самом деле. Но с твоей помощью, думаю, разберемся. Ты помнишь последнюю встречу с Наташей?
Я вспомнил, и мне захотелось выпрыгнуть в окно девятого этажа. Слава богу, окон здесь не было. А на его глазах появилась влага.
= Помню. Как сейчас.
- А помнишь, куда ты шел после этого?
= Куда я шел после этого? Никуда я не шел. Так, бродил.
- Помнишь, был такой момент, когда ты оглох и ослеп?
= То есть ничего не видел и не слышал?
- Какая разница… Потом все было как в бреду… Охранник, булыжник, кровь, сирены, милиция.
= Какая милиция, что ты несешь? Потом я пришел домой.
- Понятно. Значит я все-таки никого не убивал. Они напичкали меня ложными воспоминаниями. Точно. А я-то думал, зачем мне понадобилось кого-то убивать… Да, тебе повезло. Ты не знаешь, что они напридумывали. Ужас… - он как-то сразу повеселел, обрадовался.
= Что, судимость снял?
- Теперь ты издеваешься?
= Нет, просто я все равно ничего не понимаю.
- В тот день наши воспоминания не совпадают. Значит, тогда нас и разделили.
= Как это? Разделили. Пополам?
- Не пополам. Просто создали точную копию - сняли образ, так сказать, для продолжения эксперимента. Тебя отпустили, а меня стали доводить по новой.
= Значит, копия все-таки ты.
- Таковым себя не считаю. Ты что, опять за старое?
= Нет, просто я слегонца того… Выпил. Понимаешь?
- Понимаю. Напился - будь человеком.
Он начинал мне нравиться.
= Так ты, серьезно, я?
- Серьезней не бывает.
Тут на меня что-то нашло. Мне так захотелось подойти к нему, обнять. Даже чуть слезу не пустил. Возвращение блудного сына какое-то! Он даже застеснялся от такого поворота событий.
= А ты почему такой заросший? - спросил я для разрядки.
- Знал бы, куда меня упекли, не спрашивал.
= Что, в натуре, в тюрьме сидел?
- Одиночка. Я и сейчас там сижу. Не забывай, где мы.
Действительно, вы в Delta-мире. Только здесь ты не выбрался бы даже за пределы комнаты.
= Подожди-ка. Ты научился перемещаться?
- Это легко. Я ещё многому научился. Потом расскажу.
= А эти, как их там, Delta-фильтры снял?
- Нет пока. Ума не приложу, как это сделать.
= А как же ты меня нашел?
- Флюгер поставил и пошел за ним.
= Какой флюгер? Что-то новенькое?
- Такая штука в Delta-мире. Смотри вверх.
Я поднял голову и увидел облачко - маленькое такое, с одной стороны белое, с другой – темно-синее. Оно волновалось прямо у меня над головой.
- Знал бы ты, сколько пришлось возиться, чтобы оно на тебя притягивалось, а не на меня.
= Сам слепил?
- Я еще не такое могу, - тут он как-то замялся. Я, кажется, понимал, в чем дело. Все это время ты жил нормальной жизнью, а он… Пять лет зоны.
= Слушай, ты, наверное, хочешь взглянуть на нормальный мир?
- Нетрудно было догадаться. Эти годы я только и думал, как сбежать оттуда. Я столько всего перепробовал. Но они не знают, что я могу в Delta-мир выходить.
= Чего тогда они хотят?
- Не знаю. На психику давят. Представляешь, в супе эту противную рожу раз десять видел.
= Макса что ли? - я засмеялся, он только кисло улыбнулся в ответ, - Ладно, извини. Я не подумал.
- Одним глазком. Можно?
= Не вопрос, только как? Я не знаю - пас.
- Просто. Переключайся обратно, запоминай как было, потом здесь нарисуй.
= Ты требуешь невозможного. Я не потяну.
- Потянешь. Когда я первый раз вышел, то вообще не заметил, что камера как-то изменилась. Настолько в голову влезла.
= Да… Хорошо, я попробую…
- Если поможет, давай по частям. Я их буду здесь держать.
Я переключился. Опять без проблем! Комната Юриных родителей. Справа, отвернувшись к стене, спит Таня. Ветерок, словно парус, надувает занавеску. Я охватил картину и постарался запомнить все детали. Стоп! Я с ужасом посмотрел на Таню. А если он спросит? Он же никого не видел с тех пор. Мне стало не по себе. Он там за тебя отдувался, а ты его предал. Предал его и вместе с тем себя. Что же делать? Из сложившейся картины я постарался выбросить Танькин образ. Не знаю, что получится, но будь, что будет, - и вернулся обратно.
Визуально практически ничего не изменилось. Я так и остался лежать на кровати, только он появился возле шкафа.
= Ну как?
- Где это ты? Что-то не припоминаю.
= Долгая история… Дома у Юры. Классный парень. На втором курсе познакомились.
- Ты поступил в институт?
= Теперь это уже университет. Переименовали. Да и закончил я его. Красный диплом. Сейчас в аспирантуре балду гоняю.
- Да, ты времени зря не терял. А это что за ерунда? - он показал на одеяло, под которым, казалось, кто-то лежал. Вот болван. Таньку спрятал, а следы?
= Где? - переспросил я, быстренько заправив одеяло, словно там никого и не было.
- Неужели я не догадался?
Он посмотрел на меня так, что я не сомневался, что мы подумали одно и тоже. Наташа! Вот и наступил момент, когда ты её предал.
= Это моя вина…
- Кто знает, что бы сейчас я делал на твоем месте…
= Понимаешь, с тех пор её ни разу не видел.
- Что, боялся?
