Портрет с фотографии

Она никогда раньше не рисовала, не считая программные рисунки в начальной школе: орнамент из вишен, подсолнухи, ваза с яблоком с натуры и портрет Витьки Кроухина. Кроухин был двоишником и рисовать вообще не умел, поэтому его и посадили в качестве наглядного пособия. "Рисуем позёра,— сказала учительница и вышла из класса на минутку." Витька крутился, как юла, корчил рожи, двигал ушами (это он мог!), шевелил бровями и ноздрями и было тяжело наносить тени. Портрет тогда, конечно, замечательный получился, даже взяли на школьную выставку "Нет, войне!", но Витька, ничего не понимавший в искусстве, бегал за ней на всех переменах и пытал: "Ты зачем мне такие уши лопоухие нарисовала?" "Отстань!" "Ты почему мне так мало волос на макушку наляпала?" "Слиняй, а! Сколько имеешь, столько и наляпала." В пятом классе к ней подошла учительница рисования и похвалила розы. Ничего особенного, розы как розы, но учительница похвалила и Витька Кроухин опять чуть не умер от зависти. Последний шедевр она нарисовала на выпускной. Это было полотно со всем их десятым классом. С фотографии. В середине стояла Мария Афанасьевна, а Витька Кроухин за спиной художницы. Пока никому не известной. Он дышал ей прямо в шею и когда фотограф сказал: "Замрите и улыбайтесь!", Витька поставил рожки. Конечно, на полотне рожек не было, но на школьной фотографии — были и это немножко огорчало. На встрече выпускников 1989 года, через десять лет, Витька Кроухин, здоровый детина, подошёл в вистибюле к знаменитому полотну и щёлкнул её по носу. Её, почти художницу! Она стояла рядом, демонстративно повернувшись к нему спиной — презирала. А когда увидела эту выходку, треснула ладошкой по уху. "Ты чего? Я же любя... " Она покраснела. На вечере пели под гитару, пили вино и вспоминали школьные проказы. Пришли не многие, но самые интересные личности и Витька был в их числе. Он гордился.
- Ты кем работаешь? — спросила она.
- На складе. А ты?
- Никем. Я дома с детьми.
- У-у-у... Мамаша...
Разве можно было с Витькой Кроухиным разговаривать на серьёзные темы? Он всё сводил к какому-то непонятному юмору. Никто не смеялся, кроме него.
После вечера по домам расходились нехотя. Жили все в одном районе и всей толпой шли провожать сначала одного, потом другого, потом третьего, пока не осталось двое: Она и Витька Кроухин.
- Меня провожать не надо!
- Ну и пожалуйста! — обиделся он и зашагал, быстро удаляясь. Она обернулась и стала следить за его долговязой фигурой, пока та не превратилась в малюсенькую точку. Вот так. Прошло десять лет, но рисовать она начала только в этот вечер.
Войдя в дом и включив свет, она надела плюшевые тапки с бубонами, повешала ключ на гвоздь со смешной рожей, и, пройдя на кухню, налила Ваське в блюдце молока. За окном было темно так, как будто уже глубокая ночь, но на часах обе стрелки лежали друг на друге у числа десять и укладываться спать было рано. Она достала старые акварельные краски, кисти, успевшие уже покрыться плесенью и изрядно попахивать, баночку из-под майонеза с тёплой водой поставила на махровую салфетку, альбом выпал с антресолей вместе с перевязанными письмами и старыми детскими рисунками подсолнуха и вазы. Она помыла руки и долго рассматривала портрет Витьки. Вредный он, конечно, но такой родной человек, такой понятный. Она задумалась. Всего лишь на минуту. Но за эту минуту начался дождь и она стала вспоминать Его. Его глаза, волосы, слегка растрёпанные, манеру говорить и размахивать руками, походку быструю, подскакивающую, привычку купить, не сбрасывая пепел, блеск в глазах, когда пыпьет.



Она долго сидела над листом и задумчиво смотрела на фотографию. Рисовать с фотографии было не в первой, но руки почему-то дрожали, покрываясь гусинной кожей. Надо окно закрыть. Просто холодно.
Когда портрет был готов, она аккуратно поставила его у балконы, чтобы он сох. Конечно, рама была допотопная, почти пргниышая, но так удачно помещавшая в себя альбомный лист. Портрет точно вошёл в пазы и она, удовлетворённо вздохнув, пошла в душ. "Я назову его так,— думала она,— "Портрет за одну ночь." Не художница, нет. Действовала по сеиминутному порыву, под впечатлением. Такого больше не повторится. Наверно.
У Него было день рожденье 25 марта и она это отлично помнила, но поздравлять — никогда не поздравляла. Стеснялась. И вот утром, упаковав портрет в целлофан, перевязав прочно бечёвкой и по второму разу завернув в газету, отправилась на почту. На почте нужно было писать обратный адрес. Это не входило в её намеренья и она упросила приёмщицу, заплатив сверху, чтобы та отправила посылку инкогнито. Вымышленное имя они придумали вместе. Беспалая Маргарита. И адрес написали, не долго думая, совершенно на обум.
Она шла по аллее печальная и задумчивая. Она думала о лете, о том, что скоро тепло и скоро родится сын. Его сын. Конечно, ребёнок будет похож не на мужа и не на Витьку Кроухина, такие же голубые глаза, длинные ресницы, бледная кожа, а на Него, самого любимого человека в мире. Любимого и далёкого и почти недоступного. И сын, когда вырастет, так же будет курить сигареты, не сбрасывая пепел и так же блестеть глазами, когда выпьет, а она, через много-много лет, всё-таки отважется и скажет, чей он сын... и это будет ВЕЛИКАЯ правда художницы...
11 декабря 2002 года  22:45:22