Тридцатое сентября с без четырех минут двенадцать до одной минут

Велосипед летел вниз, с девятого на первый, несколько секунд, свистела трещина расцарапанного щитка и заднее колесо медленно выписывало восьмерку, педали незаметно подрагивали, руль свернут на бок. старушка в красном непромокаемом плаще с дымчато-серым пуделем с небольшой в размер спичечного коробка плешью на задней правой лапе свернула за мокрый бетонный дом. в парке на скамейке лежит вчерашняя газета, в слове «конференция» типографская ошибка – «комференция», на фотографии черно-белый мужчина с бородой, глаза видны не четко, на газету с клена вразнобой падают капли, они собрались в небольшие лужицы и буквы на прогнувшейся бумаге увеличились как под увеличительным стеклом. сворачивающий в переулок трамвай под номером 7 сигналит перебегающим на красный школьникам. они дружно смеются, а тот у которого синий рюкзак с яркой желтой надписью СПОРТ смотрит на смеющихся и думает о теплом и сухом доме, узорном ковре и старом блодхаунде по кличке Гол, две минуты назад он стал в лужу и теперь в левом ботинке вода.
за запотевшим трамвайным стеклом 28-летняя брюнетка в твидовом пальто в коричневую и бежевую клетку, она чувствует слабую зубную боль, она едет к знакомому дантисту, у нее не было мужчины уже 3 года и  4 с половиной месяца, она любит детей и покашливая с грустной улыбкой наблюдает за их разноцветной обувью, прыгающей по мокрому асфальту, сомневается что когда-нибудь у нее будут собственные дети, потому что с того самого момента, как в 9-ом классе один знакомый назвал ее дурой, она считает себя уродиной, она считает себя уродиной уже 12 лет, в ее левом кармане пальто скомкана бумажка с сомнительным телефоном, средний и указательный пальцы пахнут вишневым табаком. рядом с брюнеткой на полу стоит картонная коробка, среди многочисленных цифр и текста мелкого шрифта есть слово ВИЗОР, сверху сделано 25 ровных круглых отверстий диаметром 8 миллиметров, из них в трамвай выглядывает рыжий 2-месячный котенок, у него разные глаза – зеленый и серый, влажный розовый нос и шерсть на хвосте сбилась  клубком. как только котенок мяукнет, седой старик с важными глазами, в светло-коричневой болоньевой куртке с блестящими пуговицами-кнопками и деревянной тростью, подаренной единственной женой в день 63-летия, повернет голову чтобы увидеть то, откуда исходит звук, его мягко-тревожный взгляд коснется щеки брюнетки, а точнее родинки под правым глазом – у его жены точно такая же, он не знает что у женщины пневмония и болят зубы, но почти точно уверен что молодая пара на соседнем с ним сидении в ссоре, они не произнесли за полчаса ни слова и не посмотрели друг на друга, его руки в карманах кожаного пиджака с поднятым воротом, ее, холодные и белые, держат прозрачный зонт, по оконному стеклу катятся капли, матово-алая обшивка сиденья треснула, из разрыва выдается пористый ломать поролона.
вагон останавливается, двери с шипением раздвигаются, из них выходит женщина с ребенком, она раскрывает широкий темный зонт-трость и капли с его поверхности разлетаются в разные стороны, огибая трамвай они идут вдоль цветочной лавки, ребенок произносит: «я умею плавать, но по чуть-чуть», смотрит на лицо матери и, сравнивая его цвет с цветом проезжающего мимо автомобиля, находит их «очень одинаковыми», мать произносит: «хорошо», вдыхает цветочный аромат и мысленно перебирает «розы, фиалки хризантемы…», в разрезе ее длинной плисовой юбки мелькают ноги, она слышит музыку.
