ее время течет медом

ее время течет медом, а мое сжигает все вокруг уксусной кислотой. снег  в ее зиме пахнет зеленым яблоком, да он и хрустит как яблоко (или квашеная капуста), а моя зима – это вечно серое мегаполисное пространство. ..раз фонарь, два фонарь… проезжаю мимо аптеки, на двери которой строгая рукописная табличка «в тамбуре не стоять. это аптека, а не обогревательная!». в который раз поражаюсь богатству нашего языка и фантазии простых смертных. тут вымучиваешь каждую фразу и отшлифовываешь  ритм, осваиваешь звукопись, а они – ррраз!… и всем понятно – не стоять тут!..стоять там. по ту сторону двери. почему она всегда оставляет меня по ту сторону двери? вопрос риторический. потому что сама топчусь робко и все время спрашиваю – «можно?..», пока остальные уверенно входят в ее жизнь. телефонными звонками, стуками в аську, встречами и букетами цветов, подарками и признаниями… а я присутствую в этой жизни постоянно и все время остаюсь где-то на обочине. как  чехол на пылесосе «буран». раньше шили такие, чтобы казалось, что это пуфик в углу стоит, а не рычащее чудовище радикально зеленого цвета. так и меня представляют   - «а это просто пуфик. не обращайте внимания»… нет, конечно, в жизни это выглядит немного по-другому – «это ***, это - ***». и все. на этом она растворяется в собеседнике, хрипловато смеется, закусывает губу, дурачится, прикуривает от чужой зажигалки… а пуфик молча присутствует рядом, ревнуя к каждому взгляду и жесту.
этой зимой в моей жизни доминирует вкус апельсиновых корок  - в глинтвейне, в кармашке рюкзака (а где их выбросишь в метро?), в послевкусии твоих духов на моих губах. и зеленый чай. в чашке,  на коже… даже гель у нас в ванной -  с зеленым чаем.   еще этой зимой присутствует в больших количествах то, что я ненавижу – метро. нигде я не чувствую себя такой несчастной, как там. среди чужих запахов и множества тел твой взгляд становится отсутствующим, а поцелуи -  невозможными. я молча считаю переходы и станции, а в это время исступленно ненавижу всех вокруг и саму себя. за то, что у меня нет денег на такси. за то, что я должна делить тебя с кем-то. за твои взгляды на случайные достойные экземпляры. да, ты так и говоришь – «смотри, какой экземпляр»…  и прищуриваешься, скользя глазами по очередной заинтересовавшей  тебя жертве.  мне становится нехорошо. кажется, просто вытошнит сейчас от ревности. но что делать -  ты божество, а им позволено многое.  это пуфики никогда не смогут посмотреть оценивающим взглядом на другую девушку  - все-таки ты очень ревнивое божество…
выхожу из трамвая и начинаю замерзать. смертельно мерзну каждую зиму. но в эту – особенно. такая особенная зима-предательство.  ты предаешь меня ежесекундно. а я никак  не могу помешать этому. просто живу, просто хожу проторенными тропами, просто общаюсь  с кем-то каждый день.  и жду, когда ты вернешься. вот сейчас бреду, укутанная в два слоя колючего шарфа мимо засаленной вывески местечкового кафе с фирменным блюдом – «пицца Джульетта». старина Шекспир затих в своей могиле от такого кощунства, а я отвожу глаза.  «такая же фигня, Джульетта» - твоя любимая ответная фраза на мое – «я тебя люблю». а тут – просто пицца. жесткое тесто, сырые грибы и кусочки  куриного трупа. повседневность любит насмешки.   
а дома опять тебя нет. и можно резать вены, бить стекла, мылить веревку… только никто не заметит.  а можно сидеть и писать про тебя. я всегда пишу про тебя. вместо того, чтобы жить с тобой, любить тебя, отогреваться твоим теплом…
ее время течет медом, а мое сжигает все вокруг уксусной кислотой…  почему?