Шагнуть за горизонт. глава 2

Телефонный звонок раздался практически одновременно с сигналом микроволновки, в которой Виктория разогревала себе завтрак. Обычно она пользовалась для этого привычным газом, но сегодня время поджимало ее и, чтобы не опоздать на работу, пришлось действовать по-современному. Мелькнула мысль наплевать на телефон и успеть проглотить что-нибудь горячее перед восьмичасовым рабочим днем, но какой-то тоненький колокольчик внутри не дал ей этого сделать. Бросив скорбный взгляд на разогретые бутерброды, Вика помчалась к телефону и схватила трубку не иначе как на последней трели:

- Алло?

На том конце послышался нерешительный вздох, а потом простое:

- Привет.

Виктория охнула и медленно осела на стоящий рядом стул. Она легко узнала бы этот голос даже через десять лет; мелодичный, мягкий, немного напоминающий барда Олега Митяева, голос. А когда он вкладывал в него всю свою нежность… Тень старых воспоминаний ностальгически защемила сердце, но Вика мужественно взяла себя в руки:

- Привет, Саша, - сказала она, - а я как раз недавно вспоминала о тебе.

Она действительно вспоминала…



Был самый конец весны. Горячая студенческая пора. Они с Сашкой учились на первом курсе, только на разных специальностях. Сашка – на «Компьютерно-интегрированных технологиях», сама Вика на «Менеджменте и маркетинге». Не смотря на всю разность направлений, некоторые дисциплины на начальных курсах были одинаковы, и даже лекции читались сразу для нескольких групп. Примером такого предмета была социология, на лекциях которой они и познакомились.

В тот день их собралось около двадцати девушек и юношей с двух специальностей, еще не успевших сдать реферат по предмету и жаждущих соответствующей записи в зачетке. Кроме наличия этого самого реферата смотрелась посещаемость и доклады на семинарах – обычная предсессионная мозгопарка. За неимением другого времени Альберт Анатольевич – сухощавый сорокалетний мужичок с усиками и залысиной – выделил им самую последнюю пару и взялся за свою работу, о которой тогда все думали с ненавистью, а теперь Вика вспоминала с какой-то особой грустной теплотой.

Постепенно склоняющееся к горизонту солнце озаряло аудиторию черчения, которая дала им приют. Альбертушка, как они его про себя называли, восседал за лакированным учительским столом. Его окружало человек шесть либо отвечающих, либо особо любопытных; остальные разместились за больши-ми чертежными партами. Кое-кто на всякий случай просматривал переписанный прошлой ночью конспект, некоторые просто болтали вполголоса. Славка Крыжальский из ее группы – Вика отлично это помнила – добавлял свои художества к другим таким же, что украшали поверхность столов, причем объем верниса-жей настольной живописи и самопальных досок объявлений был прямо пропорционален расстоянию от преподавательского поста. Так вот Славка Крыжальский рисовал на парте, Юлька Степанова задумчиво смотрела в окно, распахнутое в цветущий май, а Сашка держал ее за руку и шептал о предстоящем лете. А потом сказал: «Спорим, ты никогда не забудешь сегодняшний вечер?!»

И она действительно не забыла. Они пропустили всех вперед. Два часа промчались абсолютно незаметно (Когда любишь, время и не на такое способно). Некоторых Альбертушка отправил готовиться на следующий раз, но таких было мало. И вот на учительский стол легли два распечатанных на скрипучем матричном принтере реферата. У Вики – содранный у кого-то из старших курсов «Социологический опрос как метод познания общественных тенденций». У Сашки – «Социология рока». Альбертушка посмотрел на них с Сашкой, потом на часы и, наконец, на их работы.

- И как же фамилии влюбленных?

Вика с Сашкой смущенно переглянулись. В самом деле, их отношения трудно было не заметить.

- Лазоренко.

- Максимова.

Витальич нашел фамилии в своей тетрадке, прошелся по галочкам посещаемости и занес руку над листом, словно в ожидании приговора. Было видно, что все, что он скажет или спросит дальше – всего лишь простая формальность, но исполнить ее было преподавательским долгом.
- Ну, с Максимовой все ясно. А вот посещаемость Александра Викторовича вынуждает меня задать какие-нибудь пару вопросов.