= Не то, чтобы боялся. Просто, зачем? Зачем о грустном-то вспоминать? Все равно уже ничего не изменишь.
- Можно. Я тут думал… А все-таки какая ты сволочь…
Совесть! Другого имени ему дать нельзя. Иногда его слова проскальзывали в твоей голове. И именно так ты их называл.
- Такого от тебя не ожидал… Каким же ты стал… Нет, я тебе уже не завидую.
Он сейчас расплачется. Неужели это ты? Или мог стать такой тряпкой?
= Заткнись. Мне и без твоих моралей тошно. Ты думаешь, я не думал об этом? Сколько раз меня останавливала эта мысль... Если бы не Таня, я бы уже давно тронулся…
- Её Таней зовут?
= Да… Ты уже успокоился?
- Покажи, а?
= Ни за что. Ты потом на меня с кулаками бросишься.
- Жалко?
= Жалко… Понимаешь, мы выпили. И сейчас не самое подходящее время для показа.
- Тебе стыдно её показывать? Передо мной стыдно?
= Давай завтра, - тут я словил себя на мысли, что прячу её от “себя самого”, и почувствовал какую-то долю истины даже по отношению к самому себе, - Хорошо, - согласился я, - только без комментариев.
- Ну вот, пока ты ломался, меня начали прощупывать. Я ухожу. Завтра постараюсь прийти, если будет спокойно. Все, пока. Рад был снова познакомиться.
Он исчез, оставив только свое облачко-флюгер. И ни с чем не сравнимое смятение в моей душе. Вот как оно могло обернуться. Я вернулся назад. Посмотрев на Таню, подумал, что если в чем-то и виноват, так это в том, что не поцеловал её перед сном. Быстро искупив свою вину, я тоже моментально заснул…


- Леша, вставай, - сквозь сон услышал я. Таня уже проснулась и стояла возле зеркала, - Я уже полчаса как не сплю.
Я приподнял голову с подушки и понял, что головная боль на сегодня заказана.
= Я бы ещё поспал. Часок, другой… - не то сказал, не то попросил я.
- А я что буду делать? Я уже не усну.
Так, надо сделать усилие воли и встать.  Встать, кому говорю! Но это было непросто. Я закрыл глаза и сделал вид, что не собираюсь вставать. Потом до меня дошло. Она приехала к тебе в гости, а ты дрыхнешь у неё на глазах уже второй раз. Представляешь, как тебе было бы хорошо, если бы ты пришел к ней в гости, они пригласила зайти, выпила с тобой чашку кофе, а потом завернула бы на массу? Вот и ты сейчас в точно такой ситуации. Эти мысли подействовали отрезвляюще, я, не дожидаясь её реакции на свою ошибку, встал и, как ни в чем не бывало, спросил:
= Ну как голова? Не болит?
- Вроде нормально.
= А у меня - раскалывается.
- Слабенький, - не то с издевкой, не то с сожалением сказала она. Никогда не поймешь, что у неё на уме.
Я вышел на балкон и закурил. Представляешь, что скажет он, когда узнает. Да, он многое пропустил. Тупо уставившись на дорогу, которая была видна с балкона, и, ни о чем не думая, я угостил Таню сигаретой. Так, молча, мы стояли, курили. Я боролся с головной болью, а она этого не замечала. Она вообще ничего не замечает. Это ты, как искушенный психоаналитик, постоянно суешь нос в её душу. А какое ты имеешь право? Что пытаешься там найти?
- Я пошла в ванную. Умоюсь, - докурив, сказала она.
Иди, - не ответил я и проводил её взглядом. Не вовремя он тебя нашел. Все мысли только о ней. А его ещё из тюрьмы вытаскивать. А что будет потом? Я тихонечко присвистнул. Это круто! Это такие штуки можно будет откалывать! Так. Никому ни слова. Кажется, у тебя есть план.
Тут я сполз по стенке и сел на пол. Куда бы положить голову? В углу стоял свернутый ковер. Я подполз к нему и прислонился. Вот, наказание. Не умеешь пить, не берись. Лучше прослыть трезвенником, чем вот так мучаться.
Или оттого, что с головой были проблемы, или не знаю почему, но нашу встречу с самим собой я воспринимал совершенно реально. В отличие от Макса, после которого вечно сомневался. Но настоящее значение этой встречи  до меня ещё не дошло.
- Леха. Ты живой или спишь? - спросил Юра, высунувшись из-за балконной двери.
= И то, и другое, - медленно ответил я.
- Серега, посмотри, Леха на коврике спит.
Теперь две физиономии откровенно с меня прикалывались.
= Я ещё и не такое могу, - подыграл я.
- Завтракать будешь? - на этот раз серьезно спросил Юра.
= Будем, не вопрос.
- Тогда через полчаса. Пока народ разойдется.
= Понял, шеф. Явка с повинной назначена на… - я посмотрел на часы, - девять часов.
- Это Таня повинная?
= Нет, это я так шучу с бодуна.
- Ладно, пошли, народ ещё разогнать надо и прибраться.
Физиономии исчезли. Я опять стал засыпать. Сегодня воскресенье, завтра на работу. Какой ужас! Что ты там покажешь? Неделю не появлялся. Потом пришел, здрасьте. Я должен был что-то сделать?…Четвертуют. Лишат тринадцатой зарплаты. Выгонят без увольнительного пособия. Уволят без выходного…
Нет, с бодуна лучше не думать о серьезных вещах. Надо о чем-нибудь простом и понятном. О любви, например. Любовь - это такая штука, которая бывает раз в жизни, да и то быстро проходит. А все остальное - бесполезные поиски чего-то похожего. Вот у Юры с Леной было то же самое, что будет у тебя с Таней. Ты хотел бы и все отдал бы за то, чтобы этого не случилось. Но ведь знаешь, что твоя любовь уже была. А такая фортуна не приходит дважды. К тому же к таким завернутым, как ты.
