Альгамбра, или третье пятно

1.

    Признаюсь вам, не люблю писать о жизни. Это как-то утомляет, и сразу портится настроение. Намного интересней сидеть где-нибудь в пустой комнате (например в уборной), размышлять, строить воздушные замки… Стены покрашены масляной краской, здесь полно всяких пятен, царапин и неровностей – кажется, напряги немного воображение, и увидишь письмена, тайные иероглифы, скрывающие людские судьбы. Однако долго помечтать не дадут, уже через пару минут кто-то из домашних начинает ломиться в наш крохотный смежный санузел, ругаясь и грохоча в дверь кулаком.

     Меня часто ругают, мол выдумываю всё, не хочу описать обычных живых людей, их внутренний мир и проблемы. Извините, насчёт обычных не обещаю, просто не знаю таких. Но если вы настаиваете, – извольте, расскажу об одном моём старом знакомце.
     Мальчик ненавидел школу. Да и что хорошего может ждать тебя там, если угораздило родиться толстым некрасивым очкариком, а вдобавок получить звучное имя Вася (мамина идея), и фамилию Синенький (отцово наследство). Эх!.. Одноклассники прозвали Васю «баклажаном». Он смирился, справедливо считая, что ещё легко отделался, с такой фамилией могло быть хуже.
     Много сложней получалось мириться со школой как таковой, местом, где постоянно надо соревноваться, доказывать – учителям знания, одноклассникам свою «крутизну», девочкам красоту, ум и обаяние. Нет, всё перечисленное у него было, Вася это знал, но доказывать так унизительно, к тому же лениво и хлопотно.
     Прошли годы, и возраст ввёл возмужавшего Василия в мир взрослых людей и отношений. Мир, где всем всё равно, и никому ни до кого дела нет. В сущности, это устраивало нашего героя. Можно было наконец расслабиться и радоваться жизни, с полным осознанием своих достоинств и талантов. Вот только осознание это с годами потускнело, утратив для Василия былую неоспоримость. Впервые захотелось доказать что-то себе самому.

     Но это оказалось совсем не так просто. Для начала молодой человек вспомнил свой псевдоним, придуманный ещё в детстве, от обиды на глупых одноклассников. Придуманный как бы впрок, «на вырост», псевдоним наконец пригодился, отныне Василий Синенький просил всех знакомых называть его Вольдемаром Лепестковым. Он решил стать писателем, и даже сочинил первую фразу будущего романа: «Солнечный шар лежал на небе, как перезрелый томат на блюде.»
     А жизнь между тем катилась в обычном темпе, не делая пауз. Так и не доказав ничего особенного, Вольдемар отслужил в армии, ни шатко ни валко окончил институт (технического профиля), и устроился на работу в организацию с длинным названием, именуемую для краткости «Битумпроект». Организация – это несколько десятков мужчин и женщин, молодых и не очень, и все с утра до вечера проектируют различные типы битумной массы. 
     Вскоре Вольдемар сблизился с одной девушкой из числа коллег, через некоторое время они поженились. Свадьбу сыграли скромную (платили в Битумпроекте не ахти), а жизнь с Леночкой оказалась скучной. Фраза про томат на блюде давно была прочитана, прилагавшиеся к ней планы и амбиции изложены, и на чём строить дальнейшую совместную жизнь, стало не совсем ясно…. Ну не о битуме же говорить молодым людям, честное слово! Детишек Бог не дал, и через полтора года они тихо - мирно подали на развод.

     И тут стало Вольдемару страшно. Жизнь приближалась к отметке 33, что называется, возраст Христа, «время собирать камни». А что собирать? И такая тоска взяла его, хоть сейчас в петлю! Кризис среднего возраста, потерпи, пройдёт, сказали друзья. (Чёрта-с два пройдёт, подумал Вольдемар). Женись! -  твердили родители. (Уже проходили, подумал непутёвый сын). А один умный человек посоветовал сходить к модному сейчас парапсихоаналитику. Вольдемар Лепестков занял денег, и пошёл.

2.