Сашкина нога чуть слышно коснулась ее колена, словно шутливый крик о помощи. Стараясь не выдавать своих чувств, Вика бросила быстрый взгляд в его сторону. Человек, сам написавший реферат на сорок листов на такую выпендрежную тему, в защите не нуждался. И вправду, под маской серьезной озабоченности перед будущими вопросами строгого преподавателя плясали веселые искорки уверенности и пофигизма. Ох, как же она любила его в эту минуту!

Альбертушка пролистал Сашкину работу, остановился на какой-то произвольной странице. Задумчиво спросил:

- Так, все-таки, рок-н-ролл мертв?

- Я думаю, пока вертится хоть одна кассета с Цоем или Майком Науменко, пока помнят эти имена, рок-музыка жива.

- Значит все не так уж плохо на сегодняшний день?

Сашка с интересом посмотрел на Альбертушку. Их глаза встретились.

- Даже если рок-н-ролл мертв, то ведь мы еще нет.

- И все идет по плану?

Принимая правила игры, Сашка пожал плечами:

- Звон гитары и немного слов – это все, что есть у нас, - он с трудом контролировал желающую отвиснуть челюсть, но держался вполне естественно, словно шел обычный разговор, а не дуэль цитатами из песен.

- Страна поет нам рок-н-ролльные песни.

- Сомнительный звук, но в каждом аккорде слепая вера…

- Да, биг-бит, блюз и рок-н-ролл околдовали всех первыми ударами, - парировал Альбертушка. Он тоже был абсолютно спокоен, но уголки губ потихоньку ползли вверх.

- Эта музыка будет вечной.

- Надо лишь заменить батарейки.

- Что ж, это наш сумбурный style life.

- Да уж, ибо все это рок-н-ролл, – Альбертушка наконец улыбнулся в полную силу. – Давайте зачетки.

А потом они вприпрыжку бежали по безлюдному коридору опустевшего института. А Сашка, вдруг остановившись, взял ее за руку и сказал:

- Я приглашаю тебя на закат солнца.

Они поднялись на последний, пятый этаж и он привел ее в залитый розовым светом класс, из огромных окон которого виднелась обширная панорама вечернего города и дальше лесопарковой полосы. Солнце, превратившееся в огненный шар, медленно искало себе путь среди украшенных алой каймой об-лаков, лениво ползущих у горизонта. В классе едва уловимо пахло мелом и вечной молодостью, суть которой, как теперь поняла Виктория, осознают лишь спустя годы. Сашка закрыл за ними дверь и щелкнул задвижкой окна. В тишину обители науки ворвалось пение птиц, далекий городской шум и аромат отцве-тающей сирени, от которого у Вики даже немного закружилась голова. Внизу шуршали свежей листвой деревья, а по тополиной аллее вышагивал спешащий на автобус Альбертушка.
Сашка подошел и обнял ее сзади за плечи:

- Знаешь, а ведь мы его больше не увидим, - и в ответ на удивленный взгляд Вики пояснил, - Такие, как мы, появляются в его жизни и исчезают – безликие эпизоды в преподавательской практике.

- Такова участь всех учителей.

- Не совсем. Те, кто ведет своих учеников достаточно долго, запоминают имена. Те, кого они учили, здороваются с ними на улице, быть может, иногда даже заходят в гости. А таким, как наш Альбертушка, даже некого будет вспомнить к пенсии.
 
- Может быть, им наоборот легче, чем, к примеру, классухе, проучившей человек двадцать пять, шесть, или сколько там лет? Меньше боли, меньше грусти…

- Да, вряд ли.

- Тогда давай сами помнить его и таких как он. Ага? – Вика пристально посмотрела на Сашку, даже уловив в его глазах свое отражение. Потом потянулась к нему губами, такая милая, нежная, понимающая.

И мир потонул в глубине их поцелуя.



- Алло? Алло, Вича, с тобой все в порядке?

«Вича». Так никто не называл ее кроме Сашки. Роман предпочитал «Викуля», но все чаще обходился простым «Вика». У Сашки было все, начиная с Виктории Валерьевны и заканчивая таким родным и интимным «Вича», похожим на щекотание перышком.

- Алло?

- Да, Саш, я здесь. Я просто слегка растерялась.

- Я, наверное, не вовремя.

Вика вспомнила загубленный завтрак, спешку и… так и осталась сидеть, сжимая трубку побелевшими пальцами.