Нет, о простом с бодуна лучше тоже не думать. Все ерунда какая-то получается. Пойди лучше посмотри, чем занимается, как выразился Юра, народ.
Свежий воздух на балконе немного прояснил потемки в моей голове, поэтому я был способен на такой подвиг.
= Добрый… - тут я вспомнил, что ещё нет и девяти, - утро, - сказал, заглянув в зал.
Там никого не было.
= А где все? - задал вопрос в пустоту. Она ответила:
- Уже разошлись. Сейчас только Кристина придет.
Я обернулся и увидел Серегу.
= А Таня?
- В ванной была. Сходи проверь.
Там тоже никого не было. Может, двери перепутал? - подумал я и включил свет, - Нет, ванная.
Тут услышал шелест. Таня сидела на кровати и листала какую-то толстую книгу.
= Ты чем занимаешься?
- Ищу что-нибудь подходящее.
= В плане чего?
- Ткань купила, понимаешь?
Ага, она листала каталог Quelle. Вчера вы, то есть она ездила в магазин за тканью, пока ты спал. Как ты тормозишь!
= Ну и как? Уже что-нибудь подобрала?
- Я хочу найти вечернее платье, а здесь… пока нет ничего подходящего.
Это тебе не программы писать. Это одежда! Что может быть важнее?… Бодун. Сам же и ответил. Кому платья, а у кого и голова в тумбочке.
Я сел рядом и стал внимательно следить за тем, как она переворачивает страницы. Бегло взглянув, видимо, не находя ничего интересного, она переходила к следующей. И так раз сто… Я начинал засыпать. Опять.
Эх, Танька, как она убивает своей прохладностью. И ничего тут не попишешь. Как ты уже говорил, настоящая любовь бывает раз в жизни, а остальные - неразделенные. Один любит, а другому - до фонаря. И ты, после стольких безуспешных попыток, похоже, с этим смирился. А если бы… Да, всё этот проклятый бодун. Надо сходить на кухню, может уже готово.
= Есть хочешь? - и не дожидаясь ответа, подтверждающего мои мрачные мысли, пошел на кухню.
Процесс был в полном разгаре.
- Кто пойдет в магазин? - намекнул Юра на Шекспира.
= Есть или не есть? Я пойду. У меня даже пакет имеется.
- Я тоже пойду. У меня деньги, - он согласился на компанию.
Мы вышли на улицу. Погода была многообещающая. Юра сразу закурил. Это все из-за Лены. И курить начал, и выпивать. А в целом молодцом держится. А что будет с тобой? Черт возьми, опять самосадизмом занимаешься.
Юра что-то рассказывал, я якобы слушал. На самом деле, вдыхая свежий воздух, мечтал, чтобы прошла голова.
В магазине мы купили две пачки пельменей и бутылку кефира. Это навело меня на мысль, что у Юры с головой тоже не лады.
= Божественный кефирчик?!
- Он самый. Две штуки есть?
= Нет, только сто баксов.
- Ты как всегда в своем репертуаре. Двух тысяч на кефир не хватает. Что будем делать?
= Надо поискать.
Я вывернул карманы. Кроме пакета не было даже мусора. Виновато пожал плечами и мысленно попрощался с кефиром.
- Подержи, - Юра вручил мне пельмени и стал смотреть в своих, - Полный порядок, - он выудил несколько скомканных бумажек, одна из которых была пятитысячная.
Я опять представил, как пью кефир. И пока блаженствовал, Юра успел забыть о моем пакете и купил новый. Когда я спохватился, чек был уже выбит.
- Ничего, в хозяйстве пригодится, - успокоил меня он.
По пути обратно толкнул ту идею насчет Лены.
= Я помню, на твоих последних именинах ты даже на вино не смотрел. А теперь и курить начал, и… Это из-за неё?
- Знаешь, Леха. Я даже благодарен ей за это. Она заставила меня повзрослеть. Не за сигареты, нет. За то, что заставила меня по-другому на жизнь взглянуть. Ты помнишь год назад хоть одну похожую на вчерашнюю тусовку?
= Нет, конечно. Столько девушек у тебя никогда не видел.
- А они ничем не хуже. Даже лучше. Там есть такая Оля. Манекенщица. В “Реактор” приглашала на показ моделей. Я подумал, что пятнадцать баксов за вход это слишком, и решил, что дома будет дешевле. Согласись, было круто!
= Согласен. Только я, кроме тебя и Сереги, больше никого не знал.
- Ну ты же с Таней был. Тебе не скучно было.
= Как сказать… Да расслабься ты, мы потом просто спать завалились. И все.
- И все?
= А ты что думал? Что мы…- тут я замялся.
- Но она тебя интересует? И думаю, не только в этом плане. Главное - ей не показывай.
= Да не так всё просто… - я вздохнул. Остаток пути мы прошли молча, каждый думал о своем.

Потом Серега жарил одну пачку пельменей, параллельно я варил вторую. Просто среди нас был человек, которому жареное было противопоказано. И это была она.
А Кристина пришла, пока мы были в магазине. Успела удариться ногой о здоровенную музыкальную колонку, что стояла на полу, и теперь единственным способом передвижения были так называемые прыжки на одной ноге. Я не мог на это спокойно смотреть. Сначала сочувствовал, затем стал прикалываться. Да и не я один. Как только она запрыгивала на кухню проконтролировать нашу стряпню, я хватался за живот, и пара пельменей таким образом попала мимо кастрюли. Тани видно не было. Ну и что из этого? Подумаешь. Давно привыкнуть надо. Тебе двадцать два года, а ты ещё в сказки веришь.
