Кладбищенская история

Часть первая. Предисловие
Это может кому-то показаться странным, но я, с самого детства, предпочитала общество мальчишек сомнительному удовольствию общения с девчонками,  которые только и делали, что играли в дурацкие дочки-матери, плели бесконечные косички, вязали бантики, рисовали какие-то картинки с принцессами и, вообще, вели наискучнейший образ жизни. Меня же всегда тянуло к играм военным, если не сказать воинственным, к машинкам, паровозикам, ножичкам… У нас во дворе это была самая увлекательная игра. Девчонок не пускали. Девчонки визжали и могли промахнуться по собственным ногам. Я не промахивалась, и меня быстро признали своей.
Вот эта самая тяга к мужским играм и проявила себя в полную силу, когда пришлось выбирать между учкомом, профкомом, редколлегией стенгазеты и оперотрядом. Все плюсы бесспорно принадлежали последнему и я туда записалась, не испытывая ни тени сомнения. Немалую роль в выборе общественной нагрузки, кроме того, сыграл и тот факт, что в рядах оперотряда было чрезвычайно мало представительниц сильного пола. Если быть точной, то на сто пятьдесят  с чем-то мужиков приходилось всего две девушки.  Я стала третьей.

Абсолютно невозможно не только описать, но и просто вспомнить все истории и приключения, которые в те годы случались так часто, что отсутствие таковых воспринималось, как что-то совершенно ненормальное. Но одну историю все же рассказать хочется.
Следует отметить, что в то время влияние мамы на моё умственное развитие достигло своего апофигея и я, окончательно убедив себя в том, что являюсь девушкой исключительно непривлекательной. Разве может быть иначе при весе почти в семьдесят килограмм при росте сто шестьдесят сантиметров без кепки и босиком? Вот я и решила всецело посвятить себя общественной деятельности. Моя активность не осталась незамеченной и уже вскоре я членствовала и в районном, и в городском штабах, а потом, совершенно для меня неожиданно, была назначена начальником штаба первого (и последнего) в Москве внештатного отделения милиции. Под моим началом оказалось около 120 человек – развесёлая мужская компания, состоявшая из студентов, инженеров, рабочих и ученых, объединённых общей идеей. Идея была чрезвычайно благородной, а главное содержала подпункт, тщательно скрываемый от милицейских патронов. А именно – по возможности, не позволять представителям бравой совковой милиции беспредельничать. Задача была чрезвычайно трудной, но…, на то она и задача, чтобы её выполнять! Мы и старались, как могли - по мере сил.
Глава вторая. Кладбище
Не задолго до того по району пошли слухи о том, что с располагавшегося рядом, Немецкого (Введенского) кладбища стали пропадать старинные памятники.
Позвольте небольшой экскурс в историю. Хоронить на старом Лефортовом кладбище начали ещё до возникновения Кукуя  – немецкой слободы. Ещё до Петра первого. Свозили сюда всех «немцев», то есть иностранцев, не зависимо от их национальной принадлежности и вероисповедания. При Петре, точнее сказать – Лефорте, здесь хоронили только немцев, потом, уже при советской власти, снова всех, Конечно из тех, чьи родственники смогли добиться такой чести. Не знаю, почему именно здесь, а не на каком-нибудь более престижном кладбище, похоронили французских лётчиков из  эскадрильи «Нормандия-Неман» и нескольких русских техников, погибших вместе с ними. Может быть,  потому что в старой части кладбища есть большая братская могила французских солдат, бесславно умерших в Москве в 1812 году? Так сказать, земляков к землякам… Не знаю.
Но факт остаётся фактом – с кладбища стали пропадать памятники: ангелы; скорбные, плачущие девы; украшенные резьбой, мраморные кресты и лавочки. Думаю, что на некоторых из этих кладбищенских лавочек теперь сиживают некие богатые или высокопоставленные господа, не подозревающие об их происхождении.
Недалеко от старых - красного кирпича - стен кладбища, располагалось 32 отделение милиции, на базе которого и существовало наше отделение. Вот, мы и предложили милицейскому начальству организовать на кладбище несколько ночных засад с собаками. Собак у нас было много. Я много сил положила тогда для создания кинологической группы и каких только собачек не приходилось видеть во время дежурств. Были у нас не только овчарки, но и эрдельтерьеры, колли, лайка, и даже один королевский пудель.
 Начальство долго чесало в затылках, а потом, неожиданно, согласилось. Оказалось, что один из кладбищенских работников обнаружил подпил в месте стыковки памятника и постамента.
Это был средних размеров очень красивый ангел, с расправленными за спиной крыльями, в длинных белых одеждах, с прекрасным женским лицом. Я этот памятник знала – он и правда был и красив и искренне скорбен. Так это божественное существо протягивало сомкнутые руки вверх в немой мольбе… Так просило чего-то. А по щеке текла слезинка. Вечно! Рассказывали, что лицо ангела было копией лица юной невесты, или жены, трагически погибшего мужчины…Очень не хотелось, чтобы исчез и этот памятник, датированный, кстати, 1713 годом.