- Ну… как тебе сказать…

- Ладно, я все понимаю.

- Да, нет, - Вика вдруг испугалась, что после всего, что Сашка разбудил в ней, он повесит трубку. – Все нормально, я просто опаздываю на работу.

- Ну, тогда, может, я перезвоню. Если ты не против, конечно.

- Конечно, - Вика вдруг почувствовала, что ей так много хочется рассказать ему, снова ощутить себя первокурсницей, купаясь в банальных началах фраз «А, помнишь…», узнать, что было с ним за эти годы, просто увидеть, каким он стал. Для такого было мало телефона. Все это водоворотом захлестнуло ее, и она не стала сопротивляться:

- Саш, а давай встретимся. Если у тебя есть время.

- Есть. Немного есть.

Вика улыбнулась. Как маленькая девочка и, одновременно, как зрелая женщина, у которой появилась тайна от мужа. Она никогда не ожидала от себя таких безрассудных поступков, которые, пусть даже и не таят в себе по сути ничего дурного, но, в общем, вполне компрометирующи внешне. А еще Вика пойма-ла себя на мысли, что совсем забыла сказать то, что обычно говорят после долгой разлуки:

- Саша, как у тебя вообще дела?



Он стоял чуть в стороне от автобусной остановки, одетый в длинное темно-серое пальто, делающее его похожим на Малдера из «Секретных материалов». Сходство усиливал солидный черный зонт с изогнутой ручкой – в городе снова шел дождь. Было холодно. Изо рта Сашки вылетали облачка пара, похожие на сигаретный дым.

Все это Вика увидела за мгновение перед тем, как двери автобуса, на котором она приехала, распахнулись. Собираясь на встречу, она волновалась, что не узнает его, но фигура Сашки так разительно отличалась от остальных ожидающих маршрутку людей, словно он принадлежал совершенно другому миру. Впрочем, так оно и было. Последние полтора года, как узнала она накануне по телефону, он провел в Австралии. 
Еще на четвертом курсе, спустя, наверное, два года, как они перестали встречаться, один из профессоров кафедры предложил Сашке, чьи способности к учебе были оценены достаточно высоко, заняться одной интересной, только недавно обрисовавшейся темой, связанной с виртуальной реальностью. От такого предложения, видимо, не отказался бы никто. Работать, правда, пришлось довольно основательно, не покладая рук, но для Сашки это не было проблемой. Он умел трудиться, умел мобилизовывать силы. Перед последним семестром, правда, что-то произошло, до Вики еще тогда доходили некоторые слухи. Сашка пропал на два месяца, разыскиваемый при этом самыми разными, и порой очень странными людьми, а, когда объявился, диплом его уже был связан вместо виртуальной реальности с программированием складских систем – классическая, «родная» тема их специальности.

А после окончания института Вика сразу вышла замуж, а Сашка, как вот теперь оказалось, убыл в страну кенгуру, яхт и бесконечных дорог.

 Вика вышла из автобуса под моросящящий дождь, и створки дверей сомкнулись за ее спиной. А через миг ее накрыл черный купол Сашкиного зонта. Внешне Сашка изменился не очень сильно. Лишь волосы были пострижены по-современному коротко, да в уголках глаз залегли крохотные трещинки морщи-нок. Но то, как он смотрел, его осанка, не имели ничего общего с тем, что помнила Вика. Мягкий, застенчивый юноша со своеобразным чувством юмора и романтичными мечтами, похоже, канул в небытие. Сейчас перед ней стоял уверенный в себе преуспевающий ученый, талантливый программист и просто тот, кто сумел оставить за бортом унылую прозу жизни. А когда он заговорил, Вика заметила еще одну вещь, на которую при телефонном разговоре не обратила внимание. У Сашки появился акцент.

Поздоровавшись, они несколько секунд просто смотрели друг на друга. Вика чувствовала одновременно неловкость и некоторое возбуждение, позабытой волной поднимающееся от живота. Ей хотелось обнять его, прижавшись щекой к его щеке и, в то же время, быть за тысячи километров отсюда, спасаясь от мыслей и желаний, так легко околдовывающих сейчас ее разум. Оказаться в ставшей уже родной квартире,
… которая, правда, принадлежала Роману… смотреть телевизор, слушать дождь, и совсем не думать о том, что было шесть лет назад и что могло быть.

