Окказиональность и диктат языка

Окказиональность есть актуализация потенций языковой системы, когда «виртуальное в языке становится актуальным в речи» [А.Г. Лыков].
«Диктат языка» постулируется в Нобелевской лекции И. Бродского по отношению к литературному творчеству («поэт есть средство существования языка»). Очевидно, эта мысль соотносительна с общим направлением антропоцентризма в языкознании, что может быть представлено следующим высказыванием: «Человек окружает себя миром звуков, чтобы воспринять и усвоить мир предметов. <…> Так как восприятие и деятельность человека зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком. Тем же самым актом, посредством которого он из себя создает язык, он отдает себя в его власть…» [В. Гумбольдт]. Подобную позицию можно рассматривать как биполярную: антропоцентрическую и в то же время логоцентрическую: как «точка отсчета» человек выступает на равных с языком, или в диалектическом единстве. Окказиональность – свидетельство жизни языка. Окказионализм как факт речи не может быть новым – любой факт речи есть актуализированная потенция системы, в той или иной мере согласующаяся с нормой.
В дальнейших рассуждениях термин язык соотносится с терминами внутренняя форма языка (В. Гумбольдт), языковая система (Л.В. Щерба); термин речь с терминами внешняя форма языка (В. Гумбольдт), речевая деятельность (Л.В. Щерба), а узус – с терминами ergon (В. Гумбольдт), языковой материал (Л.В. Щерба), норма (Э.Косериу). Таким образом, язык проявляется через речь, продукт которой при благоприятных условиях абстрагируется до узуса.
Человек (активная языковая личность) – средство проявления языка в речь.
Пик окказиональности является в феноменах, граничащих не только с нормой, но и с системой языка, что, например, на уровне словопроизводства выражено использованием экстралингвистических средств и апелляцией к активной рецепции.
Многие новообразования в современной речи не поддаются однозначной интерпретации, принципиально не вписываясь в норму и испытывая сильную зависимость от «человеческого фактора». Такие окказионализмы часто встречаются в художественных и рекламных текстах, но не менее ярко представлены (хотя незаслуженно мало изучены) в литературной критике, в текстах которой обнаруживаем производные с включением в их структуру скобок и даже кавычек, что в перспективе открывает изучение новой категории дериватологии – категории эксплицитной интерактивности.
Практически любой способ деривации гипотетически трансформируется (интерактивируется) при помощи следующих приемов:
- парентезис (ср. англ. parenthesis – «брать в скобки»): пост(а)теист [М.Эпштейн]; (само)уничтожение [М. Липовецкий] и т.п. (в скобках происходит виртуализация форманта и самого процесса);
- дефисация: по-кончить с собой [М. Липовецкий]; ботать по-дерриде [В. Курицын] и т.п. (дефис виртуально соединяет или членит слово);
- квотация (ср. англ. quotation marks – «кавычки»): «супер»вещь или «супер»идея [М.Эпштейн] и т.п. (формант заключен в кавычки – виртуализуется процесс деривации и семантика форманта).
Одна из основных вытекающих отсюда проблем – рассмотрение графики как потенциально первичной знаковой системы (подобные дериваты существуют лишь в письменной форме).
При использовании других идеограмм создаются более однозначные, линейно интерпретируемые номинации, например, в таких способах, как разлияние (добавление пробела): мента литет [пример В.П. Изотова]; слияние (удаление пробела): какбычегоневышлизм < как бы чего не вышло +*изм [Е. Евтушенко] и др.
В определенных контекстах наблюдается интерактивная деривация и без участия идеограмм. Таковы случаи интерактивной конверсии (или мутации парадигмы), встречающиеся, например, в поэзии: весело педали свой велосипед [А. Левин] или фольклоре: в зоопарке работаю, антилопу гну…; Уехал поездом, вернулся ослом и пр. В подобных случаях диктат языка проявляется наиболее сильно: невозможное с точки зрения нормы, не детерминирующееся контекстом, не зависящее от способа материального воплощения двоякое прочтение слова задается потенциальными возможностями системы и реализуется каждым носителем языка индивидуально.