с мостовой на подножку трамвая прыгает лысоватый, лет 35-40 мужчина, вокруг его шеи обвился лиловый шелковый шарф, он свисает сзади на влажный плащ цвета какао, с редких рыжих волос  на лоб стекают мелкие капли, он переводи взгляд с мелькающих ног на картонную коробку внутри трамвая, в слове ВИЗОР не хватает приставки ТЕЛЕ, через 20 секунд из динамика его мобильного телефона  ему сообщат что он стал отцом и, останавливая трамвай на полпути, он выпрыгнет и словит такси, таксист ухмыльнется в ответ на «роддом № 5», но мужчина этого не заметит, с ветки каштана за медленно набирающим скорость вагоном  будет наблюдать белая ворона.
цветочник в зеленом чепце, обративший внимание на молодую мать, докурив облегченную сигарету бросает ее в маленький мусорный бочонок малинового цвета, в котором уже лежат пять белых пластиковых стаканчиков из-под его espresso, смятая почтовая открытка с поздравлениями, десяток окурков, пустая спичечная коробка, странница 11/12 из детского комикса, дырявая банка томатного сока и треснувший футляр для очков с большими линзами.
песня, доносящаяся из  мини-радио, навевает грустные воспоминания и, дотрагиваясь до колесика переключения частоты, он строит яркие планы, видит в сворачивающем на улицу такси усатого водителя и трогает свои щеки.
к цветочной лавке незаметно подходит молодой человек с не запоминающимся лицом, капли воды на его туфлях собрались в шарики, длинные пальцы рук увенчаны безупречным маникюром, он повторяет название выбранных цветов дважды и, принимая букет ромашек из мечтательных рук продавца, быстрым шагом идет вдоль железнодорожных путей. цветочник не чувствует запахов, молодой человек сожалеет о пролетающем такси и оглядываясь замечает как цветочник щелкает зажигалкой.   поправляет волосы, всматриваясь в свое отражение в окне попутного здания. он не знает что это парикмахерская и тем более не знает ,что  за тонированным стеклом в ожидании своей очереди в мягком кожаном кресле сидит его бывший одноклассник, за одной партой они просидели 4 последних года средней школы. парень в кожаном кресле читает книгу «Механическое пианино», он знает что такое механическое пианино, в его руках брелок-сердечко, подаренный двоюродной сестрой в детстве. он дорожит им, но скорее из-за его истории и теплых воспоминаний. две барышни в холе разглядывают телеэкран и иногда оборачиваются, та что в розовом переднике держит в пальцах дымящуюся сигарету. буквы перед его глазами незаметно шевелятся, переворачивая страницу он слышит щелчок -  на электронных часах секундную цифру 59 сменяет 00. «телевидение не самая лучшая штука» - думается ему, примерно в тот же момент он мечтает об островах Бора-Бора и поглаживает глянец книжной закладки. в окне проплывают цветные пятна, из только что открытой бутылки с приятным шипением выходит ароматный газ, покрышки металлических автомобилей шуршат по влажной плоскости асфальта. мальчик на углу делает непродолжительный глоток, запрокидывая стеклянную колбу, его длинные светлые волосы с мокрыми концами подхватывает сквозняк, вырвавшийся из приглушенного слабым электрическим освещением подземного перехода, на полу которого мокрые отпечатки разных по величине и рельефу следов. он занят вопросами: бывают ли газы у девчонок, какой номер трамвая самый лучший и что значат слова соседки со 2-ого этажа «быть просто счастливой».
запах газировки струится в переливах легкого ветерка, сплетаясь с тепловатым запахом шампуня, вытягивающемуся из сетки кондиционера, попутно обволакивающемся в приторно-сладкой цветочной какофонии и запахе промокнувших вещей, вываливающемся из открытых дверей трамвая. обоняемый  коктейль бомбардируется дождевыми каплями, частично прибиваясь к плитке пешеходной дорожки, стеклам зданий и навесам летних кафе. коктейль упоенно потягивает взъерошенная дворняга под ядерное соло цыплят гриль.
из приоткрытого окна девятиэтажки, на другой стороне улицы, показывается старый бледно-голубой велосипед, чьи-то руки бережно отпускают его в свободное падение, за угол мокрого бетонного дома сворачивает старушка в красном непромокаемом плаще.