Дешёвый работник

Дешёвый работник.

Этим летом на нашем хуторе «Ветряк» случился небывало богатый урожай зерна. Всё гумно было просто завалено  пшеницей!
Под вечер мы с отцом страшно устававшие от обмолота замертво валились на землю и мать с дедом на самодельной тележке увозили нас домой.
И вот однажды, утром, придя на место мы с отцом про себя отметили, что часть зерна обмолочена и на току стоят приготовленные к работе новые снопы пшеницы!
По простоте крестьянской мы с батей почесали наши репы и помолотили дальше.
На другой день та же картина, на третий - тот же пейзаж.
Наконец, на седьмые сутки, мы с отцом въехали, что кто-то нам помогает! Мать с дедом были не в счёт, тогда кто же?
Однажды вечером мы с батей не поехали на «такси» домой, а спрятались в углу, под телегой, и стали ждать.
Ближе к полуночи, со стороны леса, послышалось низкое сопение и на току появился... медведь!
- Ёшкин двадцать, Михал Ивыныч! - хрюкнули мы с отцом одновременно.
Топтыгин схватил цеп и принялся за работу...
Под утро, мишка, собрав нам с батей новые снопы опять укосолапил в лес.
Весь день отец молчал и только изредка весело мне подмигивал; он явно что-то задумал!
К вечеру, на току, появился запряжённый в тележку дед. «Таксист» привёз трёхлитровую бутыль самогона.
- Михал Иванычу, аванс, за работу! - хохотнул старик.
И тут до меня наконец дошло, чего это мой отец весь день лыбился. Таким манером они, хитрые, с дедом, надумали заполучить дешёвого работника!
«Аванс» мы с отцом поставили на видном месте, подальше от нашего схрона, а сами под телегу нырнули, в ожиданиях пребывать, значит.
Скоро, в свете полной луны, появился и наш работник.
Топтыгин, по привычке, схватил цеп, размахнулся и, заметил бутыль с самогоном.
Видно не веря своей находке он минут пять, как участковый милиционер Панин, живущий у нас в райцентре, крутил своей ушастой башкой и усиленно нюхал воздух. Потом бросил орудие труда на землю и радостно начал скакать вокруг бутылки.
- Ну, мужики, ну, спасибо! - проревел он, как нам с отцом показалось панинским милицейским голосом. - Пусть таперя молотит кто хочет, гулять буду!
Михал Иваныч Топтыгин-Панин схватил самогонку, бережно прижал её к могучей  волосатой груди и пропал в темноте...
Больше мы его с отцом никогда и не видели.

Хутор «Ветряк», 2002 год, осень.