- Знаешь, а ты прекрасно выглядишь.

- Спасибо, - комплимент из его уст заставил ее смутиться. Она вспомнила, что Сашка никогда не лгал в своих комплиментах. Иначе он их просто не говорил. Вика чуть улыбнулась от этой вспомнившейся детали и это, кажется, начало растапливать многолетний лед. Словно в унисон этой мысли, Сашка предложил:

- А что если нам посетить одно старое место?

   
К сожалению, от прежнего «Айвенго» осталось одно название. Вика вспомнила, как раньше, первокурсниками, они забегали сюда на чашку кофе с корзиночкой или трубочкой. Стипендия отмечалась не-изменным пивом и чебуреками, а Сашка по выходным приглашал ее на молочный коктейль. Посуду, прав-да, приходилось носить к столикам самим, и чай в пластмассовых кружках имел странный привкус, но это было неважно. Важна была атмосфера, весна за пыльными занавесками, шуршание карт, ложащихся в прикуп, и голоса друзей, раздающиеся под давно небелеными сводами. То, о чем сейчас так здорово и так грустно вспоминать. После того, как они расстались с Сашкой, Вика сюда почти не заглядывала. Последний раз это было на праздновании «экватора» зимой третьего курса. Этот день был примечателен еще одним моментом. На этом традиционном студенческом празднике Вика впервые увидела отправившегося с ней Романа пьяным.

Они прошли к боковому столику, застеленному чистой скатертью в сине-белую клетку. Джентльменским жестом Сашка пододвинул ей стул:

- Изменилось все здесь, правда?

- Да, - Вика обвела взглядом кафе, чуть задержавшись на барной стойке с обилием зеркал и стильных светильниках на стенах, - даже не верится.

Она не стала уточнять, чему именно не верится, и Сашка понял это по-своему:

- Мне тоже не верится, что ты сидишь рядом со мной.

- Напротив, - поправила его Вика и они рассмеялись.

К ним подскочила официантка с дежурной улыбкой и бэйджиком «Алена» на белом переднике:

- Пожалуйста, меню.

Они заказали кофе и коктейли. Вика – слабоалкогольный «Колибри». Сашка символично выбрал «Солнце пустыни». Когда официантка удалилась, он взглянул на лужу, натекшую с оставленного на спинке стула зонта:

- Я так отвык от дождей.

Вика грустно улыбнулась:

- Я бы тоже с удовольствием от них отвыкла.

Ее нервозность проходила. Уж чего-чего, а комфортности при общении у Сашки было не занимать. По крайней мере, так было раньше. Решить большинство проблем он был не в силах, но отвлечь от печального, втянуть в какую-нибудь легкую, перемежаемую шутками, беседу, не составляло для него тру-да. Это было здорово, но нерешенные проблемы имели гнусную привычку рано или поздно возвращаться.

- Ну, как там кенгуру?

- Кенгуру? – Сашка загадочно улыбнулся и полез в карман, - Кенгуру – отлично, - Он достал небольшую фигурку из темного дерева и протянул Вике, - Передают привет.

В руках у Вики оказался забавный зверек с ушками торчком, длинными задними лапами и оттопыривающейся на животе сумке, из которой торчало что-то неопределенное.

- Он тебе кого-нибудь напоминает?

Вика подняла глаза на Сашку:

- Дролю.

Там, далеко в прошлом, на полгода их встреч, Вика подарила ему симпатичного глиняного дракона, придумав ему имя Дроли. Он тоже как бы сидел на задних лапках и животик у него был как у настоящего любителя пива. А еще Дроля улыбался лукавой улыбкой и у него смешно топорщился гребень на спине. Сашка сказал, что у него дряблые бедра, но, живот их, к счастью, вполне прикрывает. На долгое время эта не очень эстетичная фраза стала у них дежурной шуткой. Вика уже собралась спросить, какова судьба Дроли, но поняла, что совсем не хочет услышать о том, что он потерялся, или какую-нибудь ложь о том, что он даже в Австралии охранял покой его рабочего места. Проблему решил сам Сашка, простым жестом достав прежний подарок Вики из другого кармана и поставив его на край стола.

- Дролю? Этого что ли?

Вике захотелось по-детски заерзать на стуле и захлопать в ладоши. Вряд ли она была по-настоящему сентиментальной, но такие вещи околдовывали ее. Ей стало очень хорошо, и она коснулась Сашкиной руки:

- Спасибо, что хранил его.

