Подарок ко дню рождения

Мне нужен был подарок. Позарез. Срочно. В конце концов, не каждый день у родной мамы случается юбилейная дата. Ни одной умной мысли в голову не приходило. Я бродила по квартире, становясь постепенно похожей на дикую зверюгу в зоопарке, но это не добавляло ни одной толковой идеи. Бестолковые идеи, собственно говоря, тоже взяли отпуск. Пришлось принять крайние меры.
Я устроилась в кресле и закрыла глаза. Вдох… Выдох… Увидеть комнату, не открывая глаз. Есть… Я четко видела книжные полки, вытянувшиеся вдоль стены. Хорошо, теперь дальше… Рядом с тремя каменными обезьянками появился флакончик ароматического масла с крошечной орхидеей внутри. Хорошо… Дальше… Я посмотрела на другую полку, и толстенный том Кинга на мгновение мигнул, расплываясь, и вот на его месте возник черный обрез «Мира мистики». Прекрасно. Осталось совсем чуть-чуть. Я провела пальцами по теплому дереву полок, запоминая каждую шероховатость, увеличивая ее. Зеленые обложки книг задрожали, каменные обезьянки вытянули мохнатые лапки, а серебряная черепаха важно вильнула хвостом.
Считают, что двигаться можно по прямой, по кривой, по касательной и другими разнообразными геометриями. Но почему-то многие забывают, что движение относительно, как и все остальное. Можно сидеть спокойно и наблюдать, как вокруг движется мир. И это тоже будет движением. Относительно мира. Вот я и пользовалась правилами относительности, нежно культивируя собственную лень, вместо того, чтобы бегать, сломя голову.
Я стояла на поляне, окруженной деревьями с необычайно светлыми стволами. Фирма, которая изготовила мне книжные полки, уверяла, что дерево называется розовой грушей. Очень похоже. Стволы были бежево-розоватыми. Где-то в вышине шуршали листья, переливающиеся всеми оттенками зелени. Я подумала, что нужно будет все же купить стремянку, никогда не могла дотянуться до верхних полок. Мелкие цветы жались к деревьям, а по веткам прыгали обезьянки. Из-за куста выглянула черепаха, и тут же спрятала свою морщинистую голову. Солнечные лучи разбивались листвой, и трава была похожа на клетчатый плед, упавший с дивана. Разноцветная пичужка пила воду из фонтана, булькая песней.
В кармане нашлась конфета, и я приманила одну из обезьянок. Она зацепилась хвостом за ветку и потянулась за лакомством. И тут ветерок утих, листья замерли, и даже солнечные зайчики перестали отскакивать от прохладных листьев кувшинок, плавающих в фонтане.
Потянуло холодом, словно где-то открылось окно в зиму. Трава подернулась сединой инея, а листья в мгновение пожелтели и опали, устилая промерзающую землю.
Я поежилась и протянула руки сквозь разбегающиеся миры, разыскивая теплую одежду. Злобное рычание нарушило концентрацию, и я, ухватив первое, что попалось, осмотрелась вокруг. Снег укрывал деревья, а над головой качался лунный рог, и звезды были холодны. За торчащими черными пальцами ветками кустов светились бледно-голубые глаза, похожие на звезды. Их было много, этих глаз, очень много. И в зимней их голубизне проскакивал алый огонь. Охотники Льдов!
В моих руках была лишь бесполезная побрякушка, вытащенная из соседнего мира. Янтарный кулон на серебряной цепи, сувенир, украшение, никак не оружие. Ну что ж, придется отбиваться голыми руками. Хорошо бы, конечно, уйти, но пока я буду создавать дорогу через миры, Охотники нападут.
Я сжала кулон, чувствуя тепло, плывущее в ладонь от камня, и прохладу серебра, и шагнула вперед. Прямо к ледяным глазам, блестящим за краем поляны.
Один из Охотников не выдержал, прыгнул ко мне, скаля длинные клыки, напоминающие сосульки. Он сбил меня с ног, и я только успела ухватить его за складки кожи под челюстью, отворачивая от своего лица раскрытую жаркую пасть. Остальные подобрались ближе, усевшись кругом, наблюдая за схваткой. Мощные лапы скребли снег, хвосты молотили по земле, поднимая холодные смерчи. Они подбадривали своего товарища, добывающего им ужин.
И тут кулон в моей руке полыхнул жаром, и Охотник отлетел в сторону, жалко скуля и мотая широколобой головой. Его шея была обожжена.
Я вскочила на ноги, торжествующе поднимая украшение над головой.
- И-и-ех! – закричала я, и снег посыпался с ветвей деревьев. – Солнечный камень янтарь! Солнце!
Это было похоже на призыв, но кого я звала? Такое случается в иных мирах, когда просыпается странная память древних времен.
На поляну выбежал белый единорог. Охотники Льдов попятились, когда он ударил копытами о землю. Кончик рога блестел в лунном свете, отражая звезды, а длинный хвост напоминал полощущийся на ветру флаг. Хрустальный звон сопровождал его движения, словно где-то вдалеке играл оркестр стеклянных музыкантов.
Я все еще протягивала кулон к небу, и из камня выстрелил желто-солнечный луч, прорезая темноту ночи. Звезды закружились хороводом, убегая от яркого света янтаря.