Понятно, что жарится быстрее, чем варится. Поэтому голодная орава в составе Юры, Кристины и Сереги уже уничтожала первую пачку. Таня ждала вместе со мной. Но когда они сварились, правда восторжествовала. Я уплетал за обе щеки. Таня взяла тарелку и пошла на балкон. На другой, маленький балкон из кухни. Я вовсе не огорчился, нет, просто был занят более важным делом. Она, как зачарованная, смотрела на деревья, дома за ними, небо. Что с ней такое? Ума не приложу. Почему у неё такое настроение?
= Будьте милосердны, оставьте кефира, - я отвлекался на самое необходимое, - спасибо, Родина вас не забудет, - кефира осталось - кот наплакал. Ну и бодун же у всех!
Может из-за отмененного дня рождения? Так девушку обломали. Она целую ночь в поезде ехала, какими трудами вырвалась из цепких родительских объятий. Неудивительно, что с ней такое творится. А тут ещё ты со своими притязаниями. Понятно, уже и сама не рада. Ладно, Зигмунд, пора запить пельмешки.
= Чай на очереди?
- Ты давай, кипяток наливай, - Юра был занят программированием микроволновки для получения горячего батона к чаю. Эх, не доверяют профессионалам. Я налил всем по полной программе, только Юре почему-то не хватило.
= Не виноватая я, воды мало было, - отшутился я.
Он быстро набрал кружку воды и вылил в чайник. Я открывал крышку, поэтому пострадал. Но крышка не упала. Пришлось покривить душой, обычно я не показываю, что могу браться за горячее. Но тут не проверялась моя чувствительность, никто ничего не заметил.
Впятером за маленьким столиком кто чаевничал, кто кофейничал. Я относился к последним, поскольку истинные программисты пьют кофе. А те, кому нельзя жареного, вследствие студенческой напасти – гастрита - пили чай.


В глубине души я боялся этой встречи. Боялся неизвестности. Я предполагал, что поступлю в институт, об аспирантуре тогда и не знал ничего. Наверное, в институте было интересно. Надо будет расспросить подробнее.
В целом он мне понравился. Только вот угораздило меня прийти в такой неудобный момент. Понятно, воскресенье, август месяц. Скоро уже и занятия начнутся… Но ведь ты ему не чужой!
Как там родители? Правда, это его родители. Обо мне они ничего не знают. Веря в свою легенду, я уже свыкся с мыслью, что у меня их больше нет. А оказалось, что есть. Как же я так попался? Воспоминания были такими яркими: и милиция - следователь мне особенно запомнился; и суд - могу вспомнить всех, кто там был; и камера - она оказалась единственной реальностью.
Как я привык к этому - у тебя никого не осталось, ты один на белом свете и в этой камере. Даже как-то не верится, что все уже не так.
Времени было достаточно, чтобы, копаясь в себе, обнаружить это белое пятно - не мог я никого убить. Даже находясь под их влиянием. Всё было просто и ясно - я помнил, как взял тот роковой камень, с каким звуком обрушился он на голову того человека. А теперь представим, что они могли со мной сделать? Или же полностью отключить сознание, или же подбрасывать мысли. Понятно, что мыслями они не заставили бы меня сделать такое. Тогда остается одно - отключить сознание. А если это так, почему ты всё это помнишь? Один - ноль в мою пользу. Далее, камера, в которой я находился, совсем не соответствовала моим представлениям ни о тюрьме, ни о психушке. Больше всего она походила на гостиничный номер, тоже, правда, странный - ни одного окна. И это в наказание за убийство? Два - ноль в пользу того, что я никого не убивал.
А если не убивал, значит, они меня выкрали и напичкали ложными воспоминаниями. Но как они могли? Неужели они не стесняются действовать в открытую? Эта мысль мне не нравилась. Она совсем не вязалась с тем, что я знал о Законе. А если...
Но, все равно ты долго доходил до того, что вас - двое. Вплоть до вчерашнего дня ты не был уверен, что где-то живет твой оригинал. Или копия - никто не знает правду. Если бы флюгер не зашевелился, ты бы прекратил всякие поиски. Но он заработал, полетел так, что едва успевал за ним. Все-таки это была хорошая идея экранировать одну из полусфер. Оставаться за экраном было делом техники. Плохо, что, так обрадовавшись, ты забыл засечь время. Так можно было бы определить, где находишься. Ну, ничего, ещё успеешь. К тому же теперь у тебя есть “брат”.
А он быстро сообразил, что к чему. Легко представил себя на твоем месте, вжился в образ. Даже девушку пытался спрятать. Нет, сомнений быть не может. Это действительно ты. Но почему он забыл Наташу? Неужели ты, то есть он её не любил? Нет, любил. Просто, в тот роковой день похоронил свою любовь. А на воле столько соблазнов. Может, он даже подвиг совершил, что так долго продержался. Кто его знает. Не суди зря. Но ты не для того потратил пять лет жизни на изучение этих книг. Ты вернешь Наташу. Чего бы тебе это ни стоило.
Стоп! Ты опять думаешь только о себе. А если у неё и так всё хорошо, если она уже замужем? Об этом ты подумал? В любом случае сперва надо выбраться отсюда, а потом уже всё остальное.
Но как? - много раз задавал себе этот вопрос. Как? Если здесь нет окон, а дверь ни разу не открывалась. В энный раз я осмотрелся. Ни щелочки, ни трещины, ни шва.
Я поднялся и заходил по камере. Проходя мимо умывальника раз эдак в пятый, я вспомнил, что сказал “оригинал”. Верно, надо побриться.
