Шагнуть за горизонт. глава 1

- Чем ты, в конце концов, недовольна?

Ну, вот. Это начиналось снова. Виктория с обидой прикусила губу и повлажневшими глазами посмотрела на мужа, собирающегося на работу. Она уже привыкла к этим его вспышкам гнева, но постепенно они случались все чаще, и это пугало ее. Нет, Роман, безусловно, не желал ей ничего плохого, он и в мыслях даже не посмел бы поднять на нее руку. Он просто стал отдаляться. И пить немного больше, чем обычно.

- Я спрашиваю, чем ты недовольна? Деньги я, кажется, зарабатываю нормальные. С тобой тоже провожу достаточно времени. Дарю цветы. Что там еще… А если мне хочется провести вечер в компании своих друзей, так это сразу становится проблемой!

Виктория молчала. Она знала, что Роман по-своему прав и… не прав! Все это не очень-то просто было объяснить словами. Такие вещи теснятся где-то у сердца, неподвластные велениям разума и вообще всякому рациональному мышлению. Ей хотелось какого-то тепла, хотелось почувствовать себя нужной, любимой и единственной. Хотелось, чтобы все это было по-настоящему, абсолютно искренне, а не для аргумента в очередной ссоре. Хотелось любви и понимания. Ох, как же банально и вечно это звучало!

Роман рывками завязал шнурки и взял кейс.

- Когда тебя ждать? – потупив взгляд, спросила Вика.

- Меня вообще незачем ждать. Я приду и так, - Он вышел, хлопнув дверью.

Несколько мгновений Виктория стояла у двери, слыша, как растворяются в утренней тишине шаги мужа, сбегающего вниз по ступенькам. Потом щелкнула замком и отправилась на кухню. 

За окном над серыми силуэтами домов плыли тяжелые ноябрьские тучи. В стекло монотонно стучал дождь. Вика поставила на газ чайник и села на ближайшую табуретку. «Почему? Почему он так поступает!?» Она попыталась вспомнить, что так привлекло ее в Романе. Надежность, какая-то мужская сила, бескомпромиссность. Неужели это? И еще то, что он в полном смысле слова завоевывал ее. По-рыцарски, по всем правилам. Или… нет, в том, как он отбил ее у Сашки, рыцарства было мало. Так что же было? И что осталось? О-ох… Мысли ее отступили на шаг. Сашка. Надо же! Она не вспоминала о нем уже года два, не видела целую вечность. Свою первую  любовь.

Виктория тоскливо вздохнула. Что говорила она тогда ему, расставаясь? «Саш, пойми, я все решила. Мне нужна опора в жизни, человек, на которого я смогла бы положиться. А ты… Извини, ты очень мягок. Тебе трудно порой принять решение. С тобой мне бы пришлось думать и рассчитывать за двоих. Я не хочу этого, Саша».

Да, примерно так. Воспоминания мощным потоком накрыли ее, а потом вмиг иссякли, будто кто-то неведомый решительно перекрыл кран. «Вот ты и получила, что хотела» - с издевкой сказал этот самый неведомый некто, а может быть, это была блудная мысль самой Виктории. Порой такие мысли возникают сами по себе, обличенные в какой-то определенный голос и бьющие под дых своей возмутительной правильностью. Страшные внутренние голоса, которые не дают покоя своим хозяевам и, как вариант, персо-нажам романов Стивена Кинга.

«Вот ты и получила, что хотела. Жесткость и бескомпромиссность. Тебе легче?»

«Замолчи, замолчи!» – Виктория закрыла лицо руками, чувствуя вину перед оставшимся в прошлом, как в янтаре, любившим ее человеком и жалость к самой себе. Но ведь это был мой выбор? Вернее, она хотела спросить: «Но ведь это был правильный выбор?».

Ответом ей был свист чайника. Никаких лишних голосов в голове.

Уверяя себя, что оба ответа на поставленные вопросы должны, нет, просто обязаны быть «Да», Виктория потянулась за банкой кофе.