Единорог нападал, топча Охотников, прокалывая мохнатые бока острым рогом. Они кружили, пытаясь достать волшебного зверя, но не могли коснуться его. Когда трое Охотников успокоились глыбами льда, остальные ушли, поджав хвосты, торопясь в свой мир вечной ночи и холода.
Небо окрасилось розовым цветом рассвета, и янтарный луч зажег солнце. Кулон исчез из моей ладони, словно переместился в голубую вышину.
И опять деревья были зелены, а в чашу фонтана мраморный дельфин лил воду, и кувшинки качались на толстых зеленых листьях, блестя каплями росы. Обезьянка заверещала, спускаясь по стволу дерева.
- У меня больше нет конфет, - вздохнула я, и обезьянка разочарованно бросила в меня изумрудным листом.
- Ты, кажется, пришла сюда за подарком? – спросил единорог, укладывая голову мне на колени.
Я чувствовала его доброжелательность и даже не удивилась тому, что он прочел мои мысли. В конце концов, он был волшебным животным, а я – всего лишь человек, который нашел дорогу в другие миры.
- Для мамы, на день рождения, - подтвердила я.
- Сейчас посмотрим, - единорог ударил копытом по краю фонтана, выбивая веер искр. На траву упал том, затянутый в черную кожу. Серебристо-белый хвост взлетел над книгой, и страницы начали перелистываться. «АВТОРУЧКИ» – мелькнуло и пропало с шелестом листа. «БРЕЛКИ» – перевернулось еще несколько страниц. «СУВЕНИРЫ» - увидела я еще одну надпись.
- Постой, может, это? – я ткнула в страницу.
- Для мамы? По случаю юбилея? – удивился единорог. – Ну, если ты так хочешь…
Я просматривала мелкий шрифт, сливающийся под солнечными лучами в черноту штрихов, раскрашивающих страницы зеброй. Рисунки оживали под моими пальцами, демонстрируя часы, телефонные книжки, изящные карты, даже корабль в стеклянной бутылке. Мне захотелось такой корабль. Под картинкой было написано «Испанский галеон», и это название звучало в ушах музыкой волн, напоминая о раковине, в которой шумело море. Я представила, как он будет стоять на книжной полке, между обезьянками и черепахой, и зрелище мне понравилось.
- Думаешь подарить это? – единорог кивнул на корабль.
- Не знаю, - неуверенно ответила я. – Это я хотела бы для себя.
Единорог опять махнул хвостом, и страницы зашуршали, взлетая и опадая осенними листьями. Одежда взмахивала рукавами, стремясь оторваться от гладкой бумаги, по листам скользили игрушечные домики и глазастые зверюшки… «УКРАШЕНИЯ» – книга открылась и замерла.
На белой странице был нарисован кулон, янтарь в простой серебряной оправе. Точно такой же, как тот, что зажег солнце над поляной.
- Вот! – на этот раз я была уверена, что нашла то, что нужно.
- Мудрый выбор, - мне показалось, что единорог улыбнулся. Только как же лошади могут улыбаться, даже если они рогатые и волшебные? – Янтарь отводит беду и излечивает болезни, ты знаешь об этом?
Я не знала, в чем честно и призналась.
- По преданию, этот камень приносит счастье и удачу, сохраняет здоровье. Его считали слезами матери и сестры Фаэтона, упавшего на землю. Кстати, твоя мама носит очки?
- Да, у нее слабое зрение, - единорог знал и это.
- Тогда тем более ты правильно выбрала подарок. Янтарь в древности использовали при ослаблении зрения.
- Замечательно, - обрадовалась я. Подвеска выпала со страницы прямо в мою ладонь. – Спасибо.
- Забегай, если что, - поклонился единорог, и стеклянные музыканты опять заиграли, смешивая звуки мелодии с шелестом листьев.
Я закрыла глаза, улыбаясь и сжимая в руках кулон. Кусочек медового янтаря согревал ладонь, как будто я держала маленькую часть солнца. Деревья с бежево-розовыми стволами вытянулись, и листва медленно полетела вниз, прилипая к светлой коре. Обезьянки замерли, охватывая хвостами ветки, а черепаха выбралась из кустов и важно качала морщинистой головой.
Зеленый клетчатый плед сполз с дивана и лежал на полу, свернувшись мягкими складками. Рядом с каменными обезьянками на полке стоял белый единорог, а с витого рога свисала серебряная цепочка с кулоном в простой оправе. Маленькое янтарное солнце поймало свет лампочки и подмигнуло мне.
- Спасибо, - я погладила статуэтку, проводя пальцем по шелковистому мрамору. Где-то вдалеке заиграли хрустальные музыканты, а, может быть, это зазвенели подвески на люстре, кто знает… Мне больше нравится думать, что это был стеклянный оркестр Леса Единорога.
Самое интересное то, что моя мама перестала носить очки с тех пор, как я подарила ей кулон единорога. А я собираюсь на днях навестить поляну. Галеон в стеклянной бутылке будет замечательно смотреться между обезьянками и черепахой. А, может быть, когда-нибудь мы с единорогом поплывем на этом корабле по волнам других миров…