Надриэль

В доме пахло печной золой. Горько-сладкий, въедливый запах проникал во все щели, в каждую пору. Надриэль с грустью замечала, что все её платья, пропахли этим печальным запахом, и даже волосы пахли, как метёлка стоящая не далеко от печи.
Старуха ждала какого-то особого дня, особого расположения звёзд, искала какие-то редкие травы, а Надриэль казалось, что она специально тянет время, и, обзаведясь в лице Надриэль бесплатной прислугой, преследует какие-то свои корыстные цели. Всерьез, конечно она так не думала, просто уж слишком тосклив был сегодняшний вечер, а старуха всё не возвращалась.
Надриэль была богата. Когда-то она была очень богата: Вокруг бегали фрейлины, любой напиток был сладок, любая вещь блестела, звенела и отражала добро; что бы расплести или заплести волосы Надриэль в те времена уходили многие часы. О том, что где-то на границе шла война Надриэль знала также смутно, как и то, что у ней есть жених, но о том, что война идёт именно с её женихом предположить не могла.
От неё многое скрывали. Долгое время, до самого совершеннолетия, скрывали, что люди смертны. Зато, она наизусть знала истории всех сувениров, появляющихся во дворце. Знала историю янтарного трона отца-короля и о щите короля, сделанном из черепа дракона. Как не странно, последний день во дворце она помнила очень плохо, словно кошмар приснившийся в далёком детстве.
Помнилось, как в тронный зал вбежал израненный гонец, как  руки телохранителя закрыли ей лицо, и быстро отвёл в её комнаты. Она сопротивлялась, ей хотелось знать, что происходит. Потом сидела на кровати дрожа всем телом. Вечером пришла матушка, сказала, что отец в плену и что её жених вот-вот захватит нашу столицу. Весь двор остаётся во дворце, а Надриэль должна покинуть город с малой дружиной и укрыться у старухи Фивис. Про Фивис, волшебницу из Ледеринского леса Надриэль слышала много странных и даже страшных историй и от мысли, что она попадёт в её владения, ей стало жутко; по телу побежали мурашки, из глаз брызнули слёзы.
«Ну что ты, девочка моя, там ты будешь в безопасности», - успокаивая, говорила мать, и гладила её по голове - «передай ей от меня, вот это письмо». Мать протянула тоненький свиток.
Дальше, Надриэль помнила, как выезжала из столицы, как быстро закрылись городские ворота; помнила, как через три часа пути, где-то в лесу по ним стали стрелять. Стрела просвистела совсем близко, кого-то ранило, завязался бой. Последнее что всплывало в памяти, это ужасная боль, когда её за волосы рывком сорвали с хрипящего и падающего коня, и слёзы, слёзы.

Очнулась она только в этом доме, лёжа на неудобной тахте. Рядом сидела старуха, и что-то тихо шептала, подкладывая сухенькие веточки в огонь.
Как оказалось, спас её Дэрек, которого она так недолюбливала с самого детства. Каким-то чудом он спас и её дорожную сумку. Надриэль поклялась себе, после возвращения в столицу обязательно написать про Дэрека поэму.
После того как Надриэль вполне пришла в себя, старуха дала ей прочесть письмо которое передала матушка.
«Волшебница Фивис, ты всегда оберегала род Ольвисов», - писала она, -  «Сейчас род наш в опасности, и это вряд ли, для тебя, Знающая Судьбы, тайна. Прошу тебя, владычица Ледеринского леса, если судьбе ещё не угодно что бы наш род иссяк, помоги Ольвисам ещё один раз.
Знаю я, что в топях, которые окружены твоими лесами, живёт чудесное существо – белый единорог. Я знаю, что если девица с чистым сердцем встретится с единорогом и он сделается её мужем, весь окружающий её мир будет спасён. Возможно, это спасёт наш род и нашу страну. Я не смогла просить свою дочь о такой жертве, прошу тебя сделай это ты…»
Не дочитав письмо, Надриэль расплакалась.
- Я согласна, - одними губами прошептала она.
Прошло, наверно уже десять дней. Десять  дней,  Надриэль ни о чём не могла думать кроме единорога. То он представлялся страшным чудовищем, то добрым магическим существом. Ей было страшно выходить за него замуж, от одной мысли о том, как это будет, она цепенела. Единственное что её хоть как-то отвлекало от страшных мыслей, это уборка в этой угрюмой берлоге, да перекладывание янтарных украшений оказавшихся в спасённом мешке. Половину всего янтаря она собрала сама, гуляя по берегу в сопровождении нескольких фрейлин. У ней был очень острый глаз, и из всех девушек она собирала больше всех. Подруги тогда смеялись и говорили что, это её «янтарные», рыжие волосы, притягивают речной янтарь.
 Сейчас фигурки из янтаря лежал на ладошках, как единственные кусочки тех солнечных, счастливых дней. Сейчас всё изменилось.
В доме старухи было полным полно странных, магических вещей: фигурки зверей, шары сделанные из веточек, тяжёлые камни исписанные рунами. Дома, точно такие же вещи назывались сувенирами. Когда она сказала об этом старухе, та рассмеялась и сказала что каждая из этих вещей в будущем обязательно станет сувениром.

Старуха вернулась совсем поздно.
- Всё готово, - сказала она, - завтра в полдень, ты встретишься с единорогом. Теперь выпей это.
Не чего что горький, зато проспишь до завтра.

На следующие утро Фивис отвела Надриэль глубоко в лес. Там был широкий ручей, к северу слышался водопад, шепот высоких деревьев казался вечным разговором онтов. Надриэль ещё не отошла от выпитого накануне снадобья, и сейчас была зачарована шелестом листвы.
- Сиди здесь, у ручья, - сказала старуха, - больше я не смогу тебе помочь, больше, тебе ни кто не сможет помочь, надейся только на собственный разум и сердце. Я ухожу.
- Спасибо тебе за всё.
- Ну что ты, - улыбнулась Фивис, - прощай.

Оставшись одна Надриэль совсем не почувствовала беспокойства, в памяти снова кружили фрейлины, янтарь, отец, Дэрек, мать, сувениры. Ради всего оставленного там мира она готова была пойти на всё.

Когда солнце достигло зенита, со стороны водопада послышался лёгкий шум. Надриэль подняла глаза и, не вдалеке увидела белого, словно отливающего серебром единорога. Он подошёл очень близко к Надриэль, прислонил свою голову к её животу. Сопротивляться совсем не хотелось, единорог оказался воплощением добра. 
- Зачем ты здесь? – мягко спросил единорог.
- Я должна стать твоей женой, - ответила Надриэль.
- Разве ты хочешь стать женой единорога? – удивлённо спросил он.
- Если я этого не сделаю, наша страна погибнет.
- Да, этого бы не хотелось. Но, к сожалению, я не смогу быть твоим мужем, в долинах Велинора у меня есть подруга. 
- Тогда, помоги мне, и я напишу о тебе поэму, о том, как ты не дал погибнуть роду Ольвисов. Для людей я напишу, про благородство единорогов.
- Мне нравятся твои слова.   Я СОВЕРШУ ДЛЯ ТЕБЯ ЧУДО.