Глава третья. Тактика и стратегия
Тянуть было нельзя. Мы довольно быстро разработали план. Разметили, кому и где стоять. Договорились об условных знаках, жестах и звуках. Меня с собой брать не хотели. Ругались и всячески отговаривали, но мне очень хотелось присутствовать при поимке злоумышленников, и я настояла на своём. Во-первых, праведный гнев покоя не давал, а во-вторых, бояться мне было нечего. У меня был защитник. Шикарный мужчина, широкоплечий атлет, штангист, красавец и комсомолец. Он от чего-то сам себя назначил моим телохранителем и не отходил ни на шаг. Я как раз тогда решала, не стоит ли мне ответить ему взаимностью (страшно было, но кровь так и бурлила…, или гормоны…), ну, и совместный поход на кладбище казался мне вполне достойным, для проверки чувств, делом.
Засаду назначили на следующую ночь. Я соврала дома, что иду ночевать к подруге в общагу, сунула в сумку тёплую кофту, надела мягкие туфли на толстой подошве и отправилась в ночной дозор.
Глава четвёртая. Операция
Ванюша ждал меня у подъезда, и мы поехали на трамвае в отделение милиции. Там уже собралось пятеро милиционеров при оружии,  человек двадцать серо-одетых личностей и ещё двое с собаками. На кладбище мы, конспирации ради, прибывали мелкими партиями и с разных сторон. Дислокация была выверена заранее. Мы с Ванюшей (надо заметить, что огромного Ванюшу так звали, дабы не путать с просто Ваней – человечком маленького роста, но больших амбиций) заняли, отведённое нам место. Место я выбирала сама и не без умысла. Это была небольшая заброшенная могила, со всех сторон окруженная кустарником и с лавочкой. То есть нам сквозь кусты было видно всё, а вот нас – никому. Не успели мы сесть, как Ванечка полез обниматься. Я возмутилась – ненавижу смешивать дело с флиртом, но Ванечка оказался умнее и находчивее, чем я думала, он пришел в тонкой футболке и теперь заявил, что ему страшно холодно. Ну, не могла же я допустить, чтобы рядом со мной насмерть замёрз такой выдающийся представитель мужского рода. Пришлось пожертвовать собой и позволить себя обнять. Вот именно. Не сомневайтесь –  вы правильно поняли - уже тогда я с успехом могла убедить себя в чём угодно, особенно, если мне это могло доставить удовольствие.  В общем, Ванечка меня обнимал, я его… Так мы и сидели в полной тишине. Иногда только было слышно проезжавшие мимо кладбища трамваи и редкие в это позднее время машины. Честно говоря, было жутковато – кладбище, всё-таки… И эти стоны, скрипы, шорохи… непонятные, неизвестно откуда доносившиеся… Кладбище…
Ровно в полночь раздался звон колоколов церкви Петра и Павла.  И одновременно со стороны задней калитки послышались чьи-то шаги и мужские голоса. Мы напряглись. Ванюшка больно сжал мои плечи, и мне пришлось, буквально, выкручивать себя из его объятий. Сквозь ветки я увидела трёх мужиков, которые, ничуть не скрываясь, шли к подпиленному памятнику. 
Подойдя к нему вплотную, они вытащили какие-то инструменты. Мне показалось, что это были длинные ножовки. Двое тут же принялись пилить. Раздался скрежет, такой пронзительный и противный, что хоть уши затыкай. И сразу заломило зубы!
Мы ждали сигнала к атаке.
Не дождались! Из-за памятника вдруг, будто, выросли две белые, колеблющиеся фигуры. Их головы чуть светились в темноте, вокруг распространился резкий противный запах, и одновременно послышались заунывные, странные звуки, то ли птичья стая, то ли волчья… Я почувствовала, как волосы зашевелились у меня на голове. Сзади раздался шум, как будто что-то упало.  Оглянуться я не смогла – остолбенела. Воришки дико завопили и, кинув инструменты, бросились врассыпную. О! Эту скачку надо было видеть! Когда опомнившиеся засадники пустились вдогонку, у преступников уже была солидная фора. Один из них, не переставая что-то подвывать от страха, перемахнул с разбега через трехметровую стену и убежал в неизвестном направлении. Двое других были пойманы уже за пределами кладбища. Пока все суетились и бегали, я вышла из-за кустов и подошла к приведениям. Руки противно подрагивали, зубы постукивали, даже не смотря на то что, я уже успела понять – приведения ненастоящие! Кроме того, я обнаружила, лежавшего без сознания рядом с лавочкой, Ванюшу.  Он дышал, но, чтобы привести его  в чувство, мне пришлось несколько раз хлопнуть его по щекам. Естественно я дико разозлилась и готова была убить шутников на месте! Ванюша, пошатываясь и держась за голову, плёлся за мной.
Шутники уже сняли себя балахоны и выключили магнитофон. Только «дьявольский» запах разогнать не успели. Честное слово, не могу вспомнить, что я там орала и какие слова употребляла, чтобы с предельной ясностью выразить своё возмущение всем происшедшим. Уверена, что досталось не только истинным виновникам, но и всем их родственникам вплоть до седьмого колена. Буянила я долго. Бедный, совсем скисший Ванюша всё держался за ушибленную при падении голову и стонал что-то периодически, пытаясь меня унять.