- Знаешь, мне кажется, в некотором смысле это он хранил меня… 

Сашка не стал пояснять свои слова, а Вика допытываться. После небольшой паузы она спросила:

- Саша, а чем конкретно ты занимаешься?

- Ты читала «Лабиринт отражений»?

- Нет, - в последнее время она читала мало, хотя название было смутно знакомо, - Фантастика?

Сашка кивнул:

- Лукьяненко. Классный автор, хотя и чуточку детский. Его даже перевели на английский, не смотря на все его чисто русские особенности письма. Ты, представляешь, один мой австралийский коллега однажды даже позавидовал, что я могу читать его в подлиннике. – Уголки его губ поползли вверх, видно что-то вспоминая, - Но я в общем не о том. В книге был созданный программистами виртуальный город Диптаун. Мы тоже строим нечто подобное, только менее глобальное, а хотя… может быть и более.

- Очередная идея нового свободного мира?

- Да, - Сашка подивился ее догадливости, - но не с социальной точки зрения, хотя и с ней тоже, а больше с точки зрения законов физики.

- Ты считаешь это возможным?

- В реальности – нет. В виртуальности – да!

- И в чем заключается эта свобода?

- Во всем. Внешность, общение, перемещение в пространстве и само пространство. Мир, который мы создаем, позволяет шагнуть за границы возможного. Шагнуть…

Сашка на секунду замялся, подыскивая нужное слово, и Вика подсказала:

- …за горизонт.

- Да, за горизонт. – Он посмотрел ей в глаза, еще наполовину находясь на какой-то своей волне, а наполовину уже вынырнув под слабый свет обычной электрической лампы за их столиком. Он закивал, - Ты попала в точку, - Сашка улыбнулся полузабытой обезоруживающей улыбкой.

Вика рассмеялась:

- Ты одержим.

- Знаешь, в этой работе я нашел себя. Словно выбрался из какого-то леса на простор и понял, что все намного проще, я только зря усложнял собственную жизнь. - Сашка сделал большой глоток из только что принесенной чашки кофе, как бы оправдываясь за не очень ясную мысль, - странно, но я отбро-сил все маски и роли, работая над миром, у которого нет и не должно быть лица, который в этом плане очень похож на какой-то безумный театр.

- Ты изменился.

- Да. Я стал по-другому смотреть на окружающее, стал более философски воспринимать неуда-чи и их почему-то стало гораздо меньше.

- Просто у вас, буржуев, вообще проблем гораздо меньше.

- Ха, - Сашка отодвинул дымящуюся чашку, - «Богатые тоже плачут», помнишь?  Это, во-первых. Во-вторых, количество бед и проблем одинаково, просто здесь и там они разные. В-третьих, твой муж – замдиректора одного из самых крупных в городе агентств недвижимости. – Сашка сделал «пальцы веером» и голосом анекдотного нового русского, растягивая слова, спросил, - и у тебя типа есть какие-то проблемы?

Вика от души рассмеялась. Потом спросила:

- А откуда ты знаешь кто мой муж?   

- Видишь ли, контора твоего мужа довольно известная, а каждый второй наш сотрудник начинал простым хакером…

- Ты тоже?

- Ну, я вроде нет, но по Интернету со взломанными паролями… бывало.

- Значит передо мной еще и компьютерный правонарушитель?

Сашка невозмутимо допил кофе и пододвинул к себе коктейль.

- Ну не то, чтобы очень… Хотя… Тебя ведь такие вещи не пугают, верно?

Улыбка Вики угасла.

- Что ты имеешь в виду?

- Агентство твоего мужа иногда кидает людей, - Сашка понял, что сболтнул лишнее, но отступать было уже некогда. В принципе, он и не собирался. Лишь покрепче сжал в пальцах бокал. – Я, конечно, в этом ничего не смыслю…

- Ты ошибаешься, - тон Вики был категоричен. – Если ты имеешь в виду то судебное разбирательство… ну… с подложными документами на дом, то Роман оказался там совсем ни при чем.

- Ладно, тебе виднее, - Сашка, как и тысячу раз до этого, пошел на попятную. – Тебе виднее.

На некоторое время за их столиком воцарилась тишина. Потом Сашка сказал:

- Послезавтра я улетаю.