Недельная щетина поддавалась с трудом. Помыться тоже бы не мешало. За пять лет, обходясь одним душем, я зверски соскучился по ванне. Сразу для меня это было просто дико, а потом привык. Глянув в зеркало на свое бледное, худое лицо, вспомнил лицо “оригинала”. Не то чтобы сильно упитанное, но во всяком случае нормального цвета. Да и глаза у него карие, а у тебя вон какие зеленые. Теперь я заметил, что между нами были отличия. Он был как-то здоровей, как мне показалось, и не так тощ, как я. Понятно, его одиночеством не пытали.
Закончив с водными процедурами, я почувствовал себя намного лучше. И теперь был твердо убежден, что отсюда надо бежать. Осталось только придумать как.


Поезд ушел, оставив меня одного. Расставание было на удивление банальным: поцелуй в щечку, мимолетный взгляд, натянутая улыбка. На большее я не рассчитывал. Куда уж тебе. Кто ты ей такой, чтобы требовать большее. Так, хороший друг, который никогда не оставит в беде, который до последнего будет бороться за её успех даже в самом безнадежном положении. И всё. Что ещё ты можешь сказать о себе? Ничего. Так что расслабься и, как говорят, получай удовольствие. К тому же ты убедил себя, что теперь бессмысленно ждать от неё взаимности. Тогда зачем всё это? Зачем эти детские игры? А, видишь, теплится ещё надежда. Хоть слабая, но есть. И пока она есть, ты сделаешь всё ради неё. Ведь так?
Однажды, рассуждая рационально, обособившись от эмоций, я обрисовал психологический портрет Тани и спрогнозировал ее будущее на несколько лет вперед. Когда результат был готов, мне стало жутко и противно. Я понял, что уже ничего не смогу сделать, ни исправить, ни помочь. Мое влияние на нее было мизерным. Но ведь ты рискнул?
Что за дурацкая привычка раскладывать себя и других по полочкам. Согласен, иногда полезно. Но в таких количествах как у тебя - грозит стать паранойей. Надо о чем-нибудь другом подумать. Например, как достать “близнеца” из каталажки.
Интересно, а где его заперли? В любом случае раньше в побегах никто из вас не участвовал. Но чего не сделаешь ради себя самого.
Да, кстати, Таню он сегодня не увидит. По памяти воспроизводить придется. Получится лучше, чем оригинал, ведь в памяти она слегка идеализирована. Ну уж нет. Так вообще показывать нельзя.
Я шел вдоль дороги, проходя мимо остановок, на которых можно было сесть в подходящий троллейбус. Не спеша добрался до своего общежития. Решил не забивать голову задачами без условий, поэтому думал о работе. Непонятно как, но за эти пять лет меня настолько заинтересовали компьютеры, что я стал профессиональным программистом. Это нисколько не мешало, а, наоборот,  значительно помогало, когда был студентом, и сейчас, когда стал аспирантом. Если “близнец” научился ваять сложные проекции и флюгера, то я в свою очередь овладел несколькими языками программирования, знал компьютер, как свои пять пальцев. Поэтому если сравнивать приспособленность к жизни, то у меня она была намного выше. Да и давно заметил, что не я искал работу, а она сама меня находила. Поэтому в свободное от работы время предпочитал думать о работе. Особенно о серьезной и сложной.
Открывая дверь, услышал знакомое мяуканье. Сиамская кошка Линда - мой подарок Тане после одного инцидента - как обычно хотела есть. Уходя, я всегда насыпал ей полное блюдце корма. А когда приходил, его никогда не оставалось. Кошка была страшно рада, что кто-то, наконец, появился.  Одобряя её желание поесть, когда у меня был корм, а сейчас он у меня был, я выделил порцию. Кошка приступила к трапезе. Подумывая о том же, я немного охладил свое желание выспаться.
Когда люди и кошки сыты, последние не скребутся на душе у первых. Они там спят. Было только восемь часов вечера, когда я и мой неудачный подарок отправились в царство Гипноса.
Разбудил меня дикий вопль кошачьего происхождения. Кошки видно не было, звук исходил из-под кровати. Тебе послышалось или здесь действительно кто-то есть?
- Я здесь. Посмотри на часы, - это был голос “близнеца”. Я взглянул на часы.
= Шесть тридцать две. А что? - мысленно спросил я.
- Я выбрался в шесть ноль восемь. Итого двадцать шесть минут от моей камеры до тебя.
= Скорость флюгера известна?
- Пока нет. Но я думаю, как бы её замерить.
= Как ты им управляешь? Ты можешь отпустить его, когда я скажу?
- А что ты придумал?
= Я хочу спуститься на первый этаж. Мы сейчас в моем общежитии на седьмом. И замерить, за сколько флюгер пройдет это расстояние.
- Дохлый номер, потому что когда я отпускаю флюгер, он уже почти на горизонте.
= Ты хочешь сказать, его скорость больше скорости звука?
- Похоже на то.
= Приплыли… Так ты, может, не в этой стране находишься?
- Нет, тут рядом. В соседнем доме.
Я переключился в Delta-мир. Мы висели в метрах двадцати над Основой.
= Такого я ещё не видел, - выразил я свое восхищение.
- Привыкай. Ещё и не то бывает.
= Ты, никак, побрился. Поздравляю. На человека стал похож.
- Спасибо, обойдемся без комплиментов.
= Что делать будем?
- Я уже не знаю. Вполне вероятно, что есть ещё и разница во времени, которую я не заметил.
= Ты хочешь сказать, что топал сюда час и двадцать шесть минут? Или тридцать четыре минуты?
