Последнее творение

"Я одинок. Мне за сорок и  я одинок…
Это началось ровно пятнадцать лет назад, когда я продал свою «первую» работу одному коллекционеру, который дал мне мой первый хлеб и вселил в меня уверенность в завтрашнем дне, который показал мне, что я чего стою…  Знаете, с тех пор, да именно с тех пор, я стал становится популярным, популярным  и модным. Тогда я был еще молод и зелен, и все, абсолютно все, было для меня ново, я попал в мир, который затянул меня, поглотил в своем естестве, поднял меня над «простыми смертными», а потом… о, потом был хаос! Но об этом потом, позже или ниже, кому как нравится, да и собственно какое мне до вас до всех дело! Я хочу лишь одного, спокойно уйти, уйти от вас, от вас ото всех,.. лицемеры!
Почему я это делаю? Не скажу, да и не нужно вам этого знать, каждый сможет решить для себя это в отдельности, а тот, кто не сможет, выслушает чью-нибудь «объективную оценку» и будет свято верить в то, что дошел до этого сам, своими умозаключениями! Так позвольте же мне начать.
Лет в двадцать я написал мою первую картину, звучит красиво, но, что это было? Это было ужасно! Без подготовки, без опыта, я просто взял краски и положил их на холст! Потом я ее уничтожил, затем еще и еще! Я уничтожал многое, слишком многое, но я был ненасытен и упорен. Набивая руку я уничтожал одно полотно за другим и  так до тех пор пока я не почувствовал  себе уверенность, пусть слабую, но это была уверенность! Именно она вывела меня из тени под взоры публики и толпы критиков, но и те и другие оказались ко мне благосклонны. Вы скажете, что мне все давалось легко. Нет, мне ничего легко не давалось, за каждым моим успехом, за каждым творением, стояли часы долгого и упорного труда, часы, проведенные в раздумьях и бессчетное множество бессонных ночей! Но это приносило свои плоды, я становился с каждым часом все популярнее, не было ни одного ценителя живописи, который бы не слышал обо мне, который бы не нес на устах мое имя! Мои полотна очень быстро расходились по частным коллекциям и галереям, многие, очень многие отказывались, чуть ли не от всего, дабы иметь у себя мои полотна. Да, сейчас я могу это сказать с полной уверенностью, у меня была власть, власть над умами и сердцами людей, а это уже не мало, это скорее даже больше, чем власть над телом! Ибо, подчинив себе душу, ты будешь править телом, и я правил! Правил через алчность, правил через самолюбие, стремление быть обладателем того, чего нет у других, лишь не многие из «владельцев» действительно понимали то, чем же они обладают, очень не многие!
И вот, как это всегда бывает, я достиг вершины! Это был пик, максимум выше которого мне, казалось, подняться уже не суждено… Не спрашивайте меня, как я это понял, не надо, знайте лишь, что то, что критики описывали как некоторое затишье перед бурей было уже полным штилем. Именно тогда я впервые задумался о том, чего я достиг, чего добился, кто меня окружает и, чем я занимался все эти годы? Ответ прост, но он не для вас, вы этого не достойны, вы слишком мелочны, слишком жалки, не те, кто может и имеет право лезть в мою душу, вы не те, кому меня судить! Нет! Я осознал, что лишь не многие из вас вправе быть обладателями того, что принадлежит мне, мне и только мне! Тогда я стал скупать у вас все, что мне принадлежало и принадлежит по праву создателя. Я искал, находил и покупал, покупал сам, покупал через подставных лиц, но я покупал. Все, что было мною написано за долгие, а долгие ли, десять лет стало вновь моим. Я потратил все свои деньги, все, что скопил за это время, но так и не смог выкупить всего, тогда я снова стал писать, для того чтобы продав выкупить еще одну или две картины. Я  ходил по замкнутому кругу и понимал это! Но у меня появилась цель, цель которой не было уже очень и очень долгое время, наконец, я осознал, для чего творю, пусть теперь посредственно, пусть я ничего не вкладываю, в то, что делаю, но зато теперь я знаю зачем.
Затем настал миг, которого я ждал, долгие, очень долгие три года… Я выкупил все, кроме четырех последних картин. Денег у меня больше не было, зато был ропот, ропот среди вас. Теперь вы стали понимать, что же происходи и вам это не нравилось, но вы были бессильны, что-либо сделать, а я смотрел на вас и смеялся над вами! Можете мне не верить, но именно вы дали мне силы которых я не чувствовал в себе уже несколько лет, вы подарили мне вдохновение и вернули прежнюю уверенность. Тогда я заперся в мастерской, заточил себя там на два года, я работал, я действовал, я творил.  Когда, от двух лет не осталось и следа,  я закончил. То что предстало перед вами, повергло вас в шок, вызвало бурю эмоций. Это было лучшее, на что я был способен! Я вложил в это полотно все, что наболело и накипело у меня за все эти годы. По сути, я представил на ваш суд все свои мысли, все эмоции и переживания, ограненные долгими ночами не знающими сна и покоя, в прекрасной оправе имя которой холст, имя которой краски, имя которой руки! Я доказал вам, что даже вы можете чувствовать, переживать, а не просто складировать у себя полотна! Я даже было на миг поверил, что, все-таки не зря вы носите гордое имя человек! Но вы опять все испортили, погубили вашей же меркантильностью и я отлично сыграл на ней! 
Я выкупил оставшиеся полотна. И только тогда, осознал в каком тупике я оказался, куда я сам же себя загнал… Мне никогда, слышите никогда, я кричу вам, в вас: мне никогда больше создать ничего подобного, а в долгу я оставаться не хочу! По этому я одинокий, не понятый, растоптанный и раздавленный вами, вашим бесчувствием, черствостью, меркантильностью и алчностью – ухожу! Но ухожу я красиво, так как не уйдет более никто из вас!…"



***

Он умер, покончил жизнь самоубийством… Но перед этим он выполнил, свое обещание. Последнее его творение оказалось самым, лучшим и не заурядным, самым простым и естественным, но и самым ярким изо всего, что он сотворил, самым жарким и самым безжалостным. Ибо, что может быть естественнее, ярче и безжалостнее, чем пламя костра, костра в котором сгорела вся его жизнь?