Первая любовь

     Она была у него первой любовью и десятой женщиной: юбилейной. Они учились вместе с пятого класса. Когда-то она была отобрана в качестве объекта любви:  воплощение красоты и изящества. Она была идеалом, к которому его влекло,   и которого он одновременно боялся. Недосягаемая богиня, образ которой он мог бы пронести  всю свою жизнь, невольно  сравнивая с  ней  всех своих женщин. Он писал ей любовные письма, ходил за ней по пятам. Как-то, он расковырял пластмассовую кнопку  ее  лифта,   в результате чего,  вместо цифры двенадцать, символизирующей ее родной этаж, на протяжении нескольких лет,  можно было лицезреть  аккуратное сердечко. Однажды он забрался на чердак ее дома и проторчал там несколько часов,  чтобы через вентиляционную трубу слышать ее голос. (Благо квартира была на последнем этаже). Она его не любила. Он был тем мальчиком, который после  тщательного отбора, попал в категорию «неприятных мальчиков»,  которые никак  не могли  быть объектами ее любви. Причем, он занимал позицию самого неприятного. Он ей не нравился. Более того, он вызывал раздражение. Его чувства никак не грели ее самолюбие. Они скорее докучали и тяготили. Ей даже  хотелось избавиться от этой постоянно преследующей тени. И она  была безжалостна. Она покидала компанию друзей в тот момент, когда он там появлялся.  Никогда не впуская в квартиру,  она захлопывала дверь перед его лицом, едва он успевал произнести заветные три слова. Она никогда не называла его по имени. Придумала ему кличку: «горилла». Она читала вслух его любовные  письма. Это было жестоко:  он страдал, а с ним  страдала вся его семья.
  Когда после долгих  и безрезультатных исканий  счастья и любви  она дала ему  согласие,  им было уже по 24.  Он был несказанно счастлив и  не верил  всему  происходящему. Она стала его солнцем и радостью.  К этому моменту, она пережила несколько глупых, бездарных и краткосрочных романов. Его груз прошлого был несколько тяжелее. Он успел сходить в женитьбу и оставить за собой потомство. Он беспрекословно исполнял все  желания своей возлюбленной. За короткий промежуток времени он изучил ее  вкусы и пристрастия.   Он прислушивался и вслушивался  в тот глупый  бред, который она  несла, и мог процитировать любое ее высказывание по истечению любого промежутка времени. Он научился угадывать ее желания. Когда у нее вдруг случилось ОРВ, на протяжении целых семи дней,  он исправно прибегал  к ней после работы. Голодный… (Покормить его в этом доме, конечно, забывали). Он заваливал ее фруктами и шоколадками, соками и малиновым вареньем. Он  сидел у ее одра, держа за руку  и глядя  томным взглядом, исполненном любви, сочувствия  и страдания (несоизмеримого с ее страданием).   Ближе к ночи она  начинала засыпать, а он продолжал нести службу ночной няни, поправляя сползающее одеяло.
Все это не могло продолжаться долго. Он   жил с надеждой на будущее. Он думал о создании семьи, отдельного  дома. Он хотел от нее детей. Он любил ее и говорил об этом каждый божий день, не требуя в ответ ничего. В конце концов, его слепая любовь стала ей тягостна.  Она боялась обязательств. Боялась потерять любимую свободу. Все произошло быстро и для него неожиданно. Однажды вернувшись после длительного путешествия,  она попросила его оставить ее.  Спустя месяц ожиданий   (он ждал ее, писал  ей,  грустил и страдал), ему пришлось уйти.