Like life

Посвящается Р.

     …В те минуты, когда она умирала, всегда в памяти всплывало его лицо — ласково-обиженное с чистыми-чистыми глазами. Ей хотелось крикнуть: «Меня никто не любит!», но это лицо её молча укоряло. Ей хотелось заплакать: «Я никому не нужна…», но не могла обмануть его. Иногда она думала, что по-настоящему её любил только он. Один человек из нескольких планетарных миллиардов людей… Мало. Хотя почему же мало? Мало относительно чего? В двоичной системе, разграничивающей мир напополам, там, где не существует других цифр, единица кажется существеннее нуля.
     …Это было пару месяцев назад. Или три. Не важно. Для неё тогда мир начал опрокидываться навзничь и биться в истерике. Она впервые стояла оглушённая тихим телефонным голосом посреди улицы и пыталась на ветру прикурить от спички. Может быть, тогда она поняла, что её не любил никогда этот вальяжный голос? Что она нужна лишь тому, которого по своей глупости давно потеряла?
     …Давно. Его не было уже давно. Она не знала, где он. За неё все боялись, потому что она умирала. Просто так, беспричинно. Пыталась кричать, просить о помощи, стучаться во все двери подряд, но за тонкими, чутко слушающими, притаившимися стенами была лишь тишина. Каждый предпочитал, чтобы его не отвлекали от собственного мазохизма. Сочувствие немодно. Сочувствие глупо.
     …Сочувствие нужно. Но его не было. Она почти умерла, когда в воспалённой голове быстро начала пульсировать, разрастаясь на глазах, мысль: «Господи, что же я делаю?» Неожиданно нашёлся смысл жизни. И вместе с ним белая мёртвая зима разложилась на тысячи живых красок и звуков. Она открылась миру. Мир послушно вошёл в неё, и сам открылся ей.
     …А спустя три дня позвонил он. Он был пьян и кричал, что любит её. Она просила говорить тише и счастливо улыбалась…