Рождественская сказка

Будильник. Коля любил его звонкий и жизнерадостный голос, под который совсем не противно вылезать из-под тёплого одеяла. Мама (она у Коли стюардесса) уже на работе, но мальчик знает, что завтрак для него дожидается под красивой накрахмаленной салфеткой.
…Перед тем, как выбежать из опустевшей квартиры и мимо лифта, по лестнице сбежать с седьмого этажа на мороз улицы в сторону школы, Коля окинул взглядом свой Город на столе у окна - не скучай без меня!
В школе Николая все звали ФанЁркин. Фамилия у него простая – Ванин, но Иваном его звать не стали. Колю считали немного странным, но любили. Все давно уже привыкли к тому, что он постоянно что-то рисует в своём блокнотике. Коля никогда не прикрывал рисунков, если кто-то заглядывал к нему через плечо или подходил посмотреть. Сюжеты были довольно однообразны – что-то вроде декораций или иллюстраций к роману «Война и мир». Фанёркиным Колю прозвали, когда он подарил перед 8 Марта небольшую картинку-аппликацию девочке, поздравлять которую ему выпало по жребию. Девочке подарок не понравился – «самоделка, фанерка». Другие девочки на что-то выменяли у неё Колин подарок и разыграли по жребию. Катя, которой досталась Колина аппликация, была в восторге. На следующей перемене Коля подошёл к Кате и предложил приложить подарок к оконному стеклу. Катя и все окружающие просто ахнули – картинка… ожила. Заиграли оттенки от приклеенных на обратной стороне листа-фона, при малейшем дуновении сквозняка зашевелились декорации и одежда персонажей. Так Коля стал ФанЁркиным, звали его так кто лаково и дружески, кто – высокомерно.
Дома ФанЕркин привык быть один – мама постоянно в рейсах, а отца Коля почти не помнил. Рутина обеда и уроков тоже была насквозь рутинной и привычной. Занятый своим Городом на столе, Коля периодический поглядывал на настенные часы. Около шести вечера он выключил свет в комнате и поудобней устроился у окна. Есть! ОНА выходит из троллейбуса, сейчас будет переходить дорогу. Коля привычно берёт ведро с мусором, надевает куртку и ботинки, спускается во двор. Никакой суеты, время выверено неоднократно и надёжно, учтены все погрешности. На обратном пути, с пустым ведром в руках, ФанЁркин на два шага опережает ЕЁ перед дверью подъезда., чуть церемонно распахивает дверь:

- Сударыня, добрый вечер, позвольте вас проводить до кареты.
- Ах, сударь, вы так любезны. А что, в квартире Саблиных опять поют?
- Поют, сударыня. Пропал дом.

Сегодня ЕЙ хочется поиграть в «Собачье сердце». Слава Богу. Позавчера выдала фразу, а Коля ни в зуб ногой. Нарвался на снисходительный совет перечитать Цвейга. Дошли до лифта, нажал кнопку (лифт по дороге на улицу сам отправил на девятый этаж):

- Сударыня, ваша карета опаздывает, вы уж кучеру-то выскажите.
- Право, сударь, Прохор просто несносен (лукавый взгляд). Каждый раз норовит задержаться. И всё же, отчего бы вам не проехать со мной в коляске? Право же, нам по пути! (Лифт всё-таки подъехал и распахнул двери).
- Ну что вы, сударыня. Мой багаж издаёт некое амбре. Посылка от маменьки из именья нашего под Полтавой дошла не совсем свежей (Оба смеются, глядя на Колино мусорное ведро).
- Точнее – совсем не свежей. Не смею настаивать, сударь. Благодарю вас, всего доброго.