*    *   *
Вика лежала в постели и отрешенно смотрела, как блики фар проезжающих машин и отблеск ночных фонарей путались на потолке. Рядом слышалось неровное, с прихрапыванием, дыхание Романа. При каждом его выдохе чувствовался не очень сильный, но довольно навязчивый «выхлоп». В принципе, он не очень то поздно и вернулся. У Романа даже хватило сил полностью раздеться, а не завалиться на кровать, едва избавившись от куртки и ботинок. Все время пока ее муж, раздраженно посапывая, стягивал брюки и носки, Виктория раздумывала, стоит ли давать ему знать, что она еще не спит. Утренняя обида взяла свое. Делая вид, что спит, Вика пролежала, не двигаясь, спиной к мужу, пока тот не заснул. Затем осторожно развернулась под одеялом и уставилась в потолок.

Игра тени и света завораживала. К голубым переливам уличного фонаря, разрезанного кинжалами раскачивающихся от ветра веток, добавлялась желтая пульсация далекой рекламной вывески. Время от времени эта картина на какой-то миг перекрывалась отсветом проносящихся фар. «В каждой из этих машин своя жизнь, свой собственный маленький мирок, - подумала вдруг Вика. – Своя маленькая локальная реальность с текущими радостями и печалями, своими проблемами и мечтами». Все остальное для этой реальности – и она сама в частности – сугубо относительно. Это зыбкое ощущение житейской относительности сосуществовало с ней чуть ли не с детских лет, когда она вдруг поняла, что не все семьи одинаковы и… у некоторых есть оба родителя. Собственно, поэтому Виктория и не спешила заводить своих детей. Ей нужна была уверенность в том, что с ребенком не повторится история ее собственного детства. На какой-то миг после свадьбы она обрела такую уверенность, но позже слегка подрастеряла ее такими вот вечерами, когда утешением служили шуршание ветвей по стене дома и безликие отблески фар.

Впрочем, почему безликие? Вика отчетливо представила человека, сидящего за рулем машины, галлогенки которой проскользили в это мгновенье слева направо по потолку, – они с Сашкой часто играли в такие игры. В ее фантазиях за рулем оказался молодой парень лет девятнадцатидвадцати, возвращающийся домой после приятного свидания. Стекло орошает едва ощутимый дождик. «Дворники» работают в самом слабом режиме. В машине пахнет теплом и ее духами. Виктория настолько явственно увидела и почувствовала это, словно сама таинственной попутчицей присутствовала в салоне. На парне черная кожаная куртка и синие джинсы. Красивые волевые черты лица. Обычная мужская прическа без претензий на оригинальность. Он сосредоточен на дороге и вместе с тем очень рад тому, как прошел вечер. Его девушка в первый раз позволила ему чуть больше, чем простой прощальный поцелуй. Может быть, поэтому пальцы его постукивают по ободу руля в такт льющейся из магнитолы песни.
 
«И что же это за песня?» Виктории показалось, что вопрос задал Сашка, пристроившийся где-то рядом у изголовья кровати. Что ж, она ничего не имела против. А песня? Как насчет чего-нибудь из Милен Фармер? Вика почувствовала, что Сашка хотел возразить против ее выбора, но, как и тысячу раз до этого, не стал спорить – это было его кредо. Вместо этого, как бы переняв эстафету, он стал сам выдумывать но-вого обитателя автомобильного мира грез. В его фантазиях следующий хозяин скользнувших по потолку фар ездил на высоком немытом джипе и слушал исключительно хард-рок. Углубляясь в подробности, Сашка принялся дальше рассказывать историю этого придуманного человека и Вика, улыбаясь, слушала его, сама не замечая, как мгла ирреальности окутывает ее мягким покрывалом, и все дальше уводит в неведомый край.

Когда дождь, усилившись, застучал в подоконник, Вика уже крепко спала.

*   *   *
Через два дня Роман и Вика снова поссорились.