- Может быть. Когда несешься за флюгером, время быстро летит.
= Вот незадача. Но ты можешь посмотреть на часы, когда вернешься?
- Конечно.
= Ну вот и решили. Перед твоим уходом я посмотрю на свое время, а ты, когда вернешься, сверишь со своим - есть ли часовая разница.
- Точно, возвращение происходит моментально. Я совсем забыл.
= А вот насчет твоего местонахождения придется потрудиться. Надо делать три замера в трех разных местах.
- Почему?
= У нас три неизвестных: скорость флюгера и координаты твоей камеры. Каждый замер - одно квадратное уравнение.
- А, понял. И эти три места должны быть как можно дальше друг от друга.
= Или очень точные замеры, а этого мы не сможем.
- Да. С замерами придется потрудиться…
Решив на этом, что с побегом сегодня все равно ничего не придумаем, мы начали процесс объединения наших воспоминаний. Я рассказывал ему, как учился в “универе”, как жил в “общаге”, в какие истории попадал, с какими людьми познакомился. Он слушал с завистью, просил рассказать некоторые места подробнее, с интересующими его деталями. Не отказывая ему в этой радости, я слегка привирал, но в целом моя биография получилась довольно сносной. Особенно ему нравилось слушать о моих успехах на экзаменах, когда большинство одногруппников получало плохие оценки, а я - “отлично”. Может мне показалось, но за эти пять лет в нем накопилась изрядная доля эгоизма, который я в себе изживал. Он старательно выяснял подробности моих отношений с девушками, сколько их у меня было, какие они были. Тут мне пришлось его разочаровать, и не сомневаюсь, он был искренне рад этому. Потом мне пришла в голову мысль, что теперь мы - два разных человека, которых объединяет только внешность и далекое прошлое. Нет смысла упрекать тебя в том, что ты создал ему плохую репутацию в глазах Наташи. Да и причем здесь Наташа теперь, когда она вас вообще не знает. На этом месте я решил высказаться:
= Знаешь, я называю тебя “близнец”? Ты как к этому?
- Нормально, а я тебя - “оригинал”.
= Сам говорил, что неизвестно, кто есть кто.
- Теперь уже известно. Кажется, придумал, как оно было, - он сделал паузу, видимо, ожидая мое “расскажи”. Но я вернулся к теме:
= Ты уже понял всё значение того, что нас двое?
“Близнец” растерялся.
= Ну ты понимаешь, что теперь ты - это ты, а я - это я? Внешне похожи, но все равно мы отличаемся друг от друга. Я курю, ты - нет. Я знаю то, чего ты не знаешь, и наоборот. Это понимаешь?
- Понимаю, - смущенно ответил он.
= Информацию можно передать устно, но опыт? Что делать с жизненным опытом, со всеми превратностями судьбы, которые были у тебя и меня? Они разные. И никакими беседами мы не сможем объединить их.
- Но это не так.
= Как же не так, если я не могу передать тебе, что чувствовал в тот момент, по отношению к тому человеку. Пойми, я не могу выразить словами всё, что было у меня за эти пять лет. Многое забыл, а ведь оно повлияло на меня, на мою самооценку, на мое сознание.
- Ты говоришь, как взрослый человек. Но если ты учился все это время, то я в свою очередь тоже кое-чему научился и многое узнал.
= Согласен. Я не сотворил бы флюгер, ты не написал бы программу.
- Почему ты думаешь, что мое обучение было только практическим вещам? Я знаю другие, более глобальные вещи. Например, как исправить последствия выжигания ментальной спайки.
= А я-то думаю, что ты все о Наташке вспоминаешь. Ты хочешь её вернуть?
- Да. Но сначала надо выбраться к вам.
= И как ты будешь объяснять, откуда взялся? Родителям, друзьям, знакомым.
- Если ты мне поможешь, то это будет несложно. Но, если честно, пока не думал об этом.
= На меня можешь рассчитывать. Но хорошенько подумай над этим - какие будут последствия и “стоит ли овчинка выделки”.
- Ради неё я готов на всё.
= Ну и дурак. Никогда не делай необдуманных поступков, тем более ради женщин. Проверено.
- С чего ты взял, что у меня может не получиться?
= Ну, сможешь ты “залатать дыру в памяти”. А полюбит ли она тебя снова? Я чувствую, что во мне и, не исключаю, в тебе, есть какая-то принципиальная ошибка, которая заставляет нас выбирать таких девушек, которых мы нисколько не интересуем.
- Такого я никогда бы не подумал. Надо заинтересовать.
= В десятом классе и я бы не подумал. А сейчас - пожалуйста. Факт налицо - Таня. Не поддается никаким “заинтересовать”. Да и чем заинтересовывать? Программами? Delta-Миром? Чем? Ты можешь сказать?
- Я просто её не знаю.
= А я знаю. Знаю одно, что с нами - с тобой и со мной - сыграли злую шутку, довели до такой степени развития, что люди нас просто не понимают, мы им неинтересны. Если с ребятами мы можем найти общий язык, то с девушками - пиши пропало. К тому же теперь, когда такое понятие, как любовь, означает секс, и не более.
- Но раньше все было по-другому.
= Раньше и мы были другими. Времена меняются, но не в лучшую сторону.
Он задумался. Не на шутку. Таких мыслей у него не появлялось с рождения. Он ни разу не ударялся головой о стену непонимания, у него всегда всё было легко и просто. А те проблемы, что у него были? Согласен, настоящие проблемы, но он не решил самую главную. Побег… И когда вы её решите, он начнет понимать, что такое жизнь и как с ней бороться… А почему ты с такой жестокостью разбиваешь его наивность? Полегче, не всё сразу.