ОНА поднимается на лифте на пятый, Коля – пешком на седьмой.
Никто из мальчишек со двора не смел подойти к ней и заговорить. Девочка, хоть и Колина ровесница, класса из восьмого-девятого, но в другой, какой-то специальной школе, была чемпионкой чего-то там по художественной гимнастике, весьма похожа на нескольких голливудских див одновременно и так далее. Коля и сам бы не подошёл, но когда в первый раз столкнулся в дверях с НЕЙ впервые, то не растерялся (Как? До сих пор остаётся загадкой), а именно открыл дверь и выдал нечто про прекрасное утро и тираду в Шекспировском стиле. Так и началась эта Игра.
Поднявшись домой, ФанЁркин снова принялся за свой Город – рисовал, вырезал, подклеивал, отходил в сторону, манипулировал светом и вентилятором. Весело тренькнул телефонный звонок – мама возвращается с работы. Чайник и сковородку на плиту, горячую воду в ванной, это не игра и не рутина – ритуал. Ещё один день близится к концу. Хороший день.
А день Праздника не задался с самого утра. Точнее – со вчерашнего вечера, когда мамины гости вдруг неестественно расшумелись на кухне, потом быстро разошлись, оставив плачущую маму в одиночестве мыть посуду. Коля с мамой до полуночи просидел на кухне, не выспрашивая в чём дело, а просто рассказывая всё, что придёт в голову.
Кто в праздничный день вызывает учеников к доске? И как эти учителя называются? Ребята оживлённо обсуждали планы на праздник, но Колю никуда не приглашали. В другое время он и сам бы подошёл, ему рады в любой компании, но сегодня просто хотелось побыть одному.
В шесть часов он привычно выключил свет, устроился у окна. Идёт. А выходить не хочется. Страшно заплакать при НЕЙ. Почему так набухают глаза? Ощущения несбыточности чего-то обещанного? Так вроде никто ничего не обещал. Прошла. Показалось или нет, что дверь подъезда грохнула громче обычного? А ведь Коля ЕЁ обманул. ОНА видела погасший свет в его окне, а у входа никто не встретил. Простит? Если ОНА именно такая, как Коля себе представляет – простит. На свой Город смотреть не хочется. Зачем ему это всё? Даже самая лучшая на свете мама относится к его увлечению как игре в куклы, в которые мальчик играет вместо футбола и шахмат. Резать и рвать, разумеется, Коля не станет. Подарить? А кому?
Звонок в дверь. Кого еще несёт. Открыл, не глядя в глазок.

- Хей, ковбой! Моя крапчатая подвернула ногу как раз неподалёку от твоего ранчо. Знаю, что твой Боливар не выдержит двоих, но может, напоишь чаем? Забудь обиды, что наши семейства друг другу причинили. Ой. Чего-то меня понесло не туда. Короче, мои предки куда-то убежали, а я ключи забыла утром от дома взять. В дверях записку оставила, что у тебя буду, так что не выгонишь меня, бедную, на мороз.
- Да по мне хоть всю жизнь живи, раз хороший человек.
- А ты не пошляк, как тот дворник? Не напьёшься на рубль? (быстро подхватила про 12 стульев!). Куда! А куртку с меня снимать?!

Коля провёл ЕЁ в свою комнату, к Городу, сказал шёпотом «Подожди», выключил общий свет, включил лампочки Города, вентилятор. Оставив ЕЁ наедине с Городом, отправился хозяйничать на кухню. Тихий голос «Коля..» застал его на полпути к плите.

- Коля, но ведь это же… Я?
- Конечно ты. Нравится?
- Нравится. Но теперь не могу оторваться от себя, чтобы рассмотреть всю панораму. Сам или нет делал – не спрашиваю, понятно и так. Остались черновики про меня? Дай посмотреть и иди на кухню, ладно? Сама буду смотреть, да и голодная с тренировки.

...Они сидели на ковре и смотрели на Город. От лёгкого дуновения вентилятора панорама оживала – двигались фигурки людей на улице, шевелились страшные тени в тёмных подворотнях. А в парке танцевали курсанты и курсистки. Особенно ярко выделялась пара на переднем фоне, отчётливо было видно счастливое лицо девушки в лукавом чепчике.

- ФанЁркин…
- Что?
- Встречай меня, пожалуйста, у подъезда после тренировок, ладно? Я тебя очень прошу. Раз уж приучил. Всё равно ведь тебе ведро выносить надо когда-то.