Глава пятая. Разбор полётов
Когда к памятнику вернулись все участники погони вместе с похитителями, виновники уже раскаялись и пытались просить прощения.  Капитан милиции, возглавлявший нашу экспедицию, долго рассматривал балахоны, включал и выключал магнитофон, вертел в руках шашки, а потом взял и дёрнул за верёвочку! Не хочу сказать, что все милиционеры – дураки, но не догадаться, что верёвочка сия – нечто вроде кольца у гранаты, мог только полный идиот! Всё вокруг заволокло клубами жёлтого, вонючего, едкого дыма.  Народ, зажимая носы, рассыпался по кладбищу и долго ещё отплёвывался и откашливался. А потом начался совсем «детский визг на лужайке». Смех стоял такой, что уши закладывало! Ужас! Люди! Всё это происходило на кладбище! Весь этот цирк и смех! Даже стыдно вспоминать. Но, что было, то было, и слов из песни не выкинешь.
Отсмеявшись, ребята погрузили памятник в «Москвич»-пикап, пойманный на дороге, и мы отправились в отделение. Воришек отвезли на машине с синей мигалкой, а мы пошли пешком, благо – недалеко. Идём мы, значит, идём - посмеиваемся. Всякие случаи из жизни рассказываем. Настроение у всех замечательное! И вдруг… То, что мы увидели повергло всех нас в шок.
Прямо посередине улицы стоял памятник! Он призывно тянул к нам свои тонкие руки, и вид имел чрезвычайно жалкий. Я поначалу даже не поверила своим глазам. Но факт, есть факт! Памятник в гордом одиночестве стоял под фонарём, как будто, так и надо! Мы растерялись ужасно. Долго стояла вся наша команда вокруг скорбного белого ангела, каждый гадал, что же могло произойти. Поняв, что помощи ждать неоткуда, богатыри взвалили памятник на свои могучие плечи и, кряхтя, тихо ругаясь и постанывая от непомерной тяжести, потянули его к отделению милиции.
Передохнув малость у крылечка, втащили ангела на второй этаж, в кабинет  Самого Главного Начальника. Там отдыхали офицеры. Они уже праздновали удачно проведённую операцию.
Увидев монумент, они страшно удивились. «Это ещё, что?»- вопросил Самый Главный Начальник, не выпуская из рук стакан. Мы молчали.
- Что, ещё один памятник украли?
- Почему, ещё один? – выдавила я.
- Ну, да! Один в кузове машины заперт, другой вы притащили…
- Да, ведь, это – тот самый! На кладбище другого такого не было! Я точно знаю!
- Не понял! А, что тогда в машине валяется? Идите, проверьте!
Мы вышли во двор. С нами увязались несколько офицеров и водитель пикапа с ключами. Дверца оказалась запертой, но внутри – не было НИ-ЧЕ-ГО!!! Естественно! Откуда взятся второму пямятнику?!! Так и поняв в чём суть фокуса, мы плюнули на всё и почти до утра праздновали.
Веселье перетекало из кабинета в кабинет, в какой-то момент к нам присоединилось начальство из РУВД, пир стоял горой. Что интересно – меня никто к готовке не приставлял! Я сидела во главе стола, вокруг меня валялись четыре букета кем-то подаренных цветов, меня поили любимым, специально для меня купленным «Буратино» и всё пытались накормить чем-нибудь повкуснее. Теперь можно с уверенностью сказать, что день тот и ночь прошли не зря!
По сию пору, вспоминая это приключение, я не могу понять, что же всё-таки произошло, и как памятник оказался на дороге. Не то, чтобы эта мысль особо меня мучила, нет, конечно, но интересно, ведь! Мистика какая-то.

И мужчин тех вспоминать приятно! Теперь, когда я поняла, что не уродина вовсе, а очень даже могу…