Несмотря на некоторый «сбой» в их общении, Вика грустно посмотрела на него. Глаза ее блестели тем самым влажно-доверительным светом, который так пленил Сашку в том самом далеком студенческом прошлом.

- Ты вернешься еще?

- Ну, я еще никуда не делся. Это во-первых. Во-вторых, вернусь. Работа заставит. В-третьих – и самых главных – прежде, чем я уеду, я хочу показать тебе кое-что из нашего проекта.

- А разве это не секретно?

- Секретно, но... в общем, это не проблема. Не в этом проблема.

- А в чем же тогда?

Сашка пожал плечами.

- Чтобы ты согласилась.

Вика задумчиво поджала губу. Как и с этой встречей, она была уверена, Сашка не предложит ей ничего предосудительного, но со стороны все это смотрелось очень даже не хорошо.

- Я даже не знаю… - еще несколько месяцев назад она и думать не могла ни про что такое, но сегодня что-то определенно расплавилось у нее в сердце. Что-то подвластное не разуму, но эмоциям. Обычным женским эмоциям.
Сашка смотрел на нее ясным немигающим взглядом, в котором слились грусть и надежда, и Вика неожиданно для себя ощутила страстное влечение к нему. Это уже было даже не желание обнять родного человека, а нечто большее,  замешанное на их совместном прошлом, которое, оказывается вовсе не было мертвым. Жар волной прокатился по телу, пробуждая забытые воспоминания. Однако Виктория, напряг-шись, взяла себя в руки. 

- Наверное нет, Саша. Просто это будет выглядеть… Ну…

- Ладно, я так и думал.

- Не обижайся, пожалуйста, просто все очень изменилось.

Сашка вздохнул:

- Я понимаю.

Вика помолчала.

- Знаешь, я рада, что увидела тебя.

- Взаимно. Я, правда, поддерживаю связь с некоторыми из наших старых друзей, но живьем за эти годы видел только Славку, да, вот, тебя.

- Славку? Того самого? Крыжальского?

- Мг, он дизайнер где-то в Филадельфии. Так что его художества на партах не прошли даром.

- Он в Штатах?!

- Да. Бóльшую половину наших разбросало по свету.

- И как же вы поддерживаете связь?

- Интернет, разумеется. Правда он никогда не заменит таких встреч.

Сашка протянул руку и коснулся ее руки через стол. Вика почувствовала тепло, исходящее от его ладони. Несколько мгновений она наслаждалась этим ощущением, потом собралась убрать руку, но Сашка ее опередил, сделав это первым.

- Извини.

- Да, нет, ничего. Так, что там Славка?

- Дизайнер, кажется, по интерьеру. Приезжал в отпуск в Канберру со своей женой. Там мы и виделись. Вполне доволен жизнью. А, вот еще, вспомнил, видел Стаса Клиноренко – он программист в Канаде, Тамара Краюк вышла замуж за то ли финна, то ли норвежца. Сидит дома, воспитывает двух детей и бродит по Сети. Игорь Васильев остался здесь, преподает в нашем ВУЗе.

- Клиноренко мне не довелось знать. А Игорешку я видела несколько месяцев назад.

- А я болтал с ним по чату как раз перед отъездом. Он стал отцом.

- Да? Вот уж не знала.

- Ну, жизнь, знаешь ли…

- А я иногда вижусь с Юлькой Степановой и Маринкой Парченко. Маринка после родов заметно растолстела. Мишка Гробарев, наш «Гроб», открыл свою фирму. Дениска в банк устроился. А так… в принципе и все.

- Да, грустно все это, - Сашка задумчиво покрутил бокал с коктейлем, созерцая, как искрится в свете ламп жидкость на дне, - Мы ведь никогда больше не соберемся вместе. Не выпьем вина, не послушаем  песен под гитару где-нибудь у кромки прибоя. Некоторых мы вообще больше никогда не увидим, - он поднял глаза и пристально взглянул на Вику, - но, самое паршивое заключается в том, что мы приняли та-кое положение дел как должное, и ничего не делаем, чтобы это изменить.

- Это жизнь, Саша. Наша с тобой реальность.

- Пожалуй. – Он поднял свой бокал. – Тогда давай выпьем за другую реальность.

- Давай, - Вика подняла свой, - И за встречу!