     Стоило это освежающе дорого! А что сейчас дёшево…
     Переведя изрядную сумму в зелёной валюте на соответствующий банковский счёт, наш герой был допущен «к телу». Поначалу даже одолели сомнения, уж не стал ли он жертвой мошенника. Квартирка парапсихоаналитика была старая, забитая убогой мебелью и каким-то хламом. Всюду витал запах кошачьей мочи и прокисших щей. Знаток человеческих душ, оказавшийся щуплым старикашкой в стёганом халате, усадил пациента в кресло и принялся потчевать чаем. При этом парапсихоаналитик жаловался на жизнь, без устали вываливая на Вольдемара свои стариковские невзгоды и проблемы. Тот совсем было собрался уходить, но не ушёл. Словно что-то щёлкнуло в душе, скрипнули шестерёнки, отодвинулась тайная дверка. Короче, парень как бы немного «слетел с катушек». Чудится ему, словно варится в чёрном котле битум, и битум этот – его жизнь.
     ТРУДНО НАЙТИ ЧЁРНУЮ КОШКУ…

     Вот лица одноклассников, злые и возбуждённые, они скандируют: «Жан-жан, баклажан!» Лиза, девочка с косичками из 7 «Б», не смеётся вместе со всеми, а просто стоит у стены и смотрит на Синенького большими печальными глазами. Лиза очень нравится Васе, но он не решается ей об этом сказать, да так и не решится никогда.

Через мгновение лица детей растворяются в чёрном котле, уступая место другим образам. Его школьная коллекция марок и наклеек. Шкаф в чулане, толстые кляссеры, игрушки, на верхней полке шкафа набор «Юный химик» в пыльной картонной коробке. Далее институт, преподаватель химии, грузный мужчина в мятом костюме, читает лекцию. Говорит интересно, и на миг возникает желание понять и вобрать в себя сверкающую красоту химических превращений, это премудрое соединение молекул и частиц. Но миг проходит, и химик растворяется в котле битума вместе с марками и шкафом.
     …В ЧЁРНОЙ КОМНАТЕ…

Очень хочется чего-то большого и светлого, как в кино! Но в жизни всё иначе. Годы, проведённые в армии, черны как битум, они булькают на дне котла, не поднимаясь до уровня воспоминаний. Потом институт, пьяные соития в студенческой общаге, парочка бескрылых любовей, окончившихся ничем… И сразу затем Битумпроект. Чуть слышен гомон жующих людей, банкет, на столе бутерброды с рыбой, шампанское и водка. Их награждают почётным дипломом Евробитум-Миллениум, Лена стоит рядом, лицо у неё счастливое и от этого немного глуповатое. Кажется, именно тогда без особенной радости, просто как осознание факта, приходит мысль: «Я женюсь на этой девушке». Но всё уже смазано следующим воспоминанием, как во время фуршета Вольдемар отравился дешёвой водкой, и потом его долго рвало в туалете.
…ОСОБЕННО ЕСЛИ ЕЁ ТАМ…

А вдруг действительно ничего нет, и в остатке лишь пустота и муть? Вольдемар ожесточённо трёт глаза, мотает головой из стороны в сторону. Какой к чёрту парапсихо… Старикан обычный врач-психиатр в белом халате, районная больница, рядовая попытка суицида, и кресло просто больничная каталка на никелированных колёсиках. Нет, что-то он упустил, прошёл мимо совсем близко, едва не задев. Назад, нужно просто вернуться назад. Детство-баклажан-косички-марки-чулан-шкаф-«Юный химик». Марки-шкаф-чулан. Чулан.

Маленькая тёмная кладовка, полная мебели и старых вещей. Мальчик заперся изнутри, сидит на стуле и роняет на рубашку злые слёзы обиды и горечи. Мир ужасен! Он ненавидит его! Постепенно горечь сменяется безразличием, страдалец поднимает голову и смотрит на пятна краски на стене. Он придумал себе новое имя – Вольдемар Лепестков, звучит красиво, необычно, и все вокруг будут завидовать такому имени.

Со временем рассматривать пятна вошло у Васи в привычку. Он подолгу сидит в кладовке и придумывает про них всякие истории. По большей части пятна так себе, ерундовые, не стоит даже полслова сказать. Но попадаются настоящие шедевры! Таких особенных три, у каждого есть своё имя. Сверху, под потолком, двойное пятно – «Большое и Малое». Чуть ниже «Волчонок», удивительной красоты, хотя по бокам краска немного облупилась. И ещё у самого линолеума пятно, не похожее ни на одно другое. Вольдемар с трудом придумал имя: «Альгамбра». Почему? Он не смог бы ответить. Если долго глядеть на него, не отводя глаз, в груди начинает пульсировать маленький тёплый комочек, и хочется плакать.