- Мне кажется, что ты теперь хочешь вместо меня попасть в камеру.
= Нет, конечно. Просто я не знаю, что мне делать. Всё вроде нормально: работа есть, будущее есть, идеи есть. Нет главного - надежды. Я тебе завидую, у тебя она есть. Тебе легче.
- Поэтому ты и стараешься меня её лишить?
= Ничего я не стараюсь. Говорю всё, как есть. А верить и делать выводы - тебе решать.
- Похоже, у тебя проблем не меньше, чем у меня.
= В чем-то ты прав… Сколько сил я потратил на то, чтобы хоть кто-то меня понимал. Но со временем все неизбежно отдалялись. Приходилось опускаться на уровень рядового человека. Почему я стал курить? Почему ты застал меня на пьянке?
- Да, братишка. Кажется, я начинаю понимать.
= Слава богу, что “я сам” себя понимаю. Спасибо…


Система решений не имела. На это могло быть только два объяснения. Первое, что его время в камере сбивали. Второе, что скорость флюгера непостоянна. Последнее, понятное дело, было более похоже на правду. Я переписал систему, выразив пройденный флюгером путь через его ускорение, и перезапустил программу расчета…
Снова нет решений. Не может кривизна земного шара так влиять на пройденный путь. Хорошо, а если так - подумал я, и стал преобразовывать систему равенств в систему неравенств, накинув по десять километров в качестве погрешности.
Занявшись упрощением системы, я не заметил, как наступил вечер. Когда все было сделано, пепельница была полна, а в уголке экрана часы показывали 22:00. Пора уходить. Если в нашей лаборатории горит свет в десять часов вечера, а то и позже, можете не сомневаться, там я. Была бы моя воля, на ночь оставался. Но такое не положено. Все учебные корпуса закрываются в десять вечера.
Подумаешь, опоздаешь на десять минут. Программа расчета работала быстро, ввод системы в компьютер занял две минуты. Система решений не имела. Черт побери, что это значит?
Выключив компьютеры, закрыв окна (иногда забываю это сделать и приходится возвращаться), я пошел домой. А говорил - да я, да решу, да за шесть секунд. А тут такая ерунда. Нет, замеры были точные, расстояния между точками достаточные. Вторая точка была дома (60 км от первой), третья точка была в 200 км от первой и второй - маленький городок на юге республики. Такие просторы, какая точность. А результат - нет решения. Нет таких X, Y, A, при которых твоя система разрешима. Но ведь всё учли. И координаты точные достали, и карта была самая новая.
Лифт ещё не выключили, поэтому пешком на седьмой этаж подниматься не пришлось.
= Привет, мон амур, - я поприветствовал Линду в ответ, - мы хотим кушать? Да? - и посадил её на плечо.
- Мяу-у-у, - прямо в ухо согласилась она.
= Тогда пошли.


Я старательно вырисовывал окружности, когда услышал “свой” голос:
- Проблемы? - “близнец” сходу определял такие вещи.
= Да, причем не слабые. Или время в камере сбивают, или флюгер твой глючит.
- Что значит глючит?
= Или у него ускорение прыгает или скорость.
- Не знаю... Может Delta-ветер?
= Если  можно было учесть положение на Основе Мироздания?
- Не получится, мы её не видим. А то, что видим, это не Основа. Это просто поверхность твоего восприятия - так мозг показывает где верх, где низ.
= Так мы её ни разу и не видели?
- Ни разу. Пока не снимем Delta-фильтры - ничего не увидим. Только свои проекции, ментальное тело и то, что создано из него. Флюгер, например.
= Ты сделал флюгер из своего тела? Мазохизм какой-то.
Кажется, я начинал понимать, насколько для него важно было мое существование.
- Не забывай - я твоя копия, поэтому наши сознания когерентны и могут общаться напрямую.  Delta-Фильтрами это не запрещено. Я только вчера это понял. Флюгер-то притягивался сначала ко мне, потом и за тобой полетел. Понимаешь?
= Если они когерентны, как ты говоришь, то ты можешь видеть моими глазами.
- Правильно, черт возьми. А я об этом и не подумал. Если я слышу твои мысли, то может и…
= Попробуй. Я сейчас начну описывать, что вижу, а ты попытайся выловить, где идет видео.
- Провокаций не будет? - Таня очевидно не давала ему покоя.
= Она давно уже дома. Расслабься.
Я переключился обратно, вышел в коридор и стал рисовать обстановку. Это было просто - голые стены, вешалка, двери, коврик.
- Не крути головой, смотри на что-нибудь одно.
= Понял, шеф, - я уставился в потолок. Через несколько секунд он сказал:
- Что-то яркое и круглое. Скорее всего солнце.
= Какое солнце в одиннадцать вечера?
- Лампочка? Вижу! - он обрадовался как ребенок - большая такая, кажется, стоваттка.
= Ну ты крут. Четко видишь?
- Как своими глазами. Потолок обшарпанный, какие-то трубы справа, слева вроде дверь, нет, две двери, впереди ещё какая-то дверь.
= Это ванная. А сейчас? - я зашел в свою комнату.
- Вижу стол, кресло, окно. Луна!… - в его голосе послышались ностальгические нотки, - Подойди ближе.
По такому случаю я быстро выключил свет, открыл окно, сел на подоконник, свесив ноги вниз.
- Как давно я всего этого не видел. А где звезды?
= Скоро появятся. Вон, смотри, слева одна виднеется.
- Да, вижу. А что это за здания впереди?
= Мы в Минске, вспоминай. Вот слева четвертая “общага”, впереди вторая. Вон канал виднеется. А вон шестерка и пятерка. Третье слева, шестой этаж в пятерке - её окно.
