Оруэлл был прав

Осень оплакивала их. Телеканалы Родины истекали карамелью, радиоточки лживо пели свои тоскливые частушки о несуществующем обществе. Страна, как, впрочем, и постоянно в последнее время, лгала самой себе и своим подданным. Забыли мы основной постулат государственности - государство для человека. Забыли...
Теперь своей кровью точим камень власти... Сколько еще миллионов пустим в расход ради очеловечивания человечества? Боюсь, что все, что есть... до последнего человечка... потому как, сколько человечного в палаче? Сколько правдивого в смерти во имя идеи? Земля на крови, но иначе мы не умеем...

Боги, чем я занят? Я такой же, как и все они... Такой же пафосный и так же бессмысленно леплю слова друг к другу, так же не зная о чем говорить... Боги, если вы есть... но вас нет. Боги мертвы.

Егор отложил ручку и отхлебнул чаю.
- Нет, положительно, я никак ничего не могу другого придумать, окромя самокопания на страницах...
Егор подошел к окну и вгляделся в зимнюю темень - тихий район, удаленный от оживленных улиц железной дорогой и рекой, небольшое количество иллюминации, спокойное движение (пока, позже, когда часы отмеряют полные два круга, на дороги вылезут местные гонщики, которые с визгом будут куролесить до утра). Здесь ночью не обязательно зашторивать окна, чтобы было темно, как в центре города - здесь ночью и так свет таится по фонарным пятнам и только. Горожане, видимо, сидели по своим норам и смотрели телевизоры - впитывали официальную ложь. Сытые и довольные собой, злые на окружающих и, особенно, в семье - умильно играя зрачками в такт кадрам, ощущая собственную неповторимость и значимость, ловили каждое слово и жест из выбранной передачи, чтобы завтра перемыть косточки всем увиденным. Вместе с друзьями-подругами, за бутылкой водки, батареей пива или же тортом да пирожными... Ведь от них так много зависит! Ведь они правят миром - эти обыватели! Как цыплята на птицеферме - все для них - и свет, и пища, и тепло. Но придет время - и те, кто обеспечивал все эти блага, достанут очередную партию еще живых "котлет" и отправит на бойню. А курам того и надо! Ведь курица не курица, если не попадет на бойню! Если умрет своей смертью, значит долг перед высшим дающим существом, сиречь государством, не выполнен.
В котел таких, в костер, на вертел!

- Читали в газете? В мир приходил Спаситель! Но его не распознали и отправили на Чеченскую бойню...
- Да ну бросьте - очередная газетная утка! Читайте прессу посерьезней.
- Думаете утка? Да... наверное, вы правы. Иначе церковь знала бы и Пресвятейший наш Батюшка все предупредил и предотвратил...

Смешно и грустно.

Егор присел обратно к столу: "Как же у него было?"
Потом снова поднялся и подошел к книжному шкафу:
- Где она? Так, так, так... вот!

"ВОЙНА - ЭТО МИР
СВОБОДА - ЭТО РАБСТВО
НЕЗНАНИЕ - СИЛА"

Три партийных лозунга. 1984. Оруэлл.

Ничего вам не напоминает?

- Егор, Егор... Ну, сколько можно. Хватит. Ты сел писать совсем другой рассказ - так пиши его!
Вернувшись к столу, он в очередной раз взял ручку в руки и вывел на листе: "СТАРШИЙ БРАТ СМОТРИТ НА ТЕБЯ..."