Роджённая 1982

Каждый раз под Новый Год я испытываю странное состояние. Ну, что душа просит праздника, это понятно... Но меня начинает распирать от творческих идей. Так и хочется создать разумное, доброе, вечное. И ведь могу. Только вот, как сказал кто-то из писателей, нужна мозолистая задница. Наверное, я свою ещё не достаточно намозолила. Не хватает меня не то что бы на «Войну и мир», но даже на дерьмовый рассказик. Хуже всего то, что идей много, они и не дают мне покоя. Спокойно жить не дают.
В общем, к двадцати годам я поняла, что мне нужен Он. Соавтор, конечно. Чтобы как Анн и Серж Голон... Интересная, кстати, была пара. Она – журналистка, он – историк. Вместе они добились великолепного результата. Вероятно, многие не согласятся со мной. Дескать, приключения великолепной маркизы – книжный мусор и пошлость. Позволю, себе поспорить. Первые части – прекрасный образчик приключенческого романа. Все мы вышли (по крайней мере, многие) из Дюма, Сабатини и Дойля, хотя, вырастая, часто за-бываем старых друзей. Восхищаемся Кафкой, Джойсом, мудрым Борхесом, делаем мно-гоопытное лицо, читая Мураками и Пелевина.  Пираты и мушкетёры уходят вместе с прыщами, мы стыдимся о них говорить. К чему это я? Не надо забывать старых друзей. Современный читатель объелся потоком сознания, результатами психоделических опытов автора. Никого не интересует процесс авторского ковыряния в носу, кроме самого автора. Сошлюсь на авторитеты У. Эко и А. Перес-Реверте, наши позиции в отношении совре-менного романа совпадают.
Так вот, мне нужен соавтор и герой моего романа. Я ищу его уже давно. Пока очень неудачно. Причины неудач подвергались мной не раз строгому анализу. Может, де-ло во мне? Начнём по порядку.
Итак, внешность. Описания мне всегда не удавались. К тому же боюсь прослыть тщеславной. Скажем, по мере возможности стремлюсь соответствовать современному идеалу (это о фигуре). Отношу себя к редкому виду – натуральных блондинок.
Блондинка – значит, дура. Когда-нибудь я найду истоки этого вредного стереотипа. Ум не красит девушку. Так могут рассуждать только неуверенные в себе неудачники. Ага, феминистка, подумали вы. Не тут-то было. Хотя феминизм – не синоним мужененавист-нечества. Мне противны всякого рода немытые, толстые бабы-писательницы, считающие своё презрение к собственной внешности и критику совковости (словечко возникло, когда меня, наверное, в планах не было) признаками  ума. Отвращение к критике совковости (нехорошее слово связано с осуждением жизни в Советском Союзе) привили мне школь-ное чтение Замятина и Платонова. С тех пор как-то с опаской отношусь я к жанру анти-утопии. Брр...
Придирчива? Недоступна и холодна? Знаете, это в небе ангелочки.
Оказалось, не я одна в своих поисках. Не мне одной иногда бывает и скучно, и гру-стно, и некому морду набить. Все мои поиски идеальной пары среди друзей и знакомых не увенчались. Подруги либо ждут прынца, либо довольствуются случайными связями. Дру-зья не прочь потрахаться с ограниченной ответственностью... Спасибо, мы уж как-нибудь так... Как-нибудь так... Какую букву можно присвоить нашему поколению? «Б», «Т», «Д»? Поколение «октябрят»? Мы так и остались октябрятами, открывшими для себя пособия по секс-воспитанию. Лет в десять мы поняли, что между мальчиками и девочками ДОЛЖЕН быть секс. Такое вот взаимопонимание полов.
Ждать и бездействовать – тоже не в моем стиле. Действовать? Но как? Сюжет о счастливых превращениях всегда давал неплохие кассовые сборы.  Днём – она (он) чистит горох, работает клерком в банке, пишет научный труд, а ночью – блистает на балу, отры-вается в клубе. Один человек – два лица, две маски. Что ж я не прочь поиграть. Увы, в ре-альности смена масок не всегда возможна. Маски прирастают.
Я нашла другой выход.
P.S.Надеюсь, допишу.