- А это что, вокзал?
= Да, “Восточка”. Слева “Серебрянка” - микрорайон.
Пока он наслаждался ночным видом летнего Минска, я достал сигарету и закурил. Он заметил:
- Бросать не думаешь?
= А зачем? Из-за денег? Их вполне хватает. Здоровье? Кому оно нужно?
- А спрыгнуть вниз слабо?
= Ты дурак? - я посмотрел вниз, - Видишь, высота какая?
- Значит, жить хочешь. Значит и здоровье тебе нужно. Врешь ты все.
= Ничего ты не понимаешь. Говорил - понимаю, понимаю. А сам?
- Скучаешь по ней?
Я промолчал.
- Верно, глупые вопросы задаю… Посмотри ещё раз на небо, что ты вниз уставился. Завтра солнце покажешь?
= Покажу. Пошли лучше систему посмотришь?
- А я пойму?
Я закрыл окно и обернулся:
- Ой, что это?
Кошка сидевшая под креслом, заметила, что я на неё как-то не так смотрю, прищурилась и сделала вид, что спит. Она уже спокойно реагировала на присутствие в комнате “близнеца”. Первый раз, правда, страшно перепугалась. Вот кошки! Чувствуют же что-то, не зря их в древнем Египте обожествляли.
= Её зовут Линда. Мой подарок Тане. Только не спрашивай, почему у меня, а не у неё. Долгая история. Потом как-нибудь расскажу…


Третью ночь мне снилась жизнь. Обыкновенная жизнь. Снова, спустя четыре года. Я хотел увидеть Игоря, Диму, наших девчонок. Посидеть с ними за бутылочкой пива. Поговорить, что называется, за жизнь. Послушать самые свежие новости. Узнать, кто чем занимается, кто кем стал, к чему стремятся. Теперь у меня было что сказать им.
“Оригинал” окрасил мою мечту в мрачные тона. Я верил ему, но все равно жутко хотел посмотреть на всё своими глазами. И вот, в который раз остро ощутил необходимость выбраться отсюда.
Прямоугольное углубление в стене было заполнено книгами, которые могли пролить свет на решение этой проблемы. Выбрав одну, как мне показалось, подходящую, я внимательно просмотрел оглавление. Если честно, большую половину этих книг я не читал только потому, что они были перенасыщены всякими Законовскими терминами. Например, насколько трудно было понять суть пресловутой  ментальной спайки: абберальное совмещение двух и более ментальных образов в один  иррационально-действительный образ с локально-зависимой мыслеформой. Мало того, что есть совершенно непонятные слова, так и те, что вполне ясны, поданы в немыслимом контексте.
В то же время в совокупности эти книги составляли часть настоящей науки, перед которой я испытывал необъяснимый трепет. Человек представлялся в ней в первую очередь накопителем недостатков и пороков, что вызывало ассоциации с теологией и метафизикой. С другой стороны, это была наука для других, отличных от обыкновенных, людей. Действительно, знание её давало неограниченную власть над людьми. Но само знание давалось не каждому, лишь избранным. Возникала своего рода элита. Но где гарантия того, что элита не обладает теми же недостатками, я не понимал.
Помню, мне никогда не хотелось чем-то выделяться среди остальных. Я был обыкновенным человеком и не жалел об этом. А сейчас? Назад дороги нет. Даже понимая неизбежное, я не хотел с этим мириться.
Ключом ко всему являются Delta-фильтры. Сколько их, ты не знаешь. С ними ты в безопасности, но ты слеп. Уничтожая их, ты подвергаешь себя риску стать умалишенным. Существует базисный Delta-фильтр, который защищает тебя от информации физического и ментального мира - зрительного, звукового, теплового восприятий. Можно ли снять только базисный? И если да, то как?
Отыскав главу, посвященную Delta-людям, и попытавшись хоть что-нибудь понять из неё, я с трудом сдержался не швырнуть книгу об стену. Пару раз она и несколько других уже летали.
Успокойся. Зачем нужно знать то, что ты ещё не готов понять. Не спеши. Delta-Фильтры пока слишком непонятны, чтобы их касаться. Согласись, ты ещё слаб даже думать об этом. Без Макса ты не сможешь ничего сделать. Может стоит его позвать? Может пора поговорить с ним начистоту? Ты ведь не собираешься состариться в этой камере. Ты хочешь жить, ты хочешь действовать.
Почему ты так сопротивляешься своей судьбе? Если это неизбежно, почему теряешь время? Ты не представляешь, что могло бы быть, если бы ты не замкнулся в себе, а принял их сторону? Ведь ты им нужен, иначе они не дублировали бы тебя. Подумай, если дублировать Delta-людей так просто, зачем им нужны такие упрямые как ты. Они могли бы создать столько копий послушных, сколько им надо. Им нужен именно ты, поэтому они берегут тебя как зеницу ока. Значит, в тебе есть что-то, о чем ты даже не догадываешься. Что-то очень важное. Ты должен узнать, что это и использовать как козырь в этой игре.
Я опять открыл книгу и стал читать. Воспоминания о Максе внезапно пронзили меня как электрический разряд. Delta-Люди - существа с триединой сущностью. А менталы? Менталы не видят информационное пространство, не видят физический мир. Они не способны поставить силовой барьер, не способны так ударить по сознанию, как это было со мной, и, тем более, сделать полную копию человека. Это могут сделать только Delta-люди. Тогда, какой властью менталы могут обладать над Delta-людьми? Никакой. Delta-Люди обладают властью над менталами, над людьми, над всем миром. Значит, менталы не более чем слуги у господ Delta-людей. И если так, то…
Теперь-то я знал, что мне делать…