     Внезапная тишина оглушает. Это парапсихоаналитик окончил наконец-то свой старческий монолог. Сонно улыбаясь, Вольдемар Лепестков выбирается из мягчайших просторов кресла. Кажется, он немного задремал, это неудобно, хотя… за такие деньги всё удобно. Пора уходить, Вольдемар протягивает ладонь на прощание, и старик отвечает неожиданно крепким рукопожатием.

3.

      Сколько же лет прошло с тех пор, как продали их старую квартиру? Вот и кирпичная девятиэтажка, где прожил полжизни с родителями и сестрой, ноги сами несут к знакомой двери. Теперь там живут чужие люди, они совсем не рады вторжению, приходится настаивать, что-то врать. Наконец цель достигнута, затаив дыхание, Вольдемар входит в заветный чулан…
     Удача! Стены не перекрашивали, пятна на месте. Большое и Малое, Волчонок. И Альгамбра. Вольдемар глядит на них, как в зеркало. Он возьмёт их  с собой, возьмёт все.   

     Остальное, по сути, было делом техники. Вольдемар составил и разослал по сети своё резюме, включив в него 2-3 рядовых пятна со стены кладовки, а также «Большое и Малое». Работы вскоре попали в руки очень известного продюсера, чей чуткий нюх распознал в пятнах пряный запах успеха и больших денег. И продюсер ввёл Вольдемара Лепесткова в бизнес, для начала заменив нелепый детский псевдоним на слегка пошловатый, зато вполне продаваемый брэнд. Так родился NN.

     А дальше происходило то, что сегодня известно всем и каждому. Восход NN был стремителен и ярок, словно рождение сверхновой. Любимец масс-медиа, герой ток-шоу и телепередач, лицо с глянцевой журнальной обложки – кажется, только ленивый не написал о нём! Сразу после «Большого и Малого» пришла известность, слава, мгновенно ставшая всенародной.
     Через год он решился извлечь на свет Божий «Волчонка». Наверное, вы ещё помните – взрыв эмоций, повсюду миллионы поклонников, настоящая истерия обожания. NN с головой окунулся в жизнь столичного бомонда, ночные тусовки, закрытые клубы для элиты, кокаин, абсент. Потом было несколько скандальных историй, эффектный брак со знаменитой моделью, и вскоре не менее эффектный развод. И по-прежнему его имя не сходило со страниц таблоидов. Но не ищите в глянцевых изданиях окончания этой истории, истории о мальчике, разглядевшем несколько необычных пятен на грязной стене чулана. Если хотите, я расскажу, как всё было на самом деле.
4.

     Он встретил их в японском ресторанчике на одной закрытой вечеринке. В первый момент конечно не признал, всё-таки много времени прошло. Мистер «парапсихо…» был при полном параде, вечерний костюм, галстук от Армани. Тут же витал в воздухе неистребимый запашок перекисших щей. (Правда, насчёт этого NN засомневался, знаете, современный мужской парфюм бывает такой…) Старик с аппетитом уплетал суши, ловко орудуя палочками, успевая ещё без умолку болтать о чём-то со своей юной спутницей.
     Холодно кивнув «знатоку душ», NN перевёл взгляд на девушку. И остолбенел. Мигом оценив обстановку, его друзья бросились спасть положение:   
- Остынь, эта принцесса не для тебя! Знаешь, кто это…
- Забудь о ней, тут полно классных подруг. Скажи только полслова, только глазом мигни…
Он их не слушал. Он не услышал бы сейчас никого в мире. NN чувствовал, как в груди пульсирует маленький тёплый комочек. И хочется плакать.
- Альгамбра!!!
Девушка удивлённо посмотрела на NN, пожала плечами и отвернулась.

     Да, я читал о его смерти, также как все. Якобы виновата выпивка,  кокаин, не выдержало сердце и всякая подобная чушь. Не верьте этому! Просто когда круг замыкается, дальше пути нет. Этот человек сумел дойти до самого конца, такое случается не часто. Так что довольно слёз, траурных процессий и рыдающих в подушку поклонниц. Не жалейте его, лучше порадуйтесь, как радуюсь я… А?! Нет, Ленусик, не заснул, сейчас выхожу. (Господи, зачем же так орать?) Что, какие ночью расчёты, давай завтра всё обсудим на работе. Уже поздно, Лен, пошли спать. 


Москва, декабрь2002