Наше лицемерие

 Сижу, дышу серым дымом сигарет; неостанавливаясь ни на минуту. С отвращением поглощаю пиво, прибывшее ко мне сегодня днем вместе с моим другом  Филином. Я так и буду стучать по клавиатуре, пока оно не кончиться.
  Перечитав твои письма за последние два месяца, нашел то, в котором ты говоришь, как сильно меня любишь. Вот это письмо:

 Золотая моя Кисочка! Не горюй там! Все плохое быстро проходит. Больше всего на свете хочу сейчас быть рядом с тобой, чтобы заботиться о тебе, носить горячий чай, кормить лекарствами и согревать своими объятиями. Как же ты далеко++++. Мяу. Если тебе поможет, то мои мысли сейчас только о тебе, может, хоть они тебя немножко согреют. Люблю тебя и больного, и даже полумертвого. И даже не полу-, не приведи Господь. Целую нежно в щечки, в губки, и вцелом целую. Ррррр.
P.S. Я уехала бухать с подругой, так что не звони. Пока.

В тот день я болел. Болело мое тело, оно все ныло и стонало, требуя избавления от страданий. Но, наверное, больше всего ныла моя душа толи от предчувствия, толи от внутреннего видения будущего, толи просто болела.      
Читая это письмо и пропуская сквозь себя нити твоей любви, сплетающиеся во мне в одно нежное и чистое знамя  чистой  близости к тебе, я начинал чувствовать, что жизнь не так уж схожа с задницей. И конечно, в тот момент я еще не знал; что в ту ночь, когда я читал это письмо, непрерывно думая о твоих  больших, всегда широко открытых на мир и на меня, карих глазах; о твоей нежной бархатистой коже, благоухающей ванилью и непрерывно жаждущей моих любящих прикосновений.
  Вот что было с тобой, в тот момент, когда я читал твое письмо:
    Она просто-напросто трахалась со своим старым приятелем, под радостные аплодисменты своих собутыльников. А я читал это письмо и думал, что она на самом деле меня любит.   
 
 Ну а теперь я с таким же чувством поглощаю ее любовь, как и пиво, прибывшее ко мне сегодня с моим другом Филином.      
Мы и сейчас говорим, что любим друг друга несмотря ни на что.