Важней всего

- Нуууу... я пойду тогда...? - Очень буду, благодарна тому существу, которое научит меня вести себя в такой дурацкой ситуации, и желательно, чтобы к обучению прилагался список тех фраз, которыми можно было бы легко облапошить и легко ускользнуть от поцелуя, улыбаясь на прощание.
 - Мммм... Может, тебя проводить до лифта..??
 - Эээыыы... Не стоит.. Я сама как-нибудь...
 - И всё-таки! мало ли что...
Чёрт! У меня в запасе несколько шагов до крыльца + ступеньки, и путь до лифта.. За это время я должна сообразить, как... Ну и..? КАК?!?
Можно, конечно, добежать до подъездной двери, держать ручку с той стороны, упираясь ботинком в стену, и кричать что-нибудь типа... ыы... "Я в домике!", тогда этот парень решит, что я больная, и я лишусь полезных знакомых, и даже ответственности за рубрику "Музыкалка".
Нажимаю кнопку лифта, и он ме-е-е-едленно, с черепашьей скоростью, ползет вниз.
 - Тусь, я не собираюсь переламывать те рамки друже..
 - Деловых! - поправляю я.
 - ...Мдя.. Деловых отношений.. Просто я очень тебя прошу, не давай Шурику втиснуться в твое доверие.. он давно хочет прибрать к своим рукам "Музыкалку"!
 - Бред! - Вырывается из меня, прямо в лицо главному редактору.
Я заглядываю в его зеленые глаза, и мне кажется, что хоть раз в жизни, но придется с ним согласиться. Чувствую себя раненной и молча захожу в лифт.
 - До завтра, Туся. Спокойной тебе ночи, - Без оттенков говорит он мне в закрывающиеся фанерные двери. На меня находит что-то очень теплое и доброе, я ставлю между дверями ботинок, и нервно кричу редактору:
 - Сто-о-ой!
Он оборачивается и удивленно смотрит на меня.
 Вот так вот засыпать его вопросами было бы совсем подозрительно и не профессионально (Журналист я или..?)!
 - А может, посидим у меня за ведрами кофе и обсудим план Шурика? - Я глупо улыбаюсь и наблюдаю за его судорожно бегающими мыслями, тени которых отражаются в глазах.
Он одобрительно кивает:
 - Только не долго, мне... т. е. нам завтра в редакцию!
 - Да-да, конечно, - Договариваюсь я, даже не торгуясь,
т. к. знаю, что такие посиделки не заканчиваются даже утром, а продолжаются уже в самой редакции.
 
 Мы ехали по оживленной дороге. Я молча курила на заднем сиденье, и понимала, что все сказанное редактором за ночь, всего лишь попытка поссорить нас с Шуриком.. Хотя, кто их знает...?
 - Тусь, ты обижаешься на меня?
Я отрицательно махнула рукой и вылезла на светофоре, как обычно (Нам нельзя было появляться вместе), за квартал от редакции.
Через дом ко мне пришла мысль, что сумка осталась в машине,
вместе с ключами от комнаты, сигаретами и материалом на следующий номер.
 Улыбнувшись вахтерше, я сняла запасные ключи с гвоздя, хотя этим правом был наделен только редактор, и поднялась на второй этаж.
Дверь была открыта и из колонок выливался любимый "Мумий тролль" Шурика.
Значит, он здесь провел ночь.
 Я вошла в прокуренную редакцию и увидела спящего на диване Шурика. В руках он сжимал мою фотку, содранную со стенда заслуженных работников.
Я обняла его, и уткнулась носом в каштановые волосы. Он проснулся. Так мы просидели час.
Редактор так и не явился (Мог хотя бы сумку завезти).
 - Где ты была? - перебил тишину Шурик.
 - Ддд..дома... А что, есть сомнения..?
 - Нет, Тусечка, как я могу в тебе сомне..
 - Ты в машине забыла, вот, возьми, - Протянул мне сумку
неизвестноткудавзявшийся редактор.
Шурик переместился с дивана за пьютер, а я глупо наблюдала за обоими с территории своего рабочего стола.
День подходил к концу. Я понимала, что наша с Шуриком традиция уходить домой с интервалом 10 минут, сегодня умерла.
 - До завтра, - буркнул он, застегнул пальто и вышел за дверь.
Мы переглянулись с редактором.
 - Значит, я тебе всю ночь читал инструкцию сохранения рабочего места, и как правильно себя вести с Шуриком, а ты с ним оказывается в довольно теплых отношениях?! - Орал на меня шеф, а я курила сигарету за сигаретой, отсчитывая про себя каждую минуту до 10.
Он что-то еще говорил, но мне было не важно. Страх потерять Шурика был в тот момент важнее всего.
Я накинула куртку, взяла сумку и захлопнула за собой дверь, понимая, что с этой минуты у меня больше нет работы, но оставался шанс вернуть Шурика.
 За тем углом дома, где мы встречались после рабочего дня с ним, никого не было.
Лишь желтый фонарь ронял тусклый свет на грязный снег с чьми-то следами. Я закрыла лицо руками, пытаясь остановить поток воды, льющийся из глаз.
 Чьи-то руки обняли меня, крепко-крепко, как раньше, и до боли знакомый голос сказал в мое правое ухо правду:
 - А редактор был прав...


---------------------
Спасибы:
 Камилю и Алливие о)